Hurry Up and Save Me

Oh, the quiet silence defines our misery (О, тихое безмолвие определяет наше горе), The riot inside keeps trying to visit me (Мятеж в душе всё не отпускает меня). No matter how we try, it's too much history (Не важно, как мы стараемся, в этом слишком много истории), Too many bad notes playing in our symphony (Слишком много фальшивых нот в нашей симфонии). So let it breathe, let it fly, let it go (Так пусть оно дышит, пусть летит, пусть продолжается), Let it fall, let it crash, burn slow (Пусть оно упадёт, пусть разобьётся и медленно сгорит). Когда тебя терзает чувство вины и одиночество, то кажется, что дни тянутся мучительно медленно. Джейкоб изрядно побледнел, не имея возможности видеть солнечный свет в течение месяца. После того инцидента с Джеком каждый раз, когда раздавался скрип открываемой двери, ассасин вздрагивал. Хуже всего было то, что он не мог предугадать, когда именно Потрошитель предпримет попытку взять его силой, потому как мужчина просто не мог позволить себе сдаться без боя. Если ласки его рук были более-менее терпимы, то на большее Джейкоб не согласен. Но долго ли он сможет сопротивляться? Он так ослаб, одичал, не видя и не слыша никого, кроме Джека. Иви нужно поспешить, иначе этому маньяку действительно удастся сломить его дух. Только ради сестры он держался, молясь, чтобы этот кошмар поскорее закончился. Оставив своего мастера в покое ровно на три дня, Джек объявился в его камере, на этот раз с пустыми руками, что означало только одно… Фрай мгновенно забился в угол, будто бы убийца мог его там не заметить. Тот только расплылся в улыбке, медленно направляясь в сторону пленника. — Угадай, что я сделал? — судя по его голосу, Потрошитель был очень собой доволен. — Что? — не собираясь тратить времени на догадки, прямо спросил Джейкоб. — Ты даже не попытался, —, но было видно, что он сам уже не может держать это в себе. — Твоя сестрица зашла слишком далеко, поэтому я не мог оставить ее без подарка. Жаль, что я не увидел ее лица, когда она его нашла. — Что ты сделал, Джек? — более настойчиво спросил ассасин, чувствуя, как внутри все сжимается. — Мэри Келли, мой самый лучший шедевр! — он хлопнул в ладоши, чуть ли не подпрыгивая на месте. — Я превзошел сам себя: сначала я перерезал ей горло, наслаждаясь ее хрипами, а затем, когда она затихла, я разобрал ее по кусочкам, которые разбросал вокруг ее тела. Ее печень была очень странного цвета, а грудь не оказалась такой уж большой, как в корсете, когда я ее отрезал. Она всегда была самой молодой и самой красивой, правда, Джейкоб? Я видел, как ты иногда поглядывал на нее. Признайся, ты хотел ее трахнуть? — Господи, Джек, — Фраю стало не по себе. Мэри, его девочка… она действительно была такой, как Потрошитель ее описал, но к ней у мужчины были те же самые чувства, как и к остальным его подопечным. — Она же совсем еще девчонка. За что? — закричал ассасин, найдя в себе силы встать и кинуться на маньяка. Парень с легкостью его оттолкнул, с громким стуком впечатывая ладонь в стену недалеко от головы наставника. — Она не стоила даже твоего мизинца! Кичилась своей красотой, поэтому я решил забрать ее, изуродовав девичье лицо до неузнаваемости, — сумасшедшая улыбка тронула губы Джека. — Теперь не такая красивая, правда, Мэри? — передразнил он, будто говоря сам с собой. — Ты псих! — крикнул Фрай. — Для тебя это новость? — злорадный смех эхом раздался по камере. — Надеюсь, что ее хоть смогут опознать. — Ты убил ее, потому что она была мне дорога? Tell me would you kill to save a life? (Скажи, смог бы ты убить, чтобы спасти чью-то жизнь?) Tell me would you kill to prove you're right? (Скажи, смог бы ты убить, доказывая, что ты прав?) — Она была шлюхой, как и все женщины, они тебя не достойны, Джейкоб, — он провел пальцами по губам мужчины, но тот лишь укусил его, за что заслужил звонкую пощечину, а потом рука Потрошителя сжала его челюсть. — Твоя сестра так разозлила меня, поэтому, когда я кромсал Мэри на кусочки, то представлял, как делаю это с Иви, — он прикрыл глаза, словно наслаждаясь моментом. — Боже мой, ты отвратителен, — прорычал ассасин, боясь пошевельнуться, так как давление пальцев на его скулы только усиливалось. — А еще я оставил мисс Фрай послание, так что скоро она придет сюда, и ты сможешь посмотреть, как я убью ее для тебя, Джейкоб. За всю ту боль, что она тебе причинила. Женщины глупы и развратны, а еще больше падки до денег. Твои ученицы и сами были не прочь раздвинуть перед тобой ноги, лицемерные твари, — рявкнул он, испепеляя взглядом стену камеры. — Прекрати, не хочу это слушать, — замотав головой, сказал ассасин. До него не сразу дошли слова о том, что Иви уже спешит сюда. Главное, не вывести Джека из себя полностью. Вот только как это сделать, ведь все его естество взбунтовалось, горя желанием как можно быстрее умертвить убийцу, что стоял перед ним. — Никто из этих женщин не любил тебя так, как я, но ты отверг меня. И что ты нашел в этих напыщенных курицах? Тебя так отвращают мужчины? В любом случае теперь, когда их не станет, ты снова будешь моим, — его глаза загорелись от предвкушения. — Ты так ничего и не понял, — огорченно прошептал Джейкоб, когда его, наконец, отпустили. — Я не испытываю отвращение к мужчинам, и я никогда не испытывал отвращения к тебе, Джек. Тогда, когда ты был молод, когда ушел от меня, ты тоже сделал мне больно. Ты был мне дорог, как никто другой. Я вложил в тебя все, что мог. Ты был, хотя и сейчас остаешься привлекательным молодым человеком, и если бы ты не был моей семьей, то, возможно, я бы питал к тебе ту любовь, которую ты хотел получить от меня, но ты был мне как родной, поэтому этих чувств у меня не возникло. Do you really want? (Ты правда хочешь этого?) Do you really want me? (Ты правда хочешь меня?) Do you really want me dead? (Ты правда хочешь увидеть меня мертвым?) Or alive to live the lie? (Или живым, чтобы я продолжал жить во лжи?) — Несмотря на то, что я лишь твой «приемный сын», ты не вожделел меня, но готов был пойти на все, лишь бы отыметь свою сестру? — гневно парировал Джек. Фраю стало не по себе от таких грязных слов, что использовал его протеже. — Сердцу не прикажешь, Джек, — ассасин виновато посмотрел на него, — я не выбирал влюбляться в родную сестру, и если бы мог это отменить, то непременно сделал бы это, и тогда, может, моя жизнь сложилась бы по-другому. Возможно, я полюбил бы и тебя, но будь ты нормальным, добрым человеком. — Даже сейчас ты хватаешься за нее, ты все еще ее любишь? И не лги мне! — Как сестру я всегда ее любил… — А как женщину? Даже спустя такое долгое время она продолжает владеть твоим сердцем? — Не знаю… — Врешь! — нож вмиг оказался у горла Фрая, заставляя его нервно сглотнуть. Он посмотрел в глаза Потрошителя и, не моргая, произнес: — Люблю. Это заставило парня взвыть, но через секунду он уже ухмылялся, рассматривая свой нож со всех сторон, вертя его в руке. — Тогда я убью ее, и она точно исчезнет из твоей жизни и твоего сердца навсегда. — Нет, прошу! — взмолился мужчина, хватая маньяка за плечи. — Одумайся, Джек! — он с силой тряхнул его. — Я заставлю тебя смотреть, как она захлебывается в собственной крови, — прошипел убийца, хихикая. — А потом, изрежу все то, чем эта шлюха пленила тебя. После этого ты точно полюбишь меня, Джейкоб. Ком в горле мешал Фраю говорить, но он все промолвил: — Ах, Джек, — его лицо смягчилось, он посмотрел на парня так, словно тот был самым лучшим, что было в его жизни. — Я так ошибался, — улыбнувшись, ассасин приблизился к губам Потрошителя, пока не касаясь их, от чего тот затрепетал, а надежда снова расцвела в его душе, словно прекрасная роза. Он тоже улыбнулся своему наставнику, вжимаясь своим лбом в его, прикрыв глаза: — Я знал, что ты одумаешься, мастер, — прошептал он, — мы будем счастливы вместе, я уверен, — он радостно посмотрел на Джейкоба, который был так маняще близко. — Я так ошибался, когда сказал тебе, что у нас с тобой все могло быть по-другому. Сейчас я осознал, что будь ты самым последним человеком в мире, я бы никогда не полюбил тебя… гребанный… жалкий… больной… УБЛЮДОК! — в этот раз мужчина действительно плюнул ему в лицо, отстраняясь и злобно смотря в сторону парня. Такого Потрошитель точно не ожидал, пару секунд шокировано взирая на своего пленника, но тут случилось то, чего ассасин опасался больше всего. Когда он выкрикивал это в лицо сумасшедшего, он уже знал, что так просто это ему с рук не сойдет. Do you really want? (Ты правда хочешь этого?) Do you really want me? (Ты правда хочешь меня?) Do you really want me dead? (Ты правда хочешь увидеть меня мертвым?) Or alive to torture for my sins? (Или живым, чтобы мучить меня за мои грехи?) По помещению раздался дикий рев, похожий на рев раненного, или скорее, озлобленного животного. Джейкоб и пикнуть не успел, как его схватили за волосы и ударили лицом о кирпичную стену. Кровь брызнула из носа, и Фрай тут же почувствовал вкус железа у себя на языке. Заставив мастера стать на четвереньки, Джек чуть не порвал его штаны, стягивая их с исхудавших ног ассасина. Мужчина закричал, сопротивляясь, пытаясь ударить своего насильника ногой, но все было тщетно. Когда терпение Потрошителя лопнуло, он достал из кармана шприц, с неизвестным Фраю содержимым, и вколол это в его плечо. Так как делал он это довольно грубо, то пришлось стиснуть зубы, чтобы не закричать еще громче. — Это тебя немного успокоит, — отчеканил парень, раздвигая коленом ноги пленника. — Пусть я не смогу получить твою любовь, зато я спокойно могу тебя трахнуть! — он снова рассмеялся своим дьявольским смехом, от которого Джейкобу стало еще страшнее. Он понимал, что умолять бессмысленно, поэтому сжался, готовясь к худшему, когда холодная ладонь легла на его ягодицу, больно шлепая. То, что вколол ему маньяк, постепенно начало действовать, от чего у ассасина все пошло пятнами перед глазами. — Я отделаю тебя так, что пару дней ходить не сможешь, надеюсь, что не умрешь, — засмеялся Джек, намереваясь высвободить свой член из штанов, когда вдруг услышал какой-то шум наверху. Видимо, его гостья пришла чуть раньше. Что ж, это ничего. Он усмехнулся, поправляя свою одежду и надевая маску. — А вот и мисс Фрай. Так даже лучше. Я буду предвкушать наше соитие, Джейкоб, пока буду убивать ее. Или нет, я лучше свяжу ее и заставлю смотреть, как беру тебя прямо у нее на глазах. Покажу ей то, что она уже никогда не получит. Это будет просто великолепно. Жди меня, мастер. Я скоро вернусь с прекрасным трофеем, — он облизнул губы и вышел за дверь, не удосужившись ее запереть. Но это было и не нужно, ведь младший Фрай был слишком слаб, чтобы выбраться самостоятельно, находясь под действием препарата. Он так хотел помочь сестре, но силы с каждой секундой покидали его; он успел лишь кое-как обратно нацепить на себя штаны, прежде чем окончательно потерять сознание.