Спасти Сида Вишеса!

Я находилась напротив отеля Челси. Стоять неподвижно было выше моих сил, потому я расхаживала взад-вперед по небольшому участку тротуара, ставшего моим пристанищем и наблюдательным пунктом в то утро. Ночь была проведена в самом отеле — Сид предложил помочь с жильем, а у меня не было причин отказаться, хоть я и знала, что в некоторой мере пользуюсь его добродушием, равно, как и нетрезвым состоянием. Раньше я не верила интервью и повествованиям его знакомых, но сейчас убедилась: он был слишком доверчивым и добрым, даже для человека, получившего гонорар в несколько тысяч долларов. На часах было около половины одиннадцатого, а на календаре — 10 октября 1978 года. У меня оставалось меньше двух суток, но все же я решила потратить то утро не на поиск возможных вариантов спасения Вишеса и Спанджен или на разъяснения причин моего появления здесь, а на встречу. Собственно, с кем я должна была встретиться, было загадкой — утром нашла в кармане своей куртки клочок бумаги, на котором было выведено раскосым почерком: «11.30, напротив Челси. Приди, обязательно». Время приближалось к указанному в записке, а возле меня по-прежнему никто из прохожих не останавливался. Быть может, это всего лишь чья-то уловка, цель которой: задержать меня? В голове начинали проскакивать самые странные мысли, некоторые из них я даже не успевала, как следует, обдумать. А вдруг меня решили убрать вообще? Ведь кто-то же переместил в иное время, что, если пришла пора возвращаться? Я вспомнила выражение лица Роттена вечером: он явно был шокирован, но не потрудился никому объяснить, чем именно. Выполнив просьбу Сида о внесении денег за обоих, Джон удалился в неизвестном направлении, лишь только сказав на прощание бас-гитаристу: «Завтра репетиция. Даже не думай пропустить ее, иначе, я тебя собственноручно пришибу». Но готова поклясться: он все время бросал в мою сторону странные и весьма напряженные взгляды, словно бы опасался. Чего опасаться?.. Я не находила ответов, и оттого было лишь страшнее. Неожиданно мозг пронзила ужасающая догадка: «Что, если он задумал убить меня?» Это было настолько страшно, глупо и … близко к реальности на тот момент, что я инстинктивно подняла глаза, обводя взглядом верхние этажи и крыши в поисках снайперов. Нет. Никого нет. Идиотка. Чушь. Нельзя забивать голову ерундой. Все в порядке. Пока что в порядке. Я замерла, остановившись в тени одного из магазинов, запустив руки глубоко в карманы черных рваных джинс. Мне нужна была другая одежда, я не могла ходить в этом вечно, нужны были деньги, но вновь принимать благотворительность было бы неудобно, а красть я не решалась. Так что же, черт подери, делать?! Устроиться на работу? Но зарплаты все равно придется ждать! А Нэн убьют не когда-то, а через два дня — кем бы не был убийца, ждать он не будет. Нэнси. Я видела ее предыдущим вечером. Лишь мельком, но видела. Она обнимала Сида так, словно не видела его год, а не сутки, буквально повисла на его шеи. Я много читала об их связи, даже в мое время слухи ходили самые разные, в таких случаях никогда не знаешь, чему верить. Не могу сказать наверняка, что там между ними было, невооруженным глазом было заметно лишь только то, что она нуждалась в нем. Отчаянно нуждалась, как и он в ней. Это нельзя было ни с чем спутать. Вот только Хлоя Уэбб* на нее не похожа. Или наоборот — она на нее, не могу сказать наверняка. Они совершенно разные. Если Сид и Гэри отличаются не сильно хотя бы по части внешности, то сходство между девушками вообще мало. Фильм все больше падал в моих глазах. Я задумалась слишком сильно, буквально полностью погрузилась в свои мысли, забывая о происходящем вокруг. Быть может, потому я практически подскочила, когда на плечо легла тяжелая рука. Быстро развернувшись, увидела того, кого, по правде, и ожидала увидеть все время, с того самого момента, как нашла записку — Джонни Гнилого.       — Идем со мной, — сказал он без приветствия, не глядя на мое лицо. Взгляд вылезших из орбит глаз был направлен куда-то мимо.       — Куда? — мгновенно спросила я. Мысль о том, что у вокалиста Пистолетов были не самые благоприятные намерения касательно меня, никуда не делась.       — Туда, где нас не услышат. В парк, — ответил Джонни. Я хотела было возразить, но передумала. В конце концов, буду держаться на безопасном расстоянии и в случае чего убежать всегда успею. Тем более, сейчас день, мне ничего не может угрожать. Всю дорогу Роттен шел не оглядываясь, словно бы знал, что у меня не было иного выхода, кроме как следовать за ним. Если так, то он был в чем-то прав: неуверенность постепенно сменялась на интерес. Когда мы оказались под покровом деревьев, парень остановился, обеспокоенно оглядываясь по сторонам. Я тоже повертела головой, отметив, что несколько людей прогуливаются по тропинкам в паре десятков метров от нас: идеально, чтобы поговорить без свидетелей, но крик о помощи они точно услышат. Джон все еще медлил, уверяясь, что никого поблизости нет, потому я сочла нужным его поторопить:       — Зачем ты хотел видеть меня? Встрепенувшись, словно пораненная птица, Роттен перевел взгляд на мое лицо. Впервые за утро. Но тут же отвел глаза, словно бы… Боялся? Скорее, в его взгляде была глубокая неприязнь.       — Повторить то, что я сказал вчера. Ты, видимо, не осознала. Нельзя ничего менять! — последние слова рыжий буквально выплюнул мне в лицо. Я даже отступила от него на полшага от неожиданности.       — Что менять? — смогла взять себя в руки. Нужно выяснить, что он знает о происходящем. Что, если он знает больше меня самой? — Откуда ты знаешь, что я собираюсь…       — Ты не отсюда. Ты не здешняя, — теперь уже он сверлил взглядом меня. Но я не могла понять эмоций, отражавшихся на лице собеседника. Определенно, он не испытывал испуга, но и злости, как таковой, тоже не было. Волнение? Наверно, это самое подходящее слово, но все же до меня не доходило…       — Верно, я приехала учиться, — начала было, но была вновь перебита.       — Какого черта ты вешаешь мне лапшу на уши? — он презрительно прищурился. — И в каком университете, скажи на милость? Я прикусила язык. И правда, нужно было лучше продумать легенду. Выходило вообще не круто.       — Это Сидни-ушлепок может поверить, но не я, — выдержав паузу, продолжил Роттен, — ты приехала сюда что-то изменить, я чувствую это. Тебя не должно быть здесь. Я продолжала молчать. Что говорить, решительно не знала, так, как не понимала, как вообще вокалист "Секс Пистолс" может быть связан с моим перемещением во времени на сорок лет.       — Откуда ты? — прямо спросил мой собеседник, и теперь в его голосе чувствовался испуг, словно бы он опасался за то, что услышит в ответ.       — Не отсюда, — медленно ответила я.       — Это я уже понял, — огрызнулся он, — конкретики немного не внесешь? Из какой страны? Из какого времени? Последняя фраза заставила меня буквально задохнуться от волнения. Он знает! Он что-то знает!       — Чисто гипотетически, — заговорила, — если я скажу, что не из этого… времени, мне поверят? Казалось, Джон ожидал чего-то подобного, и это было его худшим опасением. Лицо Роттена словно бы застыло на пару мгновений, чтобы потом исказиться странной гримасой. Запустив руки глубоко в рыжие растрепанные волосы, он зашептал, зажмурившись:       — Я знал, я знал, они предупреждали, — казалось, он напрочь забыл о моем существовании, потому я решилась аккуратно тронуть его за локоть, чтобы напомнить о себе, но стало лишь хуже: парень отскочил, словно бы от прокаженной, вперив в меня свой остекленевший взгляд.       — Что ты знал? — игнорируя его мини-истерику, вопросила я. — Кто тебя предупреждал, о том, что я должна появиться в городе?       — Не о тебе мне говорили, а о том, что надвигаются изменения, — хмуро бросил Джонни, вновь не глядя на меня.       — Кто? — не сдавалась я. — Я не знаю, как я здесь оказалась, что я должна делать, почему…       — О, второе ты наверняка знаешь, — насмешливо бросил рыжий. — Все вы знаете, что должны делать. Только учти: ты погубишь себя, а сделаешь все еще хуже здесь. Изменить время нельзя! Фраза, повторенная раза три за утро, начинала меня порядком раздражать.       — Ты знаешь, что именно я должна изменить? — вновь попыталась прояснить ситуацию.       — Нет. Только ты это знаешь, — откликнулся Джон. — Но ты можешь вернуться. Ты хочешь ведь сделать это сейчас? Наверняка хочешь? — в его голосе была чуть ли не мольба. Лишь я не понимала его эмоций. Тогда не понимала.       — Не сейчас, — словно лампочка, в моей голове вспыхнуло лицо смеющегося Сида. Его сменила обнимающая парня Нэнси. Нет. Не так, не так. Я должна помочь им. Если я вернусь, даже не попытавшись, я буду ненавидеть себя за это. — Где я смогу найти тебя позднее?       — Найдешь, будь уверенна, — зло бросил Джон. Перемену в его тоне я заметила мгновенно и немного растерялась. — Вот только невозможно это. Нельзя. Не-на-до, — он уже бормотал себе под нос, а не убеждал, потому я перебила:       — Ты знаешь, почему я здесь? Как случилось то, что я оказалась тут? Язык уже болел повторять схожие слова.       — Тебе кое-что забыли передать, — игнорируя мой вопрос, сказал Роттен, протягивая мне пачку банкнот, перетянутых резинкой. — Держи.       — Ух ты, — обрадовалась и опешила одновременно. Выходит, он не просто знает, кто сотворил такое со мной, но и работает с ним. Как иначе объяснить странный разговор? Страннее у меня в жизни не было. — Спасибо. Но все же, ответь мне, кто… Но он уже удалялся, размеренно шагая вдоль парковой тропинки. Как-то слишком быстро он шел.       — Помни: ты ничего не изменишь! — еще раз напоследок бросил Джонни, точь в точь, как Сиду предыдущем вечером.       — Подожди! — я бросилась следом, но осознала, что не догоню его: не такой размашистый у меня шаг, да и рана на ноге сегодня болела сильнее: на месте ушиба расцветал здоровенный синяк.       — И если это Сидни, то вообще советую сворачивать шарманку, — от этого уточнения мою спину словно бы обсыпало морозом, не смотря на теплый день. Я говорила с ним в отделении милиции— это уже внесло свои коррективы. Поздно отступать. Вот только лучше бы я тогда отступила. Но, честное слово, страннее разговора у меня не было за всю жизнь, учитывая мои последующее встречи с Джонни Гнилым!