Неправильно, но иначе и быть не могло

Из душа Наполеон Соло выплыл до неприличия довольный собой. Недельное голодание организма наконец было прервано, и американец собирался приложить все свои силы для того, чтобы такой строгой диете более не подвергаться. Секс с Ильей он любил даже больше, чем свои дорогие костюмы и выпивку. Курякин недовольно стоит перед зеркалом поправляя новую черную водолазку, которая заменила его старый предмет гардероба, пришедший в совершенную негодность после свидания с бетонным покрытием доков. Наполеон выбирал ее сам, в хорошем магазине, пускай и не был доволен однообразностью цветовой гаммы гардероба русского. Но после таких безрадостных событий мужчина чувствовал вину за все произошедшее, поэтому решил пока не выбирать ничего цветного. Он еще все успеет. Илья хмурится, опуская себе на голову свою извечную дурацкую кепку, но Соло ничего не говорит на это. Ему самому уже пора бы начать собираться, так как время поджимает, но американец медлит. Он все еще не может до конца поверить в то, что они наконец разобрались в своих отношениях, что пообещали друг другу не врать, как бы ужасна ни были правда. Всего каких-то полтора часа назад Наполеон самозабвенно скакал на чужих бедрах, чувствуя себя одновременно самой что ни на есть распутной шлюхой в каком-то криминальном районе и самым обожаемым наложником султана. Илья под ним тихо рычал, сжимая его бедра в ладонях. Весьма странные у них отношения, раз секса вполне хватает вместо всяких слов. Они не признаются друг другу в любви ежечасно: Соло всего раз это обозначил, а Илья и вовсе промолчал. Им просто чрезвычайно хорошо вместе, пусть этот союз и несет в себе разрушение. Курякин отступает от зеркала, приоткрывая дверцу шкафа, где на вешалке уже висит подготовленный костюм. Осталось только одеться. Они ведь — профессионалы. Наполеон начинает одеваться медленно даже для самого себя. Он знает, что русский неотрывно за ним наблюдает. А еще американец знает, что его напарник найдет тысячу причин не озвучивать это вслух, откреститься от подобного всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Ведь Наполеон красив, невероятно красив, по их обоюдному мнению. Не будь он мужчиной — все было бы в разы проще. Теллер заходит за коллегами через час, когда Соло уже поправляет галстук, а Илья услужливо подает своему «нанимателю» пальто. Молчаливая русская забота, на которую Габи только фыркает с некоторым раздражением. Они спускаются в холл отеля и садятся в машину. Курякин везет их всех на роскошную виллу немки, пока его коллеги оживленно обсуждают все детали, дабы ничего не перепутать. В огромном поместье Менгер они — единственные гости. Гектор даже, кажется, рад видеть несносную сестру ухажера своей тетушки, а Габи старается быть очаровательной. Они идут по длинным галереям, которые усыпаны всевозможными предметами искусства, как репликами, так и подлинниками. На справедливый вопрос Гесиона лишь загадочно улыбается и отвечает, что эти реплики выполнены такими мастерами своего дела, что по праву могут сами считаться произведениями искусства. Обед вся компания провела в саду, в окружении невероятного количества всевозможных цветов и деревьев. Разумеется, ели все гости, исключая Курякина, у которого было вполне серьезное оправдание — он все же на работе. Немка не стала никого уговаривать, ведь и сама в какой-то степени была столь же авторитарна со своими подчиненными. Кажется, подобная жесткость со стороны Соло и исполнительность со стороны Курякина ее даже заводили. В перерыве между блюдами женщина увела своего кавалера в кабинет, где и показала, наконец, то, ради чего все это затевалось. Великолепный сервиз, без сомнения принадлежавший некогда знатному итальянскому роду. Наполеон предпочел не распространяться о деталях, но обозначил примерный возраст изделий, а также ориентировочную стоимость. И судя по улыбке немки — не ошибся. Сейф был примечен американцем еще в момент, когда они только вошли в помещение. В принципе, вскрыть его было бы плевым делом, нужно было только избавиться от женщины хотя бы на несколько минут. За горячим Наполеон успел перекинуться парой фраз с Ильей, и было принято решение просто оставить все, как есть. Одного сервиза было уже вполне достаточно для захвата. Теллер, которая вместо работы и оценки ситуации, почти все время посвятила воркованию с Гектором, использовала предлог забытой помады для того, чтобы отлучиться к машине и с помощью рации передать Уэверли полученные данные, а затем вернулась с якобы найденной помадой. Теперь им оставалось лишь немного подождать, ориентировочно около получаса. Перед десертом Гесиона снова утащила Соло в сторону своего кабинета под предлогом конфиденциального разговора. Она, разумеется, была весьма осторожна и уже несколько раз якобы случайно касалась перевязки на руке мужчины, проверяя реакцию. Наполеон всякий раз стоически морщился и изображал болевые ощущения, после чего немка рассыпалась в извинениях. В кабинете женщина предлагает обсудить дальнейшее сотрудничество, вот только ее взгляд недвусмысленно масляный, а все движения уж чересчур медленные, привлекающие. Соло все понимает верно и легко поддается на этот спектакль, демонстрируя неподдельную заинтересованность. С такими намерениями они перемещаются в спальню, где Наполеон уже начинает тихонько пенять на медлительность своего британского начальника, ибо ему ну совершенно не хочется хоть сколько-то прикасаться к женскому телу, уже даже не первой свежести. Не сегодня, когда русский всего несколько часов назад властными поглаживаниями заставлял все тело американца трепетать в благоговейном восторге. К счастью, женщина уходит в ванну, а уже через минут семь на виллу наконец прорывается спецназ. Без шума не обходится, разумеется, охрана по большей части ликвидирована, но это совершенно не имеет значения. Немку, наскоро успевшую запахнуть халат, уводят силовики, а Соло предпочитает при этом всем не светиться. Пускай Уэверли предъявляет обвинения и разбирается с Менгер. Илья обнаруживается около двери в кабинет женщины, задумчиво разглядывающий гобелен. На нем изображен некий император верхом на коне, вышивка поражает своей внимательностью к деталям. Соло с нескрываемым удовольствием скидывает с себя надоевший бандаж, разминая уставшую руку. — Как насчет того, чтобы немного пообжиматься под гобеленом, Большевик? — хитро шепчет американец на ухо Курякину, осторожно отстраняя полу ткани, но уже через мгновение сдавленно ругается, обнаруживая замаскированную дверь, которую кто-то в спешке не запер. Илья не успевает даже толком возмутиться, а Соло уже врывается в кабинет немки и его взору предстает лишь пустой стол, на котором всего полчаса назад красовался дорогой сервиз. Сейф в стене открыт нараспашку. На столе лежат нетронутые документы, а вот оружие и наличность явно пропали. Несколько купюр валяются на полу. Русский выглядит совершенно сбитым с толку. Разумеется, в таком здании должны были быть потайные ходы — это совершенно очевидный факт. Наполеон неотрывно был с Гесионой, исключив таким образом побег женщины. А Теллер должна была приглядывать за Гектором, и в случае необходимости дать знать Илье, что что-то не так. Вот же ж гадство. Уэверли появляется в дверном проеме с выражением довольства на лице, за ним шагает уверенная в себе Габи, но при виде убийственно суровых лиц коллег, немка быстро теряет свой боевой запал. — Габи, где Гектор? — вкрадчиво интересуется Наполеон, прихватывая руками столешницу, чтобы не начать психовать. Кажется, им еще многое предстоит обсудить с коллегой, которая заигралась в сестру богатого брата, совершенно забыв о работе. — Наверное, в одной из комнат. Все нормально, он ведь за нас, — несколько неуверенно начала немка, запинаясь под конец предложения, так как брови коллег синхронно поползли вверх, после чего внимание было уже на британца, который в силу своего опыта гораздо быстрее охватил взглядом помещение и верно расценил текущее положение дел. — Полагаю, гер Менгер сбежал, — стараясь сохранить самообладание, начал Александр, тактично откашливаясь в кулак. — С сервизом, деньгами и еще черт знает с чем. Со всеми связями преступного синдиката своей тетушки так уж точно. Вы ничего не хотите нам рассказать? — Соло справился с первым приступом. Он привык делать свою работу хорошо, не на кого не рассчитывая. Сейчас у него было двое напарников, которым он безоговорочно доверял, с которыми у них получился неплохой тандем. В Илье сомневаться не приходилось, тот свою роль выполнил отлично, а вот немка опростоволосилась. — Что ж… Так уж сложилось, что наводку на поставку оружия мы получили непосредственно от Гектора Менгера, который согласился сдать свою тетю в обмен на сохранение свободы и некоторых денежных активов, которые не были получены преступным путем. Мисс Теллер должна была быть его связным. Полученные от него сведения помогли нам продвинуться так далеко… — Габи переминалась с ноги на ногу, рассматривая мысочки своих туфель. Конечно она была слишком гордой и самоуверенной, но ведь именно Уэверли сказал ей, что Менгеру можно доверять. — Нет, вы серьезно? Она же даже не полноценный агент! Как можно доверять человеку с такими отвратительными усами! — Соло закатил глаза, ударив раскрытой ладонью по стопке документов, изобличающих всю преступную деятельность Гесионы. Какой смысл сажать эту женщину, если синдикат продолжит свое существование. Илья только неодобрительно фыркнул, скрестив руки на груди. В его положении было глупо сейчас махать кулаками. В данной ситуации они ничего не могли. Раз Гектор оказался двойным агентом, значит был в курсе всей операции и его план отхода был идеален. Он наверняка и дал Уэверли план виллы, не обозначив потайной ход. — Мы найдем, в какую сторону он направился. Далеко ему не уйти, уж тем более не выбраться из страны. Груз перехватим в течение часа, наши люди уже в порту, им нужен лишь номер контейнера. Это наверняка есть в документах, — сохраняя лицо, британец подошел к столу, ненавязчиво отстраняя своего подчиненного и быстро пролистывая бумаги. Номер контейнера, а также название грузового судна британец нашел довольно быстро, поэтому поспешил к блоку радиосвязи. Оставшись втроем в кабинете, коллеги совершенно не понимали, что будет дальше. Наполеон переживал, что из-за общего провала операции Уэверли может что-то сделать с Ильей. Он не был готов потерять того, кого только совсем недавно смог обрести. Снова. Дабы не мучить и без того раздосадованную и пристыженную Теллер своими тяжелые взглядами, Курякин и Соло удалились из кабинета, чтобы осмотреть потайной ход. Люди Уэверли уже направились по нему, чтобы понять, куда ведет этот путь, а агенты сосредоточились на выявлении каких-то других интересный подсказок. Может быть путей было несколько, а где-то в стене скрывалась еще одна потайная дверь. Наполеон практически неприкрыто бесился, с каких пор он стал таким раздражительным русский понять не мог, но выглядело это непривычно. — Ковбой, ну что ты изводишься. Все не так уж и плохо, — сохраняя такое несвойственное ему самообладание начал Курякин, успокаивающе касаясь напряженной спины американца. Соло недовольно засопел, методично перебирая каждый камень в неровной кладке. Было не совсем понятно, на что он рассчитывал, но то рвение, с которым мужчина это проделывал, свидетельствовало о крайней степени раздраженности. — Соло, ты кажется хотел что-то там сделать за гобеленом, — с легкой ноткой игривости в голосе прошептал Илья, наклоняясь к напарнику немного ближе. Они не так давно пытаются изображать из себя подобие парочки, но Курякин уже успел понять одну простую вещь: если Наполеон раздражен, самый верный способ его успокоить — секс. Американец не запивает и не заедает свои проблемы, он не крушит номера в порыве бесконтрольной ярости. Он просто цепляет женщину и вымещает все свои переживания в момент соития. Соло изумленно приподнял брови, но сказать ничего не успел, ведь русский легким движением руки повернул его к себе лицом, прижимая к стене и осторожно касаясь губ, словно проверяя свою догадку. Наполеон тяжело вдохнул, разглядывая неявные в полумраке прохода черты русского, стараясь разглядеть в нем хоть что-то помимо холодного расчета. Они успели разойтись совсем немного, поцелуй едва начал перерастать в нечто более горячее и томное, как за дверью послышался стук каблучков Теллер, которая, скорее всего, их и искала. Девушка чуть приоткрыла дверь: — Илья, вы здесь? Уэверли зовет, — Курякин медленно отстранился от напарника, смахивая несуществующую пылинку с его пиджака, чуть закатив глаза от разочарования, и направился к двери. Американец был готов проклясть вездесущую Габи уже второй раз за полчаса. И почему все эти немки так в последнее время его бесят? Начальник обнаружился во дворе рядом с рацией, все еще получающий информацию. Агенты подошли и стали терпеливо ждать дальнейших распоряжений. Задание, обещавшее быть таким простым, все никак не желало завершаться. Предстояло теперь ловить несносного племянника, который был прекрасно осведомлен о деятельность А.Н.К.Л. на территории Португалии. — Итак, господа, контейнер мы перехватили. Но оружия там нет, — британец был сейчас похож на погоду в его стране — такой же хмурый и угрюмый. — Но оно несомненно там было, один полупустой ящик с разными видами вооружения мы все же нашли. Кажется, мистер Менгер решил показать нам, что у него теперь имеется в арсенале, — Соло закатил глаза в жесте столь громадного раздражения, на которое обычно никогда не решался при начальстве. Он практически переспал с престарелой немкой, которая считает себя весьма и весьма привлекательной, а в результате у них совершенно ничего нет. — Отправляйтесь в отель до дальнейших распоряжений.