Кошмары имеют особенность сбываться.
Утро. Свет восходящего солнца пробирается сквозь полупрозрачный тюль на кухню, озаряя оранжево-золотым светом всё, что находится в маленькой комнате. Джоди и Клэр что-то готовят у плиты. Алекс вытирает влажной тряпкой стол и раскладывает посуду для завтрака. В комнату заходит мужчина с растрепанными волосами и заспанными глазами:
— Вкусно пахнет, — сонно пробубнил Сэм. — Что готовите?
— Белковый омлет с зеленью, — отвечает Джоди. — Но я решила, что тебе с братом этого будет мало, и поджарила пару ломтиков бекона.
— Вау, — искренне удивился Винчестер. — Даже не знаю, что сказать…
— Простого «спасибо» вполне хватит. Клэр, как панкейки?
— Панкейки?
— Да, — довольно сказала блондинка, переворачивая блинчик, — вам в дорогу решила приготовить. Вы не против?
— Конечно, нет! Я даже не помню, когда их ел в последний раз, — он призадумался. — Спасибо. Вам всем.
— Иди умывайся и приведи в порядок свою воронье гнездо, – Миллс взглянула на растрепанные волосы Сэма, — или мне придется взяться за ножницы.
— Дин только об этом и мечтает! — он засмеялся, вспоминая, как Дин как-то сказал ему: «Чувак, дай мне пять минут и ножницы». — Кстати, как он? Спит?
— Да, — протянула Алекс. — В гостиной пара бутылок пива и виски. Я думаю, он еще долго не проснётся.
— Пусть спит, — бросил в ответ Сэм и отправился в ванную: ему не очень хотелось прощаться со своими волосами, а Джоди всегда сдерживает свое слово.
***
Солнце уже высоко. Его лучи играют с зелёной листвой за окном под непринужденные песни птиц. Мимо дома спешат зомби в деловых костюмах и с навороченными телефонами, вросшими в руки. А тем времени с кухни доносятся голоса и звонкий смех. Они что-то обсуждают, рассказывают, смеются, доедая омлет с зеленью и беконом. Алекс встаёт из-за стола и разливает всем свежесваренный кофе, а Клэр убирает пустые тарелки - все, кроме одной, слушая рассказ Сэма про то, как Дин заболел призрачной болезнью и в испуге убегал от маленькой собачки.
Звонкий смех раздавался на кухне. В тот момент, когда в соседней комнате сдавленно стонал во сне мужчина. Очередной кошмар. Что ещё сказать? Знаете, даже очень пьяное сознание посещают страшные сны.
Охотник тяжело дышал, с губ срывались приглушенные стоны боли. Лицо перекосила гримаса страха. Грудь быстро поднималась и опускалась, рот приоткрыт:
— Нет… не надо… — он не то шептал, не то стонал. — Нет… прошу…
Он сильно ворочался на диване, норовя упасть и приложиться головой о кофейный столик, стоящий слишком близко. Лицо запотело, а ладони сжимались в кулаки так, что бледнели костяшки пальцев. Голова металась по подушке так, словно он чего-то очень сильно не хотел. При каждом движении шею поражала резкая боль, и с губ срывался очередной стон.
В очередной раз, перевернувшись со спины на бок, он упал со своего спального места. Головой не приложился, но она всё равно трещит. Он проснулся на полу. Переводя сбитое к чёрту дыхание, он осмотрел гостиную сонным взглядом. Рядом с ним лежало две пустых бутылки из темного стекла. Под диваном спряталась пустая бутыль виски. На столе ещё одна и тоже пустая. Рядом с ней стояла недопитая литровка.
Медленно он потянулся за ней здоровой рукой. Неловко открыв бутылку виски, охотник отпил янтарного напитка. Холодные капли обжигающей жидкости покатились по подбородку. Он закрыл глаза, пытаясь не вспоминать сон, но навязчивые образы так и лезли в голову.
Ему снова снилась
она. Амара. Тьма…
С экрана выключенного телевизора на него смотрит мужчина. На вид — лет тридцать пять. Может, чуть больше. Взъерошенные короткие волосы. Шея и рука перебинтованы. Сквозь бинты видны следы крови. Глубокие тёмные круги под уставшими тёмно-зелёными глазами. Чёрная футболка смята, а здоровая рука сжимает бутылку.
На него смотрит собственное отражение. Худший кошмар для самого себя. Как же он
его себя ненавидит! Снова кричит внутренний демон. Чертовски знакомый голос в голове: «Я знаю, как ты смотришь в зеркало и ненавидишь то, что видишь». «Папина дубинка», — смеётся он. Ядовитый смех монстра внутри больно давит на не заживающие раны. Снова. И. Снова. «Присматривай за Сэмми! Береги братика!» — словно набат. Отец знал тебе цену. Ты солдат и больше никто. Никто. Никто ненавидит тебя больше, чем ты сам. Верно?
На лезвии ножа или под дулом пистолета? Если умирать, то с музыкой? Мёртвым место среди мёртвых? Ты действительно веришь в это, Дин? Просто смешно. И твои демоны смеются. Громко.
Как давно ты мёртв? Как давно ты пуст? После чистилища или после ада? Или после аварии? Когда отец продал душу за тебя! За своего сына! Сомневаюсь, что он бы продал душу за «дубинку». Ты не просто солдат. Запомни это! Ты сын Джона Винчестера. Так сожми кулак и действуй!
Ты стал чёртовым героем, праведником в Аду и грешником в Раю! Ты вытащил этот грёбаный мир из грёбаной петли, чтобы твой брат смог жить в нём спокойно. Так «собачий корм» не поступает.
Хватит ныть и жалеть себя! Да, больно. Да, тяжело. Но твой брат здесь, с тобой! Так будь ему старшим братом, а не тяжкой ношей! Он рядом. Он жив. Тебе осталось полгода. Не больше. Так перебей же побольше тварей и задай им жару! Отдохнёшь после собственных похорон.
Он вздохнул, словно не был уверен в существовании этого "после".
И напоследок. Оставь попытку пережить собственную смерть.
***
— Как спалось? — спросил младший Винчестер у вошедшего на кухню старшего брата.
— Не издевайся надо мной, — пробубнил тот в ответ и побрел к холодильнику, достал бутылку холодного светлого пива и отпил немного из горла. Сэм усмехнулся — он привык. Дин часто возвращался домой таким. Пьяным. Если домом можно назвать придорожный мотель.
Старший Винчестер прижал прохладную бутылку к виску и закрыл глаза в наслаждении. Приятный холодок побежал по телу, оставляя мурашки.
— Может тебе аспиринчика? — заботливо спросила Джоди.
— Нет, спасибо, доктор Хаус, — сказал Дин, и всё, находившиеся на кухне, засмеялись.
Сэм поднялся из-за стола, поблагодарив хозяйку за завтрак, направился к выходу.
— Пакуй штанишки, Сэмми! Скоро в путь, — он пытался выглядеть как можно беззаботнее и нормальнее.
— Уже собрал, старик, — улыбнулся братец, обнажая все тридцать два зуба.
— Молодец, — Дин восклицательно вскинул брови и отпил светло-коричневую жидкость из бутылки.
Сэм, перекинув свой портфель через плечо, а другую сумку взяв в руку, вышел на улицу и широкими шагами пошёл к машине. За ним спешила Алекс вместе с Клэр. На кухне о чём-то тихо беседовали мисс Миллс и мистер Винчестер.
Уложив все сумки в багажник, младший повернулся к юным леди и крепко обнял сначала Алекс, а потом Клэр. Блондинка поблагодарила за то, что они приехали, и прошептала что-то на ушко. Отчего младший Винчестер нервно сглотнул.
На крыльцо вышла хозяйка дома, а за ней Дин с контейнерами домашней еды:
— Сэм! — крикнул он, сияя от счастья. — Смотри, что нам дали!
— Оу, — младший Винчестер слегка удивился. От Дина. — Джоди, право слово, не надо…
— За себя говори, Сэм! — громко сказал охотник, укладывая контейнеры на заднее сиденье авто. Он пьяно подмигнул Джоди и прикрикнул. — Надо-надо!
Все дружно захохотали. На прощанье Дин так крепко стиснул жительниц этого дома в своих объятиях, что они чуть не задохнулась. Возможно, он видит их в последний раз. Мужчина развернулся к брату, который прощался с шерифом Миллс:
— Хэй, Сэмми. Хочешь порулить? — спросил старший Винчестер, приподнимая правый уголок губ в довольной ухмылке.
— А в бубен не дашь? — ответил братишка.
— Смотря, как рулить будешь, — подмигнул Дин брату, и улыбка засияла на его устах.
Он непринужденно кинул ключи от отцовской машины младшему Винчестеру. Помахав на прощанье ещё раз, он уселся на пассажирское сиденье, а братишка на водительское. Мотор заурчал, словно большая довольная кошка. Импала двинулась с места, разгоняясь по прямой дороге. Джоди, Клэр и Алекс удалялись всё дальше, махая на прощанье руками, пока машина не скрылась за поворотом.
***
Темнота. Вокруг сплошные кромешные сумерки. И он здесь не один. Винчестер чувствует это. Темная дымка окутала его, мешая дышать. Сгибаясь пополам, охотник падает на пол цвета запёкшейся крови. Дым исчез, словно его и не было, и теперь он находился в большой и плохо освящённой комнате: потолок в зеркальных плитах, стены красного оттенка чёрного, а посередине кровать с яростно красными атласными подушками и простыней из чёрного шёлка.
Винчестер прекрасно понимал, что он спит. Сейчас он находится в машине на соседнем сидении, и это всё ему снится. Но, чёрт, почему сон так реален? Страх противной холодной змейкой прополз по позвоночнику.
Охотник почувствовал на себе чей-то взгляд, и он даже догадывался, чей. Господи, или дьявол, или кто там ещё? Это она. Она здесь. «Прошу… помогите…» — повторял Дин про себя снова и снова, словно молитву. Он ощупал карманы в надежде найти хоть какой-нибудь оружие, но он знал. Знал, что это не спасёт его. Знал, что она снова скажет ему. И он знал, что в ответ на её вопрос он простонет «нет». Снова. Прислушавшись к мёртвой тишине, он услышал только оглушающее биение собственного сердца. Винчестер оглянулся — ничего не изменилось, и никто не появился.
— Дин, — эхом в комнате раздался женский голос, - Дин, право слово, ты действительно думал, что я отстранюсь от тебя после твоего красноречивого «нет»?
Ноги Винчестера предательски подкосились. Мотая головой в поисках источника голоса, он пятится назад и, спотыкаясь о собственные ноги, падает, ударяясь головой о холодный пол. Теперь в мозгу, словно церковный набат, в глазах потемнело, а голос невидимой женщины продолжает шептать его имя.
Он, распластавшись на полу, посмотрел наверх. И, увидев своё отражение в сотнях одинаковых зеркал, охотник забыл, как дышать. Дыхание спёрло от накатившегося ужаса. С потолка на него смотрели они. Его демоны.
Демон Дин с первым клинком в руке, адский палач Дин, Дин из Чистилища и многие-многие другие смотрели на него в злобной ухмылке. Все, кого Винчестер так старался забыть. Все, за кого ему было стыдно. Они причина того, почему один из лучших охотников мира ненавидит своё отражение в зеркале. «Я знаю, как ты смотришь в зеркало и ненавидишь то, что видишь», — эхом повторяются слова в голове, они оглушают.
— Я худший кошмар для самого себя! — в почти истерическом смехе проорал Винчестер, и демоны засмеялись. — Значит, это твой ход, да?! Умно! Но мой ответ – нет! Ясно тебе, сука?! Нет!!!
Голоса пропали, отражение снова принадлежало ему, настоящему ему. Паника стала понемногу отступать, и он медленно поднялся на ноги. Почувствовав на себе взгляд, он обернулся. Она.
— Привет, Дин, — негромко произнесла женщина в чёрном вечернем платье. — Соскучился?
Но Винчестер не ответил.
— Дин, — она тяжело вздохнула, — прошу, пойми меня. Это всё, — женщина посмотрела на потолок из зеркальных плит, — плод твоего воображения. Это один из твоих страхов…
— И ты решила этим воспользоваться? — язвительно сказал Винчестер. — Для всемогущей сестры Бога это низко.
— Это не я делаю. Это ты, — она пристально смотрела в его тёмно-зеленые глаза. — Ты боишься будущего, нашего будущего! Поэтому тебе снятся кошмары. Я понимаю, ты охотник, борец за справедливость, но ты не сможешь долго сопротивляться мне.
— Чёрта с два. Я смогу.
— Так же, как смог в Аду, — от этих слов сердце в грудной клетке Дина пропустило несколько ударов. Картины огненного царства, мучений и палачей, крови и гноя, слёз и стонов проносились перед глазами. Он вспомнил всё.
— Нет. Чтобы ты ни говорила и ни делала — мой ответ остаётся прежним.
— Возможно, но зато я знаю то, перед чем ты точно не сможешь устоять, — с нотками нежности в голосе сказала женщина, и тонкими пальцами сбросила с плеча лямку платья, обнажая метку.
— Нет, — тихо сказал он и отстранился.
— Зачем сопротивляться, если ты всё равно не сможешь устоять? — почти пропела она и сократила расстояние между ними до нескольких дюймов.
Её янтарного цвета глаза смотрели, не моргая, в его глаза цвета листвы. Медленно, словно стараясь не спугнуть охотника, она поцеловала его. Плавно и нежно касаясь губ Винчестера. На секунду она отстранилась, наблюдая за мужчиной. В нем бушевали чувства. Стыд, как ни странно. Сумасшедшее желание. Ненависть к самому к себе за свою слабость. Желание бороться против зла и более сильное желание отдаться блаженству.
Всё это сон. Точно, ему это снится. Нежно он кладет свои сильные ладони на её тонкую талию, слегка прижимая изящное тело к себе. Конечно, сон. Амара одной рукой обнимает Винчестера за широкую спину, другой плавно касается его щетинистой щеки, проводя большим пальцем по идеальным скулам, наслаждаясь идеальными чертами лица, творением божьим.
Их губы снова соприкасаются уже в более страстном и требовательном поцелуе. Подхватив женщину на руки и не переставая целовать её, он направился к кровати. Минута, и вся ненужная одежда оказалась чёрт знает где. Амара садится сверху и восторженно осматривает идеально высеченное тело, словно смотрит на произведение искусства. Она наклоняется к нему и нежно целует.
Её рука на правой части груди Винчестера. Женщина приостановила поцелуй и слегка нахмурилась, смотря на место, где сейчас находиться её рука. Дин чувствует, что вот-вот возбудится и не понимает, почему она так медлит. Ему срочно требовалась разрядка. Долгая, жаркая разрядка. Погрузиться в неописуемое блаженство на некоторое время, а потом карать себя за свою слабость. Но это будет потом, а сейчас…
Аристократично тонкая кисть руки входит в грудь охотника. Он неожиданной и яростной боли лёгкие как будто забывают, как дышать. С губ срываются стоны боли, а Амара всё ещё шарит ладонью в правом лёгком. Он кричит, но, по лучшим жанрам кошмаров, он не может кричать. Немой крик и больше ничего. Руки сжимаются в кулаки так сильно, что костяшки пальцев белеют, а из-под ногтей сочится тонкой струйкой кровь.
Откуда-то издалека он слышит знакомый родной голос. Это Сэм. Хоть бы дожить до пробуждения и не умереть от болевого шока во сне, потому что боль просто-напросто несравнима с адской.
— Дин! — голос всё ближе. – Дин! Очнись! Дин!
Он резко открывает глаза. Яркий свет ударяет глаза, вздох причиняет лёгкую боль. Тяжело дыша, Винчестер пытается прийти в себя. Охотник осмотрелся, он в Импале, он дома. Пассажирская дверь с его стороны открыта, на корточках сидит испуганный младший брат, крепкой хваткой сжав его плечо. Они на маленькой заправке, народу нет, а продавец исподтишка смотрит на братьев.
— Ты как? — тихо спросил он, не разжимая хватку.
Винчестер не ответил. Он сам ещё пребывал в состоянии шока. Вспомнив, что в бардачке недопитая бутылка виски, он резко ринулся к ней. Быстрым и неловким движением он скинул крышечку и жадно отпил из бутылки. Холодные капли янтарной жидкости упали с губ на подбородок и покатились к шее, заблудившись в бинтах. Охотник закрыл глаза. Это был сон. Всего лишь сон. Но, дьявол, почему он был настолько реалистичный?
— Я в порядке, Сэм. В порядке, — грубым от градуса голосом сказал он.
Разумеется, младший брат ему не поверил! На то он и младший брат. Но выяснять отношения не стал, просто вспомнил слова Клэр, и по спине побежал холодок противной змейкой.
— Я нашел нам дело, — сказал он, поднимаясь на ноги, — в паре миль отсюда. Всё равно на Амару ничего нет, — у старшего Винчестера внутри всё сжалось и похолодело, — ничего нет… Я решил, что нам надо немного развеяться.
— Так почему мы всё ещё здесь? — улыбнулся Дин своему брату. — Поехали! А по пути расскажешь, что ты там нашёл.
