***
Жизнь Чанёля тоже не стояла на месте. Альфа наконец прекратил устраивать в доме пьянки и дебош, предпочитая с остервенением учиться. Вечера он проводил за повторением изученного материала и чтением лекционных записей. В университете он всё больше держался в стороне от шумих и отказывался от приглашений на вечеринки или свидания, почти прекратив общаться с кем-либо. Больше не было широкой, чуть маниакальной улыбки и лихорадочного блеска в глазах. Никто теперь не слышал громкого и раскатистого смеха когда-то главного заводилы курса. Чанёль словно перерос самого себя. Взгляд его стал взрослее, голос — спокойнее, речь — собраннее, а сам он приобрёл мужественность и статность. Движения теперь казались не угловатыми и хаотичными, а скорее уверенными и выдержанными. Новый Пак Чанёль вовсе не стал изгоем и не приобрёл ярлык ботаника, напротив, он вновь украл сердца многих омег, с которыми, к слову, теперь не пытался флиртовать или заигрывать. Его неожиданную холодность стали принимать за таинственность, а из-за смены поведения ему приписали статус настоящего альфы — зрелого и рассудительного. Пока омеги вздыхали по новоиспечённому принцу, альфы стали уважать Пака ещё больше и считать его чуть старше, чем остальных. Результаты Чанёля снова поднялись на первые строки в списках успеваемости, а профессора с радостью отметили изменения в ученике, вовсе не зная, что на душе у самого Пака. А Чанёлю было неспокойно. Очень неспокойно. Его чутьё буквально кричало о том, что что-то пошло не так и вообще всё происходящее неправильно. Интуиция твердила о том, что альфа должен быть не здесь, что кто-то нуждается в нём, а в сердце поселилась странная тревога за кого-то. Чанёлю было неспокойно. Каждый день его душили тревога и страх. Неясный липкий страх, который заставлял просыпаться среди ночи в холодном поту и скулить. Тихо и протяжно, от непонимания неожиданно пробудившихся инстинктов защищать и оберегать. Чанёль жил так уже около двух с половиной месяцев. Очередным ранним вечером Пак поехал в магазин, чтобы по просьбе дяди присмотреть некоторые материалы для его нового проекта. Вбив в навигатор улицу и номер здания, Чанёль спокойно следовал механическому голосу из динамиков, поворачивая где скажут и не превышая скорости. Только через десять минут парень сообразил, что магазин находится совсем рядом с домом Бэкхёна, куда Пак приезжал несколько месяцев назад. Чанёль почувствовал лёгкое волнение и то, как ладони стали немного влажными. А что, если они вдруг встретятся? Как ему себя повести? Он ведь так хотел увидеть омегу в тот вечер, но что случится, если они пересекутся сейчас? Чанёль немного тряхнул головой и постарался расслабиться — в конце концов, это не должно его волновать. Подъехав в месту назначения, парень вылез из машины и непроизвольно кинул взгляд на другую сторону улицы. Чанёль застыл, не веря своим глазам. Он медленно закрыл дверь и сделал несколько шагов вперёд. Действительно не показалось: на месте невысокого домика и сухого сада сейчас были обгоревшие доски и начисто выжженная земля. Альфа даже не заметил, как дыхание замедлилось и кончики пальцев начали подрагивать. Он перешёл дорогу и вплотную подошёл к ограде. Чанёль, наверное, так бы и продолжал просто стоять, но его окликнул тихий голос: — Ты чего здесь стоишь? Ищешь хозяина дома? — низенькая старушка в светло-бежевом пальто и бордовой беретке подошла к парню. Её голос был мягкий и добрый, а от неё самой веяло домашней кухней. — Здравствуйте, — Чанёль поклонился и чуть пригладил волосы. — Бабушка, а что здесь произошло? — Так пожар был. Месяца три назад, или чуть меньше. Мальчик, который здесь жил, как раз с работы пришёл, а как огонь увидел, так, видимо, нервы не выдержали, и он в обморок упал… — Три месяца назад? — Да, вечером ещё это было. Говорят, всё из-за окурка началось. Кто-то кинул, а сад и загорелся. А огонь по сухой траве быстро на дом перешёл. Ох, и помотала видимо жизнь того парня. Он ведь сам точно не курил, да и не было его как обычно весь день. Он же с самого утра на работе. Так жалко его. Молодой, красивый, учился хорошо, работает не покладая рук, а альфы нет — не справедливо… Чанёль дальше и не слушал. Страшные догадки закрались в сознание. В тот вечер парень долго не мог уснуть. Он смотрел в потолок и думал: «Почему так вышло, что в какой-то момент всё в жизни пошло наперекосяк?» Тогда альфа и решил, что он обязан найти Бэкхёна. Но как?***
Сотрудники и стажёры отдела собрались в конференц-зале. Тихо перешёптываясь, все гадали о причине собрания. Бэкхён был немного напуган, ведь если грядёт сокращение, то его выгонят отсюда в первую очередь, а работу потерять очень не хотелось. Так он и сидел, комкая в кулачках край рубашки и озираясь вокруг в поисках Ухёка, который ещё утром уехал из офиса за какими-то шаблонами. Наконец, знакомая рыжая шевелюра мелькнула в дверном проёме. Альфа заметил машущего ему рукой Бэкхёна и поспешил занять место рядом. — Ты знаешь, зачем мы здесь? — полушёпотом спросил омега. — Ну, говорят, что в Японии собираются открыть ещё один филиал и на несколько месяцев наш отдел хотят перенести туда, — Ухёк неуверенно взлохматил волосы. — В Японию? Серьёзно? А почему бы не… Договорить Бэкхён не успел, так как в зал вошёл глава отдела. Как оказалось, их действительно собирались перевести в японский филиал на пару месяцев, а может, и меньше. Часть сотрудников должны отправиться туда уже на днях, а оставшаяся половина прибудет через неделю, завершив все проекты здесь, в Корее. Новость о том, что стажёры распускаются, повергла Бэкхёна в шок. Для него эта работа — спасение и единственный способ заработка, и лишиться этого было подобно смерти. На его счастье, добрые руководители сделали исключение для беременного омеги, Ухёка и ещё пары студентов. Бэкхёна решили отправить как можно быстрее, пока его положение это позволяло. Сокчон принял новость неоднозначно. Сначала обрадовался тому, что парни не остались без работы, а потом неожиданно взбунтовался, заявив, что оставлять Бэкхёна во втором триместре беременности без своего надзора он не намерен. Ухёк попытался убедить своего омегу, что всё будет в порядке и он сможет два месяца заботиться о младшем, на что получил выразительный скептичный взгляд — Сокчон своего решения не изменил. Всё обсудив и решив, что завтра пара попробует получить разрешения на академические отпуска, ребята легли спать, ещё долго обсуждая в темноте предстоящую поездку. Бэкхён был безумно рад сохранению своего рабочего, хоть и не полноценно закреплённого за ним места. Уже к концу недели он покинет Корею и, словно раскинувшая крылья птица, откроет для себя новые горизонты. Жизнь в чужой стране — большое испытание, но он будет не один. Сокчон скорее всего прилетит спустя пару дней после него, а Ухёк только через неделю. Наверное, Бэкхён всё-таки попробует найти себе собственное жильё. Неудобно в конце концов постоянно стеснять молодую пару, у которой сейчас самая прекрасная пора и период, когда отношения могут принять серьёзный оборот… Да, эти двое созданы друг для друга. Они оба заслуживают быть счастливыми, а если счастливы друзья, то и Бэкхёну хорошо. Омега бережно складывал в небольшой чемоданчик не такое уж и большое количество своих вещей, большинство из которых были совсем новые, поскольку после пожара в его доме почти ничего не уцелело. Бэкхён наотрез отказался принимать одежду, которую Сокчон и Ухёк хотели купить на свои деньги, предпочитая самому оплачивать свои покупки и даже часть продуктов, объясняя это тем, что ему и без того неловко за свою беспомощность и сидение на шеях ребят. Тогда парень и задумался о поиске источников дополнительного заработка. Он просидел весь день в интернет-кафе, чтобы Сокчон не начал читать ему нотации о том, что ему следует больше отдыхать и он не волноваться о деньгах, ведь если что — они помогут, однако Бэкхён так не мог. Ему было тошно от себя и своей никчёмности, когда закрадывалась мысль попросить денег у ребят. Поэтому не покладая рук омега рыскал с одного сайта на другой в поиске наиболее подходящего для себя варианта. Помнится, в школе у него были весьма неплохие показатели во многих предметах, чем он и воспользовался, решив, что будет помогать выпускникам с учёбой. В свободное время Бэкхён искал учебный материал и наглядные схемы, приводя в порядок свои знания и освежая память. Он решил, что по приезде в новую страну обязательно попытается заработать на частных уроках математики и информатики, заранее разместив объявление на одном из японских сайтов. Бэкхён словно вновь ожил, почувствовав силу в руках и надежду в сердце. Наконец, застегнув последнюю молнию чемодана и поставив его около выхода, парень обулся и сел на пуфик, в нетерпении отстукивая ногой ритм играющей в голове песни, ведь скоро должен был прибыть Сокчон и увезти его в аэропорт. Откуда Бэкхён хочет начать новый счёт своей жизни.***
Чанёль чувствовал себя некомфортно. В посещении сильно несло куревом и было жутко грязно. Серые стены почти буквально давили на него, мешая вдохнуть полной грудью. Мерзкий, слишком ярко сосредоточенный в центре комнаты свет слепил глаза. Но парень не думал уходить, ведь ему с таким трудом удалось получить разрешение на кратковременное свидание с господином Бёном, так что сейчас он не упустит шанса наконец поговорить с этим человеком. Замок на двери щёлкнул, и в комнату зашёл мужчина средних лет. Он неторопливо занял место за столом напротив Пака и сложил руки на животе. Пребывание в тюрьме не оставило его внешность без изменений: волосы не выглядели ухоженными как раньше, скулы стали острее, руки огрубели, а запах сделался более терпким и горьким. Мужчина в целом выглядел несколько потрёпанным и помятым. Но Пака испугал взгляд господина Бёна — умиротворённый и спокойный. Прямой и холодный. А ещё лёгкая улыбка, едва задевающая уголки губ. Становилось жутко так, что Чанёль и вовсе позабыл о чём хотел поговорить. Несколько минут в комнате царила тишина. Давящая и безумно громкая тишина. — Зачем ты здесь? — голос хриплый и звучал немного устало, но с лица не исчезла жуткая полуулыбка. Пак не ответил, потому что и сам не знал. Наверное, он лишь хотел посмотреть на того, кто убил отца. Заглянуть в глаза того, кто решил, что может отнять у кого-то жизнь. Сейчас Чанёль об этом жалел. — Наверное, ты хочешь узнать о том, почему я это сделал, я прав? — улыбка стала шире. — Знаешь, я ни капли не жалею о совершённом. Я чувствую спокойствие, словно выполнил свой долг. Наверное, я бы не смог спокойно умереть, зная, что твой отец жив. Чанёль зло зарычал и стиснул кулаки. Господин Бён усмехнулся и откинулся на спинку стула. — Я очень любил своего мужа, — мужчина ненадолго замолк, а Чанёль непонимающе на него уставился. С чего вдруг господин Бён решил поведать ему о супруге? — Он был красивым омегой с незабываемым ароматом. Таким насыщенным, что, вдохнув, можно было почувствовать сотни оттенков запаха, но нежным и ненавязчивым. В этом была вся его натура — он яркий и многогранный, но простой и лёгкий. Могло ли моё сердце не начать стучать быстрее? Однозначно — нет. Знаешь ли ты, что такое истинность? Это когда ты находишь себя самым счастливым, только почувствовав запах пары, когда ощущаешь себя избранным небесами, когда просто стоишь рядом с ним. Ты словно сам вырезаешь своё сердце и протягиваешь на раскрытой ладони, ведь никто другой больше не сможет так сильно занять твои разум и сердце как он — твой истинный. Однажды коснувшись друг друга, ваши души оказываются связаны навсегда. Это вовсе не сказка или древняя легенда, это реальность, которую создала природа. Знаешь ли ты, что человек чувствует, когда узнаёт о смерти пары? Он буквально умирает вместе с ним. Потому что его истинный покинул этот мир, забрав с собой и сердце, которое ему было отдано. Человек теряет способность чувствовать запахи, поскольку теперь у него просто нет причины уметь это делать. А мир без запахов… да что это за мир! Блеклый и сухой, вовсе лишённый красок. Твой отец превратил для меня мир именно в такой, убив моего мужа. Глаза Чанёля распахнулись шире. Следующие два часа пролетели незаметно. Господин Бён рассказывал свою историю и беззвучно плакал, позволяя слезам скатываться по щекам. Чанёль сидел неподвижно и внимал каждому слову, хотя внутри метался в агонии. Он дурак. Просто дурак, который обвинил Бэкхёна в смерти своего отца. Выйдя на улицу, Пак остановился у машины в нерешительности. Что же ему теперь делать? Он совершил так много ошибок… Порыв холодного ветра больно хлестанул по лицу, словно отрезвляя.***
Пак аккуратно припарковался у высокого офисного здания и вышел из машины, хлопнув дверью. В горле пересохло, и его начало чуть потряхивать. Если верить найденной информации, то Бэкхён работал здесь, где-то на шестом этаже. Поставив автомобиль на сигнализацию и немного ослабив узел галстука, Чанёль вошёл в здание. Поздоровавшись со всем персоналом на первом этаже и с горем пополам найдя лифт, парень наконец оказался на нужном ему этаже. В глаза сразу бросились многочисленные, в хаотичном порядке наставленные коробки. Куски пенопласта, отрезки целлофана, скомканные в большие клубки ленты скотча — всё валялось прямо на полу, а люди не переставая носились вокруг, что-то постоянно прося принести или подать. Двери везде были открыты, а в воздухе царила атмосфера хаоса и некой спешки. Ловко обходя все препятствия, Чанёль добрался до ближайшего офиса и, постучавшись о дверной косяк, шагнул в помещение. Как и ожидалось, на вошедшего никто не обратил внимания, только один высокий рыжеволосый парень удивлённо посмотрел на него, когда тот попытался спросить у сотрудников что-то о Бэкхёне. — Ищешь Бэкхёна? — Ухёк подошёл к уже отчаявшемуся докричаться хоть до кого-нибудь альфе и настороженно прищурился. Он явно уловил запах, который когда-то исходил от Бэка. — Да, — Чанёль обрадовался, что хоть один человек обратил внимание на его вопрос. — Ты знаешь, где он? — Ты Чанёль? — дождавшись утвердительно кивка, альфа продолжил. — Идём, — рыжий кивнул в сторону выхода с этажа. Чанёль последовал за ним. Зайдя в лифт, Пак никак не ожидал получить от нового знакомого кулаком в нос. С размаху и явно от души. Не успев даже отойти от шока, Чанёль ощутил, как сильная рука сжала ворот его рубашки, а другая уже была занесена для нового удара. Пак резко оттолкнулся спиной от стены, сам готовый ударить альфу в живот. — Не смей даже приближаться к нему, мразь, — прошипел Ухёк, сильнее сминая чужой ворот, а после резко отпуская его. Альфа развернулся к дверям лифта и брезгливо встряхнул руки. — Бэкхён стал моей семьёй, так что я не позволю тебе снова загнать его в яму, из которой он с таким трудом выбрался. Чанёль застыл. Что этот альфа сказал? Бэкхён — его семья? Что… кто он ему? — Ты стал его альфой? — наверное, голос немного дрожал. Ухёк усмехнулся и немного повернул голову: — Если тебе так будет удобней, то считай так. Но запомни: я не дам тебе приблизиться к нему, пока он сам не захочет тебя видеть. А это, поверь мне, произойдёт очень не скоро. Двери лифта разъехались с тихим звонком. — Тебе пора, — голос рыжего звучал жёстко и отдавал металлом. Но Чанёль и сам понимал, что иначе быть не могло. Он принёс слишком много боли Бэкхёну и ему действительно «пора». Пак уверенным шагом покинул кабину. Он не обернулся, потому что не хотел показать предательски скатывающиеся по его щекам слёзы горечи. Слёзы поражения. Ведь он так предсказуемо проиграл, наверное, самое ценное, что могло только быть в его жизни.