Сборник потерянных историй

      Альбом на пружинке размером «А4» угрожающе нависал прямо над носом Йо Асакуры, а содержание раскрытого листка, предоставленного на обозрение, заставлял содрогнуться от ужаса даже Амидамару.       Медиум с самым решительным видом и с заправленным карандашом за ухо показывала свою разработанную «улучшенную версию тренировок». Ее губы были крепко сжаты в полоску, а взгляд был испытующим, даже в некоторой степени обвиняющим. Парень бы хотел спросить: «Анна, а почему ты такая хмурая?».       Но уже знал ответ на свой вопрос и на ее немой упрек в светлых глазах. Со спортом у Асакуры были не самые дружеские отношения, скорее любительские… Ему бы мяч погонять, да в кольцо его забросить. Чем не тренировка? А Киояма со своими «Отжимайся. Приседай. Вот тебе гантели!» и вовсе весь спортивный дух в нем выветрила. А сейчас, оттого что он не справился с ее «легким» заданием в виде кросса, ему предоставлялся спец-бонус.  — Анна, мне не нужна эта подготовка! Сила шамана увеличивается в боях, а не от количества приседаний! — Парень отгородился ладонью от альбома-мучителя, чем вызвал всплеск гневного взгляда блондинки.  — Да ты просто чудом можешь контролировать своим телом Амидамару! И это везение не вечно.       Асакура состроил недовольную гримасу, исподлобья глядя на чересчур вольную, по его мнению, девушку. Сегодня все были слишком серьезные, даже Амидамару, витавший неподалеку был со сведенными прямыми бровями. Аура Анны Киоямы распространялась на весь Фумбари Онсен и шаману это совсем не нравилось.  — Я не подпущу тебя к твоему духу хранителю, пока твоя физическая подготовка не будет на уровне. Этот дух самурая заслуживает сильного шамана, так стань же ему достойным.       Амидамару напряженно выдохнул, а Асакура на него кинул взгляд полный надежды. Анна перелистывала альбом, выбирая упражнения для разогрева, ей казалось, что разговор окончен. — Но, Анна…  — Никаких «Но»! — Девушка перевернула страницу с нарисованными ею позами для упражнений и почти впечатала ее в лицо Йо. При рассмотрении шаман сморщился. Дар рисования у Киоямы был… корявым.  — Я не хочу, чтобы тот надменный китаец снова одолел тебя. А китайцы назойливые. И настойчивые. Тебе неплохо было бы позаимствовать хоть грамм его характера. Блондинка смерила его убийственным взглядом, а парень поджал губы, замечая, что Рена буквально ставят ему в пример. Это задевало.  — Амидамару! Скажи же, что у нас с тобой и без этих тренировок все хорошо удается! — Асакура умоляюще посмотрел на духа, отчего самурай неловко взглянул на Анну, после чего опустив взгляд тихо выдал:  — Было бы лучше, если бы я чувствовал себя как в своем теле, Йо-доно. Но с вашими данными мне приходится быть ограниченным.       Опустив плечи от безысходности, парень взглянул на блуждающую тень улыбки на лице Анны. Она издевается! Это она его подговорила! Она заставила. Все у нее под каблуком и дьявол с ней в сговоре!  — Вот твои утяжелители, дорогой. — С заботой произнесла итако и передала ему увесистое дополнение. Шаман согнулся. И как она держала это в своих тонких запястьях? Она там, в горах, что, качала бицепсы?!       От одного подтверждения, что девчонка оказалась сильней его, растворило жалкие остатки оптимистичного настроения в океане наплывшего уныния. С видом побитой кошки шаман уставился на своего духа, Амидамару тем временем заковали в бирюзовые бусы. Обоим хотелось мужественно зареветь.       Выполнив какие-то неизвестные для них движения пальцами, Киояма ловко установила печать на своих бусах и прикрепила их вместе с Амидамару на ближайшую трубу. Самурай почувствовал себя узником, совершенно ни в чем не повинным, но волновало это лишь его хозяина, который уже с тоской смотрел в его глаза.  — Амидамару останется здесь, пока мы не вернемся. — Мы? — Асакуре хотелось, чтобы это ему послышалось.  — Я буду контролировать тебя. Иначе ты жульничаешь, сидя на скамейке и попивая сок, дожидаясь, когда пройдет время! — Блондинка живо направилась во двор, при этом резво хлопнув задвижными дверями. Йо оставалось лишь с ужасом слышать брань в прихожей и тихо недоумевать. И как она только узнала?       Для разогрева Киояма выбрала ему простой бег по парку. Парня это расстроило, ведь он был не маленьким и собственно километры там были не однозначного числа. На вопрос: «И как ты будешь меня контролировать?» девушка лишь с непроницаемым видом направилась в сторону кладовки. И зачем он только заменил покрышки на стареньком велосипеде?! Зачем он так загубил свое настоящее? Пылился бы там, не создавая проблем, но нет…  — Асакура — слабак! Бесхребетный! — Кричала девушка, когда догоняла его на двухколесном велосипеде. Задыхаясь от собственной скорости и нехватки кислорода в легких, шаман умудрялся еще и жалобно стонать. И откуда, скажите на милость, у этой ведьмы взялся рупор?! Какой человек продал его этой ненормальной?!       Местный парк оказался как некстати оживленным. Со всех сторон тянулись парочки, желавшие уединиться или нянчившие своих внуков бабушки.       Запыхавшейся парнишка и девочка на велосипеде выкрикивающая унизительные слова, выглядели весьма комично на фоне умиротворяющего спокойствия в этом месте.       Пожилые люди неодобрительно качали головой. Какая молодежь пошла некультурная! Благо что спортивная. А одна влюбленная пара сочла такое «свидание» очень эксцентричным, особенно оно пришлось по вкусу девушке, на что парню пришлось согласиться такое повторить, лишь бы не огорчать свою половинку.  — Анна! Может достаточно?! — Кое-как прокричал шаман, оборачиваясь на звук велосипедного колокольчика.       Киояма крепко держала руль одной рукой, а другой так «полюбившийся» парню красненький рупор. Девушка даже не удосужилась надеть нечто более удобное для езды на этом транспорте, и поэтому ее черное платьице открывало недоступные ранние участки кожи. Поймав себя на бесстыдной мысли, парень заметил, что уж слишком часто он оборачивается назад.  — И это все, на что ты способен, Асакура?! — прокричал ее голос из рупора. Парню от усталости почудился в конце вопроса издевательский смешок. Уж лучше бы почудился.  — Ты и так гоняешь меня уже третий круг!  — И ты хочешь отдохнуть? — Голос из рупора стал спокойнее. Сжалилась? — Да! Анна, да! — Голубое небо сейчас давало парню надежду. Пусть продолжение его дня будет проходить так же спокойно, как эти лениво проплывающие облака.  — Твой дед Йомей, по словам твоей бабушки, бегает и то быстрее. Тебе не стыдно?! Никакого отдыха! — Вновь этот не предвзятый тон, и Йо уже не чувствует ног, на которых крепко закреплены утяжелители. Триста метров — у него подгибаются колени.  — Быстрее передвигай своими сучками! Иначе я тебя задавлю! Семьсот метров — парень уже хрипло дышит.  — Асакура, не будь таким жалким в моих глазах! Четвертый круг по парку — Йо уже не оборачивается, на рефлексе передвигая ногами. Куда он бежит? Зачем? Что эта полоумная там кричит? Все стерлось в одно большое — по-фи-гу.  — И это мой будущий муж? На тебя я потрачу все лучшие годы своей жизни?! Еще два круга, обалдуй, и можешь лечь на землю! Пятьсот метров до завершения последнего круга — шаман видит уже себя духом рядом с Амидамару. Прощальные речи близких и Анну с рупором.  — Давай, дорогой! Еще чуть-чуть, ты сможешь! И не смей умирать, у тебя еще приседания и упражнения на пресс! Эти слова были очень стимулирующими, особенно последние фразы. И Асакура добежав на последнем дыхании до точки отсчета, распластался прямо на пыльной земле.       Перевернувшись на спину, парнишка сощурился от прямых лучей солнца и услышал, как Киояма слезла с велосипеда. Звуки утихли, только какой-то ребенок звонко смеялся над неизвестной ему шуткой. Хотя, кажется, он догадывается над какой… Он и Анна, вполне удачно рассмешили народ. Интересно, а Киояма возьмет с них деньги за представление? — Оу, ты весь красный. На солнце напекло? — Асакура не видел, но судя по голосу, она села около него на корточки. Нужно было спрашивать об этом раньше…  — А тебя это так волнует? Мне казалось твоя цель на сегодняшний день — прикончить меня своими тренировками.  — Моя цель превратить тебя из слабака, в достойного кандидата на шаманский трон. И меня, конечно же, волнует твое состояние. Тебе надо было надеть кепку.  — Если бы волновало мое состояние, то ты бы давала мне отдых, хотя бы в перерывах между кругами. — Пробубнил парень, на что блондинка фыркнула.  — Я просто думала, что ты выносливей. — С нотками разочарования донесся ее голос, больно пнув его самолюбие.       Парень ничего не ответил, продолжая жмурится от солнца. Ему еще предстоит уйму других дьявольских упражнений от Анны, и он хотел оттянуть время до их выполнения.  — Освежись. — С этим словом на лицо Асакуры полилось нечто обжигающе холодное, и он даже хотел подпрыгнуть от неожиданности, только вот все мышцы тела одеревенели…  — Анна! Какого черта?! — Ошарашено возмутился парень, смотря в насмешливые глаза блондинки. Она опять издевается? За свою вспыльчивость шаману пришелся удар баклажкой по голове, наполненной водой.  — Вижу в тебе еще много силы. Так что вставай и поехали домой.       Медиум протянула удивленному парню бутылку, и он незамедлительно сделал глоток, другой… и половина содержимого уже испарилось.  — Поедем? — Спросил после недолгой паузы шаман. — Да. На велосипеде. Поведешь ты. — Бескомпромиссно объявила медиум, выпрямляясь.       Напряженно выдохнув и представив, как он будет вести Анну на багажнике, парень неловко встал и направился к велосипеду, что девушка облокотила на раскидистое дерево. Мышцы все еще не слушались своего хозяина, но Киояма выжидательно смотрела на него. Отпираться было бессмысленным, да и то, что он будет вести Анну, заменило боль, непонятным, щекочущем чувством под легкими.       Колеса легко катились по асфальтированной дороге, Асакура бездумно улыбался, крутя педали велосипеда. Анна присела боком на багажник, держась за него одной рукой, придерживая второй держатель сидения. Они ехали в молчании, только Киояма иногда облокачивала голову на его спину, но лишь на пару секунд, забываясь. Сворачивая в сторону их дома, парень был рад, что починил старенький велосипед, что без дела пылился в кладовке.       В корзине перед рулем заботливо лежал красный рупор. И зачем он ей нужен? Ее крикам и усилителя не надо. Она и так его может достать до чертиков. Да она сама оттуда, и дьявол с ней в сговоре. Она так достанет, что невыносимо. Она так достала… Очень глубоко.