***
Хакён продолжал свою историю. Казалось, вспоминая всё это, он заново переживает те дни, что остались позади. — После этого случая мэр решил перевезти меня туда, откуда я не смог бы сбежать, по его словам. Он угрожал мне, что я больше никогда не выйду на улицу, что он накажет меня за побег. Была ночь. Двое Охотников вывели меня, заставили сесть в свою машину и куда-то повезли. Я понимал, что это мой последний шанс сбежать, и никто не поможет мне освободиться. Мы проезжали по какой-то улице, вокруг было много домов, свет практически отсутствовал, разве что от фар машины, шёл дождь. В общем, как только один из Охотников, сидящий рядом, отвернулся, я сразу открыл дверь и на ходу выпрыгнул. Такое я проделал впервые. Должен сказать, что это ужасно больно — я разодрал об асфальт руки и ноги. Как только мне удалось встать, я забежал между домами, где успешно заблудился. Дальше ты и сам знаешь, что было... — Тебе повезло... — Да, прямо счастливчик. — Ну, а... Что было до этого? — Я работал, копил на квартиру, скрывался от Охотников, которые постоянно на меня выходили. Ну, и жил с Шинвоном, ты ведь и сам всё знаешь. — Нет, я имею в виду раньше. Чон и ты - как вы познакомились? — А, это, — джинн почесал голову. Ему было не по себе, я это чувствовал. — История очень противная. — Я готов её услышать, — соврал я. — Ладно... тогда я начну с самого начала. Это было очень давно. Как-то раз я познакомился в парке с одним парнем, он показался мне весёлым, но не больше. — Ты о чём? Тэгун ведь спас тебя из больницы, — сначала я подумал, что джинн пытается меня обмануть, сочиняя на ходу историю о знакомстве с шатеном. — При чём тут он? Я рассказываю тебе, как попал в больницу. — А, прости, продолжай. — Вот спасибо! Так вот, мы пересеклись между собой, уже даже не помню его имя, пусть будет Х. Мы часто встречались, просто весело проводили досуг. В то время не было интернета, телефонов — ничего такого, поэтому многие джинны не прятались, о нас ведь знало всего около десятой доли процента населения Кореи. В общем, получилось так, что мне пришлось рассказать своему новому другу, кто я, скажем так, я должен был это сделать. Но я даже не думал, что он сразу же загадает желание... — И что он попросил? — Чтобы я любил его. И я любил, до безумия. Делал всё, о чем он просил, мне было не тяжело. Никогда не ругался с ним, готовил, убирал, работал, каждую ночь отдавался ему. И всё это время я даже предположить не мог, что выполняю одну его прихоть. — Не знал? — Да, я не понимал этого и не помнил, что он что-то у меня просил. Да и вообще, мой мозг превратился в кашу. Я думал только о нём, будто он сам Бог. У меня были навязчивые мысли, что все хотят отбить его, забрать у меня. Он пользовался тем, что я позволял ему всё: от измен до секса с ним и его товарищем одновременно. В общем, мне это было за радость, лишь бы ему было в кайф. Прошло около двух лет, и... ну, как это сказать? Я надоел ему, точнее даже не я, а то, что у меня не получалось отказывать ему. Я не имел своего мнения, просто жил как раб. Он ругался со мной, я просил его перестать, но за себя не заступался. Я не мог спорить с ним, и это далеко не всё, что я был не в состоянии сделать. Он решил избавиться от меня. Не знаю, как Х это сделал, но к нам пришли Охотники. Только этот идиот не понял, что натворил. — Что случилось? — я рисовал этот рассказ в своей голове, будто смотрел захватывающую драму. — Я уже говорил тебе не раз: Охотники ненавидят джиннов, мы — их. Делать друг другу больно — часть нашей жизни. И когда этот шкаф пришёл за мной, я будто стал неадекватным: умолял отпустить меня, рыпался, кричал. Враг понял, что я люблю Х, ну, и... застрелил его прямо у меня на глазах. Я почувствовал, что душа парня оказалась во мне, вся "любовь", которую я к нему питал, растворилась. Именно тогда я понял, что он загадал желание, и вот почему я всё это время был таким. Это был первый и последний раз, когда Охотник спас меня от мучений, — джинн рассмеялся, сделал глоток пива и продолжил. — Потом громила продал меня какому-то мужику. Сначала я подумал, что снова попал в рабство... — Что? — В то время это было популярно, а полиция за подобное не сажала в тюрьму, так что оказаться подневольным было проще простого, — Хакён пожал плечами, будто мы говорили о чем-то обыденном. — И что это был за мужчина? — Он устраивал VIP аукционы. — А это ещё что? — Ну... богатенькие леди и джентльмены собираются в одном месте, чтобы купить себе безвольную и живую секс-игрушку, ну, или грушу для битья. Кому что. Все "лоты", то есть люди, джинны даже там считались большой редкостью, были напичканы наркотиками, мы совершенно ничего не понимали. Очнулся я в сырой и очень холодной комнате. Освещения не было, это словно был какой-то сарай или подвал, не знаю. Время медленно тянулось. Может, я пролежал там час, может, и неделю, понятия не имею. Когда туда зашли, я был никаким, очень хотел есть, голова кружилась. В общем, ничего нового. В месте моего заточения точно были два мужчины, они рассматривали меня. Я сначала даже подумал, что они просто два извращенца, но не угадал. Мне вкололи что-то прямо в шею, и я очень быстро заснул. Вокруг был какой-то бред: моё прошлое перемешалось с настоящим, я бежал от отца по базару, чтобы он не увидел кулон, который я ему купил. Поле с синими цветами, и много разных картин, о которых я в то время уже и не помнил. Когда я очнулся, то ничего не видел — глаза были завязаны. Но, знаешь, я чувствовал, что не смог бы ничего рассмотреть, даже если бы никакой повязки на мне не было. — Это как? — Очень просто. Мне удалили глазные яблоки. Я попытался закричать, но из меня не вышло ни звука. Более того, в этот момент я почувствовал, будто мне разрезали живот. Видимо, те, кто делали это со мной, поняли, что я в сознании. Мне ввели какой-то препарат, и я уснул, вернувшись в свои воспоминания. — Постой, они удалили тебе связки, вытащили глазные яблоки и ещё что-то пытались забрать? — я был шокирован. Конечно, я знал эту историю со слов Тэгуна, но Ча убивал мою веру в справедливость своим рассказом со всеми подробностями. — Да, а так как я не знаю, сколько был под этим препаратом, возможно, на тот момент это была не первая моя операция. Джиннам легко вырезать органы, новые вырастают примерно за месяц. — И что дальше? — Один раз я проснулся от дикой и резкой боли в животе, это значило лишь одно — вырастали новые придатки. Я очень хотел есть, так что сразу же упал в голодный обморок. Очнулся, когда почувствовал, что меня снова режут. Я закричал и услышал свой совсем слабый голос, будто я при смерти. Мне снова сделали укол, я отрубился. Такое повторялось часто. Один раз я очнулся, но сразу же задохнулся: у меня не было легких. Организм не справлялся с тем, что эти люди делали. Я по-настоящему был близок к смерти. — И что случилось потом? — Один раз я пришёл в себя и почувствовал, что на этот раз у меня всё на месте. Единственное, что было неизменным — голод. Я попытался сбежать. После удаления из меня вырезанных органов, мой "труп" засыпали льдом или погружали в ледяную воду ванной, которая находилась в этой же комнате. Я вылез, поднялся по лестнице. Вокруг стоял лай собак. Казалось, я был в каком-то питомнике. Хирургов нигде не было, но я знал наверняка — из дверей выходить нельзя, меня могут увидеть. Свернув в какое-то прилегающее помещение, я вылез из окна, впервые увидев солнце, которое сначала ослепило меня. Не успел я привыкнуть к яркому свету, как на меня тут же напали двое мужчин. Это были не те, кто вырезал мои внутренности, я точно это знал. Вырываться было бесполезно, и, даже если бы они не остановили меня там, я бы упал где-нибудь от голода и обезвоживания. Они ввели мне наркотик, которым обычно пичкали те, другие, и, как всегда, я провалился в забытье. Открыв глаза, я услышал звук наверху и новые голоса, молодые. Я всего лишь попросил сделать мне укол, потому что сильно болели глаза и область внизу живота. На мой зов пришли два парня, но мне было уже не важно: я отключился самостоятельно.***