Непорочная

      Все утро Калеб избегал взгляда сестры, изучая все, что находилось вокруг, но Беатрис, тем не менее, ухитрилась заглянуть в его зеленые глаза, полные вины и раскаяния. Парень понимал, что она не забыла произошедшее в лесу, что она узнала в нем зверя. Он украдкой разглядывал ее в поисках следов от его когтей или зубов, чтобы лишний раз подтвердить то, что было на уровне инстинктов — он не обратил ее. Ничего не видел, но продолжал искать. За два года он так и не научился доверять своим обострившимся чувствам и инстинктам зверя, не принимал их. Боялся навредить семье, поддавшись тьме внутри. Этот страх — все, что удерживало его от превращения в чудовище. Но он же не позволял ему снять с себя проклятье. Только зверь мог найти зверя. Только отдавшись тьме, он мог найти того, кто его проклял. Найти и убить. Но убийство — грех. Калеб давно уже запутался и жил в клетке собственных заблуждений, оставив все на своих местах, как он думал. Только он не замечал прежде, что тьма в нем все сильнее, а человеческого в звере почти не осталось. До прошедшей ночи не замечал. Когда чуть не стало слишком поздно. А может, уже стало. Ведь последнее, что он помнил — голубые напуганные глаза сестры и тень.       От всего этого беспорядка демон лишь морщился. Наблюдать за мыслями Калеба было совершенно ему не интересно, но его питомец думал слишком громко и слишком беспорядочно, чтобы не замечать этого. У него в голове был хаос, который всегда и привлекал демона, и отталкивал. Сейчас больше отталкивал, ведь Эрика интересовали метания совершенно другой души, той, что всем своим чистым сердцем верила, что брату еще можно помочь. Ничего не знала об оборотнях, вчера еще не верила в них, но знала, что брата спасти еще не поздно. Природа этой уверенности интриговала демона. Ее способности медиума тут были совершенно не причем — она их не развивала — это ей подсказывало сердце. Не ангел, исполняющий роль совести, который напряженно над чем-то размышлял, судя по выражению его лица, а именно сердце. Эрик всегда недооценивал человеческие сердца, про свое же он и вовсе позабыл.       — Мама, мне необходимо подготовить эссе по литературе, — наконец, заговорила Беатрис, протерев последнюю тарелку, собравшись с духом и найдя в себе силы для очередной лжи. — Я задержусь в библиотеке.       — Хорошо, дорогая, — одарив дочь открытой улыбкой, произнесла Натали. — Я передам отцу. Он заберет тебя после работы.       — Спасибо, — девушка улыбнулась в ответ и поспешила удалиться с кухни.       Собирая вещи, Беатрис несколько раз порывалась спуститься вниз и во всем признаться. Ну, не во всем, конечно, но хотя бы открыть последнюю свою ложь, которую она произнесла, глядя в глаза такой доброй и честной Натали, да еще сделала ее сообщницей в последующей лжи отцу. Совесть вонзала свои острые, как бритва, клыки в мечущееся сердце девушки. Ангел изо всех сил старался убедить ее поступить правильно, чем веселил Эрика все сильнее. Девчонка была упертой и целеустремленной, пусть и обремененной высокоморальными принципами и христианскими ценностями. Но это бремя демон с удовольствием с нее снимет. Он на долю секунды коснулся ее, и Беатрис уверилась, что принятое решение — единственно верное, а Отец Тобиас, так внезапно пришедший на ум девушке, ничем ей в такой ситуации не поможет. Демон расплылся в довольном оскале. Если бы ангелы-хранители умели рычать, ее бы уже скалился в ответ, но он лишь расправил крылья и поднялся в небо.       Эрик проводил ангела взглядом и снова задумался о возможных последствиях его умерщвления. Руки чесались вспороть ему грудь и отрезать эти белоснежные крылья, но последствия будут. Послав в его адрес одно из излюбленных проклятий, он пошел к своей машине.       — Доброе утро, Мистер Прайор, — сказал «добропорядочный» школьник своему соседу, который уже полчаса не мог завести машину.       — Доброе утро, Эрик, — вымученно улыбнулся ему Эндрю.       — Какие-то проблемы, сэр? — участливо поинтересовался демон.       — Да. Но ничего такого, с чем бы не справился Мистер Коутс.       — Сегодня она уже никуда не поедет, Эндрю, — заявил Мистер Коутс, показавшись из-за открытого капота. — Надо разбирать двигатель и прочищать головки цилиндров. Но ты можешь взять мою машину.       — Если позволите, — вмешался Эрик, — я мог бы подвести Вас на работу перед школой и вечером забрать.       — Право, не стоит так утруждаться, Эрик. Я поздно заканчиваю, — вежливо отказался Эндрю.       — О! Ничего страшного, Мистер Прайор. Сегодня я собирался задержаться в библиотеке, и Вы ничуть меня не обремените.       Все эти реверансы со смертными порядком утомляли демона. За последнее столетие он привык командовать, привык отдавать приказы и распоряжения, подчинять. Эрик понимал, что все это не больше чем игра, что эти жалкие люди ничто по сравнению с ним. Осознавал цену этой игре — свобода. Понимал, но его гордыню это все же подтачивало. С ним вообще за последние несколько недель перемен и событий произошло больше, чем за несколько столетий. И не все они устраивали демона, а о некоторых он и не ведал вовсе.       Все перемены Беатрис пугали ее и завораживали одновременно. Она увидела, услышала и узнала вещи, доселе скрытые от нее. Любопытство и пытливый ум девушки заходились в экстазе, споря лишь со здравым смыслом и чувством самосохранения. О Боге она почти забыла. Увы. Но Бог и церковь у нее теперь ассоциировались с обнаженным Отцом-настоятелем и развратными снами. Конечно, это было обманом, иллюзией демонов, но подсознание девушки в этот обман поверило, а собственная ложь отдалила ее от Отца Тобиаса еще больше. Демоны всегда обманывают и лукавят, искушают, навязывают свои прогнившие идеалы, которые идеалами-то назвать язык не поворачивается. А человек слаб. Беатрис была слаба, и ее совесть уже не громко настаивала на своем, направляя девушку к свету, а тихо шептала, едва пробиваясь сквозь голос разума и сердца. Сердце же не может обманывать? Девушка считала, что нет. А ее сердце начинало биться сильнее, стоило ей посмотреть на Эрика или хотя бы подумать о нем.       Она смотрела на него внимательно, не отрываясь. А когда Калеб заносил руку, чтобы напомнить сестре о правилах приличия, то тут же ее убирал. За весь день он коснулся ее лишь раз, но Беатрис посмотрела на него с такой смесью ненависти и страха, что он больше не решался. На самом деле, ненависти в ней не было, лишь непонимание, но брат смотрел сквозь свою призму реальности и увидел то, что увидел. Бояться она тоже не хотела, но все же боялась. Она не могла не вспоминать горящие желтые глаза, кровь, стекающую с волчьей морды, и утробный рык огромного опасного зверя. Ведь девушка даже не знала, чья это была кровь.       Сидя в библиотеке за компьютером, она уже не первый час рылась в интернете, собирая недостоверную, а местами просто абсурдную информацию об оборотнях. Демон за ее спиной лишь усмехался над полетом человеческой фантазии, из которой девушка пыталась почерпнуть хоть что-то. Он бы мог ей помочь, предложить несколько полезных ссылок. Но когда демоны делали что-то за так?       Беатрис устала. Она не спала всю ночь, а из-за непривычно долгой работы за компьютером ее глаза уже начинали слипаться, но перейдя по одной ссылке, которую не каждый мог увидеть, она наткнулась на странное описание. Некто Деймоас выложил не мифическо-фантазийный трактат с чудаковатыми картинками, а сухой набор характеристик с фотографией волка. Только волк был размером с малолитражку рядом, что и привлекло внимание девушки. Она отдавала себе отчет в том, что фото могло быть фальшивкой, но изображение все равно притягивало ее внимание, гипнотизировало. Под фото была небольшая статья, в которой указывались диапазоны роста и веса, продолжительности жизни и рацион, слабые места, а также особенности размножения.       Сон как рукой сняло. Беатрис впитывала каждое слово, и уверенность в том, что брата можно спасти, росла в ней с каждой секундой. Если только он не убил человека. Если его обращение не завершилось, то проклятье можно снять, убив зверя, который его укусил. Но он сам должен захотеть избавиться от зверя.       Эрик почти не удивился, когда медиум нашла скрытые ссылки и перешла на страничку Асмодея, который всей своей сущностью ненавидел оборотней, и будь он сейчас на месте Эрика, директор и брат Беатрис уже прохлаждались бы в чистилище. Эрик был лояльнее. Точнее сказать, ему была безразлична судьба этих проклятых, пока они ему не мешали.       Так и не найдя ничего, что могло помочь отыскать укусившего ее брата оборотня, Беатрис опустила голову на сложенные на столе руки и уснула, не в силах сопротивляться накопившейся усталости.       Когда Беатрис очнулась, за окном было уже совсем темно, а читальный зал библиотеки освещался только включенными мониторами. Неприятный холодок пробежал по ее спине. Девушка собрала свои вещи и побежала на улицу, где ее уже должен был ждать отец. Но на улице было так же пусто, как и в здании библиотеки. Ни одной машины, даже припаркованных автомобилей не было.       Вдалеке послышался сдавленный вой, и сердце девушки замерло в немом ужасе. Этого не могло быть. Луна уже пошла на убыль и…       Она подняла голову вверх и побледнела. На небе не было видно ни одной звезды, но из кромешной черноты, словно улыбаясь, на нее смотрел полный диск луны. Кровавой луны.       Вой становился ближе. Ей показалось, что целая стая волков приближается к ней. Нет, не волков. Проклятых. Оборотней.       Первой мыслью было бежать. Но куда? В парк? Он отбросила самоубийственную идею и стала медленно, стараясь не шуметь, отступать назад, к библиотеке…       — Начиталась… — покачав головой, прошептал демон и подошел к спящей девушке, чей пульс уже начинал зашкаливать. Боялась. Ну еще бы.       — Не смей, — неуверенно сказал ангел, на что демон лишь оголил клыки. Ангел не мог повлиять на сон, не мог заговорить с девушкой и явить ей свой образ. Его сковывали правила, которыми высший демон обременен не был. Присутствие в мире людей тянуло из него силы, но Эрик знал, где их можно пополнить. У пернатого такой возможности не было.       — Тебя забыл спросить, — прошипел демон, дотрагиваясь до девушки.       Тяжелая дверь библиотеки поддалась не сразу, но когда она уже отчаялась попасть внутрь, петли заскрипели. Кто-то с другой стороны открывал дверь. Но девушка была уверена, что в библиотеке было пусто, когда она ее покидала. Везде было пусто.       А вой приближался.       Дверь распахнулась, и Беатрис приготовилась снова бежать…       — Трис? — мягкий голос соседа окликнул отвернувшуюся девушку. — Быстрей! Заходи.       Она обернулась. На пороге и правда стоял Эрик в расстегнутой школьной форме без галстука.       — Да… — задумчиво произнесла она, вспоминая про то, что он тоже был в читальном зале.       Когда дверь за молодыми людьми закрылась, словно что-то тяжелое ударилось о дерево, послышался рык. Кто-то скребся снаружи.       Беатрис и не заметила, как вжалась в сильное тело парня, вцепившись в его пиджак. Эрик прижимал ее к себе одной рукой, а второй мягко гладил по волосам. С каждым новым ударом она вздрагивала, а Эрик все сильнее прижимал ее к себе. Когда ей уже казалось, что от следующего толчка дверь разлетится в щепки, в здании вдруг стало темнее. Она не сразу поняла, что свет луны не пробивался сквозь окна. Все звуки стихли, оставляя лишь бешеный стук ее сердца, рваное дыхание и шуршание от движений руки по ее волосам.       — Все закончилось, — успокаивающе произнес Эрик. Его нежный голос заставил девушку вздрогнуть от пробежавших по спине мурашек. Она только сейчас поняла, что стоит вплотную к нему, что он ее обнимает, а ее руки сжимают его пиджак за ворот.       — Правда? — она подняла на него взгляд, который бегал от одного его глаза к другому, иногда опускаясь на губы. Она сама не поняла, зачем смотрела на эти губы, уговаривая себя, что просто ждала ответа на свой вопрос. Эрик наклонился по направлению к ней, и его губы разомкнулись.       — Правда… — тихо прошептал прямо в ее уста и закрыл их поцелуем. Трис замерла на секунду в шоке. Но лишь на секунду. А затем она ответила ему, обхватив его шею руками, прижимаясь к нему всем телом, оставляя лишь тонкий слой одежды между ними.       Он целовал нежно, томительно. Ей хотелось больше. Она не хотела просыпаться, убегать и прерывать поцелуй. Она хотела отдаться полностью ощущениям: его нежные губы, так пылко целующие ее; сильные руки, прижимающие к себе; жар его тела, который не скрывала одежда. Ей даже казалось, что одежды уже и вовсе не было, что они сливаются в чем-то большем, чем поцелуй.       Из ее груди вырвался протяжный стон…       — Трис, — горячая ладонь легла на плечо девушки и легонько потрясла ее. — Трис, просыпайся.       Девушка нехотя покидала царство Морфея. В суровой реальности ее шею ломило от неудобной позы, руки затекли, на лице отпечатался рисунок ткани. А там были горячие губы и нежные объятия. Она посмотрела затуманенным взглядом на нарушителя ее идиллии и обомлела. Эрик всей свой фигурой нависал над ней, опираясь одной рукой о столешницу, а другую положив на спинку стула.       «Я еще сплю?» — задумалась Трис, а вслух сказала совсем другое:       — Поцелуй меня.       Эрик наклонился к девушке, чей рот был приоткрыт, а взгляд все еще затуманен, и нежно коснулся ее своими губами. Нежный, невесомый поцелуй. Он лишь слегка прихватил ее нижнюю губу своими и провел по ней языком. Беатрис вздрогнула. Эти ощущения были совсем не похожи на те, что были во сне: ярче, живее, волнительней. Ее сердце забилось раненой птицей в груди, в коленках появилась дрожь, а внутри все то замирало, то трепыхалось. Стало невероятно тепло.       Когда она услышала далекий приглушенный удар, Эрик отстранился и мягко ей улыбнулся. Беатрис приходила в себя.       «Не сон».       В ее глазах за секунду пронесся ураган чувств.       — Зачем ты это сделал? — тихо спросила она дрожащим голосом.       — Ты попросила, — ответил демон. В его голосе не было равнодушия. Только нежность и спокойствие. — Идем, твой отец уже ждет.       Она кивнула и собрала свои вещи. Когда они вышли на улицу, то девушка остановилась в тени колонны и с надеждой посмотрела на Эрика. Ей нужно было понять, убедиться, что это не злая шутка одноклассника.       — Зачем? — совсем тихо спросила она, опустив голову вниз.       Демон вернулся на один шаг и аккуратно взял ее подбородок, приподняв голову, заставив посмотреть в бездонные серые глаза, в которых не было и намека на шутку или иронию.       — Потому что захотел, — прошептал он в ее губы и легонько коснулся их, тут же отстранившись. Он пошел к машине.       Всю дорогу они молчали, обменявшись дежурными человеческими реверансами, которые демону надоели, но он все еще терпел. В поселке они снова обменялись любезностями и расстались.       — Демон, ты веришь в любовь? — печально спросил ангел, когда Эрик исчез с хлопком, едва скрывшись от взгляда смертных. Ангел не знал, услышал тот его или нет, он лишь занял свое привычное место и с грустью стал наблюдать за подопечной.       Эрик слышал. А еще он слышал удар. Он почувствовал его. Вопрос ангела пульсировал в его голове, когда он мерил тяжелыми шагами пространство своего кабинета. Любовь? Конечно, он в нее не верил. Демон не может любить! Но… Эрик замер от пронзившей его мысли. Демон не может, а его человеческое сердце, так опрометчиво забытое в груди, может.       Он изменился. От строгого кремового костюма, в котором он обычно ходил в Пандемониуме, не осталось и следа. Сгорел. Лишь черная чешуя на ногах, пылающее пламя на кончике хвоста, горящие печати и шрамы. Демон приложил руку к собственной груди и вырвал то, что следовало. Вырвал и сжал собственное сердце.