***
Я понимал, что с Джехваном что-то не то. Всё говорило само за себя: к Хакёну он относился так, будто знает его, задавал ему вопросы и наслаждался рассеянными ответами джинна; умудрился закончить мед, хотя как это может быть возможно, если он рассказывал, что учился на журналиста? И это с учётом возраста в двадцать три года. Старший Ли также дал мне понять, что я ни в коем случае не должен вызывать скорую помощь. Конечно, я мог начать думать, что Конг всё разболтал, но нет. Я знал наверняка, что ему это не нужно. Да и, если бы произошло обратное, в сказанное невозможно поверить, не увидев доказательств.***
На следующий день, когда Хакён пришел в себя, я первым делом обратил внимание на разбитую губу и синяки — их будто и не было, Дже оказался прав. — Как себя чувствуешь? — я сел на кровать рядом с джинном. — Не хочу с тобой говорить, — он залез с головой под одеяло, показывая мне, что злится. — Извини, что бросил тебя там. — Простить? — Ча резко вылез из своего укрытия. — А если бы у этого Охотника не оказалось пистолета, что бы я делал? Это был бы конец, ты понимаешь? — Мне жаль. Я так злился на тебя, совершенно ничего не понимал. — Я сам виноват, — после недолгой паузы сказал старший, сменив тон. — Оба хороши. — Я не хотел с Тэгуном целоваться, просто... — Просто что? — Он пообещал, что после этого мы останемся только друзьями, и он смирится, что я больше не люблю его. — Думаешь, он сдержит обещание? — Не знаю. Этого больше не повторится.***
Вечером я купил пива, чтобы отметить с хёном нашу первую ссору. На самом деле, мне просто захотелось выслушать всё, что он уже долгие годы скрывает. Мы лежали на кровати парня, он положил свою голову мне на ноги и смотрел в потолок, я сидел, подложив под спину две подушки, и наблюдал за ровно вздымающейся грудью партнёра. Он изредка поворачивался, чтобы понять, на что я смотрю, смеялся, и снова устраивался у меня на ногах. — Хакён, — начал я, — ты не обманешь меня, если я кое-что спрошу? — Смотря, о чём именно, — он приподнялся, в наглую вытащил из-за моей спины одну из подушек и сел рядом, приготовившись слушать. — Мне интересно, что было с тобой до меня. — Зачем ты интересуешься, знаешь же, — он сделал глоток пива и поставил бутылку на пол. — Да, но я хочу полную картину. — Всю? — он вдруг легко улыбнулся. — Уверен, что оно тебе нужно? — Да. — Как скажешь. Задавай вопросы, я на все отвечу. После этих слов меня распирало чувство гордости. Я думал, что мои шансы узнать всё близки к нулю, ведь Тэгуну не удалось вытащить из джинна ни слова о прошлом джинна за все годы, что они жили вместе, а мне сожитель готов открыться прямо сейчас. В своей голове я много раз крутил сцены, где Ча соглашается всё рассказать, и я с лицом Шерлока Холмса интересуюсь деталями его жизни, обдумывая ответы и постепенно переходя к более сложным вопросам. На самом деле, всё получилось не так. После чувства превосходства меня ожидала растерянность, будто я маленький мальчик, который потерялся в людном месте. Я не мог сосредоточиться и определиться, ведь хотелось получить ответ на всё и сразу. — Хорошо, — наконец, я определился, — начнём с самого конца. Как ты попал к мэру? Частично я уже знаю, что там было. — Ну... — собеседник вздохнул, после чего повисла неловкая пауза. Я не нарушал тишину, будучи уверенным, что хён собирается с мыслями и готовит ответ. — Даже не знаю, с чего начать. Когда Охотники притащили меня к какому-то странному типу, я даже имени его не знал, как и многие другие. Это был человек, который совершил двадцать жестоких убийств, три из которых были доказаны, другие же семнадцать требовали дополнительного расследования. — Его бы ни за что не поставили главой администрации, будь так на самом деле, — перебил я, понимая, что это — настоящий бред. — Дослушай. Не нужно меня перебивать, иначе вообще ничего не расскажу, — ворчал старший. — В общем, адвокат умело оттягивал, в то время как мэр искал меня. Дело в том, что суд отложил дела на три месяца для детального расследования. Если сейчас посмотреть биографию нашего небезызвестного политика, ты увидишь, что он ни разу в жизни не привлекался к уголовной ответственности, там пусто. Всё потому, что он нашел меня, а его юрист загадал желание, за что получил сумму, размер которой я сам никогда в жизни не видел. Откуда она взялась? Это случилось по велению жены защитника. Естественно, именно он нашептал ей, что бедняжка должна сказать. В итоге мы получаем адвоката и его супругу без душ, зато мэр с чистой биографией да горой денег. Естественно, политик понял, что меня ни в коем случае нельзя терять. Меня перевезли в его дом. Не думаю, что раньше он жил там — скорее купил его после того, как неожиданно разбогател. Особняк был трехэтажным, меня поселили на верхнем уровне. Моим пристанищем стала комната, где не было окон, чтобы я не наделал глупостей. Уютом помещение не отдавало: голые стены вкупе с отсутствием мебели. В итоге меня пристегнули наручниками к трубе. Кормили раз в день, но не по воскресеньям: в эти дни у кухни был выходной, так что я всегда знал, когда приходил этот день недели. Что еще? Почти каждый день меня приводили на первый этаж. В одной из комнат была большая ширма, через которую я ничего не мог увидеть. В это подобие приёмной заходили люди, по десять человек, которые загадывали желания для главы администрации. Я не понимал, зачем они это делают, но любопытство в конечном счете взяло вверх. — Я хочу, чтобы нашего мэра любили женщины, — как-то раз я услышал голос девушки, ей было около восемнадцати, наверное. Я не мог понять: что за глупость? — Зачем ты это просишь? — Кто здесь? — она испугалась. Видимо, даже не догадывалась, что за перегородкой может кто-то быть. — Я всегда тут, просто никто не знает. Так зачем ты загадываешь у меня такие вещи? — Мне просто сказали, что я должна прочитать это, — она сунула мне клочок тетрадного листа, где была написано кривым почерком точь-в-точь сказанная ею вначале фраза. — Мне заплатили за это пять тысяч вон. — А тебе сообщили, что если ты прочитаешь это при мне, то лишишься души? — Что? — её голос звучал напуганным. Больше я ничего не смог сказать. В комнату вошёл охранник и увёл незнакомку. Она засыпала мужчину вопросами, кричала, но дверь закрылась, и больше я ничего не слышал. Более того, в этот день ко мне больше никто не приходил, хотя девушка была только третьей. Я пожалел, что заговорил с ней. Время тянулось, как и всегда, я уже давно привык к этому. Вдруг в помещение вошел Охотник. Я сразу это понял, ведь шаг обычных людей лёгок, а эти амбалы всегда топают так, будто весят двести килограммов. Громила схватил меня и повёл в неизвестном мне направлении. В комнате мэр сразу предупредил, что я должен молчать, когда люди приходят ко мне, иначе меня ждёт смерть от руки политика. Может, звучит это смешно от того, кто, можно сказать, бессмертный, но даже нам умирать так же больно, как и вам. Жизнь проносится перед глазами, и каждый раз начинаешь жалеть, что снова ничего не успел. Знаешь, в эти моменты хочется ухватиться за своё существование, ворваться в него, но только на это нет сил. А знаешь, что еще? Все джинны знают наверняка, что Бога нет. Если бы он существовал, разве позволил бы оставаться этому злу безнаказанно? Неужели можно было бы днем убивать направо и налево, а вечером пить чай и смотреть фильмы? Конечно, нет. Мы все ненавидим веру за то, что она заставляет людей надеяться на какого-то абстрактного существа, якобы подарившего жизнь всем членам Земли. Мало кто понимает, что каждый из вас сам себе божество. И вот, очнулся я, выкашливая воду из легких, мокрый, в темноте, голодный, снова пристегнутый к трубе. Именно так шли недели: желания, моё молчание, попытки заговорить, издевательства. Пару раз пытался сбежать — я из тех джиннов, что всегда воспользуются моментом. Но ничего не получалось, так что меня наказывали еще сильнее. Когда избивали до потери сознания, когда лишали еды на целый месяц, ведь медленная смерть — самое веселое для мэра. Его прихвостни пытались даже клеймо поставить, но для того, чтобы ожог не затянулся, им приходилось каждую неделю выжигать его на том же месте. Один раз, ночью, я сумел вытащить руку из наручников, что легко сделать, если научиться. Открыл замок с помощью булавки, которую нашел как-то раз прямо на полу, и специально прицепил её к одежде так, чтобы никто не увидел. Я вышел в коридор. Возле двери спал охранник, это был обычный человек. Ничего страшного, хотя я знал наверняка, что его убьют, ведь он упустил меня, ведь такие проступки непростительны. Я выбежал вниз и выбил окно, так как входная дверь была заперта. Сразу же сработала сигнализация. Во дворе были собаки, но я всё равно бежал вперед, чтобы перелезть через забор и исчезнуть в темноте соседних домов. Я мчался вперед, но почувствовал резкую боль в спине, хорошо мне знакомую. Выстрел был точным и очень даже удачным, так что я сразу же отключился.***