***
В последнее время вокруг нее происходило слишком много того, что она не контролировала: непонятные послания, расследование службы собственной безопасности... Ее явно кто-то подставлял, но подставлял мастерски! Завести счета на ее имя в заграничных банках и "закачать" туда столько денег... Кто-то не жалеет ни сил, ни времени, ни средств, чтобы очернить ее... Не просто очернить - растоптать! Такие вещи не делают, чтобы просто освободить место. Тем более, она и так собирается переезжать в Москву и сейчас не удел. Нет. Тут не выгода - тут месть. И месть очень личная... У нее было много врагов, но вот таких... Для которых месть - дело чести... Личное дело... Пожалуй, Иван Кабанов... Тот следователь, который покончил с собой... Остались ли у него родственники? Сама она это не выяснит... Да еще и эти странные сообщения: "Улыбайся..." и смайлик... Только вот постепенно смайлики становились какие-то совсем не веселые, пока последний из них не "истек кровью". Это уже угроза! Прямая угроза! А она "в разработке"! Она не может обратиться ни к кому из коллег - от нее будут шарахаться, как от чумной! Еще бы! "Оборотень"! А оборотничество, как известно, передается через укус... А кто их - бешеных оборотней в погонах - знает, когда укусят... Так что лучше шарахаться от них сразу! Не подпускать к себе! К кому?! К кому она может обратиться?! Был бы Стас... А Волынский - себе на уме. Он рисковать не будет... К кому?***
Валентина положила трубку: тренер сказал, что Андрюша не пришел на место сбора команды. Они уехали без него. Телефон сына не отвечает. Что делать? К кому обратиться? Полковник решительно набрала номер Лернера: - Антон, помоги. Андрей уехал на футбол и пропал. Я позвонила тренеру. Они уже на месте. Андрей даже в автобус не садился - команда уехала без него. Он не мог пропустить эту игру, - женщина старалась говорить четко и по существу, но, очевидно, у нее не очень получалось скрыть волнение - капитан стал ее успокаивать. - Он мог опоздать... - Но телефон! Мы договорились, что он все время будет на связи. - Валентина Павловна, телефон мог разрядиться... Не мог! - Антон, не надо со мной, как с маленькой! Я прошу тебя, помоги мне, - она не смогла сдержать слез и всхлипнула. Неужели Лернер ей не поможет? Конечно, она уже не его начальница... Но... К кому ей еще обращаться? Ведь Антон сейчас исполняет обязанности начальника убойного отдела, а лучшие опера именно там. Или... С глаз долой... - Хорошо, - капитан повесил трубку. Женщина еще с минуту смотрела на телефон, потом он выпал из рук и Валентина разрыдалась: случилось то, чего она боялась всегда. Боялась больше всего на свете! Ее сын стал разменной монетой в игре против нее! И хорошо, если ее просто будут шантажировать. Она сделает все! Только вот... "Бывшего" шантажировать не зачем... А вот мстить... Но если так, значит у Андрюши с каждой минутой все меньше шансов! Господи, что делать?! Что она может сделать?!***
Валентина сидела в кабинете начальника убойного отдела. Сидела как проситель. Как потерпевший. Да, она под следствием. Да, Волынский боится ее, как чумную, как будто подозрения и впрямь заразны... Но она должна сделать все, чтобы спасти Андрея. Надо будет унижаться перед преемником - она будет унижаться. Надо будет шантажировать – будет шантажировать: Петр не ангел, грешков за ним много, и кое о чем Валентина знает, все-таки была его начальником несколько лет. Это все не важно. Сейчас важно только одно... Волынский вбежал в кабинет, как будто за ним по пятам гнались волки. Калитникова не дала ему даже рта раскрыть, прервав на полуслове: - Все, Петр! Шутки кончились. Андрей пропал. Пришло новое сообщение. - Что ты хочешь от меня? - перебил ее бывший подчиненный. - Неофициального расследования? - Вот, - женщина сунула ему в руки лист бумаги, - заявление о пропаже ребенка. Теперь это расследование считается официальным? - Товарищ полковник, из личного дела Кабанова известно, что родители у него умерли, но есть младший брат - Илья, - вступил в разговор Антон. Да, она не должна была использовать Лернера в обход Волынского - он не "тянет" против полковника, но тут все средства хороши. Надо будет "скормить" Антона Петру - скормит. Она лучше потом своими связями поможет ему пристроиться в другом месте, но сейчас важно только одно: спасти Андрюшу. - А ты откуда знаешь? - Волынский сразу понял, что Антон не впервые слышит об этом деле. - Сговорились? - он кинул быстрый взгляд на папку с делом на столе. - Может это кровная месть! Товарищ полковник, разрешите провести расследование. А ребята справятся без меня, - Лернер говорил мягко, но настойчиво и Валентина посмотрела на бывшего подчиненного новым взглядом. - Только ради твоего сына, Валентина, - начальник УУГ сказал это очень тихо, и Калитникова поняла, что, если бы не поддержка Антона, на которого в случае чего можно будет все свалить, он бы вряд ли согласился... - Я подам в розыск. Это все, что я могу сейчас сделать, сама знаешь, - бывший подчиненный явно чувствовал себя неловко и оправдывался, - пока нет... - он замялся. - Трупа, - закончила за него женщина, стараясь не сорваться в истерику, - дело заводить нельзя. Спасибо и на этом, Петр... Волынский отвел взгляд, а потом и вовсе вышел из кабинета. Когда за мужчиной закрылась дверь, Валентина рухнула без сил на стул. Антон присел напротив. - Я думаю, чтобы найти Андрея, мы должны найти Кабанова, - полковник постаралась взять себя в руки. Сейчас не время раскисать и жалеть себя. Надо действовать! Действовать! Антон кивнул. Им предстояло перелапатить гору материалов...***
Казалось, Кабанов ускользает из рук, утекает, как вода сквозь пальцы: с работы уволился, квартира пуста... И везде послания для нее. Валентина понимала, что Антон прав, что Кабанов играет с ней. Она понимала, что только мешает своими эмоциями оперативникам работать, но ничего не могла с собой поделать. Да, это подло и не честно - пользоваться своим служебным положением, пусть и бывшим. Но она не могла сидеть и ждать. Просто не могла! Женщина буквально физически чувствовала, как сходит с ума: как размягчается мозг, как рвутся натянутые струнами нервы... Да, она не могла сидеть и ждать. Но и поделать ничего не могла! Сейчас она - никто! Без ребят ей не справиться! Как? Как такое могло с ней случиться?! С ней! С ее Андрюшей! Как? Валентина стояла на коленях перед ноутбуком, на экране которого был ее Андрей - без сознания, со связанными руками. У женщины не было сил даже рыдать! Это было так... Не ужасно даже - невероятно! Это просто был кошмарный сон, потому что в реальности с ней такого быть не могло. Просто не могло! Это сон! Просто сон!***
Женя Стрельникова сунула в руки Калитниковой чашку чая. Девушка что-то говорила, но полковнику было сложно сосредоточиться на ее словах: мозг отметал все, что не могло прямо сейчас помочь Андрею. Женщина заметила в коридоре Волынского, встала и направилась к нему. - Пока ничего не знаем, - предупредил тот ее вопрос. - Он жив? - это единственное, что сейчас было важно. - Это запись. Мы ничего пока не знаем. Валентина, поезжай домой. Как только что-то будет известно, мы тебе сообщим, - она понимала, как раздражает полковника само ее присутствие, но не могла... ...Просто не могла. Не могла сидеть дома. Не могла ждать вестей. Не могла остаться наедине с собой. С собой и своей совестью. Наедине с "а если бы..." Не могла! Иллюзия того, что она хоть что-то делает, помогала ей не погрузиться в безумие, оставаться на поверхности, балансировать на грани и не потерять равновесие... Ребята - Женя с Антошей - бросились ее утешать. Она почти не слушал их - что толку. Это не поможет ей спасти Андрюшу. В дверях Волынский повернулся и вновь навис над ней: - Валентина! Цветков поставил телефон на прослушку! Если он позвонит, мы сразу узнаем. Валентина! Ты ничем не поможешь! Ты не на службе! Ты мешаешь расследованию! - он кричал на женщину, как будто она была глухая, и только так он мог пробиться к ее сознанию. У Калитниковой плыло все перед глазами: она понимала, что Петр прав. Понимала, но не могла этого принять. Принять собственную беспомощность и бесполезность... Она никогда не была беспомощна! Она всегда сама решала! А теперь... Когда на кону стоит намного больше, чем ее собственная жизнь...***
Валентина металась из угла в угол. Вот что оказывается чувствует хищник, которого запирают в клетке: зуд, физическую необходимость выбраться, вырваться на свободу! Делать! Что-нибудь делать! Самое страшное: бездействие. Необходимость ждать. Просто ждать! Невыносимо... Невыносимо! Женя сидела на диване с ноутбуком - даже здесь девушка старалась найти хоть что-нибудь. Валентина была ей безмерно благодарна за это - так намного лучше, чем дежурные утешения и неискренние уверения, что все будет в порядке. В порядке не будет. Не надо строить иллюзий. Вопрос только в одном: будет ли хоть как-то? Потому что, если Андрюша погибнет, то не будет уже ничего. Для нее - Валентины - не будет ничего.***
- Это он похитил Андрея? - Валентина Павловна бесстрастно смотрела на фотографию молодого мужчины. Эмоций не было. Казалось их не осталось вовсе. Есть только цель, все остальное вторично. В том числе и эмоции. - Кабанов-младший, - кивнул Волынский, - теперь он Александр Ткачев. Сделал себе новые документы и даже выдумал себе новую жизнь. Мы вышли на него случайно, работая по делу об убийстве психиатра. - Он психически больной? - женщина сглотнула. Волынский молчал. - Петр... - Месяц назад он работал официантом, - мужчина отвел взгляд. - Петр, мне нужна правда. Бывший коллега вздохнул: - Могу только сказать, что он потенциально опасен. - Откуда это известно? - продолжала допытываться она. - Из записей психиатра, - это был тот ответ, которого она боялась больше всего. - Валентина, мы уже сильно продвинулись, мы знаем его привычки, - мужчина заговорил торопливо, стараясь не дать ей вновь скатиться в истерику, - в доме у него ведется обыск. Наконец, мы уже знаем, что Андрей находится на заброшенной фабрике или складе. Патрульные уже начали проверку адресов. Калитникова резко повернулась к нему: - Дай мне двоих человек: я это сделаю сама! Только бы не оставаться дома! Только бы не мерить вновь шагами комнату от стены до стены! Одиннадцать! Одиннадцать шагов! Она запомнит это навсегда: одиннадцать шагов от стены до стены! - Валентина, Я тебе это рассказал по дружбе. Сиди дома! Не высовывайся! Как? Как это вообще возможно: сидеть дома?! Когда где-то там ее сыну нужна помощь! А она не может ничего сделать! И даже попытаться не может! Как?! - Женя, глаз с нее не спускай! Калитникова вздрогнула от звука захлопнувшейся двери, как от удара.***
Она должна что-нибудь сделать! Экран мобильника засветился. Валентина быстро сунула его в карман, пока Стрельникова не заметила, что пришло сообщение. Женщина закрылась в ванной. Включила воду. Прислушалась: лейтенант потопталась под дверью и ушла обратно в комнату. Наконец полковник посмотрела на экран телефона: "Хочешь увидеть сына, приезжай..." и адрес. Спокойно, Валентина! Главное, спокойно! Андрей ему не нужен! Ему нужна ты. Но Петр на это не пойдет. Без санкции начальства не пойдет! Пока будут все эти согласования... На это уйдут часы, а у Андрея нет лишней минуты. Действовать! Надо действовать! Самой! Одной! Калитникова намотала на голову полотенце, надела халат. Стараясь выглядеть спокойной и беззаботной, насколько это вообще возможно в такой ситуации, она вышла из ванной: - Женя, тебе чаю принести? Стрельникова удивленно подняла глаза от ноутбука. Потом вежливо покачала головой. Женщина безразлично пожала плечами и направилась будто бы на кухню за чаем для себя. В коридоре она быстро скинула маскарад и, прихватив сумку, выскользнула за дверь.***
Еще одно сообщение: "строение 3". Он довел ее сюда, ведет и дальше. Куда? Не важно. Главное, чтобы там был Андрюша. Главное, чтобы не было уже слишком поздно... Главное успеть... Все остальное не важно!***
Замок на металлической двери. Не заперто. Цех. Огромный. Пустой. Где его здесь икать?! - Андрей! - она кричит, не в силах метаться бессмысленно по этим огромным пространствам. Он может быть где угодно!.. Тишина… Только эхо ее собственного голоса… ..Клетка. Ржавые прутья. Внутри... Андрей! Без сознания! В ванне! Кровь! Много крови! Везде кровь! Везде! Кровь! Андрей! Андрей!!! Что делать?! Что? Она трясет прутья решетки, в исступлении пытаясь проломиться сквозь них. Достать до Андрея. Хотя бы рукой дотянуться. Прижать к себе, как в детстве! Защитить! Он такой беспомощный! Беззащитный! Она лихорадочно оглядывается, хватает какой-то прут. Замок не поддается ее ударам! У нее просто не хватает сил! Просто банально не хватает сил! И из-за этого ее Андрюша - там - сейчас - умирает! Беспомощный... И она беспомощная... Не может... Ничего не может... Телефон! Помощь! Вызвать помощь! Нет сигнала. Да что же это?! Андрей! Андрей!!! Андрей!!!!!!!!!! Как же это?! Он здесь - на расстоянии вытянутой руки - умирает! А она не может ничего сделать! Ничего! Не может!!! Как же это?! Так просто не может быть!!!! Господи!!! Помоги!!!! Родители не должны хоронить детей! Все что угодно, только не это! Что угодно! Господи!!! Помоги!!!***
Топот ног. Люди. Какие-то люди. Антон! Петр! Кто-то оторвал ее руки от решетки, в которую она вцепилась. Валентина почувствовала, как мужчина взял ее на руки и голос Волынского зашептал: - Все в порядке, все в порядке... Антон и еще какой-то незнакомый парень в форме сорвали дверь клетки с петель. Она должна быть сейчас там - рядом с Андреем! Но у нее нет сил... Нет сил ни на что... Нет сил сопротивляться... - Андрей жив, мы успели. Держись. Все хорошо. Все закончилось. Все, все, все... - Петр крепко прижал ее к себе, не давая броситься к сыну. Конечно, она только помешает, но... Она должна быть рядом... Валентина разрыдалась от бессилия и облегчения одновременно. Жив! Жив! Спасибо! Господи, спасибо! Ноги подогнулись и, если бы Волынский не поддерживал ее, она бы упала. Жив... Жив!***
*** Завтра муж прилетит из Канады. Андрей в тяжелом состоянии, но жизни ничего не угрожает. Какой бледный! Но живой! Главное, живой... Теперь все будет хорошо! Все будет хорошо... Обязательно...***
С полковника Валентины Калитниковой были сняты все обвинения, поскольку в ходе расследования было установлено, что улики против нее были сфальсифицированы Кабановым-младшим. Андрей получил инвалидность, до конца он так и не восстановился после произошедшего. Полковник Калитникова вернулась на службу в правоохранительные органы и заняла должность начальника убойного отдела ГУВД Санкт-Петербурга.