Сборник потерянных историй

      Человек существо социальное, и когда он по каким либо причинам лишается общения, или контакт с людьми выходит ограниченным, то человек чувствует дискомфорт, а то и вовсе впадает в депрессию. Кто-то замыкается в себе, огораживаясь холодными колючками, кто-то отчаянно пытается найти выход, с опаской глядя в черную дыру, поглощающую тебя при неудачных попытках.       Асакура уже был там в детстве. Да что говорить, он и сейчас одной ногой в этой черной дыре. Благо, что одна нога находиться в светлой гостиной, где сидит около телевизора Анна, и витает неподалеку Амидамару и что про черную дыру знает только он. Ее притяжение понемногу ослабевает, когда он непринужденно ведет беседу с Амидамару и просто глядит в сторону белокурой девушки.       Парень всегда в душе был общительным, и это вырывалось, требовало своего и он с детства изголодавшийся по эмоциям и вниманию, жадно собирал в ладонь слова собеседника, каждый пойманный взгляд его карими глазами, собирал в лучистый комок и заполнял этим свою одинокую душу. И улыбался, так что в краюшках выреза глаз собирались маленькие морщинки, будто он щурился от внезапно выплывшего солнца из-за концентрированных грозой облаков.       Это не проявлялось на всех без исключения, парень интуитивно, на грани подсознания выбирал тех с кем идти нога в ногу. Не нужны были слова, чтобы понять это.       Один лишь взгляд на человека и быстрый анализ самоощущения давали, как убеждался Йо, правильный выбор. Главное, верно понять позывы своего сердца, оно уж разберется с кем ему комфортнее делить свою жизнь. И не важно, насколько этот человек идеален в твоем понимании, может он будет не идеален совсем, с торчащими на показ изъянами или закрытыми наглухо от посторонних, самое важное чтобы чувствовалось что-то родное. Как будто выдранное из твое души и найденное в другом человеке.       И ты понимаешь что его нельзя упускать из виду, как будто если он уйдет или некогда не заговорит с тобой, ты так и останешься неполноценным, без того найденного куска.       Родных людей совсем немного. Они предоставлены тебе судьбой, разбросаны по всей земле, но с шансом того что ты их повстречаешь. Асакура это знал и не упускал момента никогда, отчего складывалось ощущение, что он доверял без исключения всем подряд. Он во всех искал тех самых и понимал что однажды, увлекшись, это с ним сыграет злую шутку и пообещал себе быть рассудительным и не делать поспешных выводов.       Хотя с Мантой ему на этот счет повезло. Все случилось слишком быстро, и Асакура был благодарен сердцу за мгновенное решение, оно сразу уловило связь, и Йо был уверен, что они станут хорошими друзьями. Он даже не побоялся назвать его другом, когда они были знакомы только поверхностно, что и удивило Манту. Даже ошарашило. Асакура посмеивался над собой в такие резкие свои заявления, но он был честен и никогда не жалел о сказанном. Ведь в такие моменты говорит твоя душа и игнорировать ее и ругать было бы нелепо.       Тем не менее, Йо хотел больше понимать себя. Свое сердце. Чего оно хочет и что ему недостает. Как бы он не пытался, это все равно выходит у него не так легко. Шаман лишь надеялся, что это придет с опытом.       Сейчас он знал, чего хотел. Именно в этот день это полностью надавило на него всей накопившейся массой, которая росла и росла, образовывая невидимый камень, будто нанизанный на ожерелье из медвежьих когтей, заставляя горбиться и беззвучно стонать. Это было такое банальное, но невообразимо для него трудное, как ему казалось - невыполнимое желание, что хотелось горько засмеяться и лечь от безысходности, на-черт-его-возьми, так некстати, пышущий паром, раскаленный жарой пол.       Он хотел избавиться от этого камня.       Он хотел сидеть около Анны близко-близко. Так чтобы была хоть видимость того что они близки.       Как друзья, конечно…       Да?       Да-да-да…       Хотя и на это уже надежда угасает с каждым прожитым в Фунбари днем. И с этим нужно что-то делать.       Но он сидит около порога, где ему в голову светит солнце и на стенах около него видны тени горячего воздуха, что уходили ему за спину, прямо во двор. Или это остатки прохлады, которые окончательно выбираются из дома, оставляя место духоте и разрешая сойти с ума.       Ему бы не очень хотелось сойти сума поодиночке.       Да ему в целом просто не хочется чувствовать себя одиноким.       До школы еще несколько недель, а поговорить с Мантой раньше просто не получится. Анна порвала листок, на котором был написан его номер, а шаман просто не додумался выучить его на экстренный случай и за все-то время как они общались, где он живет он так и не выяснил.       Это было эгоистично с ее стороны. Отрывать его от всего мира и не подпускать его даже к себе. Хотя, она просто не проявляла интерес к совместным беседам… Но и это зажимало его и так обделенную общительность.       Она сидит около телевизора в расслабленной позе, не замечая напряженного юношу в конце комнаты. Ему же кажется, что она покрыта чертополохом, будто она огородилась им от всех: от людей, от духов, от него…       Но, в то же время, вся его сущность будто тянется к ней, ведь и в ней он чувствует этот кусочек родного, его было трудно разглядеть, нелегко почувствовать, ведь с самого их знакомства она будто отпиралась от него, не давая ему прочувствовать масштабы найденного пазла. Ему и сейчас о нем ничего не известно. И это пугает, тянет, но непредсказуемо его влечет.       И даже эти колючки, которые он ощущает даже на расстоянии, не остановят его. Он так хочет их притупить. О духи! Ей же самой от них больно.       Он встает и идет нагретыми от солнца ногами в ее сторону. Все ближе подходя к девушке, он ощущает, как меняется температура половых досок. От того что он сидел на солнце или от того что это от нее распространяется этот холод, от которого бьет в резкий озноб?       На несгибаемых ногах Йо доходит до места рядом с Киоямой и недолго потоптавшись, неуклюже плюхается около девушки. От резкого соприкосновения тела с полом, скрипят доски, и подпрыгивает мелькающими цветными картинками экран. Медиум резко косится в его сторону, а парнишка вздергивает плечами, тем самым зарывая в них поникшую голову.       Девушка поджимает губы, чувствуя в воздухе повисшую неловкость. На экране идет детективный блокбастер, герои бегают по темным районам и преследуют банду наркодилеров. В комнате раздаются звуки стрельбы. Асакура сглатывает, не зная, должен ли он что-то сказать сейчас или объяснить то, почему он сел смотреть с ней этот фильм. По этой ли причине он здесь? Чтобы посмотреть фильм? Хотя, пусть Анна так и думает.       Вся собранность куда-то улетучилась, наверное, как и недавняя жара, окутывавшая комнату. Рядом с Анной было холодно. Но желание наладить, наконец, общение с медиумом и освободится от тяжелого давления на грудную клетку, подтолкнуло парня сесть еще ближе и повернуться к девушке лицом.       Раскрытые губы застывают, то ли от того что карие глаза приковываются к вопросительному взгляду Киоямы, то ли от того что он не знает что ей сказать. Наверное, от всего разом.       Анна хмыкает и отворачивается к телевизору, углубившись в суть, как кажется шаману, заинтересовавшего ее фильма. Вся ее фигура так и говорила, что кроме мелькающих картинок на экране и нервных голосов актеров, кажется потерпевших неудачу в расследовании, ее не чего не волновало. Она сосредоточена и спокойна.       А его трясет.       Черт! Почему в детстве было легче?! Слова как то сами находились, не задерживаясь в голове, вылетали от языка, из-за передних зубов, чуть ли не со свистом.       Хотя, о чем можно поговорить с ней?       На тренировке они уже наорались вдоволь. Она упрекала, он сопротивлялся, как мог. Конечно возмущенные слова и кислые мины в ее адрес, не сравняться с ее тумаками и от этого как то становилось совсем обидно. Уйдя вместе с «тренировочного поля» он вдруг почувствовал себя опустошенным и даже немым. Нет, язык его слушался, а вот слова хоть какие либо, не клеились. Все-таки ругаться с ней было неприятно. Даже из-за разных мелочей. Как вчера к примеру. Как можно было разругаться из-за грязной чашки, забытой в углу подоконника?       Киояма утверждала, что не имеет таких, как она выразилась – безалаберных привычек, а он просто не помнил что пил с той самой злополучной чашки. Дальше шел энергичный спор по поводу того кто же помоет эту грязную чашку. Девушка боролась за справедливость, а шаман уже кажется, по инерции опровергал все ее негативные слова, брошенные в его адрес. В итоге Анна просто разбила чашку об пол, в победном молчании уходя прочь от хмурящегося юноши.       У нее был довольно скверный характер.       Да, ему было с ней сложно. И парень догадывался, что отчасти это и его вина. Сразу и не скажешь, ведь открывалось это лишь в редких ситуациях, но непробиваемая настырность была его отличительная черта. И когда нужно что-то доказать, отстоять свое имя, опровергнуть свою вину, то его упрямство вырывается во всю длину своих бычьих рогов. Это весьма удачно помогало ему в драках в бывшей школе и просто на улицах Идзумо, когда тебя люди обвиняют за то, что ты «странный лиственник» из странной семьи.       Но сейчас это распространялось и на Анну. И он сам злился на себя, что не может остановиться, когда она смотрит на него хмурым взглядом с едва различимым оттенком разочарования.       После таких «поединков» ему резво хотелось вцепиться в свои волосы, а еще лучше вырвать себе с корнем язык. Ведь он неисправен, когда нужно, его не повернешь в нужную сторону, для не понуждающих ее хмуриться слов.       В последние дни их разговоры были лишь ссорами. И Асакура считал это ужасным.       Это неимоверно давило. Создавалось ощущение что их отель это капсула вакуума, которая сужалась вокруг шамана. Может и вокруг нее тоже?       Асакура внимательно посмотрел на девушку, раскрывающую пачку с сембеем и не заметил никакого признака волнения, расстройства или даже злости или обиды.       Но и не одних положительных эмоций не промелькнуло, когда он поймал ее взгляд и попытался выдавить из себя дружелюбную улыбку. Анна лишь смерила его взглядом из цикла задач – «Дано: сжатые губы, ровные брови, беспристрастный взгляд. Найти – эмоции» и аккуратно надкусила печенье. Йо хотел провалиться в затхлый подвал, что имелся под старым полом гостиной, а еще ударить себя по лбу за глупую идею. Вот к чему была эта улыбка? Теперь она минимум подумает, что он недалекий.       Фильм кончился для Анны так же быстро как и пачка любимых печений и сразу как на экране пошли титры, встала с пола и прошла к выходу из комнаты, незаметно посмотрев на поникшего Асакуру.       Для него же этот фильм шел целую вечность. В черной бездне своих мыслей иногда не замечаешь времени.