Cause they took your love.

Так темно…надо попросить Гарриет в следующий раз не задвигать шторы.. М.. Как же невыносимо болит голова и все тело.. Что это за тяжесть?.. И... Ч..что это?... *** Шерлок разлепил глаза и, увидев, что пальцы Джона ощупывают тело своего обладателя, резко подскочил с мягкого кресла к другу и отвел руку. - Тихо…спи, Джон. Уотсон послушно закрыл мутные глаза, и через пару мгновений его тело вновь обмякло, дыхание выровнялось, сознание погрузилось в сон. Шерлок тяжело вздохнул. Прошло три дня с той злополучной охоты. Перед его глазами во время короткой дремоты до сих пор мелькали яркие сцены: вот волк совершает затяжной прыжок, сулящий Холмсу неминуемую смерть. Визг Стэмфорда. Оцепенение во всем теле. Готовность принять смерть. Выстрел. Неожиданный, громкий, спасающий. Спасающий его, Шерлока, но не Джона. Тело волка громко рухнуло на землю в трех ядрах от охотников. Животное жалобно заскулило и замолкло. Когда сквозь пелену парализующего оцепенения Шерлок понял, что произошло, он соскочил с коня и подлетел к подстреленному вервольфу. Первое, что он сделал, это крепко обнял тело, повинуясь какому-то мимолетному желанию. Благодаря этому он почувствовал, что сердце существа еще стучит, а нос жадно втягивает воздух. Полностью потеряв вид спокойного и рассудительного молодого человека, каким он всегда казался, Шерлок поднял голову и с яростью крикнул другу: - Помоги мне! - Ч..что? Шерлок..это же...же волк! - Ты ни черта не смыслишь, Майк! Ты уже сделал все, на что хватило твоих способностей! А теперь, ЖИВО СЛЕЗАЙ И ПОМОГИ МНЕ! – рявкнул Холмс, теперь уже сам напоминая яростное создание, готовое сокрушить все, что его не устраивало. Впервые за долгие годы их дружбы Стэмфорд увидел живого, эмоционального человека вместо расчетливого педанта. Отчасти из-за страха перед ним, Майк спрыгнул с кобылы и на ватных ногах приблизился к Шерлоку. Спустя несколько минут, держа крепко поводья, Шерлок вышагивал впереди своего коня, на спине которого лежал подстреленный волк. Стэмфорд ехал сзади, смотря большими глазами впереди себя, но толком ничего не видя. Слишком большое потрясение он испытал сегодня. Но когда страх, изумление и чувство вины отпустили его разум, он заметил, что за конем Шерлока тянется дорожка из золотых волос и капель крови. Приглядевшись к грузу его друга, он содрогнулся всем телом и жалобно протянул: - Господь милосердный! Шерлок! Ты..ты только посмотри! - Что еще? - Холмс раздраженно глянул через плечо на друга, но тут же сфокусировал взгляд на волке. То, что лежало на спине коня, теперь отдаленно напоминало животное и с каждой минутой все больше походило на человека. Остановившись, Шерлок снял с себя пальто и накинул его на Джона. - Майк, - в голосе Холмса вновь слышалось то спокойствие, с которым он всегда общался со всем окружающим миром, - я могу попросить тебя сделать кое-что очень важное? - Что? - Майк безотрывно смотрел на существо под пальто Шерлока, чем вызвал у своего собеседника новый прилив раздражения. - Забудь то, что видел сегодня. - Шерлок, но что я видел сегодня? - Меньше будешь знать, быстрее забудешь. - Но это существо меняется! Ты же видел! Ты не мог этого не видеть! - Хватит! Это волк. Большой, необычного окраса, но волк! Тебе с испугу мерещится черт знает что! - Шерлок вскочил на коня, аккуратно подвинув Джона, размеры которого уже пришли в норму человеческого облика , и пустился во всю прыть к Нозерфилду, оставляя Майка наедине с его мыслями. *** Сейчас было главным вытащить пулю и осмотреть рану, которую он на скорую руку перетянул в лесу оторванным от рубашки Майка куском ткани. Теплое, саднящее в груди чувство, уступило свое место холодной расчетливости, и Шерлок не без радости отметил, что теперь сможет понаблюдать за процессом излечения Джона и сделать много полезных выводов для своего экзотического эксперимента. Джона уложили в комнате Шерлока, по настоянию хозяина. Он заявил, что хочет самолично помочь другу, скрывая истинную цель. Три дня младший Холмс не выходил из своей комнаты: он промывал рану специальными растворами собственного приготовления, менял повязки, компрессы, не спал все эти трое суток, блюдя изменения в ране. Вопреки всякому объяснению, рана затягивалась быстрее, чем у людей, но продолжала сильно кровоточить. Это радовало и одновременно пугало Шерлока. На исходе третьего дня он задремал, сидя за столом. Из состояния беспокойного сна его вывело напряженное сопение и шуршание со стороны кровати. Резко открыв глаза и увидев, что Джон наконец-то проснулся, Шерлок подскочил к нему и попытался успокоить. - Тихо..спи, Джон. К его счастью, вервольф был слишком слаб, что бы сопротивляться и тут же вновь уснул. Шерлок ощущал сильную слабость во всем теле. Он был так поглощен этим "опытом", записями наблюдений, медицинскими заботами о ране, что просто забывал поесть. Отчасти из-за этого, его голова шла кругом, и он просто сел на пол, рядом с кроватью, на которой спал Джон. Внутри было как-то неспокойно пусто. Он ничего не чувствовал, ничего не желал, ничем не интересовался. Цепкий взгляд глаз цвета Лондонского неба, сейчас едва ли мог различить предметы на расстоянии полуметра. Но что-то приятное, мягкое и теплое коснулось его щеки. Шерлок прикрыл глаза, и едва заметно улыбнулся, отмечая то, как пустота в душе сменяется тягучим и сладким, сравнимым с медом, чувством. Он не заметил, как уснул, теснее прижимаясь щекой к ладони Джона, который смотрел ярко-синими глазами в украшенный лепниной потолок.