Непорочная

      Одному Богу известно… Нет, ему уж точно было неизвестно, как сильно Эрику надоел весь этот дешевый спектакль. Девица сразу показалась демону проблемной, и вся эта ситуация напрягала с самого начала, но таких последствий он не предвидел, но уже знал, кто предвидел. А точнее, кто это все подстроил. Осмысление пришло к нему неожиданно и слишком резко, стоило ему остановиться на середине лестницы и взглянуть на семейные фото Прайоров. Даже сквозь пленку старинного негатива и нещадное время на бумаге отчетливо были видны ауры предков Беатрис. Слишком сильные, слишком заметные.       Запустив когти в идеально приглаженные волосы, демон послал тысячу проклятий в адрес Ваала. Он знал. Нет, скорее, именно он и поспособствовал. А Эрик опять просчитался. Гордыня неровными всполохами жгла проклятое влюбленное сердце, причиняя боль, что несравнима со всеми муками Ада. Человеческое сердце так легко ранить. Даже в людях оно болит, а в теле демона, что пронизано пороками и грехами, внутри которого полыхает пламя Хаоса, сердце мучительно долго умирает, заволакивая владельца своей агонией. Сердце бессмертного не может умереть так просто. Агония нескончаема, боль вечна. Даже демон не в силах терпеть такие муки. Агония приносит безумие. Безумие влечет разрушения, пропорциональные силе безумца. Демону хаоса нельзя терять разум, ему нельзя было любить, ему не стоило оставлять сердце.       Проклятая метка на запястье вспыхнула адовым огнем. Единица. Долг. Души. Боль от метки Ваала была несравнима с личной агонией Эрика, но отрезвила, не дала потерять контроль. До демона обмана дошли проклятья, и он мстил, напоминая о договоре, причиняя максимальный дискомфорт, который только мог, не имея большей власти над свободным демоном хаоса.       Эрик обнаружил себя на коленях. Демона сотни лет никто не ставил в такое плачевное положение, не уязвлял его гордость настолько, не покорял, не подчинял. Она покорила, а подступающее безумие уже давило на плечи и затылок, заставляя склонить голову перед смертной и вечным забвением разума. Он резко встал и осмотрел себя: хвост полыхал, но не касался физических объектов; когти, что оставили борозды на ступенях, не хотели втягиваться назад, а на голове проступали кончики рогов. Демон ругнулся. Проклятий на сегодня ему хватило, а вот человеческий мат хоть и был примитивен и чужд созданиям тьмы, но выражал всю безысходность ситуации как нельзя лучше.       Затмение разума длилось вечность для Эрика - в мире людей прошла лишь секунда. Девушка до сих пор не определилась с кофтой и стояла перед зеркалом, когда в отражении заметила взлохмаченного парня, который бесстыдно изучал ее фигуру, затянутую в бесполезную белую ткань. В его глазах плескалась похоть и догорало безумие - ей показалось, что восторг. От следующего шага Эрика отделял лишь разум, что вновь правил демоном, но и он не мог вечно сдерживать его порочные желания. Он хотел ее. Не как влюбленный парень или подросток, в котором бушуют гормоны, а как мужчина, как демон. Больше как демон — разорвать белую ткань, царапая кожу, разрывая плоть девушки, наслаждаясь ее криками боли, с силой вколачиваясь в нее, припадая губами к трепещущей венке и вонзая клыки в нежную плоть, чувствуя вкус ее крови.       Беатрис засмущалась и повернулась к Эрику, который уже стоял в метре от нее, одурманенный запахом ее тела. Очередной удар сердца привел демона в чувства окончательно. Он вспомнил, зачем он здесь и для чего ему нужна она, ее душа. Она была так близка к Аду, как никогда ранее: сбилась с пути, погрязла во лжи и собственных желаниях плоти. Этого по-прежнему было мало. Она должна отдаться демону по собственному желанию, но Эрик видел, как тонкая преграда из принципов и ложных идеалов мешала ей. Да еще и голос совести, который давно уже раздражал демона, кричал о неправильности происходящего. Эрик уже всерьез задавался вопросом, сколько проживет девица без хранителя? Живут же некоторые…       — Ты восхитительна, — с придыханием выдавил демон, придав голосу мягкость влюбленного парня. «Не напугать», — навязчиво билось в его голове.       Беатрис покраснела еще сильнее и совсем тихо поблагодарила Эрика за комплимент. Ей никогда не говорили комплименты, как ей казалось, хоть это было и не так. Отец Тобиас был восхищен ей раньше, но его восхищение носило совсем другой характер и было куда чище и искренней. Но девушке нравились слова Эрика, как и сам парень в белой рубашке, через которую едва просвечивали татуировки, что уже давно манили ее. Она сама сделала шаг и поцеловала Эрика, встав на носочки. Робко, несмело, но сама. Демон держался и терпел, предоставляя ей полную свободу, лишь немного направляя и отвечая ей. Руки Беатрис заскользили по груди демона вверх и обвились вокруг его шеи. Она ощущала сквозь ткань, как напрягаются его мышцы, и ей безумно захотелось почувствовать его кожу под своими пальцами. Демон усмехнулся про себя и продолжил почти невесомо поглаживать ее спину, совсем не удерживая, ничего не требуя.       В животе девушки порхали бабочки, а низ тянуло знакомой истомой, которую она уже не путала ни с чем. Когда она задумалась над происходящим, на рубашке Эрика осталась всего одна застегнутая пуговица, но ведь была еще и майка. Демона веселила ее логика, согласно которой они все еще одеты. Белая ткань упала на пол, и руки блондинки пробежались по широким плечам и открытым мышцам парня, на которые она так любила смотреть из окна. Так близко не было никогда. Внизу уже разгорался пожар, и Эрик позволил себе подхватить ее под бедра. Совсем не пошло. Так держат детей и кружат, но он замер, прислушиваясь к ней и себе. Она вновь обняла его за шею и страстно поцеловала. Слишком страстно для ребенка, слишком смело для себя самой. Он не слышал мыслей девушки за стуком ее сердца, но поцелуи говорили сами за себя, а ноги, что так крепко обхватили его торс, срывали последние ограничения в нем. Она хотела. Не была морально готова, но уже не считала это помехой. Вообще думалось с трудом, когда ее спина соприкоснулась с поверхностью стены, а рука парня стала пробираться под юбку, нежно поглаживая ее кожу.       Когда она стала задыхаться, демон прервал затянувшийся поцелуй и перешел губами на шею, чувствуя запах ее крови, что слишком быстро курсировала по венам, разгоняемая желанием и его близостью. Он целовал нежно, не позволяя себе даже слегка прикусить, зная, что остановиться уже не сможет. Она наслаждалась его ласками, прикрыв глаза, вырисовывая странные узоры на его спине. Она не понимала, что рисует, но печать была почти закончена, когда демон перехватил ее руку, прижав ладонь девушки к стене. Память предков. Беатрис почти обездвижила демона, он почти ей это позволил, но вовремя ощутил жжение на коже. Проблемная девица…       Она ничего не поняла, лишь сильнее схватилась свободной рукой и продолжила сгорать в пылу страсти, наслаждаясь нежными губами и обжигающим дыханием на коже. Когда демон спустился ниже, она застонала и приоткрыла глаза, встретившись с собственным отражением, не узнавая себя.       Ее взгляд лениво заскользил по напряженному телу мужчины, вокруг которого были обвиты стройные ножки; по сильным плечам, за которые она держалась; по руке, что все еще удерживала ее. Она остановилась на татуировке и стала всматриваться в нее с полной отрешенностью от происходящего. Время словно замерло, а чувства разом покинули ее тело. Демон не заметил. Не понял он и то, что она прошла по лабиринту и нашла из него выход, приоткрыв для себя печать древних, сняв защиту демона. Когда он почувствовал, было уже поздно — девушка в немом ужасе смотрела на хвост демона и небольшие пары рогов, что аккуратно показались на голове любимого.       Эрик прикрыл глаза и поставил остолбеневшую смертную на землю, а когда он их открыл, на нем уже был кремовый костюм с черной рубашкой и незнакомое девушке выражение лица. Беатрис не верила, стараясь убедить себя, что все обман ее зрения, игры воображения, что все от нервов или… Вариантов не было. Перед ней стоял статный демон. Его руки были сложены вместе, кончик хвоста плавно перемещался из стороны в сторону, рога снова исчезли, а губы кривились в ухмылке, оголяя острые длинноватые клыки. Но больше всего ее пугали холодные глаза, в которых уже не было серой бездны - лишь глянцевая ртуть вокруг вертикального зрачка.       — Демон… — тихо прошептала Беатрис. Отступать ей было некуда — она и так стояла у стены. Это демон отошел от нее на два шага, словно специально предоставляя возможность рассмотреть себя. Расслабился. Что сделано, то сделано. Он потерял бдительность и позволил разгадать печать, но так было даже проще.       — Можешь называть меня Эрик, — прорычало исчадие Ада. Девушка лишь вздрогнула и попыталась сделать шаг к двери, но та захлопнулась, отрезая ей путь к отступлению. Она не могла поверить в происходящее — парень, в которого она влюбилась и которому была готова отдаться, оказался тварью из Преисподней. — Я бы попросил быть повежливее, — глядя ей прямо в глаза, совсем спокойным человеческим голосом сказал демон.       На смену первому шоку пришел испуг. Демон терпеливо ждал, наслаждаясь производимым впечатлением. Страх и трепет - то, что должны испытывать люди перед ним, а не любопытство или любовь. Но в Беатрис смешалось все. Она никогда не видела исчадие Преисподней так близко, не говорила с ними и, тем более, не целовалась. Демон лишь покачал головой и присел на край кровати. Конечно, потомок двух древних родов не может испытывать один лишь благоговейный ужас — ей интересно, ее привлекают силы тьмы, и в ее крови текут знания предков о них. Знания нескольких поколений охотников за демонами. Она не просто темный медиум, она — урожденная охотница, воспитанная в неуместной для себя среде. Но какой бы сильной и одаренной она ни была, Беатрис оставалась хрупкой молодой девушкой. От нахлынувших чувств и эмоций ее сознание медленно меркло. Она лишь ощутила сильные руки, которые не позволили ей упасть, и провалилась в темноту.       Уложив девушку на кровать, Эрик щелкнул пальцами, и перед ним возник демон младшего ранга, в руках которого были свитки, а на носу красовались очки.       — Господин, — поприветствовал тот Эрика, слегка склонив голову. Он неуверенно поглядывал на бессознательное тело медиума, чья аура давила на него и пугала.       Эрику было плевать на страх подчиненного перед изгнанием. Он забрал один свиток у демона в очках и отмахнулся от него, возвращая в Ад, чему последний был несказанно рад. Эрик мог бы и сам забрать контракт, но не хотел ни на секунду оставлять девушку наедине с ангелом, который все же пытался подействовать на нее через подсознание. Бесполезно. В таком состоянии она не услышала бы никого, но попытки все же раздражали.       Присев на подоконник и свесив длинный хвост в окно, демон стал заполнять пробелы в контракте. У него не было сомнений в том, что девушка согласится — демон успел хорошо ее изучить. Единственное, что он не мог просчитать — как она поступит с сердцем, но Эрик был готов на все ради достижения своих целей, а подкрадывающееся безумие отлично стимулировало его фантазию. Размышляя над всем этим, он делал больнее себе, но перспектива скорой развязки удерживала здравомыслие, отвлекая от агонирующего сердца.       Беатрис все никак не приходила в сознание, снова заставляя демона ждать, нервируя его. Он бы давно уничтожил подоконник, неустанно постукивая по нему когтями, но упорхнувший с крыши ангел заинтересовал его. Не мог хранитель просто так бросить свою подопечную наедине с демоном. Появляйся Эрик на поверхности почаще и сталкивайся с небесными созданиями не только на поле брани, он бы знал, что и у них есть способы прямого воздействия на человека. Но демону оставалось об этом лишь догадываться.       Когда на поселок уже опускались сумерки, Беатрис издала протяжный стон и медленно открыла глаза. Несколько раз моргнув, она уставилась на парня, что сидел на ее подоконнике и задумчиво изучал кусок пергамента. Когда она пошевелилась, два ртутных глаза перехватили ее взгляд, а за спиной Эрика замаячил хвост с пушистой кисточкой.       — Т-ты… — прошептала Беатрис.       — Демон? Да, — как ни в чем не бывало ответил Эрик, ничуть не опасаясь повторного обморока — первые чувства уже схлынули, а пульс давно уже стал ровным.       — Из… — начала она, поглядывая на распятье над кроватью. Но демон в мгновение ока оказался около ложа и снял распятье, покрутив его в руке, словно изучая. Девушка надеялась, что исчадие зашипит и задымится, и, будь у него время, он бы обязательно устроил глумливый спектакль, но ничего не произошло. Эрик просто повесил его обратно и облокотился на столик.       Беатрис следила за ним как завороженная: плавные спокойные движения, сжатые в тонкую нить губы, изучающий взгляд то человеческих серых, то неестественно ртутных глаз. Бояться было уже поздно, изгнать невозможно, игнорировать бесполезно.       — Что тебе нужно? — зная ответ, спросила она. Эта привычка людей задавать очевидные вопросы Эрику никогда не нравилась, да и многие демоны ей грешили, но он все же ответил:       — Твоя душа, — совершенно буднично произнес он, словно спрашивал «который час». Она знала, но произнесенными вслух слова выглядели куда страшнее обычного понимания. «Сама же хотела», — подумал демон.       — Я ни за что не…       — Не отдашь? — Эрик усмехнулся, оголив клык. — Вы смертные, такие предсказуемые. Она и так уже моя, просто ты этого еще не поняла.       — Я… Я… — она хотела возразить, сказать, что грехи можно замолить, что она всю жизнь проведет в монастыре, но с каждым ударом сердца понимала, что он прав. Она уже принадлежит ему, потому что любит, потому что в его взгляде уверенность и превосходство. Она опустила голову и почувствовала, как по щеке скатывается слеза. С каждым ударом в сердце впивалась острая спица, принося неведомую ей ранее боль. — Тогда что тебе нужно?       Демон не торопился с ответом. Со стороны казалось, словно он издевался, растягивал наслаждение от собственного превосходства. Его лицо не выражало ничего, а внутри него снова разгоралась агония, и с каждым ударом ее сердца она набирала силу. Ей больно — ему тоже, но знать девушке об этом необязательно. Он сделал шаг и протянул ей контракт, который она неуверенно взяла и стала читать, не в силах воспротивиться.       «Демоны лгут. Ему нельзя верить», — настойчиво говорил ей внутренний голос. Эрик не заметил возвращения ангела, который нашептывал ей это, но отчетливо услышал. Его терпению пришел конец. Оставив девушку в комнате, он переместился на крышу и одним взмахом меча заставил пернатого заткнуться, разрубив его по диагонали. Голос совести в Беатрис замолчал навсегда.       — Ты правда можешь его спасти? — не поднимая головы, спросила Беатрис, когда услышала хлопок.       — Да.       — А взамен моя душа и одолжение… Что за одолжение?       — Тебе нужно будет уничтожить кое-что мое, — уклончиво ответил демон, вытирая лезвие Ниджеригнеса. Беатрис непонимающе взглянула на него и замерла, увидев огромный черный меч, покрытый кровью и некогда белыми перьями. Она почувствовала сразу, но только теперь поняла, что произошло — демон убил ее ангела-хранителя, который, видимо, у нее все же был.       Ее бессмертная душа за душу и жизнь брата. Она любила брата, хотела его спасти. «Что же, это достойная плата», — подумала девушка и ощутила, как что-то появилось в ее руке. Ручка. Беатрис оставила красный росчерк на желтоватой бумаге, и свиток исчез из ее рук. Будь девушка умнее, она бы добавила свои условия в контракт. Много условий. Но те размытые формулировки, что были внесены демоном, сбили молодую особу с толку, и она слепо поверила ему. Ангел был прав — ему нельзя верить.       Запястье Беатрис пронзила острая боль, и вокруг него браслетом стали проявляться странные символы — метка контрактора. Она поняла, что пути назад нет, но мысль о спасении брата успокаивала ее. И пусть ее душа будет гореть в Аду, Калеб будет свободен.       «Глупый ребенок», — подумал Эрик, а вслух сказал совсем другое:       — До встречи, Беатрис.       Девушка вздрогнула и погрузилась в свои мысли, вспоминая прошлое, пытаясь понять, когда же она пропала.       В районе города, где жила директор, было уже совсем темно, а фонари и не думали загораться, но демонам свет не нужен, как и древнему оборотню в обличье человека, который следил за своей следующей жертвой. Джанин не любила случайных прохожих, она тщательно подбирала себе жертв, которые навсегда станут частью оборотня, как только на небе взойдет полная луна.       — На молоденьких тянет, директор, — послышалось тихое рычание из тени. Древняя проклятая вздрогнула от неожиданности — она даже не почуяла приближение демона, но, без сомнения, его узнала.       — Соскучился? — резко ответила она ему, глядя в серые глаза Эрика.       — Дерзишь? Зря.       — Ты ничего мне не сделаешь, — она старалась придать голосу твердости и уверенности, но он все равно дрогнул. От демона несло опасностью и смертью, несмотря на то, что его полномочия в мире смертных были ограничены и убивать по собственному желанию он не мог, если только… Глаза Джанин расширились от ужаса, и она прошептала, отступая назад: — Контракт…       — Да, Джанин. Контракт.