Dance Inside

У меня было хобби, тайная страсть, о которой я никогда и никому не рассказывал. Это не было большим делом, для меня, по крайней мере. Но я бы никогда не сказал своим родителям или даже друзьям — они бы не поняли. Решили бы, что я странный, так что я держал это при себе, чтобы наслаждаться любимым занятием в спокойствии. Я писал фанфики. Гей-фанфики, если точнее. Еще точнее: я писал о Гарри Стайлсе и Луи Томлинсоне из One Direction. Я и читал о них. Это был единственный способ, на который я мог отважиться, чтобы попасть в новый мир, так сильно отличающийся от того маленького пузыря, в котором я находился тут, на юге Джорджии. Большую часть времени я писал о своих собственных фантазиях, учитывая, насколько невозможным для меня было найти парня. Я даже никогда не встречал геев в реальной жизни. Это, и интернет в целом, было, в общем-то, единственным способом, которым я мог хотя бы попытаться исследовать мир и, я полагаю, то, кем я сам являлся. Пятничным вечером, после школы, я сидел в своей комнате, за работой над новой главой истории, которую я писал сейчас. У меня не было особенно много читателей, но это не сильно меня беспокоило. В конце концов, я писал для себя. Я был настолько погружен в то, что писал: пытался довести абзац до совершенства. Я немного покраснел и смущался перед собой от написанного. Это была постельная сцена. Я не привык писать их, но решил попытаться. Я знал, что пишу что-то, что мне не следовало бы писать, так что когда я услышал стук в дверь, я испугался и захлопнул ноутбук. Я сел на кровати, развернувшись, чтобы взглянуть на того, кто нарушил мое спокойствие. Это был Вик. — Извини, не хотел тебя напугать, — сказал он. — Все в порядке, — ответил я, глубоко вдохнув. — Что случилось? — Дети спят, а твои родители смотрят фильм, так что, может, ты хотел бы спуститься и тоже посмотреть его? — предложил он. — Ох, ну… — я поколебался. — Эмм, я вроде как собирался уже скоро ложиться. Ложь. Я хотел закончить то, что писал. Сон был последней вещью в моих планах, и учитывая, что завтра не было ни школы, ни церкви — я мог бодрствовать так долго, как захочу. — Пойдем, пожалуйста? Я чувствую себя третьим лишним, сидя там с твоими родителями, — сказал он, и, похоже, он правда хотел, чтобы я спустился. Я полагаю, моя писанина могла подождать и до завтра. — Хорошо, ладно, — согласился я. Я поднялся и вышел из комнаты вместе с ним. — Ты правда собирался ложиться спать? Еще только полвосьмого, — сказал он. — Это был долгий день, полный учебы, — придумал я. — Ботан, — прошептал он. Я ахнул в притворном удивлении и слегка пихнул его локтем. Иногда он говорил, словно ребенок. Было сложно поверить, что он дружит с кем-то вроде моего отца. Мы спустились вниз и вошли в гостиную, где уже были мои мама с папой. Я посмотрел на телевизор. — Серьезно, мам? Снова «Титаник»? — спросил я. — Сын, ты же знаешь, что у твоей мамы есть чувства к этому Дикапити, — сказал менее чем впечатленный отец. — ДиКаприо? — поправил я. — Конечно, конечно, — пробормотал он. Я подошел и сел на второй диван, бок о бок с Виком. Кино началось всего десять минут назад, и я, конечно же, видел его раньше. Я знал, что фильм длинный, и это, на самом деле, заставляло меня немного радоваться в душе. Почему? Потому что я сидел рядом с Виком. Я медленно пытался смириться с тем, что он мне нравится. Чувствовать это было странно. Я знал, что это едва ли имело какое-то значение, и было довольно глупо чувствовать что-то к нему, но он был таким милым и привлекательным, мне нравилось быть с ним. Это не было чем-то серьезным, но мне нравилось просто сидеть рядом с Виком в течение такого долгого времени. Минусом того, чтобы испытывать симпатию к кому-то, было постоянное волнение, и, черт, я ужасно нервничал, сидя возле него. Я медленно привыкал к тому, чтобы находиться рядом с ним. Я просто не привык чувствовать что-то вроде этого. Мне никогда никто раньше так не нравился, за исключением знаменитостей, но это было не одно и то же. Я посмотрел на него и, очевидно, это не было так незаметно, как мне того хотелось, потому что он повернул голову, глядя на меня в ответ. Я быстро отвел взгляд, снова концентрируя внимание на фильме. Вик вздохнул и поерзал на диване, сползая вниз сильнее. Его рука коснулась моей, и он не убрал ее. Конечно, нет. Это не было чем-то серьезным. Это совсем не было чем-то серьезным, но для меня? Ну, это послало волны тепла по моему телу, и я не смел пошевелиться. Я пытался сфокусироваться на фильме. На самом деле я не хотел, чтобы мне нравился Вик. Он был гораздо старше меня и дружил с моим отцом. С другой стороны — это никого не ранило, так что, что в этом плохого? Я не мог контролировать бабочек в своем животе, как бы ни пытался. Я продолжал смотреть фильм, но моим нервам не принесла никакой пользы сцена, в которой Джек рисовал обнаженную Роуз. Мне всегда становилось очень неуютно, когда я находился в одной комнате с родителями во время сцен вроде этой. Это, вкупе с тем, что мои внутренности скручивались в узел из-за Вика, вызвало у меня желание уйти из комнаты. — Пойду, возьму себе выпить, — сказал я, чтобы оправдать себя. Никто не обратил на это внимания, так что я поднялся и вышел из комнаты. Я вошел в кухню и прислонился к тумбочке, чтобы убить несколько минут. Однако мое прикрытие было сорвано, когда Вик появился следом за мной. — Ты не знаешь, что вежливо спрашивать других, не хотят ли они пить тоже? — спросил он. — Прости, — извинился я застенчиво. Он пожал плечами, закрывая тему, и подошел к холодильнику, чтобы взять себе пиво. — К слову, не могу не заметить, что ты ничего не пьешь, — проговорил он. — Я просто… Да, я знаю. Я пытаюсь решить, чего я хочу, — солгал я. Он усмехнулся, очевидно, разгадав обман. — Все нормально, Келлин. Я тоже не любил смотреть подобные сцены со своими родителями, когда был моложе. Вообще-то, до сих пор не люблю, — признался он. — У меня нет проблем с этим, — сказал я, соврав снова. Мне начало казаться, что у меня есть какие-то проблемы с ложью, особенно в отношении Вика. Но я не мог ничего с этим поделать. Он посмотрел на меня взглядом, в котором откровенно читалось «я тебе не верю». Я бы на его месте тоже себе не поверил. — Ладно, мне это не нравится, — сдался я. — Ну, я уверен, что эта сцена уже кончилась, так что ты можешь вернуться, — ответил он. Я ясно видел, что он изо всех сил старался не смеяться надо мной. Полагаю, иногда он все-таки вел себя как взрослый. Я, вероятно, выставлял себя на посмешище, так что мне стоило воспользоваться возможностью и уйти. — Не, я лучше вернусь в кровать, прежде чем Джек и Роуз… ну, ты знаешь, — сказал я тихо. — Да, конечно. Я полагаю, я отпущу тебя с этим, — ответил он. Я улыбнулся, благодарный, что он не стал развивать эту тему дальше. — Спокойной ночи, — сказал я. — Спокойной ночи, — ответил он, а потом я ушел. Я вернулся наверх. Я не обеспокоился тем, чтобы пожелать спокойной ночи родителям, потому что отец уже практически спал, а мама была слишком увлечена Леонардо ДиКаприо, чтобы хотя бы заметить мое отсутствие. Я запрыгнул в кровать, лег на живот и снова открыл ноутбук. Перечитав то, что написал, я продолжил. Это была сложная для написания сцена. Я не был экспертом в подобных вещах, не имея никакого сексуального опыта. Более того — я никогда не целовался, если не считать обычных чмоков в губы, да и то, ни один из них не был с парнем. Я даже никогда не смотрел порно: слишком боялся быть пойманным. Я писал уже пару часов, делая это реально медленно, чтобы сделать все правильно. Я не знал, почему пытался сделать эту сцену идеальной, учитывая, что у меня было довольно немного читателей, но я слишком увлекся процессом. — Что за?.. — раздался неожиданный голос довольно близко. Мое сердце, должно быть, готово было выпрыгнуть из груди. Это был Вик. Он стоял прямо за моим плечом, а я даже не заметил. — О боже, — в ужасе сказал я и собрался закрывать ноутбук. — Нет, нет! — запротестовал Вик. — Стой, не надо! — закричал я, когда он взял мой ноутбук. Я схватил его и откатился на спину, притягивая компьютер к груди. — Я вообще-то читал, — сказал он, забавляясь. Он потянулся, чтобы забрать ноутбук, но я поднял его над головой, так далеко от Вика, как только мог. Он встал на колени на кровать и потянулся за меня, чтобы достать его. — Пожалуйста, не надо, Вик, — захныкал я. А он улыбнулся! Он улыбнулся так, будто внутри него был демон, контролирующий его действия и не обращающий внимания на мои мольбы прекратить. Он взял одну из моих рук, чтобы я не мог двинуть ей, а потом забрал мой ноутбук. Вик уселся на край кровати и продолжил читать то, что я написал. Я сел и собирался прыгнуть на него, но он обернулся ко мне. — Уау, это… Это чистой воды порно, — сказал он с небольшим смешком. Я покраснел как сумасшедший. Наконец я забрал у него ноутбук и захлопнул его. — Я не всегда пишу что-то вроде этого! — стал защищаться я. Я не хотел, чтобы он подумал, что я какой-то ненормальный секс-зависимый. Вик повернулся ко мне, склонив голову набок в любопытстве. — Так ты много пишешь? Безумно смущенный, я продолжал сидеть, не глядя на него. Были причины тому, чтобы никто не знал, о чем я пишу, и вот это случилось. — Не стесняйся. На самом деле, насколько я могу судить, все написано хорошо, — сказал он. — Пожалуйста, не надо снисхождения, — мягко сказал я. — Его и нет, — поспорил он. Я отложил ноутбук в сторону и застонал, закрыв лицо ладонями. Потом я остановился и посмотрел на Вика, внезапно так разозленный тем, что спустя всего одну неделю пребывания здесь он смог узнать о том, что мне годами удавалось скрывать от остальных. — Что ты вообще делаешь в моей комнате? — спросил я. — Дверь была открыта, — просто ответил он. — И что? — поинтересовался я. — Фильм кончился. Я хотел зайти, пожелать хороших снов, — сказал Вик. — Ты следил за мной, — обвинил я. — Успокойся, — усмехнулся он. — Я сказал тебе не читать это! — припечатал я. — Ладно, ты прав, и я извиняюсь. Мне не следовало этого делать, — сказал он, и, я полагаю, прозвучало довольно искренне. Я был реально зол на него и смущен, но больше всего я был напуган тем, что теперь случится. — Пожалуйста, не говори никому, — взмолился я. — Я не буду, — сказал он. Повисла тишина. Я хотел, чтобы он уже просто ушел. — Так это значит, что ты гей? — спросил он, заставляя кровь в моих жилах вскипеть. — Это не значит ничего! Я мог бы писать об убийцах, но это не сделало бы меня убийцей, — прокричал я шепотом. Я был так напуган мыслью о том, что родители могут это услышать. — Ладно, ладно, успокойся, — сказал он слишком обыденно. — Я не гей, — сказал я. И это снова было ложью, но я не мог позволить, чтобы кто-нибудь знал. — Хорошо, ты не гей, — согласился он, и я не был уверен, поверил он в это или нет, но все же немного успокоился. — Ты можешь просто уйти? — спросил я. — Постой… — Пожалуйста! — в отчаянии взмолился я. Он вздохнул, но поднялся и пошел к двери, все-таки на этот раз исполняя мою просьбу. Я не знал насчет того, как это в Лос-Анджелесе, но здесь люди обычно уважали личное пространство других. Он остановился возле двери и обернулся на меня. — Ты в порядке? — спросил обеспокоенно. Нет, я не был в порядке, честно говоря. Я был все еще очень смущен и напуган, но я чувствовал, что могу верить, что он никому не скажет. — Да, — недовольно буркнул я. — Хорошо… Спокойной ночи, — сказал он. — Спокойной.