Ментоловый эндорфин.

Стайлз Стилински посредственный журналист. Проблема в том, что он не может писать под заказ. Обязательно нужен простор для мысли и свободная, наболевшая тема, которая лежит душе. Но за философские темы, на волнующие только тебя вопросы, никто не платит. А деньги на алкоголь и новые книги нужны. Когда Хэйл сказал, что нашёл мне работёнку за несколько тысяч, а запасы креплёных напитков в баре заканчивались, мне было абсолютно похуй, про что писать. Какой-то юрист, нашедший лазейки в законе, мечтал донести это до читателей. Стайлз был готов записывать все его мысли, только чтобы после этого ему заплатили. Благотворительный вечер, на котором собираются все сливки общества был редкостью для этого города. Но когда он всё-таки организовывался, все взгляды были прикованы к нему. Красивые машины, красивая одежда, красивые люди. Много денег, много власти. И Стайлз Стилински в придачу. Дерек предложил прийти на этот вечер, чтобы обсудить с юристом будущую статью. Стайлз согласился и тут же пожалел. Рубашка и брюки остались ещё с выпускного вечера университета, а пиджака у него просто не было. Он был единственным, кто был без галстука и без пиджака. Да и насрать. Попасть на этот вечер без приглашения было невозможно, но, счастье, или нет, в этих приглашениях было указано «+1». И Дерек Хэйл представил меня своей парой. ПАРОЙ СУКА НАХУЙ БЛЯТЬ. Но через пять минут он уже убежал в другой конец зала, разговаривать со своими коллегами. Выпивая третий бокал шампанского, я разглядывал собравшихся. Новоиспечённый мэр, который пытался спасти этот город, директор главного новостного портала, который продал все свои акции, чтобы погасить задолженности, судья, который брал взятки космическими суммами, и только шериф был верен своему делу. Наверное, все здесь друг друга знали. Стайлза Стилински не знал никто. Этот вечер согревало шампанское, которое стоило баснословных денег, и музыканты, которые, как ни странно, не играли на саксофоне или рояле, а напевали знаменитую песню, про веру в то, что умеешь летать, на гитаре. Этот юрист был на редкость скучным, очень долго бубнел, так и не рассказав сути, и сказал, что все данные перекинет на ящик. Курить в зале не разрешалось, и все эти напыщенные богачи, как и бедняга Стайлз, выходили через чёрный выход в грязный переулок. Только Стайлз курил Лакки Страйк, а они Treasurer. Они говорили о вещах, непонятных Стайлзу, Стайлз думал о вещах, которые они не поймут. Стайлз сидел на ступеньках, они старались не дотрагиваться до обшарпанных стен. Стайлзу было плевать на их присутствие, они же косились на него. Но в один момент Стайлз уже не сидел один. Нет, Дерек курил вместе с этими богатыми людишками, Стайлз же сидел на пыльных ступеньках с гитаристом. Его звали Скотт, и он смог бы стать Стайлзу отличным другом, но Стайлз не заводит друзей. Больше не заводит. Скотт казался безумно дружелюбным, и он любил те же фильмы. Он был хорошим, и его парфюм был приятен. Этот вечер переставал быть скучным. Он играл всё, что я заказывал. А я наслаждался звуками гитары, которые не слышал со времён университета. Под конец вечера, песня по словами «Останься, ты мне нужен, чтобы новый день что-то изменил» казалась до одури отвратительной. В голове самые ненужные воспоминания, а к горлу подкатывает отвратительный ком. А Скотт, казалось, всего этого не замечал, и запел песню, из которой я расслышал только фразу «Прощай, моя любовь. Прощай, мой друг.» Кому-то срочно нужно на свежий воздух. И покурить. И не одну сигарету, и даже не две. Свежий воздух отвратителен. Или только в данный момент. На приёме осталось не больше тридцати человек, поэтому на крыльце у чёрного выхода Стайлз был один. В голове проскакивали воспоминания о единственном поцелуе с Дереком, о несбывшихся мечтах, и о том, что всё эта хуйня будет продолжаться до бесконечности. Что-то о том, что Дерек охуенно целуется, выглядит идеально, даже спросонья, и о том, что заставил поверить, что влюблён в Стайлза. Скотт вышел через двадцать одну минуту и восемь сигарет. - Ты печален. - Я фрустрален. Сколько бы не выпил Стайлз, мысль о Дереке не покидает. Присутствие Скотта не спасает. И неожиданные поцелуй тоже. Стоп, что? Там обычно что-то говорят про бабочек. Вот с Дереком те самые бабочки были. Со Скоттом же – нет. Видимо, после неудачи с Хэйлом, они просто сдохли. Все до одной. Почему не остановил? Потому что я нравился, либо меня хотели просто выебать. А Дерек не хотел и не любил. Краем глаза, я видел, как Дерек вышел на крыльцо и сразу же закурил, видел, его реакцию на поцелуй, видел, как он начал подходить к нам. Видел, но Скотта не оттолкнул. Зато Дерек сделал это сам. Оттолкнул и просто переебал Скотту. Один раз. Но очень смачно. Переебал, не вынимая сигарету и не помяв пиджак. У него даже не свело скулы, как это было в моменты крайней раздражённости. Хэйл просто въебал, поправил манжет рубашки, обратив внимание, что от запонки отвалился кусочек, выкинул сигарету и направился к двери. - Сука, с хуя ли ты это сделал? Не разворачиваясь, даже не затормозив хотя бы на секунду, ответил: - Ибо нехуй, Стайлз. Просто, ибо нехуй. Скотт же просто ушёл в направление соседнего квартала, мямлив что-то про то, что не собирается лезть в чужие отношения. Я стоял один, не понимая, что произошло, но с дикими желанием, выпытать всё у Дерека Хэйла. Но я поехал домой, смывать с себя тяжесть этого конченого дня. Пока я шёл домой, я чувствовал, что одет только в кожу, и точно, не из-за того, что рубашку продувал порывистый ветер.