— Помогает ли людям месть за смерть близких? Думаю, месть — это инстинктивное чувство. — Но говорят, что месть приносит лишь пустоту в сердце. — Может и так. Но некоторым нужно ощутить эту пустоту, чтобы двигаться дальше.
*** Словно почувствовав её присутствие, Джейс обернулся. Девушка стояла в дверях своей комнаты, и выглядела так, словно готова тут же бросится на утек. Он прекрасно понимал, каких усилий ей стоило написать это письмо, поэтому он улыбнулся, и сделал шаг в её сторону. Клэри вздрогнула, её глаза расширились, но она осталась стоять на месте. Несколько секунд, и Джейс преодолел разделявшее их расстояние. Моргенштерн пришлось запрокинуть голову, чтобы заглянуть ему в глаза. — Ты вся дрожишь, — заметил блондин. Клэри на секунду прикрыла глаза. — «Мне страшно. Я не знаю, какого черта я вообще делаю.» Но кроме очевидного волнения на грани страха в её глазах блондин увидел и доверие, и это заставило его почувствовать силу, как будто он владел самым большим сокровищем в мире. Эрондейл протянул ей руку. — Поужинаешь со мной? Девушка просто кивнула, глядя на их переплетенные пальцы. Ощущения его ладони ошеломило её, и Клэри последовала за Джейсом, как послушный манекен. Они сели на край её кровати, и только тогда девушка смогла выдохнуть, несмотря на то, какое волнение она испытывала от соприкосновения их бедер, оказавшихся слишком близко друг к другу. — Спасибо, — к тому времени, как Джейс протянул ей бокал вина, она смогла успокоить свои нервы, и даже изобразила подобие улыбки. Блондин ответил улыбкой. — Давай выпьем за наше знакомство, — они чокнулись, и сделали по глотку. Клэри хотела уже было поставить бокал обратно на поднос, но неожиданно засмотрелась на игру света в красном напитке. Это вино очень напоминало по цвету кровь, но страшные воспоминания почему-то не всплыли с глубин памяти… Напиток напомнил ей о важной миссии, которую она на себя возложила. Месть. — Ты не должна себя винить, — тихо, но твердо сказал Джейс. — Ты ни в чем не виновата. Моргенштерн удивленно посмотрела на него. — Думаешь, я виню себя? Нет, я виню тех ублюдков, что отняли у меня семью и мою жизнь. Я поклялась отомстить, и я это сделаю. — И ты уверена в том, что это поможет тебе обрести душевный покой? Клэри пожала плечами, задумавшись над ответом. Взяв бокал, она сделала ещё один небольшой глоток, и повернулась к нему. — Я ни в чем не уверена, только в том, что не смогу жить, пока… — Давай просто поужинаем? — чуть стиснув её руку, Джейс решил сменить тему. — Расскажи мне о себе. Рыжие кудри взметнулись вверх, задев его плечи, когда Моргенштерн повернула голову. — О себе? — её жесты были быстрыми. — Мне кажется, все знают обо мне больше, чем я сама. Джейс рассмеялся, обескуражив девушку еще больше. — Клэри, ты просто…Удивительна. Ты знаешь об этом? — он тепло улыбнулся. — Мне интересно все — какие книги ты любишь, твоя любимая музыка… Девушка его перебила, взмахнув рукой: — Я поняла о чем ты, но, думаю, я тебя разочарую. Я не слушаю музыку, не читаю книг, ничего подобного. Я даже не рисовала уже лет пять. Люк мне сказал, что от меня осталась пустая оболочка, и я лишь имитирую человека. Наверное, он прав. — Клэри. Послушай меня. Ты не пустая оболочка. Ты живая. Ты красивая, талантливая девушка и превосходный охотник. К тому же, ты мне доверяешь, мы ведь друзья, верно? Ты можешь испытывать эмоции, а это означает, что не все потеряно. — Ты правда так думаешь? — она робко улыбнулась. Странно, но этот разговор с Джейсом не вызвал желание умчаться прочь, или снова возвести стену между собой и окружающим миром. Этот парень заставлял её хотеть тянуться к нему. К тому миру, который он может ей показать. Миру, где есть дружба, вера, любовь…Все то, что она никогда не пускала к себе в сердце. Люк — исключение из правил, единственное, что она себе позволила. — Конечно. Клэри погрузилась в свои мысли. Клубок из чувств обрушился на неё, буквально раздавив. С одной стороны ей очень понравилось находиться рядом с Джейсом. «Говорить» с ним…А с другой — кровь в её жилах стыла от страха. Если она привяжется к нему, а потом потеряет его, то… Незаметно они закончили ужинать, и Джейс, допивая вино, спросил: — Я хочу тебе кое-что показать, — он встал, и потянул её за собой. Клэри неожиданно для самой себя чуть сильнее сжала его руку, приятно удивив их обоих. Они вышли в коридор, где столкнулись с идущей в свою комнату Изабель. — Иззи, — блондин улыбнулся подруге, которая была ему практически ещё одной сестрой. — Саймона потеряла? Моргенштерн вдруг поняла, что впервые со своего появления в Институте видит Изабель настолько близко — прежде они не сталкивались лицом к лицу, учитывая мастерство Клэри избегать любого общества. И теперь, стоя практически лицом к лицу, охотница невольно испытала восхищение. Иззи была высокой, с идеальной фигурой, прекрасными длинными волосами черного, как вороново крыло, цвета и безупречной кожей на лице. И эта совершенная, как ей показалось, красавица, протянула ей руку. — Привет, Клэри. Рада, наконец, познакомиться с тобой. Моргенштерн неуверенно пожала протянутую ей ладонь, и тут же снова ухватилась за Джейса, словно он был единственным, что придавало ей уверенности. Её непослушные волосы непонятного морковного цвета с трудом поддавались расческе, практическое отсутствие груди и попы тоже не прибавляло ей привлекательности, так же как и россыпь веснушек. И почему это она раньше не задумывалась о своей красоте? С чего это вдруг именно сейчас подобные мысли стали закрадываться ей в голову? — Прости, Из, мы тут спешим…И, передай, пожалуйста, Алеку, если его увидишь, что все в силе. Губы Изабель изогнулись в усмешке — она тоже была в предвкушении. — Конечно. Клэри, все ещё погруженная в размышления о собственной непривлекательности, не заметила, как Джейс завел её в комнату, посреди которой стоял большой красивый рояль. Она вскинула на него взгляд. — Хочу сыграть тебе одно из моих любимых произведений. Девушка села рядом с ним, и парень начал играть. Музыка Моцарта наполнила помещение, и проникла в каждую клеточку тела Клэри. Она завороженно наблюдала за движениями его пальцев, порхающих над клавишами, и не могла оторваться. В этот момент маленькая частичка её души ожила.Тот, кто замышляет месть, растравляет свои раны, которые иначе уже давно бы исцелились и зажили.