S-x Factorial

- Эй, Осомацу, это обязательно было делать, да? У Чоромацу на шее завязан зелёный в полосочку шарф, сам он выглядит слегка взволнованным и чуть сильнее прижимается к сидящему впереди старшему брату. Дующий в лицо ветер несёт с собой пыль и несчастливые, вырванные из земли травинки, но к этому волнение не относится. - Ха, подумаешь - взяли на пару часиков, Карамацу даже не заметит... Осомацу еле сдерживается, чтобы не отпустить руль: почесать нос очень хочется. Он вообще любит так делать, для такой возможности он даже почти открыл шлем, но его останавливают два обстоятельства: у него официально нет собственных прав и у него за спиной сидит младший брат. Но если вдруг случится беда и он попадёт в аварию - ничего, но случись что с Чоромацу, он себе не простит. Красный шарф в клеточку развевается на ветру поверх головы брата, но старший этого не видит, едет вперёд и радостно улыбается. Он давно планировал выбраться вот так вот, проехаться вдвоём. - Меня не волнует, заметит ли это братец Карамацу, - бормочет сзади Чоро. - Меня волнуют твои действия, если нас вдруг остановит офицер - прав-то нет, ты ведь на самом деле не можешь водить... - Это ты не можешь водить, - отзывается старший и широко улыбается, - потому что слишком правильный чтобы ездить по чужим правам. Мы все умеем на самом деле. Если бы они не находились на трассе, пусть и полупустой, третий точно не пожалел бы, свернул в трубочку один из своих журналов с идолами и хорошенько огрел Осомацу по голове, чтобы не рисковал их жизнями так явно. И не подтрунивал над тем, что Чоро пытается быть лучше остальных. - Ты так и не сказал, что делать будешь, - серьёзно говорит он и пытается увернуться от лезущих в нос красных махров чужого шарфа. Осомацу легко сворачивает на нужную им часть трассы и наклоняет голову, давая понять, что на самом деле он слушает брата и хотел бы ответить, глядя тому в глаза. - Отдам права Карамацу, они у меня где-то в куртке. Старшего это веселит ещё больше и он смеётся, на пару мгновений прикрывая глаза. Чоромацу это тревожит и он, несмотря на то, что на дороге всё в порядке, старается прижаться к спине Осо ещё ближе, чуть сильней сжимает руки на чужой талии. - Только ты это, - отсмеявшись, говорит брат, - не вздумай ошибочно назвать меня моим именем. Ни один человек не отличит нас, не зная цвета тех худи, что мы носим, но если ты вдруг ошибёшься и назовёшь меня не как написано в правах... - Лучше, если нас остановят, я вообще промолчу, - бубнит Чоро. - А? - старший перекрикивает шумящий в ушах ветер. - С чего бы это вдруг? - Я... - третий краснеет до самых ушей. - Я ни за что не согласился бы на подобную поездку с Карамацу... Хорошо, что трасса достаточно ровная, пустая и безопасная, потому что первый неожиданно тормозит и всё же поворачивается. Смотрит с непониманием, а потом говорит то, что Чоромацу слишком стесняется услышать напрямую: - Ты так сильно любишь именно меня, что одна лишь мысль назвать по-другому вызовет у тебя ощущение измены? - и прежде, чем брат успевает ответить, чуть слышно хихикает. - За всю жизнь не встречал большего извращенца... Если бы Осомацу не был в шлеме, младший боднул бы его ещё сильнее. Но это не мешает смеяться старшему Мацуно, глядя в глаза напротив. - Сам такой, - младший отводит взгляд, но признаётся: - Даже думать не хочу, что это окажешься не ты... - Я и не я вовсе. Пока за рулём, - отшучивается Осо и, поскорее сняв шлем, склоняется к самому лицу братишки. И, пытаясь хоть немного поменять голос, изображает второго: - Уверен, что не хочешь продолжить наш путь, браза? Чоромацу не то фыркает, не то усмехается, видя это, но в итоге вырывает из чужих рук шлем и как можно скорее напяливает на голову Осомацу. - Ты хотел мне что-то показать, - констатация факта. Они стоят с этим мотоциклом посреди трассы, глядят друг на друга, и Чоро только спустя секунд пятнадцать осознаёт, что всё это время ещё держит руки на месте щёк шлема. Осомацу стоит неимоверных усилий улыбнуться как обычно и ускользнуть от этих прикосновений, которые не касаются его кожи, а потом отвернуться и снова сесть за руль. - Ну это да, - быстро проговаривает и ждёт, пока младший пристроится поудобнее, - нам тут немного осталось... Когда они доезжают до нужного места, Осомацу оставляет мотоцикл на стоянке и тянет брата смотреть на закат в море с деревянного моста. Вопрос "зачем было ехать именно сюда?" третий так и оставляет при себе - место действительно красивое. Солнце, тающее в синей водной глади завораживает, а братец Осо не пытается сказать какую-то неловкую шуточку вроде тех, которыми обычно обильно засыпает младшего, и греет душу одним своим видом больше даже, чем прикосновениями тёплых рук к застывшим от встречного ветра пальцам. - Влюблённые люди, которые не могут быть вместе в одной жизни, в следующей перерождаются в близнецов, - смеётся старший и аккуратно сжимает ладонь. - Эй, Чоромацу, почему в стольких людей ты был влюблён, что мы оказались шестерняшками, а? - А чего сразу я? - третий смущён подобным заявлением и совсем легонько пихает брата плечом - чтоб не придумывал. - А что, если это была твоя вина и из-за тебя мы... Осомацу недобро хихикает в самые губы стоящему рядом парню и, пока тот не продолжил свои измышления, целует. Ответ следует столь же быстро - и даже если у Чоромацу Мацуно это первый в жизни опыт столь близкого контакта, то напор и рвение отобрать любую инициативу это компенсируют. Старший смеётся, стоит ему ненадолго прерваться: - Хорошо-хорошо, я верю, что это не из-за тебя... Это так странно. Этот новый опыт, этот морской воздух, этот брат, такой разный в обществе пяти Мацуно и с ним, с Чоромацу. - Люблю тебя, - младший различает это за словно нарочно расшумевшимися волнами. - А ты... скажешь? - Только если пообещаешь свозить меня сюда ещё раз, но имея собственные права на руках, - не то всерьёз, не то в шутку отвечает он и тянется за очередным поцелуем. Осомацу не отказывает и приятно проводит языком по чужим зубам. - Люблю... Солнце село, ветер подул ещё одним неслабым порывом, а на остановке, чуть поодаль от стоянки, тормозит автобус со знакомым номером - этот, сколько близнецы себя помнили, ходил до самого дома. - Поехали! - громкий крик, с которым Чоромацу утаскивают в салон. Третий сын с грустью провожает оставшийся стоять одинокий мотоцикл Карамацу и думает, что завтра, если не сегодня, сразу после их возвращения, старший спросит всех своих "браза", где его "железный конь", а Осомацу свалит всю вину на кого-нибудь из оставшихся. Ехать долго, дольше по крайней мере, чем они сюда добирались, так что близнецы успевают задремать, прежде чем объявляют их остановку. Сонные вылезают из транспорта в обнимку и, не дойдя до собственной комнаты, полной братьев внутри, укладываются спать едва не на пороге, даже не раздеваясь. Вышедшая на звуки Мацуё только улыбается и вместо того, чтобы разбудить детей, аккуратно укрывает их принесённым запасным одеялом - первый и третий никогда не выглядели настолько счастливыми вместе.