***
Зашли двое здоровых мужчин, постояли пару секунд, видимо, ожидая сигнала Шинвона, который сообщил бы, в какой мы комнате, после чего сразу же направились к нам. Это были Охотники, теперь я понял. У меня, вероятно, началась паника: я встал со своего места и уткнулся спиной в стену, будто это как-то могло мне помочь. Хакён остался на своём месте и застыл. — Так значит, это был ты? — спросил джинн. Его голос не был ни капли угрожающим или злым, скорее разочарованным. Говорящий смотрел на свои руки и как будто не замечал вокруг ничего, будто для него рядом не было ни меня, ни двух Охотников, ни дождя за окном. Был только он и Шинвон. — Ну, а кто же ещё? — усмехнулся "друг". — За тебя хорошо заплатили, да и квартирка эта уже давно моя. Мне её подарил мэр, — пока тот распинался, один из Охотников схватил меня и заломил правую руку сзади. Я вскрикнул, но тот басом приказал мне заткнуться. Джинн же не оказывал ни малейшего сопротивления, так что другой здоровяк просто держал его за запястье. — Более того, мы с мэром давно уже ждём тебя тут. Чего ты так долго? Совсем не жалеешь меня. — Ты хоть понимаешь, что натворил? — Ча явно был расстроен. — Со мной всё хорошо, а значит, всё ок. — Так вот что для тебя любовь? — О какой любви речь? Ты джинн, вы никого не любите, кроме себя. Кучка эгоистов, пользующихся слабостями людей. — Что я-то сделал? Я же наоборот оберегал тебя! — Ты защищал меня от себя! — Второй тоже джинн? — их разговор перебил Охотник, который держал Хакёна. — Не знаю, не мог же я у него это спросить, — отмахнулся парень и направился в свою комнату, как будто под его носом совсем ничего не происходило. — И вообще, я спать, дверь за собой закройте. Нас вывели на улицу. Слабый дождь был весьма к стати: только его тогда не хватало, ну, для полной картины. Нас направляли к той самой чёрной иномарке. Один из Охотников наклонил голову Хакёна, чтобы засунуть в машину, но вдруг джинн резко развернулся. Сначала я ничего не понял. Мужчина, державший его, упал на землю, схватившись за шею, и начал задыхаться. В руке Ча я увидел тот самый нож, с которого теперь стекала кровь. Он перерезал ему горло, с такой лёгкостью! Охотник, державший меня, вдруг бросился на джинна. Видимо, я не был им особо нужен. — Воншик, уходи! — крикнул Хакён. В этот же момент Охотник выбил из руки парня нож, одним рывком завалил на мокрую землю и, держа за шею, начал душить. Джинн бил его руками, отталкивал, хватал ртом воздух, старался помочь сам себе, но всё без толку. Он попытался выхватить из штанов мужчины пистолет, но тот не позволил ему сделать. Именно в этот момент я понял, что сейчас все зависит только от меня. Посмотрев по сторонам, я увидел камень, схватил его и без промедления направился спасать друга. К тому времени джинн уже не сопротивлялся, руки упали на землю: видимо, до асфиксии оставалось совсем немного. Удар. Прямо в висок, куда я и метил. Здоровяк грохнулся лицом в землю, из головы текла кровь, и её тут же смывал дождь. Хакён хватал ртом воздух и кашлял. Я помог ему подняться, в то время как он дрожал, его шатало из стороны в сторону. — Ты как? — Отойди! — закричал Ча и попытался оттолкнуть меня, но сил на это у него не было. Он отстранился и куда-то пошёл, хотя было видно, что парень вот-вот упадёт где-нибудь. — Хакён, что с тобой? — я направился следом. Он молча шагал вперёд, завернул в какие-то гаражи и сполз по стене на землю. Подойдя ближе, я понял, что с ним такое — истерика. Он рыдал, через некоторое время неожиданно смеялся, хватался за голову и снова умывался слезами. Такое зрелище я наблюдал впервые в жизни. Я не мог ничего ему сказать, так как не знал, что вообще нужно было говорить; не мог его поддержать — вряд ли ему вообще нужно это от меня. — Воншик, пожалуйста, просто уйди, — выдавил он, не убирая руки от лица. Но я не мог послушаться. Не мог и не хотел. Он всегда просил меня уйти, и к чему я приходил? Моя совесть мне этого не прощала раз за разом. Да, у эгоистов она тоже есть. Я сел рядом, прямо на сырую землю. Мы молчали. Ча всё никак не успокаивался, а мне казалось, что я не имею права сейчас что-то говорить. Он любил Шинвона, а тот его продал. Может, поэтому Хакён разозлился на меня? Точнее не на меня, а вообще на людей. Я смотрел на небо, по лицу били капли дождя. Было не холодно, и, кстати, пару минут назад я убил человека. Что теперь будет? Без понятия. Я понял кое-что другое. Раньше, если подумать, я всегда сбегал и бросал джинна в опасности. Сегодня я не оставил его. Знаете, от одной этой мысли мне становилось теплее. — Ты уже сообразил, что мы были в отношениях, да? — начал объект моих мыслей. Я кивнул. — Ты расскажешь мне, что случилось? — Оно тебе сильно нужно? — мой собеседник слабо улыбнулся, будто удивился этой моей просьбе. — Нужно. — Ну, хорошо, — рассказчик протер рукавами пальто глаза, — расскажу. На протяжении всей жизни я поступаю в разные места, просто так, чтобы не деградировать. Вот и в этом колледже я познакомился с ним. Мы знакомы давно — около шести лет, — Хакён сделал паузу, пытаясь понять, с чего лучше начать. — В общем, он жил у меня бесплатно, мы же встречались. Всё было хорошо, я доверял ему больше всех на свете. Но потом кое-что случилось, то, чего я не ожидал от него. Я работал поваром в ресторане, но у меня был выходной. Шинвон тоже отдыхал, но его не было дома, вдобавок ко всему он еще и не отвечал на мои звонки. Когда Шин пришёл, я заметил его пьяное состояние, но ничего не сказал ему по этому поводу: думал, просто пойдёт к себе в комнату и ляжет спать. Но вместо этого он схватил меня — я тогда только вышел из душа — и потащил в мою комнату, швырнул на кровать и... Знал же, как я не люблю такие вещи... — джинн вздохнул. – Привязал меня ремнем к спинке кровати. Я сопротивлялся, пытался его оттолкнуть, за что он ударил меня и сказал: "Тебе же не привыкать, да? Не бесись и расслабься, иначе я всем расскажу, кто ты", — Хакён снова остановился. Он отвернулся от меня и закусил нижнюю губу. Я покорно ждал продолжения, хотя понимал, что будет дальше. — Я послушался его. Сделал всё, что он от меня хотел. И тогда... когда всё кончилось, Шин ушёл в свою комнату. Я кричал ему вслед, просил, чтобы он освободил мне руки, но тот игнорировал меня. Попытался сам справиться, но не получилось. Это была ужасная ночь. Проснулся от того, что почувствовал, как он развязывает меня... "Ничего не хочешь мне сказать?" — начал я, когда освободился. "Например?" — удивился парень, хотя я прекрасно понимал, что тот всё помнил. "Вчера ты был отвратительный. Спасибо за весёлые выходные!" — я встал, чтобы собираться на работу, но в этот момент Шинвон схватил меня и прижал к стене... "Сколько у тебя их было?" "Кого?" — я действительно не мог понять его. "Парней. Сколько? Ты сможешь их посчитать? Знаешь цифру? Может, записываешь это где-нибудь?" — мне казалось, он с ума сошёл. Я не помню, сколько и кого у меня было хотя бы по той причине, что моя память ничем не лучше любого человека. Я молчал, потому что не знал ответ. "Я всё понял. Иди на свою работу", — донсен вдруг оттолкнул меня в сторону, как будто я не живой вовсе. Я начал скандалить, и, в конце концов, мы пришли к тому, что расстаёмся, а также договорились, что он найдёт квартиру и съедет. А потом, в этот же день, когда я возвращался с работы, меня отпустили, потому что я ужасно себя чувствовал, ты видел, что было. Он продал меня. Думаю, именно они нашептали Шинвону каких-то гадостей. Не мог же он просто так начать меня ненавидеть, — под конец своего рассказа из глаз джинна снова шли слёзы, а голос ломался. — Я не знаю, зачем рассказал это тебе... — Спасибо, что рассказал. Хакён не мог остановить слёзы, а я просто сидел рядом. Тогда я решил, что должен показать ему, что он может доверять хотя бы мне, но не знал как это сделать. Для начала, я должен показать, что мне не всё равно, ведь это действительно было так. — Хакён, вставай, — я вскочил на ноги и надеялся, что он послушается. — Просто уходи, я справлюсь. И одежду отдам, не волнуйся. — Да плевал я на одежду! Вставай! — и резким движением я схватил его за плечи и поднял. Мы стояли у стены, он смотрел в землю, не желая заглянуть мне в глаза. А я... я сделал то, о чем никогда в жизни не пожалел. Я прижал парня к себе. — Ты прости меня за то, что я сейчас делаю. Я всё понимаю: ты доверился человеку, а он бросил тебя, променяв на деньги. Но, пожалуйста, поверь ещё раз, но другому. Я никогда бы не смогу сделать то, что совершил Шинвон. Я обещаю тебе. Только поверь мне. Он молчал. Наверное, думал о чем-то. — С чего ты взял, что ты не устанешь от меня через неделю? — Ну, во-первых, ради тебя я убил человека. Чем не подвиг? Хотя мне ужасно хреново от этого. Во-вторых, от твоих глаз невозможно устать. Я хочу... — когда я это сказал, джинн вдруг закрыл мне рот, и тут я вспомнил, с кем разговариваю. Я убрал его руку и продолжил. — Прости. Не хочу. Я должен показать тебе, что не все люди плохие. И буду ждать момента, когда ты наконец посмотришь на меня, как на мужчину, — сказав это, я заглянул в его лицо. Хакён абсолютно серьёзно смотрел мне в глаза, будто пытался понять, что происходит в моих мыслях. Я и сам не знал, что там, в этой голове. — Я поговорю с Санхёком. Ты будешь жить у нас. Пошли уже домой, — я взял его за руку. Он молча шёл рядом. По дороге домой я вспомнил, что упустил кое-что важное. — Хакён! — я вдруг остановился. — А? — Мы убили двух людей! — как хорошо, что ночью на улицах никого не бывает, и я мог без опаски сообщить этот и так известный ему факт. — Не людей, а Охотников. — Да какая разница? Там куча наших отпечатков пальцев! — Нет. Никто не станет искать тех, кто их убил. Охотники тоже частично не люди. Их никто не любит. У них нет семьи. Они настоящий мусор, поэтому и злые такие. — Я не понимаю... — Охотники были посланы мэром. Поверь мне, он уберет их тела ещё до восхода солнца. И никто даже не узнаёт, что там было. — Серьёзно? — Ага. Их же джинны пачками убивают. — Что, блин? — Да, у нас игры в войнушки тоже есть. Джинны ненавидят Охотников, они — нас. Мы убиваем их, хотя я делаю это только в таких случаях, как сегодня, в отличие от многих других, — они отлавливают нас для своих заказчиков. — Я никогда не привыкну к тому, что ты рассказываешь. — Ты и половины не знаешь. — Не пугай. — И не собираюсь.***