***
Кажется, он ненадолго потерял сознание. Когда Федор, наконец, вернулся в реальность, он ощутил, что его куда-то волокут за ноги по неровному дощатому полу. Вся нижняя часть туловища сильно болела. Он чувствовал, что свитер и куртка намокли. Был выстрел, значит от крови, наверное. Лосев сильно приложился головой об порог, но сдержал готовый сорваться с губ стон. Пока не понял, что происходит, надо всеми силами стараться обращать на себя как можно меньше внимания. Когда шаги стихли и оперу показалось, что он остался один, мужчина тихо застонал. Что происходит? Что делать? У него выходной. Никто из коллег не знает, что он сюда поехал. Да они вообще не знают про это место. Дело Трунина было три года назад. Никому и в голову сейчас не придет… Что делать? Федор вытащил плохо слушающейся рукой из кармана мобильник - хорошо, не успел далеко убрать после разговора с Настей. Сил было все меньше - он может в любой момент потерять сознание. Или вернется этот...(эти?). Мысли путались от слабости и шока. Майор набрал номер Ильинского - наверное, единственный из телефонов коллег, который он помнил наизусть: - ...оставьте свое сообщение после... Дождавшись обещанного гудка, Федор прошептал, с трудом ворочая языком: - Миша... мне... нужна... помощь... Я... Послышались быстрые шаги. Над опером возникла какая-то фигура. Осколки телефона улетели в угол. Лосев услышал удивленный голос: - Братишка, ментяра-то живой! И другой - спокойный: - Так добей его, Герыч. Федор даже не испугался. У него вообще было такое чувство, что все, что происходит - это не с ним. Это не имеет к нему никакого отношения. Реальна только боль. Боль и слабость во всем теле. - Не, у меня на него другие планы. Давай, братишка, отомстим за мучения папаши. Что-то твердое уперлось прямо в рану. Федор закричал...***
В голове все плыло. Лосев то проваливался в беспамятство, то выныривал на поверхность сознания. Иногда это происходило само собой, иногда - когда его пинали или в очередной раз давили на рану. Тогда майор орал от нестерпимой боли. В те моменты, когда его оставляли в покое, боль немного притуплялась и становилась даже успокаивающей, убаюкивающей. Но тем сильнее она вспыхивала от ударов. В какие-то моменты он был готов сам умолять, чтобы его пристрелили, только бы все это закончилось. Федор вообще не собирался играть в героя: он не в том положении. Если ИМ приятно, чтобы он орал дурным голосом, он будет орать. Сразу. А не когда не будет сил сопротивляться. Поймет ли Мишка? Послушает ли запись? Найдет его? А Настя? Она же не знает никого из отдела... А может она просто обидится? Решит, что он загулял... Или просто подумает, что дело, про которое он говорил, затянулось… Миша... Помоги... Ты же умный, пойми! Догадайся! Найди! Помоги...***
- Что, ментяра, хреново? - кого-то ему напоминает эта улыбающаяся рожа. - Хреново. - Не твое собачье дело, - выдохнул опер. Пусть позлится. Может, сболтнет что-нибудь лишнее. Злящейся человек теряет над собой контроль и начинает делать глупости. Впрочем, в положении Федора, его вряд ли спасут какие-нибудь глупости этого бандюга. Только если он застрелится от досады или кинет в майора в сердцах телефоном, а сам уйдет плакать от обиды в уголочке. - Мой папаша маслину в пузо словил. Так еще сутки корчился, - собеседник рассмеялся, - Так что ничего, до вечера дотянешь. Лосев попытался что-то сказать, но сам не услышал своего голоса. Он ему мстит... За отца... Кто его отец?.. Федор не помнил, чтобы подстрелил кого-то так... Он, конечно, давно в органах, но помнит всех убитых и раненных, как будто это было вчера. Нет. Не было никого с пулей в животе. Да чтоб еще сутки мучился. Не было...***
На полу фургона сильно трясло. От этого рана болела еще сильнее, но боль, по крайней мере, не давала провалиться в беспамятство. Куда они едут? Зачем? Лосев не знал. Его просто выволокли из дома и бросили на пол машины, как мешок картошки. - Герыч, долго мы еще будем мента этого за собой таскать? Спалимся, - долетел до майора обрывок разговора. - Братишка, у нас аппаратура и дури на полкило - по любасу на шестерик хватит! - Да за него же шлепнут при задержании! - не сдавался первый. - У нас свои счеты с легавыми! Забыл, как папаша на глазах у нас умирал? - второй явно был главным в паре. Федор попытался сжаться на полу фургона, чтобы ухабы меньше отдавались болью в ране.***
Наверное, он опять потерял сознание. Когда майор очнулся, они уже никуда не ехали. Задняя дверца машины открылась и тот, что настаивал на мести, грубо приподнял его голову: - Живучий ментяра, не сдох. Ну, ничего, ничего, - он похлопал Федора по щеке, - будешь подыхать так же медленно, как наш батя от Ваших ментовских пуль... Он резко выкинул Лосева из машины на землю. Сил орать и даже стонать у старого опера уже не было - он только придушенно хрипел. - Что? Что ты сипишь? Вновь посыпались удары, один за другим. Лосев корчился на грязной земле, не в силах даже как-то закрыться от пинков. - Слышь, Герыч! Заканчивай это мясо долбать, нам еще от тачки избавиться надо. Федор ухватился пальцами за какую-то ржавую металлическую конструкцию, плохо соображая, зачем, но его оторвали и отбросили в сторону так, что он снова оказался на спине, раной кверху, со словами: "Сдохнешь, гад!"... Сквозь вновь заволакивающий сознание туман майор услышал: - Тащим это мясо в гараж, пусть там подыхает...***
Сильно пахло бензином. Свет сюда почти не проникал, только тоненький лучик через какую-то ржавую дыру в металлической стенке. Лосеву было холодно. Чертовски холодно. Наверное, его бы трясло, если бы были силы хотя бы на это. Он вновь плавал в беспамятстве, изредка начиная хоть что-то соображать. Его наконец-то оставили в покое. Оставили умирать. Его не найдут... Почти не было шансов, что его найдут там - в доме... А теперь... Тут... Его не найдут... Он тут сдохнет... Побыстрее бы... Зачем он цепляется за жизнь?.. По привычке, наверное... Не найдут... Сдохнет тут... Черт, а ведь все только стало налаживаться. Появилась Настя... Наконец нормальная, добрая, домашняя... Полная противоположность Дине… Та была яркая, но... пустая... С Мишкой спуталась... Дурак! Хотя и он – Федор - тоже дурак, что так психовал из-за нее... Хотел Миху заложить Стасу... Да, глупо тогда с удостоверением получилось. Хорошо, что сердце прихватило и в больницу попал - время появилось все обдумать. Все, что ни делается - все к лучшему... Ильинский - дурак, конечно, но, в конце концов, что с молодого парня возьмешь, когда такая девка, как Дина, сама в койку прыгает... Федор знал, что Миша рано потерял отца, и мужчине казалось, что парень тянется к нему еще и поэтому - ему нужен был совет и поддержка старшего товарища. Федор тоже проникся к шалопаистому, но смелому и честному младшему товарищу почти отцовскими чувствами. А общее несчастье - в лице Диночки - их объединило и сблизило. Мишка потом рассказывал, как он от Дины еле сбежал... Смешно... Они с Мишаней именно из-за этой истории практически подружились... Даже тут он позвонил не Стасу, а Михе... Смешно... Потерял Дину, зато получил хорошего товарища... И Настю... А теперь все... Как жаль... Мишка... Настя...***
Шум. Темно уже совсем - свет перестал сочиться в щель. Но шум все нарастает. Крики. Скрежет. Неужели?.. Неужели они его нашли? Федор пытается крикнуть, вообще издать хоть какой-нибудь звук, как-то дать знать о себе. На это уходят последние силы. Вновь проваливаясь в полную темноту, он слышит знакомый срывающийся голос: - Где?! Где мы его здесь найдем?!! Лосев!!! Майор!!! Мишаня... Или ему это только чудится?..***
- Лосев, держись, ты же мужик... Вой сирен скорой помощи... Он слышит это или ему это только кажется?.. Озабоченное лицо Стаса... Какое-то потерянное и по-детски обиженное лицо Мишки... Он хочет им что-то сказать, как-то ободрить... Но не может... Не может даже моргнуть... Неужели все? Конец? Михей не решается к нему подойти, только сидит у двери гаража потерянно, как будто из него выпустили весь воздух, и смотрит Федору в глаза... Этот взгляд не отпускает Лосева... Или ему все это только кажется?..***
Майор полиции Федор Лосев выжил, однако получил инвалидность и был вынужден оставить службу в правоохранительных органах по состоянию здоровья.