***
— Бэкхён, тебе нехорошо? — Ухёк подхватил почти сваливающегося с ног омегу и усадил того на стул. — Зачем ты пашешь как проклятый уже неделю? Здоровье беречь надо. — М… голова кружится. — Так, держись за меня, мы идём в медпункт, — альфа закинул руку Бэкхёна себе на шею и потащил его к выходу из отдела. Зайдя в светлый кабинет, они почувствовали, как в нос ударил запах лекарств и мяты. В глазах рябило от отражающихся во всех стеклянных поверхностях, коих здесь немало, солнечных лучей. Ухёк быстро передал шатающегося Бэкхёна медсестре и присел на кушетку. — Какие-нибудь таблетки принимаете? Может, витамины или антидепрессанты? — девушка вопросительно посмотрела на задумавшегося омегу. — Да, витамины «комплекс А». — С врачом консультировались? — Да, перед употреблением в прошлом году. После одного курса я взял перерыв в полгода, но сейчас что-то пошло не так, а может быть это, и не от них. — Ещё какие симптомы, кроме головокружения, вас беспокоят? — Иногда тошнит, даже если я ничего не ел. — Хм, симптомы похожи не на аллергические, а скорее на отторжение лекарств при беременности или гормональном сбое, — медсестра постучала кончиком ручки по столешнице, наклонив немного голову. — Я рекомендую вам пройти тест. Если результат окажется положительным, то прекращайте пить «комплекс А», он противопоказан беременным. Если же нет, то обратитесь в свою клинику. Ухёк, немного пребывающий в прострации от неожиданного ответа девушки, вовремя пришёл в себя и, поблагодарив за оказанную помощь, вывел застывшего Бэкхёна в коридор. — Нет, нет, нет. Это не может быть правдой, — омега сел на корточки и закрыл голову руками, упираясь локтями в свои колени. — Чёрт… Сегодня Бэкхён пришёл на работу сонный, с синяками под глазами и звоном в голове. Дела шли из рук вон плохо, а Ухёка отослали в соседний отдел помочь с макетами. Омега тоскливо провёл кончиками пальцев по гладкой поверхности столешницы, окрашенной в тёмный цвет. Как и его жизнь. Бэкхён криво усмехнулся. Мысли о зарождающейся в нём жизни делают его нервным. Даже не верится, что у него будет ребёнок. Хм… ребёнок. Во всех семьях, а уж тем более у истинных пар, он является воплощением любви родителей. Рождаясь, он становится их счастьем и смыслом жизни, наполняя мир новыми красками и даря шанс на то, чтобы кардинально измениться. Неважно, будет это маленький альфа, омега, или же вовсе бета — он будет любим. Нет ничего сильнее в этом мире, чем связь истинных и родительский инстинкт. Известно множество невероятных случаев, когда альфам на грани жизни и смерти природа открывала «второе дыхание», и они защищали свои семьи, используя абсолютно неестественную для человека силу. Так много историй, в которых, благодаря материнскому инстинкту, омеги спасали жизни своим детям и мужьям, чувствуя тревогу за них. Связанные небесами — так называют семьи, для которых природа и высшие силы постарались на славу, сведя истинную пару и подарив им ребёнка. Пожалуй, Бэкхён мог бы сказать, что родился в такой. Папа чувствовал его и мужа, равно как и омега, но отец… Его мир, не смотря на, казалось бы, сильную любовь к сыну, ограничивался в основном супругом. Он слишком любил свою пару, для того чтобы в его сердце осталось место для Бэка. Но тот его не винил, радуясь за счастье родителей. И уж если Бэкхёну была так необходима защита отца, когда тот был всего на этаж ниже, то значит природа так решила. А будет ли у его ребёнка такая семья? Крепкая, с любящими (в том числе и друг друга) родителями, связанная небесами? Что уж тут загадывать, конечно же, нет. Его отец — ублюдок по имени Чанёль, который не должен и близко подходить к ребёнку, а ещё лучше — не знать о его существовании. Ведь Бэкхён сам сможет позаботиться о нём. Он подарит ему всю свою нерастраченную любовь и ласку, стараясь быть лучшим родителем, чтобы ребёнок не чувствовал себя обделённым чем-то. Его маленький ангел станет для Бэкхёна светом в этом жестоком мире. Он станет тем, ради кого захочется жить. Ведь, кажется, об этом говорил отец в тот вечер перед убийством в особняке. Бэкхён сильнее укутал шею шарфом и подтолкнул пришедшего Ухёка к выходу. Сегодня омега снова будет ужинать в маленькой компании своих друзей, которые, словно маленькие вихри, отгоняют плохие мысли. Всю неделю они подбадривали Бэкхёна и постоянно напоминали, что быть родителем — счастье, а с трудностями они помогут справиться. Именно благодаря им омега всё больше убеждался в правильности своего выбора оставить ребёнка. Вернувшись в хостел и застав читающего книгу отца, Бэкхён наконец решился поговорить о том, что его уже давно интересует. Скинув обувь, он с ногами залез на свою кровать и прямо в куртке улёгся на спину, задумчиво протянув пальцы к потолку. — Отец, почему… почему мы не вернёмся в наш дом? Господин Бён тяжело вздохнул и отложил книгу. Он знал, что скоро сын спросит об этом. Киын и сам понимает, что было бы гораздо лучше вернуться в их тихий дом, но он не сможет. Физически не сможет находиться там, где всё напоминает ему об умершем супруге. Комнаты в светлых тонах, старые занавески на кухне, засохшие цветы на каждом метре их небольшого сада — абсолютно всё несёт в себе воспоминания с лёгким ароматом цветущей сакуры. Ведь именно так пах папа Бэкхёна. — Мы не можем туда вернуться, — голос тихий и немного хриплый. — Из-за воспоминаний? — Бэкхён повернул голову на отца, но тот молчал. — Так ведь будет лучше для нас. Сколько ещё в этом хостеле мы проживём? Давай вернёмся и… — Бэкхён! — громкий голос отца эхом отдался по комнате. — Мы туда не вернёмся. Омега растерянно проводил взглядом отца, покидающего комнату. Когда дверь хлопнула и тишина наполнила комнату, Бэкхён отвернулся к стене и подтянул коленки к груди, сильно прикусив губу, чтобы не заплакать. Он устал жить там, куда его приведут обстоятельства. Бэкхён просто хочет домой.***
Омеге кажется, что от ругани отца сотрясаются тонкие стены номера. Господин Бён яростно вырывается из рук полицейских, пытаясь вывернуться из крепкого захвата. Стражи порядка лишь пару минут терпят сопротивление, а после уводят мужчину из комнаты в сопровождении ещё пары человек в форме. Всё это время Бэкхён сидит на кровати и вжимается от страха в стенку, сильнее комкая в руках одеяло и втягивая голову в плечи на каждую ругань отца. — Вы Бён Бэкхён? — полицейский подошёл к еле дышащему омеге. — Д-да, — тихо и совсем неуверенно. — Ваш отец обвиняется в убийстве господина Пака, произошедшего в ночь со второго на третье марта. Он арестован по результатам расследования, которое велось на протяжении недели после случившегося. Ему будут предоставлены обвинения уже в ближайшие пару дней, как только пройдут похороны. — альфа поклонился и широким шагом покинул комнату, у входа в которую уже столпилась толпа зевак. Ужасное утро. Оно снова принесло слабому Бён Бэкхёну только разочарование. На этот раз — в отце.***
Taehyun — Iʼm young Чанёль кинул пиджак на спинку стула и огляделся. Кабинет отца, всегда светлый и наполненный терпким ароматом, сейчас был в сумраке. Тяжёлые шторы не позволяют солнечным лучам проникнуть сюда и разрушить застывшую мрачную атмосферу. Альфа подошёл к заваленному бумагами столу и сел в кресло. Пальцы касаются различных листов с отчётами, но не сдвигают их с места. Чанёль всё ещё не может поверить, что отца нет. Просто нет. Что он оставил его одного, не дав никаких указаний, как жить дальше. Все видят в Чанёле взрослого и состоятельного альфу, но никто не знает, что на самом деле он лишь ребёнок, который при любом вопросе обращается к отцу за советом и помощью. flashback: Тяжёлые свинцовые тучи повисли в небе слишком низко, буквально давя на плечи тяжким грузом. Холодный ветер хлещет в лицо, а чёрное пальто совсем не греет. Чанёль не может оторвать взгляда от бледного отца, на лице которого застыла маска спокойствия. Чёрные волосы с небольшой сединой резко контрастируют с посеревшими щеками и бескровными губами. Кожа на руках немного стянута и кажется безумно сухой, отчего сглотнуть тяжёлый ком оказалось тяжело, а нос и глаза начало щипать. Гроб медленно погружают в яму. Представить только: его родитель будет покоиться здесь, среди других таких тел под толщей земли. От таких мыслей живот неприятно скрутило, а завтрак в виде чашки кофе подступил к горлу. Едва подавив рвотный позыв, Чанёль взял в ладонь небольшую горсть земли и кинул на крышку чёрного гроба, за которой теперь скрывается его мёртвый отец. Крупная слеза упала следом, а за ней и другая. Сил утереть их не было совсем, так что альфа просто смотрел на то, как медленно исчезает под почвой гроб. — Прими мои соболезнования, — хриплый голос дяди звучит как никогда тускло, словно из него забрали всю яркость. — Мой брат… просил всегда заботиться о тебе, так что если что-то будет нужно, то, пожалуйста, обращайся. Чанёль прикусил губу, стараясь сдержать вновь подступившие слёзы, но не смог. Надо же, отец заботится о нём даже после своей смерти. — Конечно. Спасибо, дядя, — Чанёль развернулся к мужчине лицом и поклонился в благодарственном жесте. — Что сказали в полиции? Уже есть подозреваемые? — Да. Я собирался сказать об этом после… завершения церемонии. Пару дней назад был задержан один из бывших прислуг твоего отца. Если я правильно понял, то сегодня с утра он признался в намеренном убийстве. Сердце Чанёля забилось чаще. Сейчас он узнает, кто забрал у него отца. — Кто он? — Бён Киын. Он работал прислугой и жил при доме вместе со своим сыном Бён Бэкхёном, но тот не причастен к убийству. Знаешь, оказывается, у того господина погиб муж и… Чанёль не слышал, что говорил дальше дядя. В его голове просто сложился пазл… end of flashback Чанёль медленно глотнул холодного виски, чувствуя как янтарная жидкость обжигает горло. Пустая бутылка полетела в стенку и со звонам разбилась на множество осколков. Альфа откинулся на спину кресла и закинул голову назад, накрывая лицо руками. Эта смерть на его совести. Если бы он умел себя контролировать, то отец был бы жив. Нервный смех с нотками истерики наполнил комнату. Как же он сразу не догадался? Убийство произошло через сутки после того как он изнасиловал того сладкопахнущего омегу. А убийца — отец Бэкхёна. Тут нужно быть дураком, чтобы не понять того, что он мстил за сына. Конечно, Киын прикроет Бэкхёна и скажет, что тот ни к чему не причастен, и омегу не тронут. Как всё глупо и до ужаса неправильно. Бэкхён должен был мстить Чанёлю. Именно ему, а не втягивать в это их родителей. Что ж, кажется, альфе придётся самому выступить в роли правосудия.***
С чемоданом в руке и рюкзаком за спиной — Бэкхён вновь покидает только обжитое место. Слабыми руками он едва волочет сумку, когда подъезжает Ухёк и, ругая за попытку нести тяжесть, сам берёт ношу, погружая её в багажник своей машины. Омега садится в салон, где Сокчон сразу же начинает о чём-то весело щебетать, стараясь поднять настроение младшему. — Куда едем? — Ухёк пристегнулся и с готовностью держит руку на коробке передач. — В Восточную часть района, ближе к Сонгпха-ку. — Будешь жить там? — голос Сокчона мягкий и мелодичный, от него становится сразу уютней и теплей. — Да. У нас есть там дом. Он небольшой, но мне там нравится. Неподалёку достаточно магазинов и есть больница, поэтому в случае чего — не пропаду, — Бэкхён примостил свою голову на плече омеги и скинул ботинки, по привычке обнимая колени руками. — Поспи. У тебя был тяжёлый день, так что тебе нужно отдохнуть, — Сокчон начал тихо напевать колыбельную, аккуратно гладя тёмные волосы засыпающего парня. На улице начало немного смеркаться. — Мне его так жалко… На его долю столько всего выпало, — омега поднял глаза на Ухёка. — Мы же будем ему помогать, особенно когда родится ребёнок? — Конечно, о чём ты, — альфа утвердительно кивнул и мельком посмотрел на отражение в зеркале крепко спящего Бэкхёна. — Он стал мне как младший брат. — Мне тоже, — Сокчон улыбнулся и сильнее обнял спящего.