Вместе

— Папа, я желаю увидеть Геную, — начала Натали, когда Мария внесла в кабинет хозяина серебряный поднос с кофейными приборами. — Возьми меня с собой! Князь Репнин был весьма озадачен такой просьбой. Он жестом поблагодарил служанку и, дождавшись, когда она выйдет, обратился к дочери: — Наташа, но я отправляюсь на дипломатическую встречу. Россия в 1783 году установила связь с Генуей. С тех пор многое менялось, но… — Да-да. Знаю, — Натали любезно подала ему серебряную чашку с дымящимся напитком, от которого исходил молочно-кофейный аромат. — Не забывай, что твоя дочь долгое время находилась при русском дворе. И хотя политика — дело неженское, но все же, как фрейлина, я многое слышала. А вот видеть собственными глазами столь удивительное место мне не довелось. Пока… Я бы очень желала познакомиться с местным обществом, услышать из первых уст все, что обсуждается генуэзцами, самой разобраться в том, что происходит. В конце концов, княжна Репнина — дочь дипломата! — Но ранее ты не проявляла ко всему этому столь сильного интереса, — князь сделал глоток и с подозрением взглянул на Натали. — А теперь пришло время. Я уже не та беззаботная девочка, которую ты знал. Мне хочется иметь собственное суждение о многом, что происходит за стенами сего дома, — прибегнув к последнему маневру, она обняла отца и, словно пятилетняя крошка, когда-то сидевшая у него на коленях, прошептала: — Пожалуйста, папа! Перед этим проявлением дочерней любви князь никогда не мог устоять. — Твоя взяла, Наташа. Завтра отправляемся. Зеленые глаза заблестели благодарностью. Княжна осталась весьма довольна решением отца и своей маленькой победой.

***

Раскинувшись на самом скате дикой горы, подобно древнему амфитеатру, Генуя огибала залив, наполненный множеством кораблей. Здешняя гавань имела отдаленное сходство с картиной, которую можно было увидеть в Петербурге, летом у мыса Васильевского острова. Воспоминания на миг вернули княжну к прогулкам с Его Высочеством и принцессой Марией, посещению вместе с ними Библиотеки Академии наук, беседам с престолонаследником, его украдкой брошенным взглядам. Нынче все это казалось таким далеким и случившимся не с ней, а с какой-то иной барышней, лишь внешне похожей на нынешнюю княжну Репнину. Натали внезапно подумала, как, верно, было бы хорошо, ежели у нее помимо брата родилась бы сестра. Двойняшка, к примеру. Их жизни навеки связала бы одна нить. Они бы понимали друг друга с полуслова, и даже, находясь в отдалении, одна чувствовала бы переживания другой. Так было у знакомых ей дочерей графа Воронцова, с которыми Натали обучалась в Институте благородных девиц. — О чем задумались, синьорина? — вопрос подошедшего капитана разрубил цепь воспоминаний и раздумий, возникших в голове княжны. Натали вздрогнула и с досадой подумала, что к его внезапным появлениям пора бы уже привыкнуть. Как и к голосу, который при первой их встрече напомнил ей об Александре, а теперь лишь отдаленно казался схожим с интонациями цесаревича. — У вас такая удивительная манера: подкрадываться со спины и пугать девушек! — Только очень хорошеньких, — улыбнулся Алессандро. Услышав его слова, княжна едва заметно нахмурилась. — И много Вы таких повидали? В синих глазах промелькнула искра озорства. — Немало. Его ответ вызвал возмущение, мгновенно вспыхнувшее во взгляде княжны. Заметив это, Алессандро пристально посмотрел на нее и негромко добавил: — Среди них не было подобной Вам. От приглушенных тонов в его голосе, от глаз, загоревшихся сапфировым огнем, Натали бросило в дрожь. Такого она не испытывала ни с князем Андреем, ни даже с цесаревичем Александром. — Вы так прекрасны, Natalia, и сами это знаете. Княжна не нашлась с ответом. Ее сердце забилось сильнее. Невидимые молнии, казалось, пронзили все тело. Они ощущались даже на кончиках пальцев. Жар смущения обжигал лицо. — С нашей последней встречи, всякий раз любуясь видами с залива на город и наоборот, я вспоминал хозяйку малахитовых глаз, верил, что мы с ней еще встретимся. Представлял, как вместе насладимся красотой этих мест. Помните, тогда, в Турине, Вы дали мне согласие на прогулку, а я обещал показать свою «Жемчужину». Помните? — Помню, — едва слышно ответила Натали. — Тогда идемте, — он протянул ей руку. — У нас не так много времени, но я не хочу терять ни одного мгновения. — Я тоже, Алессандро.

***

Лигурийское море отливало оттенками бирюзы. Стоя на палубе торгового корабля Натали смотрела на город, который, казалось, вырос в самом сердце изумрудных горных массивов. — Взгляните туда, — негромко проговорил капитан, указывая на огромный маяк. — Это Лантерна. Был возведен еще во времена римлян. Ночью при свете его фонаря здесь можно увидеть изумительную картину. Натали пыталась отчетливее разглядеть очертания старинного маяка, но мысли ее путались, а в теле вновь появилась дрожь от близости стоявшего рядом молодого мужчины. — Я бы хотел показать Вам, как блестят морские волны, когда в них отражаются огни Лантерны. — Я бы тоже этого желала. Княжна повернулась к капитану. Их взгляды встретились. Малахит и сапфир. Столь непохожие, они медленно сближались, словно желая раствориться друг в друге. Но таинственную связь бесцеремонно прервал внезапный шум. Раздался выстрел. За ним — второй. Испуганная Натали отпрянула от капитана. На палубу «Жемчужины» с криками ворвались вооруженные мужчины. Небритые, в грязной одежде, они схватились в борьбе с подоспевшими матросами. Алессандро молниеносно загородил собой Натали и выхватил свой кортик. — Не бойтесь. Держитесь за меня. Пути к выходам были отрезаны. Матросы тщетно пытались остановить орду захватчиков. На стороне последних были внезапность и оружие. Пальба продолжалась. Кое-где уже начинался рукопашный бой. Крики, тела раненых матросов, кровь, ужас — для ошеломленной княжны все смешалось в единый кошмар. Выбив пистолет у одного из захватчиков, напоминавшего корсара, Алессандро оттолкнул его от себя и выстрелил. Длинноволосый противник схватился за плечо. Не теряя времени, капитан прижал к себе Натали. В левой руке он держал пистолет. Правая, крепко обнявшая княжну, в ладони сжимала кортик. При виде лезвия, находившегося рядом с ее телом, Натали ощутила, что близка к обмороку. — Успокойтесь, синьорина, — прозвучало твердым тоном. — Я попробую спрятать Вас в каюте. Ничего не бойтесь. Я не причиню Вам вреда, но за остальных не ручаюсь, поэтому мы немедленно должны убраться отсюда. Доверьтесь мне. И княжна послушалась. Им удалось пробиться к каюте капитана. — Вы умеете обращаться с оружием? — в спешке поинтересовался Алессандро. — Брат научил меня стрелять, — призналась Натали. — Еще в детстве. Капитан одобрительно кивнул, на ходу открывая дверцу массивного шкафа и вручая княжне пистолет. — Забирайтесь внутрь. Я должен помочь команде, но буду поблизости. Здесь безопаснее, чем снаружи, но в случае чего стреляйте. Лицо княжны сделалось белее первого снега. Увидев это, капитан решительно прижал девушку к себе, и в следующий миг его губы подарили ей тепло, нежность и надежду. Отстранившись, Алессандро быстро прошептал: — Что бы ни случилось, помните, Natalia, что с нашей первой встречи я думаю лишь о Вас. Только о Вас. Слышите? — Да, Алессандро. — Помните же это. Он помог ей спрятаться, а потом покинул каюту. Натали же оставалось молиться и верить, что кошмар закончится, Алессандро вернется к ней, и когда-нибудь они будут вместе смотреть на волны, посеребренные светом Лантерны.