Warning the Ghost

В мире не существует двух людей, которые видели бы одного и того же призрака. Томас Карлайл, 1798—1881

Всего несколько недель назад. Аллердейл Холл, Кумбрия. Кумберленд находится на севере Англии. Холмы были пустынны, а небо затянуто туманом. Согреты одеялом и дорожным пальто с ярко-красным бантом, Гарри, который ехал в открытой повозке, задремал, и ему приснилось, что он едет на дрогах на кладбище. Для того, чтобы добраться туда, ему не потребовалось много усилий, а это значило что покойником был он сам. Последний из Стайлсов. Но ведь он больше не Стайлс. Он теперь Томлинсон.       Сквозь холод он ощущал тепло своего мужа ч понимал, что видит сон, и заставил себя проснуться. А потом уже Луи сказал: «Гарри, милый, просыпайся. Мы приехали».       Первым, кого увидел Гарольд, открыв глаза, был Луи. Его дорогое лицо, с четкими чертами, такими же идеальными, как грани рубинового кольца. Его глаза были синее, чем изысканная пряжка в виде Виджвудской камни, когда ходил по магазинам в Лондоне. Луис пытался уговорить мужа купить эту пряжку, но второй хотел иметь возможность выложить как можно больше своих денег в горный комбайн по добыче глины первого. У него было прекрасное приданое, которое позволит им продержаться до тех пор, пока он сможет вернуть своё состояние.       Если бы только его папа мог это видеть.       Лошадь подтащила повозку поближе к воротам родового гнезда Томлинсонов, и Гарри показалось, что это место во многом похоже на те рисунки, которые он уже видео в книге. Остатки поместья и Дома всё ещё были на месте. Короткие колонны поддерживали железную акру, на которой располагался фамильный крест, который на рисунках часто раскрашивали в красный цвет. как напоминание о красной глине, которую добывали на территории поместья Томлинсонов — Малик. Там же располагался череп с цепями, слишком мрачный и готический, на его вкус. Такой же крест отпечатался на воске, который скреплял отчаянное любовное описание Луи. Под крестом в металле были выбиты слова «АЛЛЕРДЕЙЛ ХОЛЛ».       Открытый всем ветрам дом стоял в конце дорожки, выложенной красной глиной, и его окружала коричневая трава и деревья без листьев на фоне темно-серого неба. Аллеи, обсаженные деревьями и стрижеными кустарниками, из видения Гарольда куда-то исчезли. Не осталось никаких навесов, где располагались экипажи после того, как высаживали своих садоков, потому что никаких экипажей не было и в помине. Слуг тоже не было видно, кроме одного-единственного старика, как предупредили Гарри. Луи и Зейн не могли себе позволлить держать много слуг, поэтому давно перестали принимать гостей.       Я всё это изменю. После смерти отца контроль над семейным состоянием перешел к Гарри. Он вернет Аллердейл Холлу и его хозяину было величие. И морщины исчезнут с дорогого лица его возлюбленного. Они будут танцевать вальс в своем собственном доме, окруженные друзьями и семьёй. И детьми.       Кудрявый покраснел.       Что касается самого здания, то над ним доминировали два готических шпиля разной высоты, а само здание располагалось между полноразмерными механизмами, изобретенными Томлинсоном. Дом строился и достраивался много веков из разных кирпичей и камней: он состоял из галерей, сторожевых бастионов и башен, многие из которых настолько обветшали, что успели развалиться. Грязные окна смотрели на Гарри из-под кирпичных козырьков. Аллердейл выглядел одновременно и как незаконченная конструкция, и как слишком старая постройка, как будто он был живым существом, которое медленно умирало. Как так говорят? Испускало дух.       Луи, как мог, подготовил Гарри, но вид когда-то великолепного здания, которое теперь превратилось в руины, расстроил зеленоглазого. В его муже чувствовалось гордость отчаяния, когда он наблюдал, как осматривал замок новый член семьи. Как и его красивый, но потертые костюмы, Дом говорил о жизни, которая начиналась в роскоши и богатстве, но на поддержку которой не хватало средств. Он говорил о потерях. Гарри вспомнил, что говорил его муж капитанам бизнеса в Буффало. Он говорил, что обладает несокрушимой волей. И теперь ему казалось, что Аллердейл существовал только благодаря этой воле хозяина, и если бы хозяин был чуть послабее, то он растворился в тумане, как мираж.       Повозка наконец остановилась, и появился единственный слуга, который почтительно поприветствовал хозяина и небрежно кивнул Гарри. Он был стар, страдал от артрита, глаза его выцвели, а одежда домашнего пошива была еще более изношена, чем тёмно-синий костюм Луи.        — Привет, Финлэй. Как поживаешь? — сердечно поприветствовал его Луи.        — Лучше не бывает, сэр. Увидел вас за целую милю.        — Финдэй, это мой муж.        — Знаю, знаю, милорд. Вы давненько в браке, — наконец ответил Финлэй. Потом он обошел повозку, чтобы заняться багажом.       Бедняга, подумал Гарольд. У него что-то с головой. Иногда такое случается со стариками.        — Томлинсон достал своего мужа из повозки и поставил на землю. Вдвоем они направились к входу в Дом, хозяином которого кучерявый теперь был. Луи хотел что-то сказать, но в этот момент очаровательный щенок появился из-за повозки и завизжал от радости, увидев их.        — А это кто такой? — воскликнул Гарри. — Ты мне о нём никогда не говорил. Или о ней?        — Ни малейшего понятия, — пробормотал Луи.       Брюнет наклонился, чтобы осмотреть энергичное существо. Под ледяным свалявшимся мехом прощупывался деликатные косточки.        — У него есть ошейник. Как думаешь, он приблудный?        — Исключено, — ответил шатен, наморщив лоб. — В радиусе многих миль других домов нет, а до города надо добираться полдня.        — Бедняжка в ужасном состоянии. Можно, я возьму его себе? Он совсем отощал.        — Как хочешь, — безразлично ответил его муж. — А теперь, ваше сиятельство, вы позволите?       Он с поклоном поднял кудряшку на руки и перенес через порог их дома. оба весело захихикали. Женаты. И наконец вернулись домой после медового месяца — если это так можно назвать. Они ещё не делили супружеской ложи. Гарри был очень благодарен Луи за то, что он уважал его траур, — тем не менее был готов стать ему настоящим мужем.       Во всех смыслах.       Луис поставил его на пол в холле. Глядя на то, как первый медленно снимает свой цилиндр, второй же подумал о фокуснике в этот момент, который отдергивает занавес своего волшебного балагана. Он впервые взглянул на интерьер Дома. Громадное фойе было отделано темным деревом и состояло из трёх ярусов резных балконов, галерей в итальянском стиле и изобилия готических арок, украшенных кресто-цветами.       Увидев портрет поколений Томлинсонов, и частично Маликов, в позолоченных рамках, Гарри почувствовал, что стоит в призраке Аллердейл Холла, напоминающий о его былом величии, а нынешнее развалившееся здание куда-то исчезло. В то же время он увидел крохотный лифт — на три человека, не больше — единственным атрибутом современности, который тут же напомнил Гарри об оригинальном горном комбайне Томлинсона. Этот дом заживет опять и вернется в современность. Он об этом позаботиться.        — Зейн! — крикнул Луи, его голос эхом прокатился по зданию. — Зейн! Зейн!       Щенок с восторгом лаял ему в унисон. Снежинки, бесшумно и полные меланхолии, падали сквозь дыры в кровле. Гарри почему-то вспомнил лепестки роз, которыми он сыпал гроб отца — их напоминающую кожу текстуру и аромат увядания. Он вздрогнул.        — Мне кажется, что внутри холоднее, чем снаружи, — сказал кудрявый через плечо.        — Это совершенный позор, — откликнулся Луис. — Мы изо всех сил стараемся поддерживать Дом, но холод, дождь и шахты, расположенные прямо под ним… Остановить сырость и эрозию практически невозможно.       И действительно, везде виднелись следы разрушений: грязь, копоть, потеки и пятна красной глины. Его отец, с его инженерными способностями, очень быстро привел бы всё в порядок, Гарри был в этом уверен — он вдруг почувствовал новый, более глубокий приступ горя, почти физически ощущал, как он проникает в его тело, а потом отмахнулся от него ради своего дорогого мужа.        — И сколько же здесь комнат?        — Что? — удивиленно моргнул Томлинсон. — Честно говоря, я не знаю.       Он улыбнулся американцу, и второй опять ощутил на себе очарование первого, которым он так быстро завоевал его.        — Может быть, сама посчитаешь?        — Обязательно, — рассмеялся Гарри. — Но как вы можете сохранять такую домину двоем, только ты и Зейн?       В помещение вошел мистер Финлэй с чемоданами, привезенных из Буффало Гарри.        — Прикажете отнести наверх, молодой хозяин? — спросил он. Гарри улыбнулся этой ошибке старого слуги, который говорил с Луи, как будто тот всё ещё ребёнок. Его любовь к молодому человеку была совершенно очевидна. Отец говорил, что если хочешь лучше понять характер человека, то должен проследить, как он обращается со слугами.       Луис обращался с Финлэй вполне цивилизованно, и было видно, что между ними существует настоящая связь. Этол очень понравилось Гарольду.        — Да, Финлэй, пожалуйста, — Луи опять полностью сосредоточился на Гарри и легко коснулся губами его щеки.        — Мы были рождены с этой привилегией и никогда не сможем от неё освободиться. Каким-то образом нас это удается, милый. Моя мастерская в мезонине. Мне не терпится показать её тебе.       Он повернулся с видом, который говорил «подожди минутку», и исчез в полумраке. Наверное, пошел искать брата, подумал Гарри. Странно, как, сделав всего несколько шагов, он умудрился скрыться из вида. Как будто Дом его поглотил. Несмотря на свой альбом с рисунками Дома, Гарри не мог себе представить, насколько он велик. В нём могли разместиться несколько особняков Стайлсов, да парочка домов Пейнов в придачу. Он никак не мог понять эту рабскую привязанность Луи к Дому, но он происходил из старой семьи и родился в стране, которая была насквозь пропитана традициями, долгом и обязательствами. Гарри не представлял, что бы могло заставить его жизнь в этом доме помимо любви. И останется он здесь именно из-за любви.       Финлэй ушел наверх, а Луис отправился на поиски брата, поэтому он остался совершенно один в большой и холодной комнате. Не считая, конечно, этой милой собачки. Щенок вел себя так тихо, что Гарри совсем про него забыл. Теперь, когда он взглянул на это создание, то увидел, что его хвост спрятан у него между ног, что у собак было признаком страха. Слегка взволнованный, Гарри поплотнее закутался в пальто. Собака продолжала чего-то бояться, и он оглянулся, пытаясь понять чего именно. Но вокруг никого не было. Тогда что её так испугало?             И как будто в ответ на его немой вопрос, порыв ветра с громким звуком захлопнул входную дверь. Гарри подпрыгнул от неожиданности. Собака прижалась к полу.       С закрытой дверью холл погрузился в сумерки, и многие архитектурные детали исчезли из виду. Дом был воистину огромен, и Гарри пришло в голову, что кто-то, совершенно невидимый, может наблюдает за ним сверху.       Он не понимал, почему эта мысль пришла ему в голову, но постарался сбросить с себя это ощущение обреченности. Он очень устал, и этот дом был конечным пунктом их длинного и холодного путешествия. Теперь это был и его дом.       Поэтому он снял шапку и перчатки, осмотрелся и, заметив большое зеркало, повернулся посмотреть на себя и немного поправить волосы. С ними всё было в порядке. Гарри вспомнил тот день, когда явился на встречу с мистером Огилви с испачканными чернилами пальцами и лоб. Как много событий произошло с тех пор, но одно осталось неизменным: он всё ещё работал над своим романом. В его багаже было много бумаги и изящная золотая ручка-самописка, которую подарил ему отец. Если не считать рубинового кольца, которое Луис надел ему на палец, когда делал предложение, ручка была его самой любимой вещью.       Страх собаки всё ещё не проходил, и когда Гарри сверху вниз посмотрел на бедняжку, он услышал странное, негромкое жужжание. Перед зеркалом стоял поднос, на котором, к его большому удивлению, находилась цехлая горсть издыхающих мух. Парень нахмерился — это было очень странно и неожиданно. Мухи — это летние насекомое, которые откладывают свои яйца в гниющую пищу и экскременты. Гарри никак не мог понять, каким образом они оказались в этом студеном доме и как умудрились до сих пор не сдохли. Парень посмотрел на них, а потом оглянулся в поисках остатков пищи или, возможно, мертвого животного. Обычно таковыми были крысы, и, вполне возможно, они устроили свой пир на остатках грызуна.       В этот момент в комнату вернулся щенок, чем сильно напугал Гарольда, который не заметил, как он убежал. В том, как Дом поглощал звуки, было что-то странное.        — Это ты? Где ты, ради всего святого, отыскал это? — спросил Гарри у щенка. Он никак не мог придумать ни одной причины, по которой в этих роскошных руинал могла оказаться собачья игрушка.       Щенок был настойчив, и Гарри уже собрался взять у него поноску, когда увидела в зеркале тёмный силуэт женщины в дальнем углу комнаты. Наконец-то появился Зейн. Гарольд не видел его с того самого ужасного дня — со смерти своего отца. И не присутствовал на помолвке. Гарри почувствовал, как его нервы натянулись. Ведь они с Зейном были чужими друг другу людьми, которые неожиданно стали одной семьёй.       Гарри помахал рукой, но фигура, окутанная тканью до такой степени, что парень не мог точно определить, как она выглядит, находилась от него слишком далеко. Двигался он как-то странно…, а может быть, это происходит из-за викторианского костюма Малика, с плотным корсетом, который ограничивал движения? Сам Гарри уже давно предпочитал свободные брюки, юбки свободного кроя и рубашки со своеобразным принтом. Именно так по его мнению выглядел писатель.        — Зейн? — произнёс он в виде привествия.       Силуэт двинулся в другую сторону, и это сбило Гарольда с толку. Он что, должен пойти за ним? И что, у Зейна были какие-то причины не разговаривать с ним? Боже. да ведь он курит! В луче Гарри увидел какой-то дымок, который тянулся за фигурой, какие-то едва заметные кольца, которые начали мерцать, поднимаясь вверх. Гарри не мог себе представить, как такой утонченный мужчина как Зейн Малик, затягивается сигаретой.        — Простите! — крикнул кудрявый, идя в сторону непонятной фигуры. Он смог рассмотреть, что это был не Зейн. Начать с того, что рост совершенно не совпадает.       Не обращая внимания на Гарри, незнакомец вошел в кабину лифта. Механизм заработал, и кабина стала подниматься как раз в тот момент, когда Гарри подбежал к не и задрал голову вверх. Слишком поздно — он увидел только дно кабины.       А потом в комнату опять вошел Луис, и Гарри указал ему на лифт, который остановился на самом верху здания. Или так ему показалось. Звук работающего механизма стих, но он не был уверен, что слышал, как открывалась дверь кабины.        — Луи, там, в лифте, мужчина.        — Ты это о Зейне? — спросил он, приподнимая брось.        — Нет, нет, это был не Зейн. И уж точно не Финлэй, — настаивал Гарри.        — Иногда кажется, что у этих механизмов своя голова на плечах, — пояснил Томлинсон, почти с удовольствием. — Влажность в доме влияет на проводку, которая идёт в шахту с глиной. Обещай мне, что ты будешь очень осторожно пользоваться им и никогда и ни за что не опустишься ниже этого уровня. Штреки внизу очень ненадёжны.       Гарри хотел убедить его, что в лифте действительно был какой-то мужчина и подниматься он стал не «по своей воли».       Но только Гарри открыл рот, как щенок затявкал и бросился в сторону фойе. Входная дверь открылась, и с улицы вошел Зейн, закутанный в толстую шерсть и перчатки. При виде собаки его глаза расширились.        — Что делает здесь этот пёс? — отрывисто спросил он. — Мне казалось, что ты…        — Зейн, дорогой мой! — прервал его Луи радостным голосом. — Как я рад тебя видеть!       Он подошел, чтобы обнять его, но Зейн, отбросив капюшон, отстранился. Он холодно посмотрел на Гарри.        — Значит, вы всё-таки добились своего, Гарольд, — сказал он, что прозвучало довольно странно. — Как ваша поездка в Лондон?        — Всё было как во сне, — ответил кудрявый и отбросил в сторону всё сомнения относительно этого мужчины. Может быть, Зейн приглашал кого-то из деревни, чтобы привести дом в порядок. А поездка в Лондон действительно была похожа на сон.       Немотря на положение и богаство его отца, Гарри не так много путешествовал. А здесь они с Луи смогли увидеть множество мест, которые выглядели точно так, как было описано в его книге об Англии. И ему показалось, что его муж с удовольствием показывал ему свою страну.        — Мы были в Альберт-Холле, Зейни, — радостно заметил Луи. — На концерте. Потрясающе. Просто великолепно.       Он действительно слушали Шопена, и Луис тогда ещё сказал, что его брату концерт бы понравился. Он часто вспоминал Зейна во время их экскурсий, и его преданность брату, что можно даже не родному, производило на Гарри хорошее впечатление. Их отношения ему отношения между Лиамом и Юнис. Гарольд тогда ещё почувствовал, что скучает по дому. Время от времени Гарри ловил себя на том, что говорит о своем отце, и пытается себя сдерживать. Он не хотел, чтобы у Луи создалось впечатление, что Гарри не счастлив. Но Луи, наоборот, побуждал его к этим разговорам, напоминая ему о том, что он всё ещё в трауре.       Зейн слегка смягчилась.        — Понятно. А вот я ходила на почту. Из Бирмингема прибыли детали для твоей машины, Луи. Два тяжеленных контейнера. Тебе понадобится Финлэй, чтобы привезти их, -его голос звуча натянуто, и было видно, что он слегка завидует им. Но медовый месяц проходит с молодым мужен, а не братом. И Зейн должен это понимать.        — Гарри, — Зейн наклонил голову набок. — С вами всё в порядке?       Луи тоже взглянул на своего мужа.        — Просто дай нам немного времени, Зейн, — произнес он. — Гарри немного не в себе.        — Боже! — воскликнул Зейн, развешивая свою верхнюю зимнюю одежду. — А в чём дело?        — Ему показалось, что он что-то увидел, — пожал плечи молодой муж. - То ли тень, то ли какое-то отражение. Это его напугало.       Зейн одарил Гарри покровительственной улыбкой.        - Тень? Милый мой, этот Дом полон теней, отражений, скрипов и стонов. Поэтому я советую вам впредь обуздывать вашу неугомоную фантазию.       Гарри задумался. Он здорово устал, Аллердейл Холл был действительно "полон теней, отражени скрипов и стонов." В конце концов, ему же показалось, что мужчина курит, но никакого запаха табака он не почувтсвовал.       Поворачивая голову, он увидел своё отражение ещё в одном зеркале и был вынужден согласиться, что, несмотря на прическу, выглядит не лучшим образом: бледный, с глазами, обведенными черными кругами. Гарри с трудом узнал себя.       И он решил не настаивать, особенно сейчас, в день прибытия, когда самым важным было наладить отношения с женихом. Однако атмосфера в доме оказалась намного более тревожной, чем он мог это предположить.        - Мне просто надо отдохнуть, вот и всё, - заявил он, обнимая Зейна. - Начиная с этого дня, в доме будут царить только дружба, любовь и теплота.       По тому, как Зейн стоял, Гарри понял, что он смотрит поверх его плеча на Луи. Будем надеяться, что он ему улыбается. И показывает, что он доволен выступлением Гарри.        - Тепло для начала будет просто великолепно, - согласился Зейн. - Луи, твой молодой муж промерз до костей.       Зейн отстегнул с пояса кольцо с ключами и приготовился уйти. Казалось, что он устал и немного торопится.        - Я отведу тебя наверх, моя дорогая, - улыбнулся Томлинсон своему мужу. - Сразу же разведи огонь. Ты даже можешь набрать в ванну горячей воды. Только сначала спусти её. Там может быть немного красного осадка, но потом он исчезнет.       Смущенный от того, что Зейн будет выполнять работу по дому, пока он будет нежиться в ванне, Гарри хотел отказаться и предложить Зейну своб помощь. но он действительно промерз насквозь и настолько вымотался, что сейчас ни на что не годится. Мысленно он поклялся, что освободит Зейна от домашних забот или, по крайней мере, возьмёт на себя их значительную часть. Сам он не привык выполнять работу, которая предназначалась для слуг, но он был готов учиться и неплохо понимал, что значит "управлять домом".        - Зейн, а можно мне будет получить копии ключей от дома, когда у вас будет время?        - Вам она не нужна, - быстро и резко ответил мужчина. А потом, уже более спокойным тоном, добавил: - По крайней мере, не сейчас. Многие части дома небезопасны. Вам понадобится несколько дней, чтобы со всем ознакомится. А потом, если ваше желание пропадёт, я попрошу сделать для вас дублекаты.       Гарри пришлось удовлетвориться этим ответом, но он решил, что обязательно станет полезным Зейну. Ведь тот так долго нёс на себе груз борьбы за поддержание этого громадного дома в пристойном виде, и Гарольд видел, что в этой борьбе побеждает Дом.       Вместе мы обязательно изменим ситуацию, поклялся он сам себе.       А потом, вслед за своим мужем, он направился к лифту, в предвкушении горячей ванны и , может быть...супружеского ложа.