*****
— Где ты был?! И почему у тебя вид, как будто ты валялся у обочины? — блондинка, сложив руки на груди, испепеляющие посмотрела на прибывшего парня, у которого в руках было что-то издалека напоминающее пакеты. — Ты почти угадала Анна… — измученно улыбнулся Асакура, ставя остатки от покупок на кухонный стол. Разочарованно вздохнув, парень отметил, что купленные помидоры и яйца он так и не смог уберечь. Хорошо хоть хлеб был в пленке, а то бы и его настигла ужасная участь — быть не съеденным. Когда Киояма закончила ворчать по поводу его безалаберности и в пустую истраченных денег, парень на быструю руку готовя обед, рассказал о встретившейся ему на пути душе школьницы, и про все вытекающие из этого неприятности. — Так значит, ты этому духу сказал «Привет», и она на тебя напала, при этом называя тебя Тацуру? — Спокойно осведомилась медиум, попивая чай из маленького стаканчика. — Да, так и было. — Дожевав рис с маринованными овощами, произнес парень, уже чувствуя приближение скорейшей бури. Стакан с чаем с грохотом был поставлен на стол. Парень подскочил на месте, чуть не подавившись рисом. Содержимое стакана расплескалось по столешнице, но Анне на это было глубоко наплевать. — Асакура, тебе сколько лет? Ты вообще шаман или кто? Ты же знаешь молитву очищения для злого духа, почему ты ей не воспользовался? — негодовала девушка, сверля своими широко раскрытыми глазами его вжавшуюся в плечи голову. — Ааа, я ее не так уж в совершенстве знаю, да и не получалось у меня никогда это… — невнятно пробормотал Йо, мечась глазами по комнате и раздумывая, как же можно быстрее ускользнуть от этой девушки. — Если бы не Амидамару, ты бы опять загремел в больницу. — Прошипела Киояма, — будешь учить заговоры до тех пор, пока они у тебя от зубов не будут отлетать. Опять книжки, зубрежка… как он не любил школу, но в доме на каникулах стало еще нуднее. Он уже хочет сидеть за партой в классе и спать в свое удовольствие. Выражая свое неистовое горе, парень посмотрел на Анну. От былого гнева остались лишь сведенные брови. Успокоилась, это уже хорошо. — Завтра приведешь меня к тому месту, — ровно произнесла Киояма, перед тем как устроиться перед телевизором.*****
Время шаманы выбрали вечернее, так как меньше посторонних и темнота скроет не совсем обычные обряды Киоямы. Девушка подготовилась основательно: повторила все нужные для очищения молитвы и взяла с собой свои четки. Для защиты на крайний случай, Амидамару витал между ними так, чтоб мог защитить и девушку, и своего шамана. Дух школьницы, как и предполагалось, стоял около клумбы, все так же смотря на уличные часы. По расспросам Асакуры у местных людей выяснилось, что эти часы останавливаются на восьми вечера и стоят так до тех пор, пока не настанет утро, сколько бы раз их не чинили. — Тацуру… — прошипел дух, когда Анна подошла к месту ее обитания довольно близко. — Мы здесь для того, чтобы помочь тебе. Я Киояма Анна — медиум, который сможет отправить тебя на небеса, — серьезно начала девушка, разглядывая темное лицо духа, — как тебя зовут, ты помнишь? На вид хрупкая девушка дернулась от вопроса и конвульсивно повела плечами. Ее нервные движения дали понять медиуму, что у этого духа осталось мало времени перед тем, как она станет заблудшей темной душой. Ее надо было быстро спасать, пока этот район не обзавелся сумасшедшим призраком, нападающим на людей. — Та-цу-ру. — Прохрипела школьница, и по ее блеклым щекам потекли прозрачные слезы. — Ненавижу! Резко повернув голову, душа школьницы посмотрела на Йо. Не обращая внимания на начавшую читать молитвы Киояму, она рванулась со всей скоростью на парня. Дух самурая, совершив единение со своим шаманом, успел увернуться от озлобленного духа. Все что они с Амидамару могли, это отвлекать призрака, пока медиум не завершит обряд. Уворачиваясь от рваных выпадов духа, Асакуре с Амидамару удалось отметить, что радиус, по которому душа школьницы могла перемещаться, был ограничен. Когда ее цепкие пальцы не могли дотянуться до увернувшегося шамана, воздух около нее сгущался, а призрачный силуэт ее тела покрывался густой тенью. В разгневанном состоянии черты ее лица стирались в одну темную маску, на которой можно было лишь различить блестящий оскал. Состояние ее было неравномерным, то душа школьницы представала скопленной темной тучей, то возвращалась в обычное состояние. — Что? Почему не получается? — удивилась Анна, когда увидела, что дух девушки все еще на земле. — Анна, что-то не так? — Хм, — девушка сосредоточенно посмотрела на духа, — сделай так, чтобы она подошла ближе! — Но это опасно! — воскликнули Амидамару и Йо одним голосом. Но этого и не потребовалось, душа девушки неожиданно сама отпрянула от Асакуры, снова заревев навзрыд и упав на колени. Шаман удивился такому перепаду настроения и был так же как и Амидамару в легком замешательстве. Киояма воспользовавшись моментом, окольцевала ее четками, тем самым блокируя ее все возможные нападения. — Тацуру… Ты ведь не Тацуру? — обратилась связанная девушка к шаману. Ее все еще била мелкая судорога, было видно, как она борется за свой рассудок. Асакура подавил удивленный вдох, когда услышал грусть в надломленном девичьем голосе. — Кто такой Тацуру? — Скорее потребовала, чем спросила, Киояма. Школьница подняла на нее заплаканные глаза, и все теперь могли видеть ее потускневшие синие зрачки. — Тацуру Хирако, он тот, кого я жду… — Шепотом проговорила неупокоенная душа. — Как тебя зовут? — Допытывалась итако. — Я не пом… — Помнишь! — Киояма резко потянула за бусины, отчего школьница широко раскрыла глаза. — Имя? — Н-на… Нарико, — пораженно зашептала девушка. На ее лице промелькнула неверующая улыбка. Она начинает вспоминать. Киояма усмехнулась, довольная своей напористостью. — Анна, она вроде ведет себя нормально, может, ты ее отпустишь? — Предложил шаман, разъединяясь с Амидамару. — Дурак, она потому и нормальная, что на нее идет влияние моих четок. — Закатила глаза девушка, не понимая, как можно не знать таких элементарных вещей. — Ты помнишь, где живет этот Хирако? — примирительным тоном спросил парень. Ему все еще помнилось, на что способна эта на вид миловидная девушка. — Да, вроде бы…, но я должна стоять здесь и ждать пока он не придет. Мне нужно сказать ему очень важное. — А как долго ты здесь стоишь? — поинтересовалась Анна, догадываясь, что этот самый Тацуру уже и не помнит об этой девочке. На вид она была примерно одного возраста с медиумом. Но вот сколько лет она уже здесь? — Я увидела много зим, — неопределенно поделилась с ними школьница и взглянула мельком на Асакуру, — ты похож на Тацуру. Ее голос стал нежен, и неожиданно улыбка расцвела на печальном лице духа. Парень не знал, как на это реагировать. Он только неловко пожал плечами и в следующую секунду поймал на себе хмурый взгляд Анны. — Ты сказала, что знаешь, где он живет. Будешь показывать нам дорогу. Я устала бесполезно трепаться и еще я хочу есть. — Ох, Анна, но мы поели час назад, — со смешком заметил Асакура. — Твоя завариваемая лапша только дразнит мой желудок, — парировала медиум. — Моя лапша получше будет, чем твоя подгоревшая яичница, от которой у меня была изжога, — шаман еле удержался, чтоб не показать язык. — Ах, ну тогда готовить будешь всегда ты! А я к плите больше и не притронусь! — Ну и пожалуйста! — Когда девушка отвернулась, Асакура все же воплотил в жизнь свой порыв и затылок Анны уже мог лицезреть язык Йо Асакуры во всей красе. Дух самурая прыснул от смеха в кулак, чем вызвал легкую улыбку связанной в четках девушки. Эти двое напомнили ей те времена, когда Тацуру был с ней рядом. — А вы сможете меня к нему привести? — с сомнением обратилась к Анне школьница. — Тебя держит на земле и именно в этом месте какое-то обещание или твое сильное желание дождаться его. Но, — Анна немного поколебавшись и устало выдохнув, посмотрела на духа в своих четках. — Ты можешь объединиться со мной и при помощи моего тела, добраться до дома Тацуру, и сказать ему то важное, что ты так долго хотела ему сказать. — Ого, Анна… — Парень явно не ожидал такого поступка от своей сварливой невесты. — Это долг шамана, Йо. Хотим мы этого или нет, судьба посылает нам на пути тех, кому не в силах помочь простой человек. После произнесенных слов, медиум объединилась с духом школьницы, так как будто это делала всю свою жизнь. Асакура надул щеки, он думал, что только он один способен на такие ритуалы. Он шаман-воин, Анна медиум со своей погремушкой… ну, то есть четками. А что он видит? Теперь эта феминистка еще и блистает шаманскими навыками, ну это ладно… Так он теперь и у плиты будет все время стоять! — Пошли, Тацуру живет через одну улицу. Девушка, соединившаяся со школьницей, непривычно мягко улыбнулась шатену. Йо замер, понимая, что эти эмоции принадлежат скорее духу в ее теле, нежели самой Анне, но маленькая частичка сознания так хотела, чтобы эта улыбка, улыбка Анны, была правдивой. Вздохнув, парень направился за медиумом, понимая, что хочет слишком многого от девушки, привыкшей только ходить без эмоций или в исключениях резко язвить. Оставалось лишь запомнить ложные эмоции, вызванные заблудшей душой. Сейчас Анна явно дала много свободы этому духу, что немного озадачило Асакуру. Может она не справляется? Душа школьницы могла захватить ее разум? — Эм, Анна… ты сейчас… здесь? Медиум тут же поменялась в лице, бросая на парнишку безразлично-надменный взгляд. Поджатые ровные губы говорили ему о том, что она начинает злиться. — А куда я, по-твоему, могла деться? Или ты сомневаешься, что я не смогу контролировать такого слабого духа? — тихим, но не лишенным угрожающих ноток, голосом прошелестела Киояма, сворачивая с ровной дороги в гущу тропинок и собственных домов. — Я должен был убедиться, — насупился кареглазый, включая ночной фонарь. Было уже довольно темно, и уговоры медиума взять с собой фонарик уже не казались ему такими бессмысленными. В жилом районе, в дали от многоэтажных домов, редко встречались фонарные столбы, отчего свет от карманного фонарика Асакуры был весьма полезен. Медиум шла впереди, ее вела душа школьницы, которая удивлялась глазами Киоямы на многочисленные изменения местности. Анна же прочувствовав все волнение и нетерпеливое ожидание встречи духа со своим одноклассником, решила дать школьнице полную свободу действий. Она ничем не пожертвует, а только поможет духу сказать заветные слова. К тому же сильные и теплые эмоции от ощущения этого духа так напомнили ей самой о своих чувствах, что девушка без оглядки шла к направлению маленького дома. Асакура не успел даже догнать медиума, как она скользнула в открытые бордовые ворота неизвестного дома. — Анна! Постой. Парень огляделся, около входа в дом были посажены несколько деревьев и цветущих кустарников, а в самом доме горел свет. Поджав губы, шаман подумал о самой бестактности явиться в жилой дом, без каких-либо объяснений. Они ведь даже не обсудили, с какими словами они будут стучаться в дверь. — Тацуру! Отрой дверь, пожалуйста! Парень схватился за наушники. Эта душа уже все решила за них. Как Анна могла не сдержать ее порыв? Или она просто не хочет ее сдерживать? Блондинка с усердием стала стучать в дверь, а Асакура уже не знал, под каким кустарником ему спрятаться. На ухо Амидамару ему шептал не утешающие предположения. Они ничего не знали о хозяине дома. Вдруг этот Тацуру был главарем якудзы, или еще чего похлеще… Парнишка замешкался, но когда входная дверь одноэтажного дома нерешительно приоткрылась, он, не задумываясь, встал позади Анны. Сжав ладони и взволнованно сглотнув, Асакура впился взглядом в обездвиженные хрупкие плечи девушки. Что бы ни произошло, он не позволит ей пострадать. Главное не нарываться на неприятности. — Тацуру! — Воскликнула девушка с нетерпением. Полностью открытая дверь показала незваным гостям маленького мальчика в дверном проеме. Его удивление за доли секунды отразилось и на непроницаемом лице блондинки. Душа школьницы негодовала. Она не знала, кем это чудо являлось в доме ее бывшего одноклассника. Может здесь были новые жильцы? Но черты лица и растрепанные каштановые волосы потирающего ладошками сонные глаза мальчика так напоминали… — Асано, сколько раз я говорил не открывать дверь без взрослых? — Папа, папа! Смотри, кто-то пришел! Мужчина лет тридцати появился около порога, подняв своего маленького ребенка на руки. Душа в теле Анны запаниковала. Эти глаза цвета ореха, этот прямой нос, густые темные волосы… сейчас были непривычно короткими. Но она узнала. — Тацуру, это ты? — Не веря прошептала девушка. Знакомые до боли черты лица, погрубевшие от времени, исказились в раздраженном удивлении. Видеть на пороге незнакомых подростков, явно не доставляло ему удовольствия. — Кто вы такие и откуда меня знаете? — нахмурив брови, мужчина отпустил мальчика и тот, смеясь, побежал в дом. Он был таким взрослым. А ей школьный галстук будет давить шею все оставшуюся вечность. Она застыла во времени. Сгнившее детство так и будут напоминать ей две несуразные косички. Ну почему мгновение смерти запечатлело ее именно такой? Она хотела быть взрослой, быть рядом с ним. Но у него появилась семья, ребенок… зачем ему вспоминать о ней? Ворошить ему прошлое, заставить обернуться назад, туда, где она стояла около ново посаженной клумбы и ждала с ним встречи? В тот день, когда она последний раз его видела, Тацуру предложил встретится вечером, после ее дополнительных уроков в школе и его тренировок в любительской футбольной команде. Она стояла под уличными часами, где обычно собирались ее одноклассники, чтобы пойти вместе в школу. Это и было их место встречи. Девушка поправляла косички, переминалась с ноги на ногу и безнадежно краснела. Она давно полюбила этого забавного паренька и то, что Тацуру проявил к ней интерес, побудило в ней желание рассказать ему о своих чувствах. Пускай рано, все равно, что это глупо, она чувствовала, что эти слова сами выпорхнут с ее уст, как только она встретит его, увидит задорную усмешку и услышит его громкий веселый смех. Синие глаза так и метались от асфальта до железных стрелок циферблата. Туда-сюда, туда-сюда… Она и не заметила, как потемневшая улочка оказалась безлюдной. В такое время девушка никогда здесь не бывала, ей было непривычно видеть тени на ближайших деревьях, закат, разлитый по их курчавым кронам. Когда блеск на черных туфлях был вызван не солнцем, а рядом стоявшим фонарем, ее глаза запомнили ровно восемь часов на больших уличных часах и пока еще не яркую, размытую остатками солнечных лучей, полную луну. Последнее, что она четко запомнила перед тем, как что-то с оглушительным звоном ударило ее по голове. В переходном состоянии, когда ты уже не жив, но и не призрак, она растерянно наблюдала, как тело девочки с двумя косичками уносят двое крупных людей куда-то за дома. Она не спешила их догнать, а лишь смотрела на выпавшие тетради из портфеля и поднимала глаза на застывшие стрелки уличных часов. Что произошло? Она чувствовала себя странно, словно проснулась от неприятного сна который длился днями. Неожиданно ее тело стало размываться, ее потянуло в круговорот настоящих ощущений, к собственному телу. К адской боли и собственных криков. На следующий день, вечером около восьми часов, девушка стояла возле клумбы и смотрела в ожидании на дорогу. Тацуру все так же не было, а часы замирали вместе с ней. Ее вера не угасала даже когда с неба, сквозь нее, кружась, танцевали снежинки. Она не хотела даже думать о глупой смерти, все, что ей хотелось, это увидеть своего одноклассника и сказать ему пару слов. Многого не нужно. — Тацуру, я так долго хотела тебя увидеть, — подняла на него янтарные глаза девушка. — Леди, чего вы добиваетесь? Я могу вызвать знакомого полицейского, и вам уже будет не до шуток, — пригрозил ей мужчина, и бросил мимолетный взгляд на хмурого Асакуру. — А ты изменился, стал строже, — заметила школьница, и у Киоямы поджались губы. — Да какое вы имеете… — Мы сюда пришли вместе с заблудшей душой, — подал голос Йо, — мы шаманы и решили помочь духу завершить свои дела на земле. Сейчас вы говорите с покойной Нарико. Она вас ждала и хотела увидеть. Голос Асакуры был ровным, а выражение лица не настраивало на дружелюбие. Шаман понимал, одно неверное слово — и их выставят за дверь, но приклеивать к лицу отзывчивую улыбку посчитал лишним. Хозяин дома неверяще уставился на Анну. — Не несите чушь! Я не верю во все эти сказочки. Откуда вы разузнали про Нарико, чертовы попрошайки?! Она была убита задолго до вашего рождения. — Убита? — Сдавленно прошептала девушка. — Плохо подготовились, — усмехнулся мужчина, — сколько вам нужно, чтобы вы убрались отсюда? Хозяин дома в который раз пожалел, что не проверил уличные ворота на безопасность от нежелательных гостей. — Постой, Тацуру! — школьница схватила ошеломленного мужчину за руку, — я правда тебя ждала, слишком долго, чтобы по несколько раз вспоминать время проведенное с тобой. Я не понимала, но эти мгновения были бесценными. И ты мне всегда был дорог, — необычайно ласково зашептала Киояма. — Я так хотела тогда сказать тебе при встрече… Я полюбила тебя. Глаза Асакуры заметались по земле и резко перескакивали на платок медиума. У него было резкое желание схватить Киояму за руку и прекратить весь этот балаган, уведя ее обратно в дом. Да, пусть он будет стоять у плиты под громкие возгласы: «Где еда?!» чем слышать все это, сопровождаемым, новым для него тоном ее голоса. Хозяин дома колебался лишь с минуту, заглянув в глаза незнакомке, но тут же вырвал свою руку с ладоней медиума, собираясь захлопнуть дверь. — Мне это и так доставило много проблем и ночей, убитых угрызением совести, — зарычал мужчина, — я тогда пробыл за решеткой как подозреваемый, пока искали насильников Нарико. Представьте, какого мне было знать, что она умерла из-за меня? Из-за того что я забылся с друзьями на тренировке, забыл о своем обещании. — Вот как. — Пожалуйста, уходите. Я не знаю, кто вы, но продолжать этот разговор я с вами не собираюсь. Когда с хлопком закрылась дверь дома, дух школьницы покинул тело медиума. Девушка улыбалась, несмотря на развернувшуюся ситуацию. — Спасибо тебе, Анна, — с доброй улыбкой обратилась к девушке душа. — Я посчитала правильным помочь тебе. Куда ты теперь, Нарико? Готова пойти к великому духу? — Я думаю, ты и так знаешь ответ.*****
— Анна, я не понял, мы помогли этой девушке? — шаман шел с запрокинутыми к затылку руками, избегая взгляда с блондинкой. — Да, — коротко сорвалось с ее губ и между ними повисло молчание. — Но, ты так и не отправила ее на небеса, — задумчиво подметил Асакура. — Она все равно бы не смогла уйти. Шаман остановился посереди пешеходной дороги и непонимающе уставился на Анну. Замедлив шаг, пройдя несколько метров от Йо и окончательно остановившись, девушка неловко провела ладонью по четкам и напряженно выдохнула. На пыльной дороге на пути к дому ни одна живая душа не проходила мимо. Стрекот цикад утопал в ближайших пустынных полях и обогащал звуками словно вакуумную тишину беззвездной ночи. Фонарик в руках парня мелькал светом на земле то слабым бликом, то ярким лучом. Киояма повернулась к нему профилем. Фонарик гаснет, и Асакура думает, что в нем были слишком слабые батарейки, когда поднимает глаза на единственный включенный фонарный столб. Свет от него темно-оранжевый, распыленный, предназначенный скорее для привлечения мошек и красивой, похожей на крупную бабочку, моли, нежели для освещения дороги. В полумраке парень замечает, как Анна повернулась к нему полностью, и непроизвольно делает шаг к ней навстречу. — Я думал, медиумы способны отправить любую душу к великому духу, разве не так? — сделал еще один шаг к ней парень. — У этой души были слишком сильные чувства для того мира. Она не сможет уйти, пока есть тот, кто ее держит на земле, — прошептала Анна, отмечая всю странность этой ситуации. Ей было непривычно, что она не могла поднять на него глаза. — Но разве он любил ее? — так же тихо поинтересовался шаман, едва заглушая ночные песни насекомых. — Иногда этого достаточно лишь с одной стороны, — насупившись, произнесла Киояма. Вид их почти соприкасающейся обуви вызвал в блондинке смешанные чувства. Они стояли очень близко, поднимешь голову и сможешь разглядеть зрачки даже при плохом освящении. — И это не приводит к счастью. Зачем себя так мучить? — чуть улыбнулся парень от ее поведения. — Может она знала, что в его симпатии зреет что-то большее. Ей этого было достаточно. Она просто продолжала верить. Не поднимая взгляда, девушка поспешила развернуться и продолжить прервавшийся путь. Асакура по-доброму усмехнулся, когда два конца ее повязанного на голову платка чуть не прошлись по его носу. Анна шла впереди, предпочитая не пресекаться взглядом с парнем, а он, сунув руки в карманы, смотрел на ее спину и старался иди как можно к ней ближе. Всю оставшуюся дорогу они провели в молчании, каждый погрузившись в собственные мысли.Ни за что бы я не оставил тебя, Анна. Я не допущу того чтобы с тобой что-то случилось. А о смерти даже и речи быть не может. Я же твой защитник, помнишь? Не слышишь. А я вот вспомнил. Матамун говорил мне защищать свое сердце. Может быть, потому что в нем поселилась ты?
Даже сейчас я знаю, что поступила бы также. Осталась бы на крыше твоего дома и оберегала бы тебя от всех невзгод. Ты не слышишь, но знай, все чего я хочу, чтобы ты всегда был здоров и счастливо улыбался. И я хочу быть свидетельницей всего этого.