S-x Factorial

Чоромацу, видит его хозяин, имеет к этому своему "особому заданию" огромное терпение. Любой другой из охотников на ангелов уже давно снёс бы наглецу голову, но Чоро знает - это неэффективный метод работы, старомодный. Ичимацу или Тодомацу бы не задумались над чем-то подобным, это точно. Чоромацу смотрит на этого умиротворённого парня с таким выражением лица, будто не заинтересован в нём ни капельки, но это с его стороны обман. Осомацу сам пришёл к нему, наивно углядев в том, что на Чоро одежда священника - это его защита. Служитель веры не причинит ему вреда, как он думает. Так должен думать любой из них. У Осомацу небольшие красноватые крылья, улыбка, от которой не хочется отводить взгляд, а ещё светлые одежды, которые должны были покраснеть от крови ещё при первой их встрече, но Чоромацу не спешит. Ангел оказывается интересным собеседником, ему нравится то, что на одежде охотника много серебряных деталей, однако его заставляет задуматься то, что висящий на цепочке символ перевёрнут. К тому моменту, когда голова Осомацу лежит на чужих коленях, Чоро думает, что переманить этого парня на их сторону - идея куда более заманчивая, чем просто убить. По крайней мере, он будет полезным. "По крайней мере, он будет жив", - щёлкает в голове что-то, а Чоромацу кажется, что он краснеет от одного только факта пребывания Осомацу рядом с ним. Крылья так и просятся, чтобы их погладить, пока над ними двумя не сгущается тьма - уже ночь. Чоромацу осознаёт, что хочет увидеть ещё больше красного на руках, крыльях, лице, ведь это так идёт его "особому заданию". Он вот-вот потеряет всякий контроль, потому что если днём он ещё держится хотя бы за счёт разговоров и улыбки Осомацу, то ночная тьма подавляет эту нездоровую привязанность. У Чоро уже проступили рога и глаза горят во тьме красным, но Осомацу всё ещё лежит и словно позволяет себя убить. В какой-то момент тихо смеётся, почувствовав что-то опасное, но только лишь хватает чужую руку и прикладывает к одному из своих крыльев. Это уже что-то неожиданное. - И что это сейчас было? - охотник удивлён. Сколько раньше ни ловил ангелов, они дрались до последнего, они угрожали ему и братьям карой небес, но на его веку этот - первый, кто вместо всего означенного сам пришёл к нему, не требуя ни схватки во имя добра, ни чего-то ещё. - Они тебе нравятся, ты всю жизнь хочешь таких коснуться, - Осомацу не открывает глаза, но поудобнее устраивает голову, поворачивая лицо к Чоро. - А ещё ты удивлён моему спокойствию, потому что таких, как ты, мне и моим надо опасаться. - Не совсем так, - Чоро замирает, выдыхая, и продолжает мысль. - Не опасаться стоит, а спасаться, лучше бегством, а ещё лучше... Он теряет мысль, потому что Осомацу смотрит на него снизу вверх так спокойно, будто это не для него Чоро представляет смертельную опасность. - Не понимаю, как можно бояться Чоромацу, - хихикает этот парень. - Ты ведь всегда был хорошим, тебе вечно перепадает от начальства за ненадлежащую работу, ты не можешь быть тем, кем притворяешься. Да, кажется, эта игра на нервах друг у друга может продолжаться долго. Видимо, Осомацу тоже не против плана поменять точку зрения Чоро на полностью противоположную нынешней. Да, задание потребует огромного терпения, но в одном охотник наверняка не сознается никому, кроме себя: ему определённо не хочется терять ангела.