По закону хоум-рана

День матча выдался пасмурным, в любой момент мог хлынуть дождь. На улицах было душно и сыро, облака висели низко, буквально давя на плечи тяжелым грузом. На школьном поле, к удивлению Санады, было немало народу. Санада вклинился в толпу и вошел внутрь вместе со всеми, высматривая разминающихся спортсменов. Райчи среди них не было, зато Санада приметил одного из парней, что видел до этого с ним, и облегченно выдохнул — значит, он ничего не перепутал. Форма Якуши была белой в тонкую черную полоску, почти такая же, как у Санады в свое время. Хотелось выйти на поле вместе со всеми, встать на горку, подавать, выбивать страйк-ауты. Первой нападала команда соперников. Питчер Якуши долго настраивался. Первые две подачи улетели в болл, потом страйк, потом беттер отбил далеко в аутфилд. Верх первого иннинга казался невыносимо долгим, Санада не мог дождаться появления Райчи. И когда тот наконец вынырнул из дагаута, сосредоточил все свое внимание на нем. Райчи побежал трусцой к центру поля, хохоча и выкрикивая что-то своему сокоманднику. Сидеть на своем месте и просто смотреть стало почти невыносимо. Небо хмурилось и темнело, словно сейчас было не десять утра, а шесть вечера. Легкие с трудом гоняли тяжелый и влажный воздух, а от Райчи исходила такая аура, что напряжение, разом повисшее над полем, можно было резать ножом. Питчер команды соперников явно нервничал. Еще бы, будь Санада на его месте, выйдя против вот такого Райчи, смог бы он подавать без тени сомнения? После двух фоллов Райчи сделал хит, но не успел, защита сработала слишком быстро. Когда Райчи возвращался в дагаут, то усиленно мотал головой по сторонам, точно высматривал его. Санада сперва подавил желание подняться и помахать ему, но, увидев, как возбужденное выражение лица Райчи сменяется обиженно-растерянным, все же подскочил, и тут же был замечен. Райчи махал ему с такой силой, что казалось, ему сейчас руку оторвет. А потом кто-то окрикнул его, и он скрылся под козырьком, напоследок чуть ли не подпрыгнув на месте. Дождь, который собирался с самого утра, все никак не мог начаться. Игра затянула Санаду с головой, он не мог оторвать взгляд от игроков, от Райчи. Санада ждал каждого его появления на поле и переживал так, что ногти впивались в ладони, и даже не замечал, как шепотом повторяет что-то вроде: «Ну, давай!» К концу игры Якуши вели, Райчи сделал уже второй хоум-ран под дружный и восхищенный гомон толпы. Но в самом последнем иннинге соперники вырвались вперед на одно очко. И что-то пошло не так. Санада почувствовал это даже на расстоянии. Все было по-другому: настроение Райчи, его стойка, аура, окружавшая его, — все изменилось. Стало слишком болезненно натянутым. Раннеры на первой и третьей, Райчи на бите, у Якуши был слишком очевидный шанс повернуть игру в свою пользу. Но они этого не сделали. По ощущениям, в последний момент Райчи все-таки собрался — Санаде даже показалось, что на секунду он снова бросил взгляд в его сторону, — но мяч слишком резко сменил направление перед самой битой. И соперники закричали, срывая глотки и празднуя победу. Санада смотрел построение с пустой головой. Чертов дождь по-прежнему не хотел лить, словно назло. Словно знал, что многие его ждали, и глумился там, в облаках, не спеша прорываться наружу. Райчи он встретил у выхода с поля, у того глаза уже были на мокром месте, но он явно держался. Всего лишь тренировочный матч, не Кошиен же в конце концов они проиграли. Но Райчи ко всему относился слишком фанатично. Как к победам, так и к поражениям. Санада сделал глубокий вдох, глотая заряженный воздух, и потянул его за собой, ухватившись за рукав формы. Райчи шел медленно, спотыкался о мелкую гальку и так непривычно молчал, что Санаде казалось, все мироустройство дало сбой. Ну правда, разве стоило так переживать, это же просто игра. Но сказать что-то такое Санада не мог, потому что для Райчи было простым многое, но точно не это. Санада блуждал по территории школы какое-то время, пока не обнаружил скрытый в зарослях кустов старый умывальник, с поржавевшими кранами и прошлогодними листьями в раковине. К его удивлению, вода в нем была. Он подтолкнул Райчи поближе и плеснул ему в лицо. Тот сразу очнулся, отступил в сторону, вырываясь из хватки, а потом сел на корточки и уткнулся лицом в колени. — Ладно тебе, будет, ты очень здорово играл, я глаз не мог отвести. — Правда? — жалобно всхлипнул Райчи. — Точно тебе говорю. — Но мы же проиграли. — Все когда-то проигрывают. Санада опустился с ним рядом и протянул руку, положив ее на лохматую макушку. В горле встал ком, горький, словно Санада сейчас делил это поражение с Райчи пополам. Волосы Райчи были жесткими и влажными от пота. Санада зарылся в них чуть глубже, ощущая, как колит на кончиках пальцев. Где-то вдалеке раздались голоса, такие тихие, что даже не смогли его напугать, заставить отстраниться, убрать руку. Санада только подвинулся ближе, и Райчи вскинулся, вытирая щеки и впиваясь в Санаду темным и жадным взглядом. — Я хотел показать тебе, как мы выигрываем, — сказал он хрипло. — Я тут, знаешь, решил, что победа станет для меня отличным знаком. — Чего? Вообще не понимаю, о чем ты, — выдохнул Санада, чувствуя, как расстояние между ними сократилось еще больше. Райчи выругался и начал было приподниматься на ноги, но Санада тут же схватил его за грудки и потянул обратно вниз, и совсем немного на себя, чудом не завалившись назад. Губы Райчи были искусанными и солоноватыми от пота, горячими, приятными, неловкими. Санада ощупал верхнюю языком, провел по нижней, взмолившись: «Дыши! Дыши и ответь мне, ну пожалуйста». И Райчи ответил, шумно втянул воздух, приоткрывая рот и позволяя Санаде углубить поцелуй, положил руки ему на бедра, царапаясь ногтями даже сквозь ткань брюк. «Дыши», — опять безмолвно напомнил Санада, проводя языком по кромке зубов и чувствуя, как язык Райчи осторожно касается его собственного. Голова гудела, а в животе все скручивало до боли. Ладони Райчи переместились ему на поясницу, а своими Санада обхватил его лицо, гладил большими пальцами щеки, еще чуть влажные и горячие. Сколько времени прошло, прежде чем Райчи свалился назад, вытягивая, судя по всему, затекшие ноги, Санада не знал. У него и самого уже в мышцах кололо и искрилось от долгого сидения на корточках. Он поднялся и присел на край умывальника, отводя глаза, как последний трус. У Райчи вырвался нервный смешок. А потом он сказал то, что Санада сейчас ну никак не ожидал услышать. — Как прошла акция у твоих друзей? Квартал отстояли? Прости, забыл спросить в прошлый раз. Санада опешил, скользнув руками по раковине. Ну что за идиот? Из всех возможных слов вот эти? — Пока прогнозы не очень, но, знаешь, мы решили пробовать еще. — Вот как, — едва слышно отозвался Райчи, поднимаясь на ноги. — А мы с тобой еще как-нибудь попробуем? Санада посмотрел на влажные покрасневшие губы Райчи, которые тот ощупывал языком, едва заметно дрожащие плечи под полосатой формой, и заявил без тени сомнения. — Непременно.