***
Последняя неделя выдалась тяжёлой для Чанёля. Каждый день он встречал натянутой улыбкой и головной болью. Виски противно ныли, а голос немного охрип от холодного алкоголя. По его личной просьбе в университете никто не узнал о случившемся в семье Пака. Для всех одногруппников он так и остался широко улыбающимся вирусом счастья, быть может, только выглядящем чуть более вымотанным, чем обычно, но не более. Никто не видел всего, что скрывалось за напускными искрами в глазах. Кроме дяди и всё-таки оставшейся в доме пары слуг, никто не слышал отчаянных криков Чанёля в его комнате на втором этаже в приступе очередной истерики. Той, что полностью затмевала сознание и сжигала нутро дотла. Никто не видел устраиваемый каждый вечер погром, после которого стекло от разбитых бутылок дорого алкоголя и сломанных антикварных статуэток, коих почти не осталось в доме, приходилось убирать каждое утро. Злость на отца, который вот так оставил его, без каких-либо наставлений. Жгущая грудь ненависть к Бэкхёну, из-за которого он лишился последнего близкого человека. Весьма смутные представления собственного будущего — этим «наслаждался» Чанёль каждый день. С раннего утра и до позднего вечера. Во сне и наяву. Всё, чего хотел Пак — отомстить. В редкие моменты спокойствия он искал информацию о Бэкхёне. Рабочий стол был завален документами обо всём, что он смог раздобыть. При взгляде на фотографию улыбающегося парня становилось теплее… и больнее. Противоречивые чувства буквально раздирали, вонзаясь острыми когтями в грудину и с хрустом её вскрывая. От мягкой улыбки омеги сердце билось чаще, а при воспоминании о запахе пальцы мелко подрагивали в восхищении от столь сладкого аромата, который казался почти нереальным для существования. Горечь сожаления о воспоминаниях злополучного вечера, когда разум отказался идти против инстинктов, сковывала сознание плотным кольцом, через которое нельзя прорваться. Чанёлю мерещилось, что он снова сжимает тонкие запястья Бэкхёна до ярких синяков, отчего начинало тошнить, а желудок отдавало спазмом. В такие моменты альфе казалось, что он на грани потери рассудка. Затем мысли приобретали другое русло. В котором в любом случае виноват омега. Чанёль не смог объясниться сразу по поводу произошедшего, а по приезде уже обнаружил труп отца. Зачем? Зачем Бэкхён приплёл сюда родителей? Уж кто, но отец альфы пострадать не должен был. Чем же показался омеге плох вариант подать заявление об изнасиловании на Чанёля? Или пролитая кровь показалась лучшим способом преподать урок? Учебная неделя подошла к концу, а Паку хотелось вновь напиться. Но парень сел за руль своего автомобиля и нажал на газ, до упора вдавливая педаль в пол. Все эти семь дней, что Чанёль провёл в бесконечной череде учёбы в университете и вечерних попойках, заканчивающихся очередным дебошем, он хотел увидеть Бэкхёна. Посмотреть на светлое лицо, которое ему сразу понравилось и невольно ассоциировалось с милым и игривым щенком. Взглянуть в тёмные глаза с опущенными уголками и вновь почувствовать трепет собственного сердца при виде белоснежной квадратной улыбки. И как только этот ангел мог оказаться таким… жестоким. Хотя он и сам — не лучше. Раньше взгляд Бэкхёна был опасливым и осторожным, потом стал приветливым и дружелюбным. Альфа сам виноват, что лишился этого. Испуганно бегающие, а потом с мольбой смотрящие сквозь пелену слёз — такие глаза запомнил Чанёль. Но как же теперь посмотрит на него этот омега? С превосходством или надменностью? А может, с презрением или страхом? Пак нервно усмехнулся и быстрым движением пригладил чуть растрепавшиеся волосы. Вдали показался нужный дом. До этого Чанёль видел его лишь на фотографиях, которые мог найти через интернет. Там дом выглядел уютным и тёплым, но в реальности он не был даже похож на жилой. Может, он ошибся? Чанёль припарковался у самого забора и вылез из машины. Толкнув незапертые ворота, он медленным шагом прошёл к дому. Иссохший газон неприятно шуршал под ногами, но альфа был слишком погружён в ожидание, чтобы заметить это. Подойдя ближе, он отметил задёрнутые везде шторы, но всё равно постучал в дверь. Секунда, две… никто не открыл. Пак последний раз с силой ударил кулаком по двери и приложился лбом к холодному дереву. Выдох вышел резким и немного хриплым. Чанёль осмотрелся вокруг: здесь были розы, которые когда-то давно представляли собой наверняка великолепный сад; цветы тёмные и сухие, словно если коснёшься их, то они превратятся в пепел. Кажется, Бэкхён рассказывал об этом месте… Рука быстро скользнула в карман пальто за сигаретой и зажигалкой, которыми Чанёль пользовался в последнее время гораздо чаще, чем хотелось бы. Клуб серого дыма поднялся в воздух и рассеялся с лёгким дуновением ветра. Пак оттолкнулся от двери и неспешно побрёл вдоль увядших кустов с розами. Ещё пару раз затянувшись, Чанёль выкинул куда-то в бок тлеющий окурок и носком ботинка потушил его. Запахнув полы пальто, парень быстро завёл машину и уехал. Он не увидел сначала едва заметный дым с сухого газона, а после и пламя, быстро перекидывающееся с одного куста на другой.***
Бэкхён еле разлепил глаза, услышав сквозь сон название своей остановки. Тряхнув тёмной чёлкой и быстро потянувшись, парень быстро вылез из автобуса и чуть опешил. Дым с хорошо ощутимым запахом гари застилал крыши низких домов. Подавляя нарастающую тревогу, омега скорее поспешил к дому, вокруг которого уже столпились паникующие и пытающиеся помочь соседи. Брюнет быстро пробился сквозь небольшую толпу людей и обречённо выдохнул. Последнее время ему однозначно не везло, так что он был даже частично готов к подобному, когда только увидел дым. Бесконечная череда проблем превращает тебя во всегда готовую к новым неприятным неожиданностям пустую оболочку, у которой нет сил хоть на какую-нибудь реакцию. Так что парень только скользнул равнодушным взглядом по полыхающим дому и саду, отмечая где-то вдалеке вой пожарной машины. Люди вокруг кричали и тормошили Бэкхёна, который с закрытыми глазами стоял с идеально ровной спиной и руками в карманах, словно происходящее никак его не касалось. Омега чувствовал безграничное спокойствие и слабость в ногах. Вскрик женщины рядом — последнее, что он услышал, прежде чем потерять сознание.