Warning the Ghost

Аллердейл Холл, Кумбрия С установлением зимы и течением времени меня охватило странное чувство свободы. Я даже вновь принялся переписывать свой роман, вдохновлённый тайнами, которые хранил Аллердейл Холл. #       Что-то изменилось в Луи, и Гарри был этому рад. Кудрявый знал, что тот сдерживал свои чувства из-за уважения к его горю, но ведь у мужчин есть потребности... Гарольд хотел стать его мужем во всех смыслах этого слова. Стайлс хотел этой близости для себя самого. А вот потом, возможно, он расскажет Луи о тех ужасах, которые видел и слышал, хотя они больше не повторялись. Всё закончилось.       И то, что я их видел, ещё не значит, что они происходили в действительности или что они могут повториться в будущем. И что с этим надо что-то делать. Луис же сказал, что Дому сотни лет. Многие люди в нём умирали, и некоторые из этих смертей наверняка были насильственными.       Ни Луи, ни его брат никак не прореагировали на рассказ Гарри о тени, которую он видел, когда они только приехали в поместье, а у самого кудрявого в глубине души всё ещё жил маленький мальчик, переживая ужасную встречу с призраком матери.       Лиам показывал мне фотографии. я не уверен, что он в них верит. Но, может быть, для него это очередной научный феномен? Задержавшиеся на этом свете мертвые, воспоминания? Он говорил о знаке, о приглашении к разговору. Но говорил ли он именно об общении или необходимости впасть в особое физическое состояние, которое позволит выйти на новый уровень восприятия?       Я действительно вижу то, что здесь есть?       Сегодня Гарольд оделся в костюм из блестящего золотистого атласа, а его волосы были слегка убраны на висках в хвост, не затрагивая основную длину. Он задержался на мгновение, прежде чем ступить в лифт, но потом сделал шаг и нажал на ручку. Поднимаясь вверх, он осматривал здание. Может быть, эта израненная конструкция выпускает своих призраков так же, как щели и дыры в ее стенах выпускают мёртвые головы и мух? А старинный Дом, дыша, выпускает из себя старые, вредоносные истории, не имеющие никакого отношения к современности?       Дёрнувшись, лифт остановился. Так же как и во время его спуска в шахту, кабина не остановилась вровень с полом, и Гарри пришлось, выходя из неё сделать шаг вниз. У него слегка закружилась голова - он находился на высшей точке Дома, до которой только можно было добраться. С трудом верилось, что кто-то решил устроить здесь детскую. Как тогда сказал Зейн? "Заперты". Как в тюрьме.       Но, тем не менее, было сразу понятно, что он поднялся именно в детскую. На заплесневелых, пятнистых обоях был изображен падающий мальчик - Джек и Джил*? Верные мертвые головы сидели на нарисованных цветах и даже не пошевелились при его приближении.       Первая комната, в которую вошёл мужчина, была заброшена и невероятно грязна. В углу, рядом с окном, стояли детская колыбель и шкафчик с детскими игрушками. Грифельная доска и школьная парта напоминала Стайлсу о том времени, когда он учил первые буквы, сидя у ног своей матери, пока не подрос достаточно, чтобы пойти в школу. Стены и потолок были темно-коричневые из-за бабочек, которые покрывали из почти полностью. Под мезонинным окном стояло старое инвалидное кресло. Когда Гарри отвернулся, пыль на кресле стала принимать какую-то форму, но как только он вновь посмотрел на него, иллюзия исчезла,       Гарольд услышал звук дрели и пошёл на этот звук, оказавшись в темноватой, но очень приятной комнате, полной разного рода часов, механических игрушек и других интереснейших древностей. Перед его взором предстала француженка, играющая на клавикордах, джентльмен в парике в флейтой у рту, смешная маленькая уточка.       Здесь же, повернувшись к нему спиной, стоял Луи, старательный изобретатель, доводящий до ума модель своего горного комбайна, так как выпавший снег не позволял работать в полноразмерным механизмом. Значит, он ещё не потерял надежду. на плечах у него было шерстяное одеяло - наконец-то он увидел, что его английский супруг тоже иногда испытывает холод.        - Тебе нравится, Гарольд? - спросил Луи, не повернувшись.        - Изумительно. Но как ты узнал, что я пришёл? Он повернулся лицом к мужу с победной улыбкой.        - Скрип половиц, изменение освещения. В этом Доме легко определить, когда ты не один в помещении.       Взор кудрявого мужчины пал на целую выставку невероятных игрушек.        - Это ты сам всё сделал?        - В детстве я вырезал игрушки для Зейна, - кивнул он головой. - - Всякие финтифлюшки, чтобы доставить ему удовольствие.       Какой он милый и заботливый.        - И вы были здесь одни? Всё время одни?        - отец все время путешествовал сам по себе. без помощи извне. Папе пришлось постараться.       Гарри позволил ему эту горечь, так как разделял её.       Дом пришёл в упадок очень быстро - книга, которую он нашёл в Буффало с рисунками Аллердейл Холла, была не такой уж старой. За таким хозяйством, как это, надо следить постоянно - забудь об этом хоть на пару лет, и здание сразу же состарится, а уж через пару десятков лет и вовсе будет выглядеть как уничтоженная болезнью развалина. Аллердейл Холл действительно умирал, и теперь Гарольд уже не был уверен, что его состояния хватит на его восстановление.       Но, несмотря на всё, это была счастливая комната, и её владелец был рад видеть, как зеленоглазый супруг внимательно рассматривает всё, что в ней находиться. Луис возвышался над ним, пока тот изучал кукольного джентельмена, с белым лицом и волосами, нарисованными чёрной краской, - у него был монокль, подчёркивающий левый глаз, и два золотых горшочка в руках.        - Это фокусник. Для того, чтобы увидеть, что он умеет делать, его механизм надо завести по часовой стрелке ровно на пятьдесят восемь оборотов. Тогда он начинает двигаться и совершенно очаровывает аудиторию.       Он нажал на рычажок, и кукла устроила целое шоу из того, как маленький золотой шарик исчезает из-под одного из горшочков. Как заворожённый Гарри следил за тем, как шарик продвигается под горшочками, пока - оп-ля! - не появляется во рту у куклы, которая претворяется, что выплёвывет его в один из горшочков. Конечно, там был второй шарик, но Гарри смеялся над этой ловкой имитацией престидижитации**. Луи улыбнулся и коснулся кудрявых волос. На его лице вновь появилась уже знакомая Гарри печаль, а потом её сменило выражение сильного желания здорового мужчины.        - Ты так непохож... - пробормотал Луис, продолжая касаться его. Внимательно изучая, как будто хотел запомнить навсегда.        - Непохож на кого? - голос кудрявого был мягок.        - Ни на кого, наверное, - сморгнул он, выходя из своей задумчивости.        А потом... наконец... наконец-то Луи поцеловал Гарри с настоящей страстью. Крепко прижимаясь друг к другу. Луи продолжал гладить мужа по щекам, лбу и шее.       Некоторые считают, что мужчины не испытывают страсти, по крайней мере так, как её испытывают женщины. Но это абсолютная ересь. То, что испытывали эти двое в данный момент - зашкаливало до предела и выше. Гарри не мог говорить за Луи, но он знал, что его собственное желание было всепоглощающим.        От этого Гарольд едва мог дышать. Это было как боль, как неудовлетворенная жажда, и всё это только росло, пока Луи старался держать его на расстоянии. Гарри сам вырвался из кокона невинности - готов лететь в его объятья - и ждал, когда же он войдет в него и они, наконец, станут единым целым. Чтобы забыть о смерти, трагедиях и потерял. Они мужья и их долг - быть друг другу верны и любимы.        Томлинсон положил свою руку мужу на пах и тот, почувствов как теплая рука скользит по его члену, глубоко выдохнул супругу в губы.        - Гарри, ты ведь всё ещё в трауре и...        - Нет. Пора. Время уже пришло. - Он не хотел больше терять время. Его было предостаточно.       Сбросив инструменты и механизмы с верстака, Луи повалил мужа на него, покрывая его лицо и шею под костюмом поцелуями. Гарри знал, что он хочет его. И кудрявый просто радовался, что них его костюма легко расстегивается на две части. Начав двигаться так, чтобы до его мужчина дошло, что всё - больше не нужно ждать. И вот момент, когда они станут единым целым, ну же...       Внезапно Луис остановился и отскочил от супруга. Он выглядел... испуганным.        - Что случилось?        - Мне послышался шум, - ляпнул он, отодвигая подальше. - Я подумал...        - Что ты подумал? - в ожидании ответа Гарри слез с верстака. - Что же ты подумал?       В этот момент в комнату вошёл Зейн. На подносе у него стояли чайные принадлежности. Перегородчатая эмаль на чайнике выглядела очень красиво.        - Я надеялся найти вас здесь, - произнёс он со всей теплотой, на которую только был способен. - Приготовил для вас свежий чай.       Да. англичане жить не могут без своего чая. Гарри наблюдал, как Зейн поставил поднос и протянул ему чашку с кипятком. На блюдце лежала ложечка, в то время когда на других блюдцах их не было, поэтому кудрявый решил, что она предназначается для сахара. Зейн ничего не сказал о разгроме на полу - то ли из вежливости, то ли это действительно это никак его не заинтересовало.       Луис выглядел возбуждённым. Пока он приводил себя в порядок, избегая взгляда брата, Гарольду же показалось, что его мужу стыдно. Может быть, его волновало то, что из-за него Зейн мог оказаться в щекотливой ситуации. Ведь если бы Зейн вошёл в комнату на несколько минут позже...        Он действительно настоящий рыцарь"        - Вы слишком добры. - голос Гарри был слугка хрипловат.        - Не стоит благодарности. Я услышал лифт и почувствовал себя одиноким, - Зейн указал на сахарницу. - Один кусочек или два? # Больно. Как больно.       Гарри проснулся от того, что его желудок скрутила тошнота. На пароходе у него был приступ морской болезни, но это было в тысячу раз хуже.        - Луис? Луис! - тревожно зовёт кудрявый.        В лунном свете он увидел, что мужа рядом нет.. Он поспешно зажёг свечу в серебренном канделябре и в шоке уставился на пятна крови на подушке. Пятно расползалось как раз там, где он во сне касался ртом. Гарольд не верил. Он дотронулся до своих губ и, о нет. На них была кровь.       И тут он услышал шуршание шёлка.        в воздухе висел запах:        - Жасмин, - Это был не его запах - он пользоовался розовой эссенцией.        Собака зарычала.       Но он ничего не видел. Их спальня, которую шатен с опаской осматривал, выглядела обычно. Перевернутая постель ещё хранила силуэт его тела. Рядом с ним ещё один силуэт говорил о том, что Луи уже ложился. У изголовья стояла пустая чашка из-под чая. Рядом с камином был виден наполовину полный бокал с вином насыщенного красного цвета.       Видимо, это бокал Луи, предположил он. Книга. Гарри хотел посмотреть, что читает его муж, но неожиданно почувствовал, что боится вылезать из кровати.       Чувствовался чей-то взгляд и едва заметное прикосновение к шее. Где-то глубоко внутри у него возникла дрожь, которая докатилась до грудной клетки и головы. Щеки и лоб мужчины покрылись гусиной кожей, а губы онемели. Оно сзади или рядом?       Оно что, может до него дотронуться?       Гарольд подумал, а что если кто-то сейчас сделает снимок пустой комнаты - проявится ли на нём растянутое, смутное лицо прямо у него под носом? Или на фотографии будет видел розовый труп, прижавшийся к его спине, ласкающий волосы, покрывающий розовыми лепестками и напевающий колыбельную? Образы мелькали у него перед глазами, как в калейдоскопе: разваливающиеся могильные камни, заброшенные сотни лет назад; мертвецы, поднимающиеся в тумане висящие над пустошью; что-то в комнате, прямо рядом с ним, что-то состоящие из голода, вожделения и безответной любви. Из ярости, мести и неудовлетворенной порочности.        Шатену так плохо. Он что, бредит?       Или умирает, и именно поэтому получил возможность общаться с мертвецами Аллердейл Холла? Именно поэтому он видел мать? Неужели Стайлс всю жизнь болеет какой-то смертельной болезнью.       Почему у меня шла кровь? Почему мне так плохо?       Лунный свет бросал тени на шторы. Вино Луи перелилось через край?       Ползуче, крадучись, незаметно. Кто-то воровато тянет парня за подол ночной рубашки? Или дотронулся до локона распущенных волос?       Гарри не мог больше переносить этого напряжения. Его живот свела судорога, к которой теперь добавилась ещё и головная боль. Виски ломит. Если эта невидимая сила пытается войти с ним в контакт, то почему бы не пойти навстречу?        Стайлс с трудом сглотнул и вытянул руку. Как там называл это Лиам? Предложение, приглашение.       Что ж, он вполне может пригласить.        - Если вы сейчас здесь... - Страх пытается взять над ним верх. Но теперь пути назад нет. Он не может вечно находится в этой ситуации. Так же как в случае, когда ему надо было опознать разбитое лицо своего несчастного отца, Гарольд переснупил через свой ужас и стал действовать. - Дотронься до моей руки.        Кудрявый ничего не услышал, кроме звуков своего дыхания и приглушенного подвывания собаки. Но в комнате всё ещё находилось что-то, и он попал вместе с ним в ловушку. Тошнота душила его. Сидя на кровати и слегка покачиваясь. он терпеливо ждал.       Ничего не происходило. Его плечи опустились, но никакого облегчения он не почувствовал. Совсем.       Очень хорошо, может быть, это всё-таки моё вообра...       В это время что-то схватило его за руку и сбросило на пол. Что-то невероятное, сильное и жестокое. От удара у него сбилось дыхание и перед глазами поплыли жёлтые мушки. ДАже если бы он попытался оказать сопротивление, то ничего не добился бы. Это было слишком сильно. Свеча погасла.       Дрожа, Гарри поднялся на ноги и попытался зажечь её вновь.       Здесь точно что-то есть. Боже, я ни минуты не сомневаюсь...       Высокие и ужасные крики, полные боли, донеслись из ванной комнаты.       Не задумавшись ни на мгновение, Гарольд бросился к двери и распахнул её. Сначала полная темнота, не видно не зги.       А потом:       В ванне.       Кошмар.       Безумие.       Полуутопленный, лишь слегка выступающий на багровой поверхностью воды...       Разложившийся и едва похожий на человеческий, труп - его контур, размытый, прозрачный и в то же время кое-где плотный, испускающий похожие на дымок кроваво-красные струйки, которые почему-то поднимались вверх, как и другая кровь, от другого трупа. Запёкшаяся кровь бурлила,всё было мёртвым, мёртвым, мёртвым:мёртвые глаза и рот, остававшийся широко открытыми; руки, обтянутые тонкой кожей, полопавшейся на косточках пальцев, суставах и сгибах. Они держались за края ванны, а сам труп плавал в ней, с опущенной головой и черепом...       Мужчину парализовало от ужаса...       Череп был разрублен напополам мясницким топором, который глубоко и прочно застрял в кости черепа. Он мог увидеть красноватый мозг, фрагменты раздробленных костей и опарышей, копошащихся во всём этом.        Гарри не мог произнести ни звука - он мог только смотреть и видеть.       А потом мерзкая фигура пошевелилась и задвигалась. Когда оно поднялось из ванны, часть красной воды выплеснулась на пол. Вывернутое лицо и отвисшая грудь этого существа - этой женщины - были залиты кровью.        И он её узнал.        - Нет, боже мой, только не это!       Он выбежал из комнаты и бросился по коридору.        - Луи! - кричал Гарри на бегу. - Луис!       А вслед ему, отражаясь от стен коридора, неслось неземное шипение:        - Ты! Убирайся немедленно!       Существо, от которого он убегал, теперь вдруг оказалось прямо перед ним, и Гарри летел к нему на всех парах. Оно стояло в дальнем конце холла - обнажённая, красная старуха с топором в голове. Её глаза были полны ярости и безумия. Худым пальцем она указывала прямо на кудрявого.        - Гарри! Убирайся немедленно! - проскрипела она.        Он отступился, развернулся, добежал до ступенек и оказался в руках у возлюбленного, который выходил из-за угла. Его спаситель и защитник. Теперь гарольд в безопасности. Всхлипывая, зеленоглазый бросился в объятия Луи.        - Гарри, солнце, что случилось?       Тот сосредоточился и со страхом посмотрел вокруг... так ничего и не увидев. Зная, что то существо ещё здесь, что оно пришло за ними обоими, чтобы забрать их прямо сейчас. Что оно специально остаётся невидимым. Оно схватило его.        - Это существо! Это кошмарное существо!!! - чуть ли не рыдая произносит Стайлс.        - У тебя руки как ледышки, - Луи прикоснулся в его лбу. - А у тебя нет температуры? Ну-ка, посмотри на меня.        Когда зелёные глаза посмотрели в голубые, Луи наконец-то понял, в каком ужасе был его супруг.        - Что случилось, ради бога?        - Я видел женщину! - выпалил он и заторопился, боясь, что он ей возразит. - Не тень, не игру света. Багровую и полную ненависти. В голове у неё была рана - кошмарная, открытая. - Кожа Гарри, казалось, испускает элек трические волны, стараясь сползти с его тела.        Колени были как резиновые, и он бы наверняка упал, не поддержи его Луис. Стайлсу необходимо увести мужа отсюда как можно скорее.       Он выглядел потрясённым, но кудрявый продолжал:        - Её лицо было изуродовано и всё вывернуто, но я её узнал, - он очень пристально посмотрел на Томлинсона, всеми силами желая,чтобы он наконец его выслушал. Чтобы Луи смог услышать то, что шатен видел собственными глазами. - Это была женщина с портрета. Твоя мать.       Гарри позволил ему увести себя из холла и подвести к большому камину, куда тени не могли пробраться. Зейн приготовил чай - Гарри весь трясётся и чуть бы вновь не потерять самообладание, но сейчас для него самым главным было выговориться. Они же видели только то, что он болен и не в себе. Ничто из того, о чём Гарольд рассказывал, не производило на них никакого впечатления.        - В её глазах было столько ненависти. И ума. Она знала, кто я такой. и она требовала, чтобы я исчез, - эти слова кудрявый произнёс с отчаянием, в шоке, страстно желая, чтобы они помогли ему. В ушах всё ещё звучал шёпот мертвеца, как звучит шум в морской раковине, рассказывающий о неудавшихся плаваниях и утонувших матросах. И о кошмарах, которые ещё ждут впереди.        - Глупости, - успокоил его Зейн, попутно наливая в кружку чай янтарного цвета. - Вы никуда не уедете. Вам просто приснился плохой сон. Вы просто ходили во сне.        - Но я боюсь сойти с ума,если я останусь, - сидя между единственными родственниками, Гарри чувствовал, что опять впадает в истерику.        - Тебе всё это кажется, - настаивал Луи. - Завтра мы с тобой выйдем прогуляться. - Он оговорил с ним так, как будто Гарри - ребёнок. - До почты. Свежий воздух пойдёт тебе на пользу.       До почты? Гарольд с трудом верил, что это говорит его муж. Он ведь пересёк океан, чтобы быть здесь вместе с ним.        - Нет, я хочу уехать, - потребовал кудрявый. А потом, на тот случай, если Луи плохо понял, повторил умоляющим голосом: - Подальше отсюда.        руки Стайлса ходили ходуном. Зейн помог ему взять чашку в руки и сделать глоток чая. Чашка оказалась тем якорем, который прекратил дрожь.        - Гарри, милый, нам больше некуда ехать, - Зейн говорил с ним, как с лунатиком. - Теперь это твой дом. Тебе некуда больше идти. #       Оно наблюдало, как Зейн посмотрел на брата. Брюнет был испуган. И брат тоже.       Что за глупые шутки?! действительно...       Естественно, они добавили что-то в чай, чтобы Стайлс заснул. После того как он отключился, они общались в холле, напоминая двух ночных бабочек в своих темных одеждах.        - Что он делает? - яростно прошептал Малик. - Откуда он мог узнать об этом?        - Я ему ни слова не говорил. Это напрягало ещё больше.        - Что он делает, Луи? - видимо, Зейн решил, что если он повторит вопрос, то ответ измениться.        - Не знаю. Но он явно не в себе. Завтра мне надо на почтовый двор, чтобы забрать детали для комбайна. Возьму его с собой. Пусть подышит свежим воздухом.        - Хорошо. Уведи его отсюда. И как только последние бумаги будут у нас в руках, я хочу покончить со всем этим.       Существа двигались вокруг них и даже сквозь, но они их не видели. Однако, как справедливо, заметил спящий новобрачный: если чего-то не видишь, то это не значит, что этого не существует в природе.        В темном стекле, однажды, давным-давно...