Убегая от реальности

Завтрашний вечер наступил неожиданно быстро, так что Сакура уже направлялась в кабинет Ибики, чтобы сдать отчёт и дать и так очевидный ответ. Выбор, который ей предоставили, на самом деле им не являлся. Пытаться поступить в этом году означало пойти против силы, с которой она бы не смогла справиться. Глава клана Яманака был для неё угрозой не только потому, что он был опытным шиноби, который вполне мог повлиять на её сознание так, что она и сама не заметила бы, но и потому, что он был связан с отделом дознания, а добавлять проблем Ибики-сенсею она совершенно не хотела. Серьёзные последствия были, конечно, маловероятны, но это не отменяло самой сути проблемы. Если Ино решит поступить вместе с ней, а в том, что она так решит, Сакура не сомневалась, то оно неизбежно приведёт к конфликту между кланами. Во-первых, по устоявшейся традиции и проверенной схеме наследники клана Яманака, Нара и Акимичи должны были учиться вместе, чтобы впоследствии войти в одну команду. Пойти против этого означало испортить отношения с каждым представителем этих кланов. Во-вторых, столь раннее поступление в Академию непременно привлечёт внимание других кланов. Потому что никакой Глава не станет подвергать единственного наследника опасности раньше времени. Каждое его действие будет отслеживаться в попытках найти настоящую причину такого поступка и таких рисков. По здравым размышлением Харуно, Иноичи вряд ли пойдёт на такое ради бесклановой подруги его дочери. Скорее, он сделает все, чтобы Сакура поступила в следующем году или, как возможный вариант, не поступила вовсе. Влезать в разборки кланов, а тем более являться их причиной девочка не хотела. Однако как бы она не желала полностью опираться на свою рациональность, выходило это не всегда. Даже точно зная, что ни к чему хорошему это не приведёт, она не могла избавиться от мысли, что потеряет один год. Лишний год в этом мире. Поступление в этом году также означало, что она раньше сможет оказаться на передовой и найти способ вернуться домой. И что бы она не делала, как бы не пыталась себя убить, все равно эта назойливая мысль не давало ей покоя. Так что её выбор в действительности заключался не в выборе времени поступления, а выборе между рискованным и эгоистичным решением, звучавшим для неё как предательство отдела дознания с её стороны, и вполне реальным и уже известным развитием событий, знание которого она могла использовать в свою пользу, но которое отбирало ещё двенадцать месяцев её жизни. Выбор был очевидным, но совершенно точно не простым. Смириться с расставанием со своей семьёй она не могла, как не могла просто так отвернуться от всего, что сделал для неё Ибики. После вчерашнего разговора все снова встало на свои места, но только с одним значительным изменением: ночь для девочки все-таки наступила. Время постепенно стало приходить в своё нормальное состояние, течение которого снова стало отслеживаться и замечаться Харуно. А на дневной тренировке ей с удивительной легкостью поддалась чакра. Связь между её душевным состоянием и контролем не заметить для неё было невозможно. Как и понять, что ей стало действительно лучше. Шум внешнего мира больше не был так сильно заглушён постоянным подавленным желанием исчезнуть, безостановочными мыслями о ненависти к этому миру в бесполезных попытках её почувствовать и звоном разбитого стекла. Просто закрыть глаза на оказанную ей помощь она позволить себе не могла. А помощь была значительной. К тому же не только для неё. С чакрой у неё были длительные, но не совсем удачные отношения. Успехи в этой области были периодическими, что вызывало нескрываемое недоумение у её тренеров, которые не могли найти и понять причину столь нестабильного ядра и чакросистемы в целом. Где-то месяц назад она в первый раз смогла пройтись по стене полигона. Достижение, которым стоило бы гордиться, если бы после нескольких удачных попыток Сакура опять все не испортила, вспомнив, что чакра для неё чужеродный объект. После этого до конца дня она в принципе не могла её использовать, даже просто разгонять по чакраканалам. Впоследствии это повторялась ещё несколько раз, и только вчера вся тренировка прошла без эксцессов, что непривычно сильно обрадовало шиноби, который был её куратором в тот раз. Сакура была почти полностью уверена, что они делали ставки. Так что косвенно, но Морино помог и ему. Тяга к азарту, как успела заметить Харуно, была присуща почти всем шиноби. Это вполне легко объяснялось непредсказуемостью их жизни, на протяжении которой они постоянно играли с судьбой, — со временем это начинало входить в число их привычек, и избавиться от этого ощущения неопределённости было сложно, почти невозможно даже в повседневной жизни. Дойти до кабинета Главы отдела не составило труда и не заняло больше пяти минут. Привычно постучав в дверь и получив разрешение войти, Сакура надавила на ручку и зашла внутрь. Поклонившись в знак приветствия, она была вынуждена повторить это действие снова, потому что в комнате находился не только Морино, но ещё и её знакомый дознаватель. Тот самый, имя которого она намеренно не выясняла, как и он её. Задумавшись на секунду, Харуно все же прошла через весь кабинет и, положив необходимые бумаги на стол Ибики, она уже собиралась озвучить своё решение по поводу Академии, но сбилась, заметив изучающий взгляд со стороны её учителя. Непроизвольно на границе сознания промелькнула мысль, что зашла она не очень вовремя и ничего хорошего для неё этот взгляд значить не может, что буквально через мгновение и подтвердилось словами Морино. — Сакура, с сегодняшнего дня к твоим обязанностям добавляется помощь Хисора Ризу в архиве, — уверенный и спокойный голос её учителя выбил абсолютно все здравые мысли из головы девочки, из-за чего ей осталось только кивнуть. Не услышав возражений или вопросов, Ибики продолжил. — Надеюсь, проблем у вас не возникнет. Намек на то, что их вообще не должно быть, она уловить ещё смогла. Но в целом ситуация вызывала только белый шум в голове. Не до конца объяснимая невозможность сконцентрироваться на словах и на их осмыслении, буквально вводили девочку в ступор. Заставляя прикладывать всевозможные усилия, чтобы разум не замыкался на себе и воспринимал, хоть и с сильной задержкой, информацию извне, она чуть не пропустила последующий вопрос со стороны Морино. — Прежде чем ты уйдёшь. Что ты решила? — не став уточнять, о чем именно он говорит, посчитав это и так очевидным, он ждал ответа от девочки, которая все ещё пыталась, помимо выяснения причины своего состояния, оценить перспективы своей новой должности и масштаб работы, которая ей предстояла, и найти в себе силы произнести ответ. Несмотря на что её решение по этому вопросу было полно сомнений, заставлять долго ждать Ибики она не хотела. Поэтому отбросив пока ненужные мысли, она в последний раз взвесила все «за» и «против» и поспешила озвучить свой выбор, пока снова не начала прокрутить все аргументы с самого начала. — Следующий год, — все же после небольшой паузы на выдохе ответила девочка. Получив одобрительный кивок в ответ, Сакура, заметив, что её собеседник уже перевёл взгляд на ещё одного присутствующего в комнате, поклонилась и поспешила покинуть кабинет. Все оказалось намного проще, чем она думала. Все размышления, занимавшие её последнии два дня, свелись к лаконичному ответу из двух слов. Никаких попыток сопротивляться собственному решению не было, как не было и сожалений по поводу выбора. Как-то неожиданно он стал совершенно понятен, ясен и не противоречив. Она не была до конца уверена, чего ждала от себя или от сенсея после ответа на его вопрос. Возможно, где-то глубоко она смогла бы найти в себе неосознанное желание, чтобы её поддержали, чтобы помогли ей решить или просто понимали, на что она идёт и от чего отказывается. Но от одной возможности существования последнего из вариантов девочке становилось тошно от самой себя. Она никогда не любила намеренного самопожертвования ради похвалы. Великомученики, что основывались не на искренности и истине, а на корыстном и эгоистичной желании видеть в глазах других сострадание и грань восхищения, были для неё подобны предателям, только на этот раз предана была сама суть альтруизма и человеческих ценностей. Быть или становиться одним из таких Харуно не хотела, поэтому почти сразу же отбросила подобные мысли, не желая их развивать или претворять в реальность. Только оказавшись за дверью и пройдя чуть дальше по коридору, она позволила себе тяжело выдохнуть и прислониться плечом к стене для большей устойчивости. Что делать дальше было не совсем понятно. Ей следовало бы задать хоть какие-то уточняющие вопросы, потому что на самом деле она понятия не имела, где находится архив в отделе дознания. И только сейчас до неё стала доходить причина своего состояния. Решение было не просто сложным, но и долгим. Она в буквальном смысле думала об этом все время, что ей выделили. Напрочь забыв про сон. Ночью она так и не легла спать ещё и потому, что на этот раз ей пришлось остаться у себя в комнате в пустом доме. Она слишком привыкла ночевать у Раймару, который и контролировал её обязательные пять часов сна в день, что просто забыла, что должна спать. Отсутсвие сна на протяжении почти двух суток начинало сказываться на её продуктивности: концентрироваться было тяжело, как и быстро реагировать и подстраиваться под ситуации. Все вокруг происходило для неё будто в замедленной съёмке, покрытое еле заметной дымкой. Она была уверена, что могла стоять на ногах только из-за чакры, которая даже без усилий хозяина укрепляла организм. Устало проведя ладонью по лицу, она решила дождаться, когда Ибики освободится, чтобы вернуться с повинной и спросить подробности. — Рад, что ты меня дождалась. — Шаги за спиной Сакура закономерно не услышала, снова уйдя в себя, поэтому неожиданно прозвучавший голос заставил её достаточно резко повернуться к говорившему, а руку непроизвольно дёрнуться к подсумку с оружием. Все тренировки в отделе дознания и жизнь в этом мире в принципе превратили Харуно в ещё большего параноика, чем она была изначально. Каждое движение со стороны кого-то постороннего она воспринимала как угрозу для себя. Какое-то время она реагировала так даже на Ши, но после нескольких речей в его исполнении о том, что сломается она раньше, чем станет полноценным шиноби, если продолжит себя так вести, свой пыл она поумерила. Но на всех, кроме него, реагировала все так же. Узнав в обладателе голоса своего знакомого, она немного расслабилась. Но только сейчас дошедший смысл сказанной им фразы заставил её непонимающе посмотреть на молодого человека, который, увидев выражение лица девочки, усмехнулся, видимо, поняв для себя что-то, и продолжил. — Я и есть Хисора Ризу, приятно, наконец, официально с тобой познакомиться, Сакура. Все медленно вставало на свои места: его присутствие в кабинете, минимальное количество объяснений и уточнений от Ибики. Со своим состоянием было необходимо срочно что-то делать. Продолжать дальше так жить было просто нельзя. Если без Раймару она не способна даже проследить за тем, чтобы её организм отдыхал нужное ему время, она начинала сомневаться, что вообще в состоянии стать шиноби. Сейчас, на начальных этапах подготовки, её разновидность несамостоятельности была не так заметна и критична, но потом вполне возможно, что это станет ощутимой преградой на её пути к цели. Коря себя за свою же невнимательность, медлительность в плане размышлений и глупость, она кивнула своему собеседнику. — Сакура Харуно. Буду рада работать с Вами, — но заметив, как поморщился Хисора от её обращения, поспешила исправиться, — с тобой. — Харуно посмотрела на своего нового начальника и, немного подумав, все же решила добавить. — Теперь я твой подчинённый, придётся терпеть такое обращение. Хотя бы при посторонних. — Знаю и скоро смирюсь. — Он снова ей улыбнулся, пытаясь показать искренность своих намерений. Харуно не поверила. Видимо, ей ещё долго придётся балансировать на грани между неуважительным обращением и обращением, что вызывает недовольство у него. Тем временем Хисора продолжил, подтвердив предположения девочки. — Просто непривычно слышать это от тебя после долгого общения без официоза. — Ему в этой ситуации было намного проще, менять своё отношение и линию поведения ему не нужно было совсем, в отличие от Сакуры. Продолжать обращаться к нему неформально было бы грубым нарушением этикета, с другой стороны, более формальное обращение было бы несоблюдением просьбы её начальника, которую он озвучил ещё в самом начале знакомства с ней. Тяжело вздохнув, Сакура решила разобраться с этим позже и снова сфокусировала свой взгляд на собеседнике. Тот слегка встряхнул головой, то ли просто, чтобы убрать мешающие волосы, то ли, чтобы отогнать ненужные сейчас мысли, и снова заговорил. — Пойдём, я покажу тебе твоё новое рабочее место. Он двинулся вперёд по коридору, и Сакура поспешила с ним поравняться. Установившееся молчание дало ей время обдумать ситуацию и, наконец, осознать, во что её принудительно втянули. И выводы были не утешительными. Вполне обоснованно предполагая, что в ближайшие дни из архива она будет выходить только из-за тренировок. Вспоминая все рассказы и жалобы Ризу о своей работе, она приблизительно представляла себе фронт работ, что радости не приносило. Согласно описаниям её знакомого архивными записями не занимались давно. Очень давно. И судя по всему именно он с девочкой были удостоены чести разобрать многолетнюю отчетность. Перспективы, по мнению Сакуры, были впечатляющими, но совсем не в позитивном ключе. Скорее всего оставаться придётся и по ночам, и об этом в обязательном порядке следовало предупредить Раймару. В уме прикидывая варианты, как проинформировать своего друга, она не заметила как они остановились в предположительном тупике, в который она в самом начале своей работы в отделе по ошибке несколько раз сворачивала. Тупик, как оказалось, совершенно не являлся собой. И скрытая печать, к которой и направился Хисора, была тому неоспоримым подтверждением. Пустив свою чакры в вязь иероглифов, Ризу повернул голову в сторону девочки и, кивнув на расползающийся по стене фуин, произнёс: — Это охранная система, реагирует на чакру только тех пользователей, что внесены в так называемый реестр. — Он опустил руку, перестав подавать чакру. Покрыв стену полностью, печать пропала, и в стене стала заметна небольшая дверь, прорезанная прямо в камне. Следующие действия молодого человека только укрепили мнение Харуно, что все шиноби поголовно параноики, в которого превратили и её, что, в принципе, удивление не вызывало. Прикоснувшись к каменной поверхности, Хисора направил в уже невидимый фуин необходимое количество импульсов чакры, определённой длины, и только после этого с тихим щелчком дверь открылась. — Я теперь за тебя отвечаю, так что не пытайся зайти сюда сама. Последствия, я думаю, не понравятся никому из нас. Сакуре оставалось лишь кивнуть в ответ. Где-то на периферии сознания на мгновение появилась мысль, продиктованная исключительно остаточным детским любопытством. Вопрос о том, что же все-таки будет, если она это сделает, даже не стоял. Интересны больше были последствия, которые явно были не положительными, но крайне забавными. С одной стороны. Качнув головой в попытке избавиться от глупых мыслей, Харуно заметила, что они оказались в почти идентичном коридоре, ведущему к лестничной площадке и разветвляющемуся в нескольких местах. В первое из таких ответвлений они и свернули. Существование скрытых от неё помещений отдела успокоили её длительное негодование, которое было вызвано вполне понятной причиной: незнакомца, то есть её, допустили до относительно секретного военного объекта, предоставив ей почти полную свободу передвижения. Безусловно, за ней велась слежка, но Харуно с начала работы здесь не могла поверить и осознать, что от неё ничего не скрывали. Ошибиться в своих предположениях было приятно только потому, что тогда не рушилась её картина этого мира: никто никому здесь полностью доверять не мог и не хотел. Так думать было проще из-за того, что появлялось осознание, что она такая не одна и в этой реальности невозможно привязаться к кому-то настолько сильно, чтобы не пережить его предательства и расставания с ним. Это успокаивало, потому что благодаря этому она могла не сомневаться в своих действиях и решениях, направленных относительно кого-то, в частности Раймару и Ибики-сенсея, оправдывая себя невозможностью создания крепких эмоциональных связей с кем-либо вообще. Хисора, шедший чуть впереди, периодически оборачивался, проверяя идёт ли за ним Сакура. Коридоров здесь было не много, но при желании потеряться было вполне возможно. Не заметить сегодняшнюю отрешенность девочки было сложно, как и не понять причину, вызвавшую такие последствия. Как шиноби ему часто приходилось долгое время обходиться без сна, и за годы тренировок он успешно мог замаскировать свою усталость. Девочка этого ещё не умела. Держалась она однако неплохо, лучше, чем он мог бы подумать. Будь он простым гражданским, отметить заторможенность её движений было бы практически невозможно. Но он им не был. Так что ему оставалось только надеяться, что ей хватит сил продержаться ещё несколько часов. Ризу вздохнул, пытаясь осмыслить столь стремительно сложившуюся ситуацию. Когда он шёл к Главе отдела с просьбой выделить ему помощь в архиве, он и представить не мог, что все произойдёт так быстро и что его помощником станет Сакура. Ему нравились их немногочисленные беседы, которые совершенно ни на что не претендовали и не обязывали. Для него это было просто хорошей возможностью озвучить все свои переживания и недовольства, зная, что проблем после этого не последует. Харуно была хорошим слушателем. Но ещё лучше она хранила секреты. Он не был единственным, кто с ней общался. По довольно странным причинам она располагала к себе. Она была закрытой, молчаливой с болезненно пустым взглядом, но почему-то именно ей шиноби хотели рассказывать о себе. О чём-то, что касалось работы, они, конечно, не говорили — не позволяла профессиональная привычка. Но пожаловаться на что-то, что происходило в их мирной жизни, или поделиться чем-то личным, но незначительным они вполне могли. Просто рассказать им, на самом деле, больше было некому. В очень редких случаях шиноби общались вне работы или не о работе. Заводить друзей среди сослуживцев было против негласных правил. Они намеренно старались этого избегать, потому что так было проще реагировать, если кто-то из них окажется предателем или погибнет на задании. Были исключения, но они никогда не приветствовались. Работа в команде и дружеские отношения не означили одно и то же и были очень чётко разделены. Сглаживания углов делалось только для генинов, которые не были ещё способны осознать разницу. Впоследствии это понимание происходило само собой. Появление Сакуры в их жизни намного её облегчило. Как бы они не старались ставить воина на первое место, человек в них все равно влиял на них и требовал социального взаимодействия, которое они и смогли реализовать благодаря девочке. За размышлениями никто из них не заметил, как они дошли до нужного им места. Вновь пустив свою чакру в фуин на стене возле двери, Хисора открыл её и пропустил Харуно в помещение. Сакура остановилась буквально тогда же, когда сделала первый шаг в архив. Была бы она более эмоциональной, проклятья в сторону своего везения и ситуации в целом прозвучали бы не только в её голове. Это был не архив, это была свалка, по-другому описать место, в котором она оказалась, она не могла. Помещение размеров с половину полигона было завалено свитками и папками. Шкафы, функциональность которых затерялась где-то в анналах истории, были окружены бумагами, которые лежали на полках, сверху, занимая пространство до потолка и в проходах между ними. Мысль о том, что возможно было бы намного эффективнее все это сжечь, Харуно отмела с промедлением и недовольством. Сакура глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться, но вместо этого лишь вызвала у себя кашель от втянутой пыли. Она не могла себе представить, как вообще можно было довести архив до такого состояния, не понимала она и того, как они с Ризу вдвоём что-нибудь смогут здесь сделать. Хисора тем временем обошёл Харуно, все ещё стоящую на входе, по дуге и с совершенно не скрываемой от кого-либо обречённостью смотрел на завалы документов. Они больше не вызывали у него того удивления, которым была на данный момент охвачена девочка, но это не отменяло того, что он был от этого не восторге. — Ты же работал в архиве как минимум целый год. Как это возможно? — Сакура наконец-то пришла в себя достаточно, чтобы сформулировать и озвучить вопрос. Усталость явно проигрывала в борьбе с недовольством от перспективы работать в этом месте. — Архив — это не только это помещение. Я работал в другом. О существовании этого я знал, но забота о нем не входила в мои обязанности. До недавнего времени, — он устало выдохнул, показывая своё искреннее отношение к происходящему. — Но спасибо, что так веришь в мои силы, Сакура. Попытка смутить или вывести девочку из душевного равновесия провалилась. Понял он это в ту же секунду, когда на свою реплику получил лишь сухой кивок и отсутсвие хоть какой-либо словесной реакции. С тем, что Сакура была хорошим слушателем, он поспорить не мог, но вот собеседником она была сложным, крайне сложным. Где-то среди стеллажей послышался смешок, после которого обладатель незамедлительно чихнул, видимо, случайно вдохнув пыль. Для Ризу личность ещё одного присутствующего в архиве секретом не была, что, однако, облегчения не приносило. Выпустив воздух сквозь зубы в попытке успокоить себя, он направился к месту откуда и доносились звуки. Но не успел он пройти и нескольких шагов, как из-за шкафов показался и сам нарушитель. — Хисора-кун, рада тебя здесь встретить, — девушка, кажется, совершенно не замечала напряжённого состояния её собеседника. Её задорный тон и усмешка только больше его злили. — Такая неожиданность, правда? — насмешливо протянув вопрос, она проскользнула мимо еле сдерживающего Ризу и целенаправленно направилась к девочке. Сакура с интересом следила за развернувшейся перед ней сценой. Она ещё никогда не видела своего знакомого настолько выведенного из себя. Он, конечно, рассказывал ей о постоянном нежеланном госте архива, но никогда не называл его имени, как оказалось, её. Харуно, однако, не требовалось её представлять. О ней она знала не только имя, но и частично прошлое. — Митараши, — шипение со стороны Ризу вызвало лишь недоуменно вздернутые брови у Сакуры и ещё большую усмешку на губах виновницы его состояния. — Что ты, во имя Ками, здесь снова делаешь? — вопрос его был полностью проигнорирован. Девушка уже полностью сосредоточилась на Сакуре, подойдя к ней на достаточно близкое расстояние и наклонившись, чтобы их лица были на одном уровне. Чуть наклонив голову, она внимательно рассматривала девочку, ожидая реакцию на её действия. Харуно реагировать не спешила. Нарушение личного пространства ей, безусловно, не нравилось, но это был не так критично. К тому же, благодаря такой позе её собеседницы она легко могла разглядеть чуть выглядывающую из-под сползшего рукава меньшую часть Джуина. Что-то в нем ей не нравилось, не в плане самой сути техники, но воспринимался он иначе, нежели у Раймару. Однако понять, что именно было не так, она не успела. Митараши отстранилась, наигранно разочарованно выдохнув, видимо, не получив той реакции, которую она ждала. — Значит, ты и есть та самая ученица Ибики-сана? Сакура, верно? — девушка, несмотря на произошедшее, ничуть не потеряла своего настроя, и, получив от девочки кивок в подтверждение, продолжила с той же усмешкой на губах. — Я Анко Митараши, младший дознаватель и личный кошмар вот этого нервного, — она слегка кивнула на стоящего позади них Хисору, у которого слегка дёрнулся глаз после подобного описания его личности. — И что же ты здесь делаешь, Сакура-чан? — бормотание со стороны Ризу о том, что она здесь была единственной, чьё присутствие вызывает вопросы, было снова успешно ей проигнорировано. — Отрабатываю своё обучение, — спокойно ответила Сакура. Вызывающее поведение со стороны Митараши её ничуть не беспокоило. В её мире это было не редкостью. А вот обращение по имени с суффиксом восторга не вызвало. Что было удивительнее всего, Анко была второй, кто это сделал. Первыми были родители Раймару, но от них она вполне этого ожидала, чего не скажешь о ситуации сейчас. Все, с кем она общалась до этого, изначально называли её либо просто по имени, либо по фамилии. Почему Итачи называл её так, она все ещё не понимала, но вот у остальных такое право и возможность были, чем Харуно была вполне довольна. Обращение к ней с суффиксом «чан» она считала гранью оскорбления, хотя и знала, что это не так. — А что здесь ищите Вы, Анко-сан? — Девушка слегка вздернула бровь после такого обращения, но ничего по этому поводу не сказала. — Скажу, когда найду. — Она повернула голову в сторону Хисору, который спиной прислонившись к одному из шкафов и закрыв глаза, кажется, в восьмой раз считал до десяти, чтобы успокоиться. Увидев состояние молодого человека, она улыбнулась и снова манерно протянула, специально его провоцируя, что, видимо, действительно доставляло ей удовольствия. — Я буду часто здесь появляться, так что ещё увидимся, Сакура-чан. — Она обошла девочку, которая так и стояла на проходе, и перед тем как скрыться за дверью, насмешливо бросила: — До встречи, Хисора-кун, — услышав в ответ приглушенное рычание с его стороны, она с чувством выполненного долга покинула архив. Опустившаяся на комнату тишина нарушалась только методичными ударами затылка о деревянную панель стеллажа. Сакура не совсем понимала причину как самого конфликта, так и столь бурной реакции со стороны Ризу. Митараши, безусловно, вела себя неоднозначно и личностью была экстравагантной, но ситуации это не объясняло. Лезть в это, однако, Харуно посчитала излишним. Если он захочет, сам расскажет. Давая ему необходимое время, она решила не мешать и прошла к столу, который стоял в углу и который она заметила не сразу. Стула не было, или он был, но погребенный под грудой бумаг. Сев прямо на пол, она прислонилась к ножке стола спиной и взяла первую папку, что попала ей под руку. Это оказался отчёт десятилетней давности о допросе пойманного на границе шиноби деревни Песка. За неимением других вариантов, она решила его прочитать. Но первое же предложение удивляло сильнее, чем заинтересовывало. Да и удивление вызывало только то, что чтение оказалось более сложным процессом, чем она думала. К её сожалению, шиноби не гнушались сокращениями, понятными только им, ухудшая и без того безнадёжную ситуацию, обусловленную ужасным почерком и отсутствием привычного оформления текста. Через несколько минут Хисора относительно успокоился и, открыв глаза, хотел извиниться перед Сакурой за своё поведение, но не обнаружил её на том месте, где она раньше стояла. Бегло осмотрев пространство архива, он остановил свой взгляд на розовом пятне, что было почти скрыто столешницей. Подойдя ближе, он понял, что извинения ему явно придётся отложить. Сакура спала. Организм не выдержал издевательского отношения своего хозяина и решил сам обеспечить себя необходимый отдых, просто вырубив сознание. Ризу слегка улыбнулся и, не долго думая, снял с себя верхнюю кофту, которую всегда носил поверх майки, и накрыл ей девочку, перед этим вытащив из её рук папку. Некоторое время он ещё стоял рядом, продумывая план дальнейших действий, и, решив не мешать Харуно, направился к дальнему стеллажу для выполнения своей работы.