Чем больше „нельзя“, тем желание сильнее.
По бесконечной полосе асфальта неслась чёрная Шевроле Импала 67-го года выпуска. Самая важная вещь во вселенной. Дом для Винчестеров. Этой крошке с крутыми дисками почти полвека, а она всё колесит по штатам! Дин постарался… Он помнит, когда отец отдал ему Шеви, как Джон любил её называть, это был восемнадцатый день Рождения его старшего сына, прирожденного охотника, как думал отец, а ещё он считал, что Дин, чёрт побери, будет намного лучше заботиться о семейной реликвии. Что ж, он не ошибся. Винчестер-старший научил сына всему, что сам знал об автомобилях, правда, эти познания ограничились до 1983 года… Старший сын никогда не забудет слова отца: „Машина должна быть машиной — мощный двигатель, никакой электроники, газ и тормоз. Всё!“ Сэм бы с ним поспорил. Как всегда. Сэм совсем другой. Он не был зациклен на охоте, он был слишком мал, чтобы понять, что значит мстить за свою мать. После смерти Джессики всё изменилось. Он очень умный парень. Джон гордился им, своим маленьким гением. Сэмми часто стаскивал с полок старинные книги и пытался читать, но разглядывать картинки было интересней. Его сыновья — единственное, что не дало сойти с ума от горя и желания мести Джону Винчестеру. Да, он не претендовал на статуэтку „Отец года“, но правильно воспитал своих сыновей, они выросли героями. Джон гордился ими. Винчестер сказал как-то Бобби, когда они ещё общались, что пытался воспитать старшего сына правильно. „Он шулер, любимец женщин и очень верный сын“, — говорил гордый отец. „И балбес. Совсем, как ты!“ — ответил ему Бобби и налил ещё виски в стопку друга. В пять лет Дин впервые увидел смерть, он видел, как его отец застрелил человека на автостоянке у мотеля. Правда, это был не человек, а перевёртыш. Попробуй объяснить это пятилетнему ребёнку. А Дин понял, в шесть лет Джон уже обучал сына. Господи, шесть лет, а мальчишка уже знал, с чем можно столкнуться в темноте. Боже, в шесть лет родители должны учить детей читать, а не стрелять! Винчестер карал себя до самой смерти за то, какую ношу взвалил на ребёнка, а он не сломался, ни разу не пожаловался. В дневнике Джона Винчестера есть запись: «…Дин, наверное, увидел это на моем лице или, может быть, просто почувствовал. Когда я зашел в дом, он подошел и спросил: „Трудная охота?“ Я не мог опомниться несколько минут». Почти в семь лет „отец года“ учил стрелять своего первенца, он решил, что раз он настолько большой, чтобы заботиться о семье, то, значит, пора ему потихоньку овладевать искусством, он видел, что его сын — настоящий снайпер. В такие минуты он гордился им. Бобби долго его уговаривал повременить, хотя бы год. Он же ещё совсем маленький, зелёный. Сингер так старался продлить детство мальчиков, Боже, как он хотел иметь собственную семью, детей. Но страх, охота, а может что-то другое, мешало ему. И он помогал обезумевшему вдовцу вырастить из мальчиков людей, а не солдат. Бобби был мальчикам, как отец. Только намного ближе и роднее, чем родной папа. На одиннадцатый год жизни Дин попросил на День рождения пистолет, а Сэм — компьютер. Одно это показывает, насколько они разные, и всё же они братья. Джон считал, что к годам так двадцати в каждом городе по всей стране его первенца будет ждать ребенок и орден на арест. Что ж, воспитание, отцовская кровь! В двенадцать он убил человека. Именно человека. Его звали Андерсен, он был охотником, охотником за Сэмом. И знаете, что, Джон сам во всем виноват! Он прекрасно знал и понимал это. Понимал, что Сэмми не пойдет в колледж, а у Дина не будет своей семьи. Чем бы ни закончилась эта охота, парням, особенно старшему, не сбежать и не выбраться из вечной войны отца. Даже после его смерти. У этой войны нет конца. Просто они уже слишком долго охотятся. Импала неслась по дороге, не имеющей конца. Сэм сидел за рулем, иногда он обеспокоенно посматривал на брата на соседнем сидении. Ему бы поспать, но он отчаянно боролся со сном. Он всё ещё не отошел от кошмара. В груди ныло, голова раскалывалась, как орешек, по которому без конца стучат молотком, а он всё никак не сломается, в ушах эхом раздавался смех его демонов и женский голос. Старший Винчестер задумался, как всегда, о смерти. В медицине есть термин „хроническая депрессия“, и она является одним из побочных эффектов рака. На самом деле депрессия — это побочный эффект умирания. Всё довольно просто. - Дин, — тихо позвал Винчестер-младший брата и, прочистив горло, сказал громче: - Дин, что тебе приснилось? В ответ молчание. - Просто, — братишка пытался подобрать слова, — когда мы отъехали, ты быстро вырубился и стал что-то бубнить во сне. Я ни слова не разобрал… Он замолчал, поняв, что братец не собирается рассказывать. Сэм поймал на себе его взгляд, когда Дин медленно повернулся к брату. Глаза, когда-то переливавшиеся оттенками зеленого, словно изумруд, стали темными, уставшими, пустыми. Иными словами — мёртвыми. От „зеркала души“ тянулись лучиками морщинки. Уголки потрескавшихся губ опущены, а когда-то он так ярко улыбался, что мог затмить своей улыбкой солнце. Сэм и не заметил, как за последнее время изменился его брат. Он не заметил, как быстро брат постарел, как появились морщины, как кожа огрубела. И огрубела душа. Сэм не может вспомнить последний раз, когда видел его настоящую, искреннюю улыбку. - Так, что за дело? — прохрипел старший. Настала его очередь обеспокоенно смотреть на брата. – Сэм? - Да, сейчас, — голос старшего брата вернул его в реальность, подальше от плохих мыслей. Тоже депрессия? Не знаю. Он открыл одной рукой бардачок и достал газету. Неловко подал её мужчине и заговорил: — Это уже третий случай. Смертельно больная женщина вдруг выздоравливает, и в тот же день умирает совершенно здоровый мужчина от той самой болезни. И были похожие случаи полгода назад и год назад. - Каждые полгода, — он призадумался. – Сэм, помнишь дело в Небраске примерно десять лет назад? - Женщина, которая заарканила Смерть. Помню. Думаешь, здесь похожая история? - Возможно. Стоит проверить.***
Погоду в Северной Дакоте сложно назвать приветливой. Серым полотном затянуто небо, холодный северный ветер пробирается сквозь костюм агента ФБР, и бегут мурашки. Такая же неприветливая серая трехэтажная больница. На лифте старший Винчестер поднялся на верхний этаж. - Добрый день, — Дин улыбнулся медсестре в белоснежном халате, с простым хвостиком, заплетенным из светлых волос. Большие и тёмные глаза испуганно посмотрели на Винчестера. Показав фальшивый значок ФБР, он произнес: — Агент МакНивен. Вы могли бы дать мне больничные карты некоторых пациентов: Джессики Нуклив, Тревора Маклана и Марты Лир? - Да, конечно, — она пугливо посмотрела на Винчестера, не каждый же день к тебе расспрашивает красавчик мужчина из Федерального бюро расследований, она отошла. Вернулась через минуту с тремя толстыми папками. - Спасибо, — охотник взял папки, — можно ещё больничные карты умерших: Джека Килла, Вероники Брэй и Джейсона Грина. В ответ он получил короткий кивок от молоденькой блондинки, которая в ту же секунду удалилась. Дин открыл первую папку, принадлежавшую Джессике Нукливе. Двадцать шесть лет… ВИЧ… Так, лечащий врач: Джеймс Хётли… Выписана неделю назад… Выздоровела. Странно. Смотрим дальше. Тревор Маклан… Пятьдесят три года. Диабет… абсолютно здоров. Хм. Лечащий врач: Джеймс Хётли… Так, а у Марты Лур, третья стадия рака почек, лечащий врач тоже Хётли… - Агент, — блондинка подает в руки Винчестера несколько тонких папок. Он, поблагодарив её, берет истории болезни. — Простите, а можно вопрос? - Задавай, — просматривая папки, сказал охотник. - Зачем Вам истории болезни пациентов мистера Хётли? - Государственная тайна, — ничего не придумав, ответил он и улыбнулся. — А Вы знаете мистера Хётли? - Конечно! Его здесь все знают и уважают. Мистер Хётли — местная звезда. Ему предлагали работу в научном центре в городе, но он отказался… - Хорошо, — Винчестер призадумался, —, а какие у него были отношения с умершими? - Подождите, они же умерли по причине болезни, ведь так? - Да, и всё же ответьте на вопрос. - Ну, — блондинка тяжело вздохнула, — Джек Килл по пьяни сбил собаку мистера Хётли, миссис Брэй называла его шарлатаном и злодеем. Джейсон Грин бывший сосед Джеймса… - И? - Перед своей смертью Джейсон подрался с мистером Хётли из-за работы. - Они были врагами? - Нет! Что вы?! Нет! Джейсон и Джеймс были лучшими друзьями, жили рядом, работали вместе. Казалось, что ничто не сможет нарушить их дружбу, а потом Хётли повысили до главврача. Это взбесило Грина. Он обезумел и стал нести какую-то чушь, просто бред! - Что он говорил? - Он сказал, что Джеймс занимается чёрной магией, — она сказала это очень тихо, словно боялась, что кто-то мог услышать её. - Спасибо, — Винчестер подал ей бумаги, — всего хорошего. Он поспешил к выходу из больницы, нужно срочно встретиться с Сэмом, и узнать, что раздобыл он. Быстро проходя мимо дверей больничных палат, откуда веяло противным запахом лекарств, он дошел до конца серо-голубого коридора, но его взгляд упал на приоткрытую дверь. Рядом с ней стоял пожилой мужчина в белом халате. Что-то дернула охотника, и он остановился. Тихими шагами он подошел к двери, в палате лежала девочка лет двенадцать. Темные волосы спутались на подушке вдоль белого личика. Тихо пищал прибор, показывающий неторопливое биение её сердца. Ещё один прибор пригоняет кислород через бесконечные трубки к легким девочки. - Добрый день, — доктор заметил его, — Чем могу помочь? - Я из ФБР, — Дин смотрел на маленькую девочку. Господи, ей всего двенадцать. — Что с ней? - Порок сердца, — коротко бросил доктор и внимательно посмотрел на Винчестера, словно осматривая. — Вы ведь тоже больны, я прав? - Да, — охотник пришел в ступор, —, но как Вы…? - Узнали? Догадался, — пожилой мужчина снова повернулся к девочке. — Я очень давно работаю врачом, очень давно, и могу только по одному взгляду понять, болен человек или нет. Я, кстати, мистер Хётли. - Мистер МакНивен. Она поправится? - Не могу сказать на сто процентов. Состояние крайне тяжелое. Думаю, через недели две родителям придется заказывать маленький гроб, — он замолчал. — Её зовут Аэлита. Она дочка моего знакомого… - Мне жаль. - Я сделаю всё возможное, чтобы она поправилась, — он повернулся к Винчестеру и, не моргая, смотрел на него. — А у Вас что? - Рак лёгкого. Вторая стадия. - Недифференцированная форма? - Она самая. - Оу, сочувствую, — промолвил док и отвернулся. - Всё так плохо? — вскинув брови вверх и глупо улыбнувшись, спросил охотник. - Смертельно плохо. - А вы умеете утешать, — Дин усмехнулся. — До свидания. - Удачи, мистер МакНивен. Мужчина направился к лифту, вместе с медсестрой и парой больных они спустились на первый этаж здания. Заметив знакомый силуэт брата, он ускорил шаг к выходу: - Сэм, — Винчестер подбежал к брату, — я тут кое-что раскопал. - Да? Я тоже. Идём. Они вышли на улицу и направились к Импале. Холодный ветер ударил в лицо. Солнце спряталось за серым полотном облаков, моросил легкий дождик. Братья спрятались от этой противной погоды в теплом и сухом салоне Шевроле. Дин заговорил первым: - Не знаю, как, но я уверен, что Доктор Хётли причастен и к чудесам, и к смертям. - Да, все умершие перед смертью повздорили с доком. Но вот в чём вопрос… - Как он перекидывает болезни? Не знаю, но Джейсон, его бывший — мёртвый сосед, считал, что наш Доктор Кто занимался чёрной магией. - Не вариант. Я был дома у умерших. Ни ведьмовских мешочков, ни серы, ни чего, но… — Сэм полез во внутренний карман пиджака и достал платок, — я нашел вот это. - Карл XI? — прочитал он вышитую надпись на старом платке. — И что это значит? - Приеду в номер и выясню. - Кое-что я знаю на сто процентов — следующим чудом будет девочка Аэлита. - Аэлита? — переспросил младший Винчестер, сморщив лоб. - Да. Двенадцатилетняя девочка с пороком сердца. Я встретил дока у её палаты, и он поклялся вылечить её любой ценой. - Я тоже встретил Хётли. Сбил его с ног, когда шёл в морг, кстати, все три тела пропали. - Подожди, что? Ты сбил его с ног? - Я случайно, — выпучив глаза, как пятилетний, которого застукали на месте преступления (разбитая мамина ваза). — Я извинился и помог ему подняться. - Кажется, я знаю, кто станет следующей смертью, — промолвил Винчестер-старший и закрыл глаза, потирая большим и указательным пальцем уставшие веки. - Ладно, придумаем что-нибудь. Отвези меня в мотель, а сам… - Что? — нахмурившись, спросил брат. - Развейся. - Ты серьезно? — изогнув брови, спросил старший, не веря своим ушам. - Да, а что? — повторив мину брата, ответил на его вопрос вопросом. - Да нет, ничего. Просто, когда я обычно ухожу в бар, ты бесишься. А сейчас сам отпускаешь. Ты головой случайно не ударился, когда дока с ног сбивал? - Нет. Просто… — он грустно усмехнулся, — не знаю. Я вижу, что с тобой что-то не так, но ты не хочешь мне говорить, что именно… ты мой брат, и я беспокоюсь за тебя… - Я знаю, — коротко бросил он и нажал на газ. Больше всего ему не хотелось сейчас именно разговора по душам, а вот от виски или текилы он бы не отказался. Машина резко двинулась с места и, считая километры на радаре, уехала от больницы.***
Что ж, Сэм в мотеле, наводит справки, а Дин по велению заботливого братишки в баре, где царит одурманивающий запах алкоголя, табака и разврата. На часах почти одиннадцать, и народ, трезвый и не очень, всё приходит и приходит. И симпатичная брюнетка-барменша всё наливает и наливает виски мужчине в рваных джинсах и темной рубашке. - Тяжёлый день? — спрашивает брюнетка в короткой майке и в коротких джинсовых шортах, кокетливо улыбаясь посетителю. - Будь добра, повтори двойную, — он пальцем постучал по рюмке. - Есть, Сэр. Я Кристи. - Дин, — улыбнувшись уголком рта, сказал он и опустошил рюмку, снова стукнул по ней. - Значит, день тяжелый. - А ты проницательная. - Не обижайся, но ты выглядишь так, словно у тебя любимого щеночка задавили, либо тебя девушка бросила, — Дин слегка выпучил глаза и, приподняв одну бровь вверх, ухмыльнулся. - Просто, — Дин глубоко вздохнул, вспоминая образ женщины в черном вечернем платье, — нам никогда не быть вместе. Никогда, — произнёс он и, запрокинув голову назад, опустошил стопку. Он уже был достаточно пьян для разговора по душам с незнакомкой. Барменша без команды налила ему ещё одну порцию тёмно-янтарной жидкости. — Но я очень бы хотел, чтобы она была рядом. Всегда. К несчастью, нельзя. Это неправильно, против правил и системы, но я всё равно… не знаю… люблю её. - Как ты можешь быть с ней, если это, по твоим словам, неправильно? - Если честно, — он отпил виски, — меня больше волнует, как я буду без неё. Она налила ему ещё одну рюмку и направилась к другому посетителю, поняв, что с этим мужчиной бурной ночи ей лучше не ждать. Люди пьют, курят всякую дурь, кричат, поют в караоке, срывая связки. И так на протяжении не одного часа до самого утра. От большого количества алкоголя голова Дина казалось ему самому слишком тяжёлой, настолько тяжёлой, что ему хотелось отрубить самому себе голову. Он вспоминает Тьму. Взгляд её проницательных тёмно-карих глаз, что не просто прожигавшие его на сквозь, но и видевшие самый тёмный уголок души Винчестера. Она ведь сама являлась частью его души. Являлась. В прошедшем времени. Метка Каина, мешавшая спать и просто жить, не причиняя никому вреда и не убивая никого руками охотника, когда-то красовалась бледно-красным шрамом на руке. А потом метку сняли. Дин думал, что если метку когда-нибудь снимут, то он почувствует облегчение, но нет. Это чувство, словно от него оторвали неотъемлемую часть, как память или забота о младшем брате. Тьма настолько сильно вросла в душу, так сильно слилась с ней, что, не разорвав душу, не уберёшь метку. Может, это одна из причин связи Винчестера с древним злом? Возможно. Когда она рядом, когда она нежно касается его грубой щетинистой щеки, он чувствует покой, блаженство, словно вернули тот самый не достающий кусочек души. Крики местных пьяниц и громкая музыка стучат кувалдой по его голове. Он медленно поднимается со стула, оставляя деньги за все выпитые стопки, плюс чаевые, и направляется к выходу. Внезапно он чувствует присутствие Амары, именно чувствует. Что божественное блаженство может делать в такой зловонной дыре? Винчестер оглядывается и среди толпы замечает её. Женщина с тёмно-русыми волосами чуть ниже плеч, не отрываясь, смотрит на охотника. Она грациозной походкой подходит к нему. Винчестеру на секунду показалось, что его сердце остановилось, но нет, оно продолжает биться. - Дин, ты хотел видеть меня? — казалось, что её голос раздавался эхом. — Что ж, либо я перепил, либо недопил, — он усмехнулся, прикрыл глаза, надеясь, что она — галлюцинация, очередной глюк. Открыл глаза: она всё ещё здесь. Знаете, на самом деле надежда действительно была, но другая. Он надеялся, что она придёт, просто будет рядом. Блаженство, которое он испытывал рядом с ней, стало для охотника настоящим наркотиком. Приняв серьёзный вид, коротко и как можно жёстче он ответил: - Нет, — потирая правую часть груди, где рыскала рука Тьмы в его очередном кошмаре, он отчетливо, с долькой ехидства, произнес: — пришла закончить начатое? - Прости, — она упустила взгляд чарующих янтарных глаз, словно каялась, — я не хотела причинять тебе боль. Я просто хотела узнать, что с тобой. Я почувствовала, что с тобой что-то не так… Дин громко сглотнул и внимательно посмотрел на неё: она не врала. Он чувствовал это. И всё же… - Дин, послушай, — Тьма сделала несколько стремительных шагов навстречу Винчестеру, — ты не думай, что только ты мучаешься от этой связи. Я тоже. Моя единственная цель — найти брата. Но… это притяжение, оно мешает мне трезво думать. Я не понимаю, что со мной. Мне просто нужно, чтобы ты был рядом. Я уверена, с твоей помощью я найду Бога. Поэтому я хочу, чтобы мы были вместе, Дин. Всегда. Она, не моргая, смотрела в глаза цвета молодой листвы. Не дождавшись ответа на свой монолог, Амара трепетно коснулась столь желанных губ, положив одну руку на плечо, другую на широкую, крепкую спину. Он ответил на нежный и одновременно требовательный поцелуй, осторожно придерживая рукой за тонкую талию. Голова мужчины закружилась от неожиданного наслаждения. - Я не могу сопротивляться, - она, немного отстранившись, прошептала коралловыми устами, — и ты не можешь. Так ответь на мой вопрос: зачем тогда сопротивляться? - Я… — голос предательски хрипел, кадык судорожно дернулся, — я не могу. - Можешь, Дин. Я чувствую желание твоего сердца. Через одну десятую доли секунды они оказались в тёмной комнате. В тенях Винчестер узнал один из номеров мотеля, младший брат снял похожий. Маленькая комната с яростно красными обоими, старая, слегка обшарпанная мебель, одна круглая кровать. Мужчина почувствовал женскую руку на своём плече, круто развернувшись, он смело притянул Амару к себе. Её глаза внимательно смотрели на Винчестера. Не сосредоточенный взгляд метался в раздумьях. Резко он взглянул на женщину, она даже немного испугалась от такого решительного взгляда мужчины. Дин протянул руку к её лицу и медленно провел тыльной стороной руки по скуле. Он, прильнув к её губам, запустил одну руку в шелковистые волосы, другой мягко придерживая за талию. С каждым мгновением поцелуи становились всё более требовательнее и настойчивее. Неожиданно Винчестер отстранился, тяжело дыша. В голове пронеслось: „…Зачем тогда сопротивляться?“ Действительно, зачем? Посмотрев в тёмно-карие глаза, он нежно взял её рукой за подбородок и притянул к себе. Их губы сплелись в страстном поцелуе. Коснувшись губами мочки уха дамы, мужчина подхватил её и направился к кровати. Аккуратно он уложил Тьму на мягкую кровать, не переставая целовать её нежную кожу. Она закрыла глаза от наслаждения, тихо постанывая. Винчестер усмехнулся, неужто у него будет незабываемая ночь с сестрою Бога. Он упустил лямку вечернего платья, обнажая плечо и метку. Винчестер, оставляя влажную дорожку от поцелуев, мягко провел большим пальцем по шраму в виде метки Каина. Тьма, выгнув спину, как довольная кошка, обхватила руками шею Винчестера, запустив одну руку в коротко подстриженные волосы. Воспользовавшись моментом, Амара заняла позицию сверху. Мужчина был не против такого поворота событий. Она осторожно провела аристократичными пальцами руки по шее мужчины. От этого ненавязчивого прикосновения с его губ сорвался едва слышный стон. Дин помог ей снять мешавшее платье, положил свои грубые ладони на её тонкую талию. От поистине божественного тела у Винчестера захватило дыхание. Она, стянув с него тёмно-бордовую рубашку и чёрную футболку, провела рукой по груди, великолепному торсу, восхищённо осматривая идеальное тело, словно картину эпохи Возрождения. Запрокинув голову назад, он простонал: - Прошу, ниже… Женщина расстегнула кожаный ремень и одним резким движением сняла с мужчины темные рваные джинсы вместе с трусами. Он закрыл глаза, подаваясь бёдрами вперёд. Тьма перешла к более решительным действиям. Она властно поднялась чуть выше, чувствуя влагалищем его набухший от наслаждения член. Дин не мог больше сдерживаться. Ему срочно требовалась разрядка. Срочно. Резким движением он прижал её своим телом к просторной кровати. Шершавая и мозолистая ладонь сжала упругие бедра женщины. Как же бешено билось сердце, сбилось дыхание. Винчестер плавно вошел в неё, наслаждаясь каждым мгновением, он громко застонал, с губ сорвалось едва слышное рычание. Безумное желание захватило их с головой. Закусив губу, он начал двигаться быстрее. Стоны срывались с пухлых губ Тьмы. Она застонала, вцепившись пальцами в плечи мужчины, пытаясь притянуть его к себе еще ближе. Слиться с ним в единое целое. Винчестер стал аккуратно целовать её шею, ключицы и плечи, оставляя легкие засосы, покусывая нежную кожу. Амаре это нравилось, даже очень. Она касалась горячими от долгих поцелуев губами шею и ключицы Дина, оставляя заметные алые засосы. Услышав глухой стон, вырвавшийся из груди Винчестера, Женщина довольно улыбнулась. Он страстно поцеловал её, прижав своим весом к кровати. Тьма в очередной раз подалась вперёд бедрами, не скрывая наслаждения, и испустила удовлетворённый стон прямо в рот мужчины: - Дин… Приподнявшись над женщиной, Дин посмотрел своими тёмными от безумия глазами в жгучие янтарные. Их ночь только начиналась.