По закону хоум-рана

Санада скрывался до последнего, так долго, как было возможно в этом доме, где любопытный Мацуда всегда бдил. Ему не хотелось, чтобы отец знал о его делах, он бы, конечно, обрадовался, его ожидания еще больше возросли. А Санада все еще не был уверен, что сможет их оправдать. Отец заглянул к нему в комнату поздно вечером. Вообще-то, он редко бывал у Санады, можно сказать, почти никогда. Санада никак не откликнулся, только продолжил стучать по клавишам, полностью погруженный в свое дело, но чувствуя на спине тяжелый внимательный взгляд. Скрипнула кровать. Санада глубоко вздохнул и наконец развернулся. — Ты чего-то хотел? Отец положил руки к себе на колени и внезапно смягчился в лице. На тонких губах даже промелькнула еле заметная осторожная улыбка. — Слышал, ты занимаешься защитой квартала под снос. — Занимаюсь, — выдохнул Санада, — но, похоже, у нас ничего не выйдет. Большая часть с жильцов уже подписала документы. Всего три дома осталось. Отец повел плечами, снял очки, растирая переносицу. — Хочу сказать, что я удивлен. Мне всегда казалось, что это не очень тебя интересует. — Может, и не очень. Сам еще не знаю, — Санада вытянул руки и внимательно посмотрел на собственные ладони, силясь увидеть на них ответ. — Просто мне захотелось делать что-то с полной отдачей, понимаешь? Отец молча кивнул. Говорить с ним так было непривычно. Санада усиленно вспоминал, когда последний раз он беседовал с отцом не при галстуках, не за ужином, не на самые скучные в мире темы, и вспомнить не мог. Ему всегда все это виделось смертельно скучным и почти нелепым, видится и сейчас. Просто вдруг захотелось делать что-то с большим рвением, и под руку подвернулось только то, относительно чего он так долго сохранял довольно прохладную позицию. — Я могу чем-нибудь помочь? — спросил вдруг отец. — Да нет, вряд ли, — Санада был достаточно умен, чтобы оценить перспективы этого дела. — Все когда-нибудь проигрывают. Отец улыбнулся, теперь уже более уверенно, встал с кровати и молча вышел, аккуратно прикрывая за собой дверь.