По закону хоум-рана

Возвращаться домой Санаде хотелось меньше всего. День так хорошо начался с игры в бейсбол, а потом еще прогулки с этим странным пареньком Райчи. Мог бы Санада, как он, жить одной только мыслью о бейсболе и делать все, что заблагорассудится. Его «не хочешь — не иди» крутилось в голове как заевшая пленка. Так просто. Санада не то, чтобы не хотел, просто к тому, чем приходилось заниматься, был по большей части равнодушен. Его отец являлся членом парламента, и хоть Санада с переменным успехом учился в университете, продолжать дела семейные он, наверное, не планировал. Загвоздка состояла только в том, что своими собственными целями и планами на жизнь он не обзавелся и пока просто плыл по течению, лениво наблюдая, куда оно принесет. Мацуда встретил его с кислым лицом, но ничего не сказал, только проводил недовольным взглядом вверх по лестнице. Сегодня у них был званый ужин — дядя из министерства окружающей среды хотел навестить их и поговорить с отцом как всегда о чем-то чрезвычайно важном. И Санаде при всем этом следовало присутствовать. Дядю Санада любил. Тот не был таким занудой, как отец, и часто травил всякие байки. И все бы не было так страшно, если бы Санада точно не знал, что вечер закончится очередными идеалистическими рассуждениями о том, что когда-нибудь он войдет в парламент и будет вершить судьбы всей страны. Вершить судьбы страны Санада не хотел, ему бы сперва со своей разобраться. Он зашел в комнату, захлопнул за собой дверь, скинул на кресло треклятый пиджак, от тесноты и неудобства которого уже хотелось выть. Он таскал его не столько потому что на этом настаивал отец, сколько по привычке. С костюмами Санада уже слился и, когда выходил на улицу в джинсах и майке, ему просто было слишком комфортно и даже не на что пожаловаться. Нужно было принять душ. Пока он шатался по району все утро, успел изрядно пропотеть, на волосах осела пыль, а руки до сих пор пахли кожаным мячом, или ему так просто казалось. Он позволил этому мелкому беттеру Райчи выбить хоум-ран. Даже обидно, Санада никогда не был большим фанатиком, но играл неплохо, тренера даже пророчили ему карьеру в бейсболе, но Санада так и не смог загореться им достаточно, да и отец бы не позволил. Санада прошел в душ, включил воду и залез под прохладные струи. Вода била в лицо, смывая всю усталость и лишние мысли о бейсболе, о политике, о Райчи. Санада и правда хотел бы поиграть с ним еще. Может, стоит наведаться к ним на поле завтра, наверняка он там будет. И на этот раз Санада не станет бросать такие легкие подачи. Ужин начался по расписанию. Мама заказала в ресторане сашими — у нее слишком болела голова, чтобы готовить что-то самой, — и скрылась в своей комнате. Политические разговоры интересовали ее еще меньше, чем Санаду. И раздражили в квадрате. Как она умудрилась выйти замуж за политика, не зная и не желая знать даже названия всех японских министерств, до сих пор оставалось для Санады большой загадкой. — Шунпей, что ты думаешь о последних акциях протеста относительно поправок к оборонному законодательству? Санада поковырял палочками рыбу. Да он об этом вообще не думал. — Если не принять решение в ближайшее время, — начал он, осторожно подбирая слова, — будет еще больше возмущений. Санада улыбнулся, наблюдая, как отец, только что принявшийся слушать его внимательно, выдохнул и отложил палочки в сторону. — Ты говоришь общими фразами, — отметил дядя. — Это и так ясно. — Я сама очевидность. Могу еще сказать, что при любом решении найдутся недовольные и митинги только продолжатся. Дядя укоризненно покачал головой и отправил в рот кусочек тунца. В зале повисла атмосфера не мрачная, но крайне унылая. Отец откашлялся и чуть ослабил галстук. Вот уж хорошие семейные ужины при галстуках, даже смешно. Отец стучал пальцами по столу, явно о чем-то задумавшись. Дядя уплетал уже, кажется, пятый кусок тунца, а Санада раздумывал над тем, как же скучно они все-таки живут. Он откинулся на спинку стула и перевел взгляд с дяди на отца, а потом обратно на дядю. На дядю было смотреть проще — тот хотя бы пялился не на него, а в свою тарелку. Господи, каждый раз одно и то же.