Я буду любить тебя так, будто скоро потеряю. Я буду обнимать тебя так, будто прощаюсь с тобой.
Три дня прошло после того, как пропал его старший брат. Уехал за продуктами и не вернулся… С момента, как он «уехал в магазин», прошло полчаса, час, три… и Винчестер уже начал переживать. Но Дин же не маленький мальчик? Хотя, порой ведет себя, как трудный ребёнок. Пять часов, семь… «Может, в бар заехал?» — думал Сэм. Да-да, он наверняка в каком-нибудь баре. После разговора с Тьмой, происшествия с Касом, раскрытия Сэмом одной из тайн Дина, по поводу наматывания грешков с древним злом. Определённо есть причины выпить. Но тогда почему он так переживает? Почему его сердце разъедает необъяснимое чувство беспокойства? Словно с ним, с его братом, который постоянно ищет приключения и проблемы на свою тощую задницу и, причём, находит их, случилось что-то нехорошее. Сутки. Он пытается сосредоточиться на чтении книг из хранилища летописцев, но в голову назойливо лезут мысли о брате, одна страшнее другой. Разумеется, младший братик заметил, что с его единственной семьей что-то не так. Может, виной тому Тьма или предательство Каса, или ещё что-то, чего Сэм не знал, что Дин спрятал слишком хорошо за семью печатями виски, плоских шуток и лжи… Что ж, на настоящее время он обзвонил все ближайшие больницы, морги… А что? С охотником, тем более с Винчестером, тем более с Дином, случиться могло всё, что угодно! …Морги, полицейские участки. Ничего. Снова. Звонил другим охотникам, может, кто-то связывался с ним, или тот нашёл дело. Но, нет. GPS на Импале отключён, в телефоне тоже. Все «очередные временные номера» старшего Винчестера не отвечают или не работают. А прошло уже три дня! Три дня ни звонка, ни смски, никаких вестей! Абсолютно. Три дня Сэм не спал, отрубался на часок другой, а так всё на старом добром кофеине. Винчестер уже проклял всё, что можно и кого только можно. Знаете, ему не хотелось вспоминать, но в накофеиненном мозгу всё равно всплывал последний раз, когда Дин пропал. Оказалось, что он чёртов демон! Его тело исчезло из собственной комнаты в бункере. Сколько месяцев, бессонных ночей и нервов потратил Сэм, ища брата? Точнее, новорождённого демона?.. Когда Сэм найдёт его… если мёртвым, то Дину откровенно повезло, но Сэмми, конечно, найдёт способ его воскресить. Как всегда. Если нет… Винчестер надёрет задницу старшему брату за всё хорошее и за все потраченные нервы и кофе! А потом возьмёт наручники и прицепит Дина к батарее или к себе. Для профилактики. Чтоб больше не пропадал. Если. Постоянно если. Вся их жизнь — одно сплошное «если». Если найдем, если живым, если мёртвым, если победим, если поиграем, если выживем, если доживём до рассвета… Чёрт, да где же он?! Вдруг его Люцифер забрал, он же в курсе про эту чёртову связь, наверняка придумал, как использовать это против Амары. Или сама Тьма, она же охотница за ним! Всё переманивает его на свою сторону, сучка. А вдруг от безысходности Дин… просто сел в Импалу, да с обрыва. И концы в воду. Нет. Его. Брат. Не. Суицидник. Ну, если только иногда. Иногда жертвует собой, своей жизнью, душой. Чтобы спасти других, спасти Сэма. Как он говорит, дабы оправдать своё существование. Вот идиот… Внезапно Винчестер услышал, как отворилась и скрипнула тяжёлая железная дверь бункера. Сэм вскочил со стула, едва не уронив его, и побежал в военную комнату, что находилась под балконом на входе в бункер. Резко остановившись на ступеньках, он заметил знакомую фигуру мужчины, который нетвердым шагом, прижав одну руку груди, спускался вниз по лестнице. Увидев тощего старшего брата, он почувствовал, что его сердце болезненно сжалось. Что, чёрт возьми, с ним произошло? Не только за дни пока его не было, но и за последний месяц, а может и годы. Светлая клетчатая рубашка, накинутая поверх чёрной футболки, казалась, ему большой, причём сильно. На несколько размеров точно, собственно, так же, как и его любимая футболка. И когда он успел так похудеть? В одной руке он сжимал свою охотничью сумку. Точно с охоты вернулся, гадёныш. С плеча той же руки свисал чёрный рюкзак. Раньше такого у Винчестера не было. Сэм это точно знал. Другую руку он слегка прижимал к груди. — Где ты, чёрт возьми, пропадал? — выпалил Сэм, как разъярённая жена в три часа ночи со скалкой в руке, заждавшаяся мужа с работы. Получилось немного яростней, чем ожидалось. Неудивительно, он ведь почти похоронил старшего брата. Снова. — Дин? — тихо позвал братец, привлекая явно плохое внимание. — Что случилось? Ты сказал, что уехал за продуктами, а потом пропал. Я всё морги и больницы обзвонил! Спрашивал: «Не поступал ли к вам один засранец с вечным поиском приключений на одно место?» Ответить мне, Дин! Но его вопрос остался без ответа. Чуть-чуть сутулившись, Дин быстро обошёл стол с картой мира, бросив рядом сумку и рюкзак, украдкой взглянул на Сэма. — Дьявол, Дин… — не зная, как же вытащить из брата хоть одно слово, он закрыл глаза и потёр пальцами переносицу. Да, иногда он просто мечтал, чтобы старший брат заткнулся хоть на минуточку и немного помолчал. Но сейчас молчание Дина становилось невыносимым. Сэм открыл глаза и, вздохнув, приоткрыл рот, чтобы продолжить свой монолог, как вдруг старший Винчестер неожиданно появился перед Сэмом и крепко обнял. Так крепко, как только мог. Сэмми, недолго думая, обнял в ответ, обхватив одной рукой спину, другой за плечи, поставив подбородок на острое плечо брата. Тот ещё крепче прижал к себе братишку, словно в последний раз, словно прощался… Чёрт, Дин. Что с тобой случилось? Почему ты молчишь? Не говоришь, что случилось? Постоянно тянешь до последнего? Господи, Дин, сердце щемит, глядя на тебя. Знаешь, смотря на тебя, трудно поверить, что ты однажды спас мир, спас людей несчётное количество раз. Что случилось с Дином Винчестером? С героем, праведником, который постоянно опровергал это? Считал себя недостойным этих званий? Кто сделал это с твоей душой? Почему она кровоточит, не переставая? Кто так изувечил твою душу, что ты зарылся ото всех и каждого, кто пытается помочь тебе? Даже от собственного брата. Ты молчишь, не говоришь о своих чувствах, не говоришь о том, что беспокоит тебя, прячась внутри своей тёмной душонки от немногочисленных родных и близких. Ты же знаешь, что они хотят помочь. Так почему же ты, Дин, подпускаешь к себе зло? Думаешь, ты монстр, сродни им? Что ты не заслуживаешь спасения? Цитирую: какой же ты всё-таки балбес… Дин крепко прижимает к себе Сэма, словно он самая драгоценная вещь в его мире. Объятия младшего брата были своего рода убежищем для него. От мира и зла. От самого себя. Не так твёрдо, как раньше, но так же сильно и тепло. Руки старшего Винчестера крепко обвили широкую спину и шею братишки. Он заставлял свои лёгкие работать, ещё немножко, пару минут покоя в объятиях младшего брата. Тот обжигал бледную шею мужчины своим спокойным и горячим дыханием. Сэм почувствовал сильный запах лекарств и медикаментов. Дин был в больнице? Медленно, нехотя отстранившись, Дин, держась за крепкие плечи Сэма, несильно похлопал того по шее и щеке. Как только его ледяные пальцы коснулись загорелой кожи, по телу Винчестера-младшего неприятной змейкой пробежали мурашки. Пропавший отступил на шаг и произнёс, натянув ободряющую улыбку: — Всё в порядке, Сэмми, — на долю секунды он замолчал, обдумывая следующую реплику, — знаешь… раз по Тьме и… Касиферу, — он невесело усмехнулся, — ничего нет, может, мы сгоняем к Миллс? Навестим девчонок. Они же сами приглашали… — Ну, побухать ты можешь и в другом месте, — резко ответил младший Винчестер неожиданно для самого себя. — Верно, — он опустил уставшие глаза, словно каясь, — я должен извиниться, — его взгляд метался в пространстве, как будто искал слова. Он неожиданно поднял очи на брата и снова опустил — Могу ли я заранее извиниться за всё, что сделал и сделаю? — Ты что городишь, старик? — парень вопросительно вскинул брови. — С тобой точно всё в порядке? «Я скажу ему. Обязательно. Но не сейчас… по дороге. Как будто невзначай… да, точно», — подумал мужчина, сглотнув ком в горле. — Точно. — Ладно, — вздохнул младший, — хорошо, я пока соберусь… — Славно, — отрезал брат, — жду в машине через полчаса. К вечеру успеем доехать. Сэм в ответ коротко кивнул и ушёл в свою комнату. Как же ему хотелось узнать, что за чёрт происходит с его братом! Ладно. Ничего. В машине он докопается до правды. Заставит Дина сказать. А пока надо собрать вещи. Как только младший брат скрылся за углом, Дин нетвёрдым шагом подошёл к рабочему месту Сэма. Несколько недопитых чашек кофе, стакан с недопитым виски, куча бумаг с номерами больниц, моргов, полицейских участков и других охотников. Похоже, он действительно очень сильно напугал братишку своим исчезновением. Но он же не виноват, что потерял сознание. На три дня. А обещание Дин сдержит! Он человек своего слова. Грубый кашель заставил вздрогнуть и содрогнуться всем телом. Достав из кармана белый одноразовый платок, припасенный на тот случай, если его лёгкие снова решат поплеваться кровью, резко кашлянул в него несколько раз, слегка согнувшись в пояснице от боли в груди. Чёрт, кровь… Хотя, пора бы уже привыкнуть. Осталось-то месяца четыре, даже меньше. На последнем приёме в больнице, доктор сказал, что рак у Винчестера развивается намного быстрее, чем ожидалось. Опухоль не только выросла, не только отвоевав в этой гражданской войне (не на жизнь, а насмерть) приличный кусок правого лёгкого, но и перебросив свои войска на другие органы. Выкинув в мусорное ведро под столом испачканный кровью платок, он вышел из комнаты. «Вы, мистер, светитесь, как рождественская ёлка», — сказал врач, рассматривая прозрачный тёмно-синий снимок. Злокачественные образования расцветали на правом бедре, печени, с обеих сторон груди — везде. Да здравствует третья стадия, чёрт возьми!***
Снова дорога, полоса асфальта без начала и конца, чуть ни неединственная отрада в жизни охотника на нечисть. Серая полоса дороги, разделенная белым посередине. Дорогая такая манящая и загадочная, когда солнце близиться к горизонту. Мотор Шевроле тихо урчит, подобно довольной чёрной кошке. По салону негромко играет Bon Jovi. Водитель в ритм постукивает большим пальцем по кожаному рулю и тихо напивает, когда начинается припев. Пассажир на соседнем сидении с ноутбуком в руках проверяет новости, иногда смотрит на старшего брата за рулём, довольно усмехаясь. А на душе кошки скребут… — Дин, — прочистив горло, начал Винчестер-младший, — может, расскажешь, где ты был? — Ну, я ж вернулся, — усмехнувшись, ответил он. Ему явно не хотелось начинать этот разговор, но нужно. — Ты охотился? — ладно, думал парень, пойдём методом исключения. — Ага. — Вампиры? — сделал попытку Винчестер. — Нет, а что? — Да так, просто интересуюсь, — выдавил он. «Чёрт. Не угадал», — пронеслось в мыслях. Наступило неловкое молчание, но ненадолго. Дину нужно было продолжить разговор: — Призрак. — Что? Призрак? — шокированно переспросил парень. — Да, — голос в последнее время его часто предавал. Он охрип, голос стал тихим, а говорить временами было чертовски трудно и больно, словно каждое слово, которое Винчестер произносил, наносило мелкие порезы в горле. — Случайно наткнулся. — Почему не позвонил? — Да… дело пустяковое. Решил, что справлюсь, — отмахнулся он, не отрывая взгляда от дороги. — И как? Справился? — Конечно! Призрак их больше не побеспокоит, — довольно сказал Винчестер, вспоминая радостное лицо мальчика. Больше не больного. — Их? — выбрал тактику «Придираться к каждому слову». — Девушка с сыном. — Мм… — задумался младший, поглядывая на голубое небо, которое медленно окрашивалось в оттенки оранжевого, — раз дело пустяковое, то почему так долго? Оу-оу… Ну, Дин, что ответишь? Он лишь закусил губу, думая, что сказать. Благо, впереди, рядом с обрывом, стоял стол и две лавочки с видом на невысокие холмы с густыми лесами. — Может, сделаем привал? — спросил Винчестер и быстро глянул на брата. — Хорошо, — парень слегка удивился, — если ты этого хочешь. Импала плавно остановилась неподалёку от одиноко стоящего столика. Заглушив мотор авто, Дин вышел из машины. Морозный воздух резко ударил в нос вечерней прохладой, обжигая гортань. Сэм вытащил с заднего сидения зелёно-белый ящик с пивом и направился к старому столику, старший Винчестер не спеша побрёл за ним, осматриваясь по сторонам. Не в поисках монстра. Нет. Просто наслаждаясь спокойствием. Худые вершины горят оранжевым пламенем под лучами вечного светила. Винчестер смотрит на вечернее солнце, а догорающая звезда в ответ глядит на мужчину, придавая его глазам неповторимые изумрудные оттенки. Он хмурится, наблюдая за предночным пожаром, тонкими лучиками идут морщинки. На его глазах сгорело немало жизней, закалилось немало стали. Дин видит солнце, словно во сне, как будто сквозь снежную пелену. Вечная зима, холодная и беззвездная — последние годы его жизни. Он прекрасно знает — это его вина, это его война. Война с самим с собой, в прямом смысле этого слова. Борьба с Тьмой внутри и снаружи, борьба с раком. Год за годом он открывает глаза, просыпается, продолжает бороться. Ради брата. Ради своего личного и единственного лучика света. Когда Винчестер говорил про Ад много лет назад, он сказал, что каждый адов день вспоминал свет солнца. Его солнца. Его брата. Жаль, но сейчас Дин не видит солнца, не видит спасения. Но Сэм видит, и он обещал отвести к свету старшего брата, несмотря на то, что перед глазами у того угольно-чёрная тьма… Мужчина с светло-зелёными глазами опустил взгляд на янтарную бутылку пива. Пить не хотелось, есть тоже. Он знал, что если он хоть что-нибудь положит в рот, его тут же стошнит. Чёртова опухоль. Поправочка — опухоли. — Дин, — Сэм, попивая пиво прямо из горла бутылки, настороженно позвал и спросил: — Ты в порядке? — Не знаю, брат. Не знаю. Сэм ожидал дежурного «Я в порядке» или «Всё отлично», но точно не такого. Винчестер поёрзал на холодном дереве и заговорил: — Я в бункере в мусорном ведре случайно заметил платок с кровью… он точно не мой. А кроме нас с тобой там больше никто не живёт… — Сэм, — остановил он его хриплым голосом, — я… мне… Чёрт, да как же сказать? Не говорить же: «Прости, Сэмми! У меня рак»?! — Дин, — уверенно произнес он, поднимаясь из-за стола, — я не знаю, что за чёрт с тобой происходит… Но если ты мне сейчас же не скажешь, я… я уйду. Старший Винчестер резко вскинул глаза на брата. Его глаза… Господи, он всем сердцем не хотел, чтобы брат оставил его, но буквально на долю секунды в мыслях пронеслось, может, оно и к лучшему? Сэмми не узнает, что его единственный родственник смертельно болен, он продолжит бороться против зла или бросит всё это к чертям собачим. Может, когда-нибудь, месяца через четыре, к единственному Винчестеру придёт письмо, где Дин дрожащей рукой напишет ответ на вопрос «В порядке ли он?» Может, это самый лучший выход из сложившийся ситуации? Дин опускает глаза. Ему стало чертовски больно от собственных мыслей. Он приоткрыл рот, судорожно дыша. Голова кружилась, а лёгкие почти горели, разгоняя невидимое пламя боли по всему телу. Так будет лучше. Пусть уйдет… Постояв ещё минуту или целую вечность, Винчестер-младший направился к Импале, чтобы взять свои вещи и пойти ловить попутку. Глаза жгли слёзы обиды, в горле застрял тяжёлый ком. Сэм достал свои пожитки — походный рюкзак да большую охотничью сумку, обернулся к брату. То, что он увидел, заставило парня, не раздумывая, бросить сумки на холодную землю и кинуться к Дину. Старший Винчестер стоял, согнувшись пополам, держась за стол одной рукой, содрогаясь от грубого сухого кашля. Другую руку он подставил ко рту, та сразу же испачкалась алой кровью, перемешенной со слюной. В голове оглушающие вспышки и яркие фейерверки, почти как четвёртого июля. В глазах темно, в висках яро стучит кровь, сквозь мелодию приближающегося конца он слышит крик Сэма: «Дин! Дин! Дин…» Сэм схватил брата за плечо, расправляя его, не давая согнуться тому от невыносимой боли. От резкой хватки Дин отшатнулся, пытаясь уйти от прикосновения, с губ слетел тихий стон боли. Волны судорог пробивали Винчестера насквозь, губы приоткрыты и запачканы кровью. Кожа нездорово бледная и холодная. Младший Винчестер аккуратно положил руку на шею, помогая брату поднять голову и посмотреть ему в глаза. На Сэма уставились два широко распахнутых глаза с потускневший радужкой. Дин старался держать глаза открытыми, но солнце так назойливо светило ему прямо в лицо, и тот, слегка нахмурившись, закрыл глаза. Знаете, чертовски трудно сохранять достоинство, когда заходящее солнце слишком ярко в угасающих глазах. — Эй! Эй, Дин! — позвал его Сэм, испугавшись, и легонько похлопал по щекам. — Хэй, старик! Оставайся со мной, слышишь? Эй, Дин?! Хрип слетел с губ старшего брата, и он, приоткрыв глаза, сплюнул кровь в сторону. Сэм коротко усмехнулся. Дин, такой Дин. Перекинув его руку через свою шею, Винчестер-младший покрепче ухватился за куртку брата, обняв и прижав к себе. Переняв часть веса на себя, он попытался помочь мужчине добраться до машины, а потом отвезти в ближайшую больницу. Дин, внезапно очнувшись, отшатнулся и попытался выпрямиться сам. Почти сделав это, он снова согнулся, громко выдохнув и обхватив себя за ребра. Верный младший братик придерживал его, не давая упасть. Он практически физически ощущал ту боль и усталость, что излучал его старший брат, чьи перенапряжённые мышцы беззвучно вопили, но он упёрто продолжал идти к машине, медленно перетаскивая ноги. Вдруг старший Винчестер громко не то застонав, не то зарычав или закричав, опустил брата и упал на колени, прямо на холодную землю. В свете заходящего солнца младший Винчестер увидел искажённое болью и отвращением лицо Дина, чей пустой желудок вывернулся наружу. Сильная волна судороги заставила покачнуться и так слабое тело. Уцепившись в куртку, Сэм успел подхватить почти полубессознательного брата, который заваливался на бок. Поднимая его на ноги, он крепче схватился за одежду и, переняв большую часть веса на себя, побрёл к машине. То, как безвольно покачнулась голова старшего брата, выдавив из него очередной тихий, хриплый стон, то, как редко он делал вздохи выдохи, очень сильно пугало Винчестера-младшего: — Держись, Дин. Потерпи ещё немного. Мы почти добрались до детки. Слышишь, Дин? Не смей падать в обморок, ты не принцесса. — Как скажешь, Рапунцель, — невнятно пробубнил тот, помогая брату тащить свою тушку, — Сэм, подожди… — Никаких «подожди», приятель. Сейчас мы дойдем до машины и поедем в больницу. И если ты… а когда ты выйдешь, я тебя пытать буду, но узнаю, что случилось с твоей тощей задницей не только за эти три дня, но и за последний месяц. Ясно? — Да, сказать кое-что хочу, сучонок, — так же неразборчиво, но как будто с нотками обиды сказал он. Импала, наконец-то. Открыв пассажирскую дверь и усадив туда бледного старшего брата, Сэм в три шага оббежал машину и сел за руль. Быстро завел Импалу и выехал на дорогу, усеянную ямами да кочками. — Дин, — бросая короткие настороженные взгляды на неподвижное тело и посматривая на дорогу, позвал он, — ты как? — В порядке, — прошептал Винчестер и закашлял, изогнувшись от боли в груди, — в норме. — Ага, конечно. Ты всегда в норме. А если ты не в норме — это норма. Пропадаешь на несколько дней — норма, кашляешь кровью — тоже норма… Тебе самому не надоело, Дин? — он злился. Сильно. От злости его практически трясло. Винчестер глянул на старшего брата. Сердце больно кольнуло. Дин сидел, обхватив одной рукой себя за грудь, очень медленно дыша. Очень. Его глаза, которые так «сосредоточенно» следили за дорогой, словно остекленели, невидящий взгляд смотрел в никуда. И это дьявольски пугало Сэма. До ближайшего города минут двадцать, не меньше. Если не больше. Тот вдавил педаль газа в пол, ускоряя машину по пустынной трассе. Он до сих пор злился, но теперь уже не на Дина, а на самого себя. — Хэй, Дин, — начал он, но комок, болезненно застрявший в горле, мешал, — прости… Ты только держись, ладно? Я не хотел так говорить… Извини. — Не извиняйся, — промолвил он и перевёл уставший взгляд на брата, — только не ты… ничего не сделал… Я сам виноват… прости, Сэм… Он закусил губу, дабы не спустить очередной стон и не напугать Сэма ещё сильнее. От любых воздействий боль усиливалась и распространялась волнами по телу с каждым ударом сердца. Что-то тяжелое давило изнутри на лоб, виски и затылок. Он болезненно выдохнул. Горячие волны раковой пытки разливались по телу. Чернота норовила заполнить всё сознание. Так хотелось отдаться ей! Что бы она, подобно прохладной волне на берегу океана, захлестнула его с головой и подарила блаженный покой. По правде говоря, если не шевелиться и не делать глубоких вдохов, то боль вполне терпима. Вполне. Пот выступил маленькими бусинками на прохладной коже. По просёлочной дороге мчалась на всех парах чёрная Шевроле, изредка подскакивая на кочках и ямах. Сэм пытался, старался вести Импалу как можно аккуратнее, понимал, что любые воздействия со стороны приносили брату невыносимую боль. Тот иногда зажмуривался или закусывал нижнюю губу. — Потерпи, Дин, — подбадривал полубессознательного пассажира Винчестер, — осталось совсем чуть-чуть. Ответа не последовало. Голова Винчестера-старшего безвольно покачнулась, тело обмякло, и тяжелая голова легла Сэму на бедро, рука лениво свисла с сидения. — Дин? Эй, старик? — тихо позвал парень. Нет ответа. Сэм потряс одной рукой за плечо, похлопал по щекам. Ноль реакции. Глаза заслезились от чересчур пессимистических мыслей. Он положил два пальца на шею, где располагалась сонная артерия. Затаив дыхание, он прислушался. Чёрт! Да, где же эти тихие толчки под подушечками пальцев? Есть. Водитель громко выдохнул, сглотнул жгучий комок в горле: — Дин, прошу… ты только держись… осталось со всем чуть-чуть… — прерывисто молвил Сэм, так и не убрав потные пальцы с прохладной шеи брата. Винчестер слушал неторопливое биение измученного сердца брата. Это немного успокаивало. Оно ведь ещё бьётся?