Стамбул

- Положи меня... где-нибудь, пожалуйста, большевик. Илья... - проныл Наполеон, повиснув на русском почти окончательно. За ними как раз закрылись дверцы лифта. До отеля они дошли без происшествий. Соло был даже очень бодрым первую часть пути, сыпал шутками и колкостями в адрес Ильи, активно мешая русскому вести себя. Курякин терпел, слушал и вёл. - Потерпи ещё немного, ковбой, мы уже почти пришли, - отозвался Илья, немного встряхивая американца, чтобы тот не отключался в его руках. - Тебе нельзя пока спать в любом случае. - Почему?! - При сотрясении первые пару часов спать нельзя, хотя хочется, я знаю, - терпеливо объяснил русский, слушая о том, что он хуже любых злых гениев, которые после избиения обычно оставляли жертву в отключке до следующего раунда. Вино уже тоже отпустило американца, да и адреналин в крови поутих, а вместо них на Наполеона навалились последствия драки и жаркого дня. Соло жутко клонило в сон, и он готов был отрубиться в любом положении. К тому же он уже привык к телу Ильи рядом. Тот реально был как из камня. Сначала Наполеон беспокоился и всё же старался не наваливаться на того всем своим весом, который был больше веса Ильи, наверное. Соло так и не понял, как не считал. - А сколько уже прошло? - он пристроил голову на плече напарника. - Около часа, наверное. Ковбой! - Курякин дёрнул плечом, заставляя того проснуться. Илья уже десять раз пожалел, что затеял ту драку с Наполеоном. И не только потому что было действительно стыдно, а потому что этот засранец совсем не умел себя вести в подобных положениях. Он только мешал и на агента не походил совсем. - Какой ты вредный... Часа? Нет-нет, я не выдержу ещё час, я просто посплю немного, полчаса буквально, и всё, - пробормотал американец, - Отпусти меня, - вздохнул он. - Ты упадёшь тогда, - хмуро оповестил его Илья. Они приехали, и он повёл Наполеона по коридору к их номеру. - Стой, - Илья прислонил американца к стене, как какую-нибудь картину или вещь. - Стою, - кивнул тот и с удовольствием расположился на стене, прикладываясь и собираясь вздремнуть в таком положении. - Ты спишь? - хихикнул Илья, открывая номер. - Конечно нет. Как можно... - заплетающимся языком ответил напарник. - Идём, - за шкирку Наполеона втащили в их номер. Оба облегчённо вздохнули. Пока Курякин закрывал за ними дверь, Соло кое-как похромал к дивану, влюблённо смотря на небольшие подушечки на нём. - Нет-нет, нам не сюда, - перехватил его Илья на полпути. - Не-е-е-т, - оскорблённо протянул американец, - ты же виноват передо мной, вот давай ты просто оставишь меня в покое, и будем квиты. - Да ты на себя посмотри, ты грязный как... хуже бомжа, - фыркнул Илья. После такого заявления Соло из последних сил отпихнул того от себя и оскорблённо отряхнул руку, за которую его держал Курякин. Чтобы его и сравнили с бомжом? Да что этот русский себе позволяет?! - Ковбой. - Не подходи ко мне, - американец попытался осмотреться. Если бы ещё голова так не кружилась и не болела... Как только Соло сориентировался в номере, то поковылял в сторону своей спальни. - Нужно обработать твою рану, нам нужно в ванную. Наполеон, соберись! - рявкнул Илья, и кажется, последнее замечание подействовало на американца. Тот остановился, опёрся рукой о спинку дивана, тяжело вздохнул и обернулся к русскому. - Только быстро, - прошипел Наполеон и похромал в сторону ванной. От предложенного плеча он отказался. Илья обогнал его и сразу же поставил ванну набираться. Всё же вымыться Наполеону было нужно. А стоять тому сейчас было очень трудно, пускай уж лучше лежит. - Илья, - раздался тихий, но злой голос американца из-за спины. - М? - он обернулся и обнаружил Наполеона стоящим напротив зеркала и вцепившимся в раковину. Судя по всему, он наглядно убедился, что многие бомжи выглядят получше него сейчас. - Я тебя убью. Вот отдохну и убью. Во что ты меня превратил, сволочь? - Соло кое-как попытался пригладить волосы, что, собственно, было бесполезно. Илья рассмеялся. Искренне и от души. - Тебе смешно? - убийственным голосом спросил Наполеон, и в Курякина полетел кусок мыла. - Ай, ковбой, ну хватит, - Илья продолжал тихо смеяться. Просто сам он привык находить себя таким же грязным и потрёпанным, каким сейчас был Соло. На миссиях он ещё и не так пачкался, а обычно он к тому же был весь в крови. Однако напарник к такому явно не привык и сейчас ну никак не мог примириться со своим отражением. - Как вы там говорите... - одной рукой держась за раковину, американец обернулся и сейчас думал, чем бы ещё кинуть в Курякина, - suka, scotina, svoloch, ma... myd... - Mydak, - подсказал Илья и подошёл к Соло. Тот попытался ударить его рукой, но русский не дал. - Вот да, вот это вот, - закивал Наполеон, - руки! - шлёпнул того по ладоням, когда Курякин попытался расстегнуть его рубашку. - Будешь одетым мыться? - уточнил Илья. - Я согласился только на то, чтобы ты мне рану обработал, - упрямо посмотрел на него Наполеон. - Тебя помыть надо сначала, - вздохнул русский. - Я тебе не персик, чтобы мыть меня, - фыркнул американец в ответ и уставился на Илью. Его усталый мозг почему-то смог выдать именно такую шутку. Услышав это, Илья вытаращился на Соло в ответ. Какое-то время они просто пялились друг на друга. Наполеон надеялся, что шутка прокатит, а Илья надеялся, что найдёт смысл в словах напарника. Оба потерпели неудачу. В итоге они рассмеялись, признавая абсурдность высказывания. - Почему "персик?" - Илья давно так не веселился. - А я почём знаю, это ты меня головой об асфальт ударил! - так же просмеялся в ответ Соло. - Ну, персики сначала моют, чтобы потом их съесть, - он поясницей облокотился о раковину, освобождая себе обе руки, чтобы заняться одеждой. - Но я не собирался тебя есть! - хихикнул Илья. - А кто вас, русских, знает, - изящно взмахнув кистью руки, Наполеон стал самостоятельно расстёгивать свою рубашку. Он примирился с тем, что поспать ему не дадут, а привести себя в порядок хотелось. Да и прав был русский - нужно было собраться и взять себя в руки. Илья понимал, что смеяться над напарником, которого сам к тому же и покалечил, плохо. Но ничего не мог с собой поделать. - Я тебе это ещё припомню, Курякин, - Соло сочувственно посмотрел на свою светлую рубашку, которая была пыльной, грязной и на груди красовалось несколько ярких пятен от домашнего вина. - Выкинуть, - одежда скомканной тряпкой прилетела в лицо Курякина. - Что? Зачем? Давай отдадим в чистку, - запротестовал Илья, рассматривая рубашку. - Нет. Она потеряет весь свой вид, даже если отстирается. А на свету всё равно следы от пятен будут видны, и посмотри на локти, там немного стёрта сама ткань, - голосом эксперта говорил Соло, снимая брюки. На самом деле вряд ли он и брюки эти будет носить в будущем, всё же Илья очень хорошо протёр им асфальт. На коленках и ещё в паре мест ткань чуть не порвалась, ну и восхитительный бежевый оттенок брюк теперь остался лишь в воспоминаниях Соло. Судя по тому, с каким недоумением напарник сейчас рассматривал его рубашку, про брюки лучше не говорить, а то его добьют за такое расточительство. - Ну, это же мелочи! Ну, хорошая же вещь, Наполеон. Да не заметно почти! - не унимался Илья. Всё же для него это было слишком. Тем более он примерно представлял стоимость этой рубашки. В голове сразу же всплыли заштампованные фразы "дома будешь носить" или "на дачу отвезёшь", в конце концов, "отдай тёте Любе, у неё близнецам уже четырнадцать исполнилось". Большевик тяжело вздохнул, понимая, что к Соло эти фразы вряд ли применимы. А жаль. У кого-то ведь и обычной рубашки нет, не то что такой. Вспомнилось сегодняшнее утро с экскурсией от Азира. И даже если турок и был не против поучаствовать в политическом покушении на правительство, то это не отменяло той повседневной бедности и нищеты, которая царила на улицах Тарлабаши. А ещё то кафе, в котором безработные парни угощали их чаем за свой счёт. Они были готовы работать, но работу им не давали. - Ну раз она тебе так нравится, то можешь забрать себе, - нагло дёрнул плечом Соло и тихо прошипел, потому что плечо отозвалось тупой ноющей болью. Он поспешил вновь посмотреть на себя в зеркало. - Ну что ты за человек такой, большевик. Ну, почти же прошёл синяк на рёбрах, а ты... Теперь ещё на пару недель, - закатил глаза. И это он ещё не смотрел, что у него с ногами. - Да я и так не бил тебя в лицо, печень, почки и прочие уязвимые места, - слабо возмутился русский, всё ещё витая в своих мыслях. Илья отложил грязную рубашку Наполеона в сторону. Он снова попытался подойти к тому, чтобы помочь, на что получил ещё более злое "Я сам" и остановился, опустив руки. - Курякин... - устало вздохнул Соло, - ну не стой столбом, дай мне хоть что-нибудь от головы, - он только что снял брюки, а когда резко разогнулся, то возникло ощущение, что голову кто-то стремился разорвать на две части. - Прости, - коротко кивнул Илья и сорвался искать аптечку. Американец без происшествий сам забрался в уже наполненную ванну. Хорошо хоть этот валенок додумался сделать воду прохладной, а не горячей. Соло принял сидячее положение и умыл лицо. Да, в сон, конечно, по-прежнему клонило изрядно, но Илья был прав, нужно было немного потерпеть. Вообще хотелось тишины, покоя и прохлады. - Ковбой... - Илья вернулся и подошёл к ванной, - вот, выпей, это обезболивающее, - протянул тому таблетку и стакан воды. - Спасибо, - кивнул американец, принимая таблетку. Илья для начала тщательно вымыл свои руки и только потом присел на бортик ванной, открывая аптечку и раскладывая всё необходимое у себя на коленях. - Сильно болит? - вздохнул он после того как обработал рану. - А какая разница? Вариантов у меня особо нет. - Невесело отозвался Наполеон, а Илья сделал вывод, что сильно. - А знаешь что, большевик? - М? - тот собирал аптечку. - Могу тебе ответственно заявить, что не хотел бы, чтобы ты оказался мужем какой-нибудь девушки, с которой я переспал, а ты внезапно появился, - хмыкнул Соло. - Какие странные мысли тебе приходят в голову, ковбой, - рассмеялся Илья. Наполеон и правда был продуктивен на неожиданные сравнения после удара. Улыбка на лице русского приугасла - Эх, сволочь ты. Ну зачем с замужними-то? Ну что их, мало свободных, что ли? - выразил свою позицию Курякин. - Илья-Илья... Не понимаешь ты этого. Они просто все несчастливы замужем, - Наполеон пока кое-как пытался отмыть руки. - А ты, конечно, знаешь лучше всех, - Илья дотянулся до душа и включил воду под несильным напором. - Наклони голову, а то волосы все в пыли, - попросил он. - Ты мне голову мыть собрался? - удивился Соло, решил даже заглянуть тому в глаза, несмотря на головную боль при движении. - Я просто хочу помочь, хотя ты сам наверное лучше всё сделаешь, я угадал? - американцу в руки впихнули ручку душа, и Курякин, хлопнув крышкой аптечки, отошёл к раковине. Ну что же русский такой резкий и вспыльчивый? Наполеон иногда просто не успевал за мыслями и эмоциями того. И это был отнюдь не комплимент его мозгам, скорее наоборот. Соло глубоко ошибался, когда думал, что Илья - холодная, бесчувственная машина. Курякин действительно был холоден со многими и прекрасно умел отключать чувства, когда это было нужно. Однако под этой маской скрывалось что-то очень горячее, живое и бурлящее, как лава. Стоит только задеть это, спровоцировать - и можно увидеть, что Илья - что-то куда более глубокое. Его холодность или суровость не были масками, подобно тем, что ежедневно носил Наполеон. Это были части Ильи Курякина, грани его характера. Но и то, что сейчас кипело внутри русского - злость, обида, жар - всё это - тоже Илья. Соло больше не знал, как одним словом описать Илью или его характер. Он смотрел на спину русского и, казалось, видел, как тот закипает изнутри, опять делая неверные выводы, переполняя всего себя ложными эмоциями. "Идиот" - мысленно фыркнул Наполеон. - Илья... - позвал Соло, - я не против... - Idi na hyi, - в этот же момент среагировал Илья, оборачиваясь и хмуро смотря на американца. - Интересные вы, русские, - хихикнул Наполеон. - За mujelojstvo сажаете, а na hyi посылаете, - рассмеялся. - Скрытые желания, большевик... Ой, нет, - американец понял, что сказал лишнего, когда советский танк перешёл в наступление, и вряд ли ванна могла как-то защитить Соло, - Я не то имел в виду. Ну, Илья! Я просто пошутил! Ну смешно же. - Голову нагни, - процедил сквозь зубы русский, замирая около бортика. - Что? - американец удивлённо на того посмотрел. - Я не знаю, какой хернёй ты там пользуешься, надеюсь, обычный шампунь, предоставленный отелем, подойдёт, - Илья снова сел на бортик ванной. - За твоей... косметичкой, - выплюнул он, - я не пойду, - предупредил. - Хорошо, - от греха подальше согласился Наполеон, наклоняя голову и думая, когда он успел стать такой тряпкой. Соло уже не раз пытали и делали намного больнее, чем эта невинная потасовка с русским, но почему-то совсем не хотелось, чтобы его сейчас ещё и о кафель приложили головой. Лбом. Для симметрии. Всё же Илья как-никак уже ассоциировался у Наполеона со "своим". Не враг всё-таки, даже уже не просто коллега - напарник. Сам Соло не привык выяснять отношения кулаками. Это не значит, что он никогда не дрался или был трусом. Просто такой вид "общения" принципиально не встречался ему. Его подставляли, унижали, ругали, соперничали, но не били так в открытую за какой-то пустяк. А главное - так внезапно и неожиданно. Нет, в конце концов, у Соло был пистолет, и если бы он задался целью убить русского... Но всё-таки ему не хотелось, вроде и не за что. - Илья, - тот уже успел намочить волосы американца, когда он внезапно окликнул его. До того как русский успел начать намыливать напарнику голову, Соло остановил его руку. Он убрал волосы с лица и посмотрел на Илью. - Что? Я как-то не правильно это делаю? Под другим углом душ держать надо? - съязвил Курякин. - Нет. Я хотел поговорить, - Наполеон выглядел серьёзно или, как подумал Илья, пытался так выглядеть. - Нашёл время, - закатил глаза русский, но всё же воду выключил, обращаясь в слух. - Просто сказать кое-что. Это важно, - Наполеон облокотился о бортик. - Ну... - Если ты ещё раз станешь распускать руки и это не будет вписываться в наше задание - я иду к Увеверли и настаиваю на возвращении к любимому начальнику, - он мило улыбнулся и опять посерьёзнел. - Твои вспышки не считаются, если это действительно случайность. Но если ты просто так что-то там навоображаешь или до чего-то додумаешься и решишь, например, сломать мне что-нибудь или ещё обо что-то головой ударить, то я либо найду самый лёгкий и быстрый способ тебя остановить - пуля в лоб, к примеру, или, как я уже сказал, перестану работать с тобой. Такой вариант "отношений" между напарниками неприемлем, - Соло закончил свою мысль несмотря на пульсирующий болью висок. Курякин напротив него слушал внимательно, не перебивал, что удивило американца. Даже как-то сник под всеми этими словами, ссутулив плечи и смотря в пол. - Я извинился. Я правда не хотел, - тихо ответил Илья. - Ты хотел! - Я думал... - Какая разница, что ты думал? Но даже если и так, ну приди ты к выводу, что я говно, и успокойся. Зачем пытаться проломить мною асфальт? В конце концов, я имею право быть подлой и гадкой личностью. За это статьи ещё нет. - Это просто смешно, ковбой... - попытался как-то урегулировать ситуацию Илья. - Мне плевать, что там тебе смешно, русский. Вот это, - он указал себе на голову, - больно. Я не хочу драться со своим напарником по любому пустяку, это какой-то первобытный уровень общения. У тебя вообще с общением трудности. В конфликтных ситуациях ты либо молчишь, либо у тебя начинается твой приступ, либо ты бьёшь. Разнообразие прям! Выбирай, что по душе! - Наполеон был бы готов принять всё это, будь они по прежнему открытыми врагами, всё было бы по-честному, а так, как сейчас... - Я тебя понял, ковбой. Этого больше не повторится. - Люди общаются друг с другом, кричат друг на друга, спорят... Почему я должен это объяснять?! Я же просил тебя остановиться и поговорить со мной, но нет, на разговоры ты был не настроен, - если бы Наполеон не был сейчас в ванне, то он бы развернулся и ушёл, но это не так. Стало неловко. Он не планировал говорить так много, просто эмоции слишком захлёстывали американца, и это был его способ выпустить их вместо того, чтобы бить Илью. Хотя, кажется, тот предпочёл бы чтобы его ударили. Слишком уж вид у него был... побитый сейчас. - Ты прав, ковбой, - медленно кивнул Илья, смотря на растрёпанного, грязного и сопящего от злости Соло. Вот это - полностью его рук дело. И после этого он ещё удивлялся, что люди с ним не хотят общаться? Илье и возразить американцу было нечего. А самое обидное было, что Наполеон был прав. Соло и правда не хотел с ним драться днём, пытался остановить даже после пары ударов. Вышел из себя он уже, только когда Курякин порядком спровоцировал его. И сейчас он понимал, что напарник не так уж сильно побит или унижен, просто это его позиция. Вот открытое заявление о том, что он не хочет с ним общаться, если Курякин не станет соблюдать минимальные правила. Соло действительно просто сказал об этом, и Илье не пришлось лишний раз придумывать себе всякий бред. - Ты услышал меня? - устало вздохнул Наполеон. - Да, - кивнул большевик, - я хочу быть... Я хочу общаться с тобой. - Ну что ж ты такой трус, Илья? - Наполеон сжал переносицу рукой. - Почему?! - отреагировал на "труса" Курякин. - Ты уже несколько раз сегодня порывался сказать "я хочу быть твоим другом", "я думал, мы стали друзьями". Так чего ж не договариваешь? - Наполеон решил пройтись сейчас по всем мозолям, пока они были в таком положении, что бить снова его пока не будут, а напарник чувствовал себя виноватым и готов был быть откровенным. - Потому что нам не стоит быть друзьями, - наконец-то сказал вслух Илья. Ему казалось, это и так ясно, зачем повторять? - Но ты хочешь быть друзьями... - хитро улыбнулся Наполеон, меняя угол этой проблемы между ними. Американцу не хватало разве что бокала с вином в руке для законченного образца вкрадчивости. - Вода совсем остыла, - попытался уйти от темы Илья, проводя по остывшей воде пальцами. - Курякин, температура воды - это самое идеальное, что есть в этой комнате! - Соло шлёпнул того по руке, заставляя собраться с мыслями и ответить. - Эй, кто говорил о том, что "нельзя распускать руки..." Кто меня ударил?! - возмутился Илья, потирая руку и нагло улыбаясь. Не хотел он говорить о дружбе. - Ты сволочь, большевик. Какая же ты сволочь, - рассмеялся Наполеон, после чего резко схватил Курякина за рубашку и втащил в ванну. Русский такой подлости не ожидал. Он попытался выставить руку и просто не дать себя затащить в воду, удержавшись за бортик. Он даже схватился за него, но рука соскользнула, и он полетел в воду. Наполеон умудрился каким-то образом перевернуть Илью, чтобы он оказался к нему спиной. Ноги Курякина проскользили по полу и, как только тощая задница перевалилась за бортик, вовсе потеряли контакт с полом. Американец ловко и быстро обвил его поясницу ногами, вряд ли Курякин мог что-то сделать из такого положения. В итоге русский оказался примерно в таком же захвате, как Соло в том туалете в Берлине. Только без удушья и реальных попыток убить. Воды в ванной осталась всего лишь половина, остальное было на полу. Когда оба агента замерли, только тяжёлое дыхание обоих нарушало тишину комнаты. - Я смотрю, обезболивающее подействовало... - хмыкнул Илья. - Отчасти... - сладко пропел на ухо Наполеон. - Мы соседей затопим... - Уберёшь, - жёстко ответил Соло. - Я?! - Ты мне должен за голову. К тому же я ранен, - довольно хмыкнул Наполеон. - А я тебе ещё голову хотел мыть... Ну и кто из нас сволочь, - усмехнулся русский. - Оба. - Видимо так. - Кстати... Касательно твоего вопроса про замужних девушек... - Ковбой, а тебя ничего не смущает? - фыркнул Илья, намекая, что сейчас не время для светских бесед. Кстати, вода и правда была просто идеальной температуры. Вся одежда Ильи промокла насквозь и теперь очень приятно холодила разгорячённое тело. - Меня? Ничего... А тебя? - Наполеон теснее прижался всем телом к спине Курякина, и кажется, до русского только в тот момент дошло, что он мало того что лежал на голом американце, так ещё и задницу так удачно к паху того подставил. Илья окаменел и покраснел. Последнее американец не увидел, зато первое прекрасно почувствовал. - Мокро... немного, - прокашлялся Курякин. - Ну вот и отлично. Так вот. Счастливых в браке никогда не удастся соблазнить. Сколько раз не пытался - никогда не выходило. Ни одна другая мотивация не была такой сильной, как банальная любовь к своему мужу. - Ты даже не представляешь как я рад это слышать. Ну хоть у кого-то мозги есть, и они не ведутся на твоё личико, - фыркнул Илья, рассеянно рассматривая мелкую голубую плитку, которой была выложена вся ванная. Восточные узоры сливались перед глазами и немного гипнотизировали. Он тоже устал, всё тело ныло. Вообще-то тоже хотелось в душ и вымыться. Но явно не таким образом, как сейчас. - Да, только таких случаев было очень мало, - печально отозвался Наполеон. - Что ты хочешь сказать? - не понял Илья. - Что брак и семейная жизнь - это такая чушь. А зачастую - просто фикция, выгодный союз, договор... - Глупые у тебя выводы, ковбой, - хмуро отозвался Илья. Он мало знал семейных пар, да и в общем, мало ли что у кого в жизни бывает. - И знаешь, кто самые отвратительные супруги? Те, кто со стороны выглядят идеально. Примерная жена-домохозяйка, красавица, мать двоих детей. Муж, который возвращается с работы вовремя и всегда уделяет время жене и детям, у них есть любимая собака... Это обман. Такие семьи - обман. Это всё красиво смотрится только с виду, но они ненавидят друг друга на самом деле. Может быть, даже перед друг другом разыгрывают ту же комедию, но в душе - ненавидят, - со стеклянными глазами проговорил Наполеон, перебирая воспоминания. - А кто же тогда счастливые? - закономерно спросил Илья. - Те, кто швыряются друг в друга настольными лампами, - звонко рассмеялся Соло, вспоминая одну итальянскую пару. - Поэтому я и соблазняю замужних. Те, кто счастлив, никогда не поведутся, а то, что давно успело прогнить, не испортишь заново. А их картинку я не пачкаю. Просто пара встреч и приятное послевкусие, как после хорошего вина. Но без похмелья. - хихикнул он, - Всё, встань с меня, тушка полярного медведя, - Наполеон надавил на плечи Ильи, побуждая к тому, чтобы он сдвинулся. - А кто меня сюда затащил? - проворчал Курякин. - И как мне отсюда выбираться? - с его ростом и габаритами это была трудная задача. - Ну реши эту проблему как-нибудь. Лучший агент КГБ. Тихо ругаясь и проклиная Соло, Илья всё же кое-как вылез из ванны, чуть не поскользнувшись дважды. Вода с него текла ручьями, поэтому пришлось раздеваться прямо тут, чтобы больше нигде не наследить. Его одежда вся полетела прямиком в раковину, а сам Илья зашёл в душ, включая воду и намереваясь смыть с себя весь этот день. Соло занялся примерно тем же, отмывая своё тельце в ванной. - Ковбой, - сквозь струи воды крикнул Курякин. - Что? - отозвался американец. - А тебе никогда не хотелось чего-то настоящего? Ну не вина, как ты говоришь без похмелья, а... - А водки и чтоб потом блевать ещё сутки? - захихикал Наполеон. - Что? - не расслышал Курякин. - Ничего. Говорю, нет, не хотелось. К тому же я вполне искренен с каждой из девушек, я действительно люблю их на тот момент, пока я с ними, - уже громче ответил напарник. - Это даже звучит фальшиво, - фыркнул русский. - Не хочешь - не верь, твоё право, - пожал плечами Наполеон. Илья не ответил и больше вопросов не задавал. *** - Бред какой! Я даже имена их выговорить не могу, - этажом выше в гостиную зашла немка и кинула папки на стол. - Что, прости? - Увеверли отвлёкся от бумаг, которыми был завален стол, и поднял голову, смотря на Габи. Их гостиная служила ему сейчас кабинетом. - Я говорю, мне обязательно учить и запоминать лица и досье всех, кто будет на приёме? - вздохнула Теллер, садясь рядом с Увеверли на диван и откидываясь на спинку. - Увы, но это так, - мягко улыбнулся той англичанин. - Вам необходимо знать их всех в лицо, - Увеверли размял затёкшую шею. - А вам необходимо прерваться и расслабиться... Александр, - девушка протянула тонкую руку и сняла с начальника очки. Она с самого начала общалась с ним достаточно фамильярно, начиная с момента, когда он заявился к ней домой в Восточном Берлине. Сначала так же огрызалась, как и на Соло, но этот англичанин её уболтал каким-то невообразимым способом стать агентом британской разведки. Агентом она, конечно, стала чисто формально, по сути не желая как-то меняться ради этого. Так же она не поменяла своего стиля общения и с Увеверли. Она постоянно прыгала с "ты" на "вы" и позволяла себе небольшие провокации, когда ей было скучно. Александр, к её удивлению, ей эти провокации позволял и лишь вежливо улыбался в ответ. - Отлично, теперь я даже тебя с трудом вижу, - рассмеялся Увеверли, закрывая глаза на некоторое время и давая им отдых. Соседство с немкой его немного выбивало из рабочей колеи, потому что Габи была слишком... не агентом. Рядом с ней ему всё чаще было трудно настроиться на рабочий лад. Он ведь тоже "неправильный", если смотреть на его прошлое в качестве оперативника. Правильный и преданный агент в нём сломался уже давно, разочаровавшись в этом мире. Но он помнит, как этому образу следовать, что говорить и как действовать. Этого достаточно. - Ты здесь сидишь с десяти утра, сам сказал, - вздохнула Габи, отдавая очки. Сама-то она встала только около полудня, - К тому же скоро мальчики придут. - А сколько времени? - Увеверли посмотрел на часы, - О боже. Уже половина девятого. - Вот именно, - через полчаса к нему должны были прийти Соло с Ильёй для отчёта, а у него в голове - сплошная каша. Проблема в Турции - лишь небольшая часть того, что волновало англичанина. А.Н.К.Л. требовало от него, как от директора, очень много внимания, особенно сейчас, когда они только заявили о себе. Нужно было оформить всё юридически правильно, а также заключить огромное число соглашений с другими разведками, чтобы агентство просто не "убрали" с политической арены. А это было сделать не так легко. Он вынашивал идею подобной организации достаточно давно и не думал уже, что когда-нибудь ему предоставится подобная возможность. Но Габи оказалась его волшебной феей, потому что именно она и её отец запустили весь механизм. В МИ-5 мало кто обратил внимание на информацию про учёного ракетостроителя Удо Теллера - он тогда работал в США; англичан в то время больше интересовал Советский Союз и "красная угроза". А вот Александру этот факт запомнился, и когда начались проблемы с Теллером, он отреагировал быстрее всех, проведя личное расследование. Тогда он и нашёл дочь инженера. - Виски? - вкрадчиво предложила немка. - Не думаю, что... - Вы будете виски? Потому что я буду, - немного уточнила Габи. Увеверли хмыкнул. - Один стакан. И к тебе это тоже относится, - согласился англичанин. Немка довольно упорхнула в сторону бара. Александр поднялся, выпрямляясь и пытаясь собрать себя по кусочкам. На глаза попалась балконная дверь. Свежий воздух - то, что ему сейчас нужно. Туда он и направился. На улице действительно уже стемнело, но город по-прежнему шумел и отнюдь не собирался затихать. Ночную жизнь Стамбула ещё никто не отменял. И с чего он решил, что в Турции вообще хоть где-то есть свежий воздух? На балконе вряд ли было прохладнее. Восточный ветер был достаточно силён, но не приносил с собой никакого облегчения. Разве что обманчивое чувство, что вот-вот струйка холодного ветерка коснётся шеи. - Ещё пару таких дней, Александр, и я подумаю, что вы вампир. - на балкон зашла Габи, - Выползаете из своего склепа только после заката? - Увеверли только сейчас целиком обратил внимание на неё. На Габи было лёгкое белое платье, которое из-за длины и прозрачности можно было принять за ночнушку, и белые босоножки на невысоком каблуке, которые так изящно ремешками обхватывали лодыжки немки. В руках у неё было два стакана. Вообще-то, по этикету в такие стаканы положено наливать либо четверть, либо половину напитка, но Теллер проигнорировала это и наполнила их почти до краёв. - Габи... - тихо рассмеялся англичанин, аккуратно забирая свой стакан, чтобы не разлить. - Что? Один бокал, ваши слова, - коварно улыбнулась девушка и встала рядом с начальником, облокачиваясь на перила и смотря на ночной город. - Да здесь граммов сто, не меньше. Нам ещё с Ильёй и Наполеоном беседовать, - сделал небольшой глоток, довольно улыбаясь. - Вот именно. - отсалютировала ему бокалом немка и сделала большой глоток из своего, - Как, думаете, у них всё прошло? - Нуу... Ты же видишь, - обвёл рукой панораму, - взрывов, разрушений, хаоса или пожара нет, значит, худшие варианты уже исключены. - В чём-то вы правы, - усмехнулась девушка. - А почему ты с ними так резко обошлась вчера? - Нуу... Им нужно поладить друг с другом. А когда есть общий враг, это сделать проще. - пожала плечами, - Но в основном, конечно, я хотела показать Илье, что у нас с ним ничего не может быть. Жаль его было в Риме, лучше бы Наполеона соблазняла, он бы легче всё это пережил, если бы вообще это его задело. Но прекращать было глупо посреди миссии, пришлось довести игру до конца. Хотя по сути, - она махнула рукой с бокалом, - я его даже не поцеловала ни разу, я не переходила границу. - Ну, это как посмотреть, - покачал головой Увеверли, - лучше бы поцеловала. - Ага, чтобы потом он убил меня, узнав правду? - немка не знала, чего ждать от русского, и была искренне удивлена, когда тот так серьёзно отнёсся ко всему. Её игра была рассчитана на обычного мужчину. Очаровать, усыпить бдительность и слегка пофлиртовать. Но, кажется, полутонов для Ильи не существовало. - А Наполеон? - А Наполеон слишком много о себе думает. Не оскорби я его, он бы попытался объединиться со мной против Ильи, - развела руками Габи. - То есть, ты намеренно испортила отношения с напарниками, - тихо рассмеялся Увеверли, хотя он примерно так и предполагал. - Именно. Но с другой стороны... Я же девушка, мало ли что на меня нашло тогда? Зато теперь нужно будет строить нормальные отношения в команде, ты же мне не сказал, что придётся с ними работать потом! - Увеверли заслужил лёгкий тычок в плечо. - Кстати! Ты мне двадцать долларов должна, - вспомнил он их спор о том, что после перелёта в Стамбул Курякин разукрасит Соло. - Александр, как вам не стыдно! Обирать бедную сироту, - сделала оскорблённый вид Габи. - Ну, знаешь ли, ты кто угодно, только не жертва, - Увеверли оторвался от созерцания своего бокала и окинул ту внимательным взглядом, - Из тебя вышла бы прекрасная актриса. - Агентам британской разведки платят больше, - хмыкнула Габи и чисто мужским жестом пожала плечами - механик всё ещё давал о себе знать. - Недостаточно, чтобы окупить подорванное моральное и физическое здоровье, - пожал плечами англичанин. Будь у него выбор сейчас, возможно, он хотел бы всё переиграть ещё в далёкой молодости, в университетские годы. Хотя на тот момент, будучи двадцатилетним амбициозным и восторженным идиотом, он не мог сказать "нет". - С чего вы взяли, что всё это здоровье... у меня есть сейчас? - спустя некоторое время спросила Габи спокойным и очень взрослым тоном. - Тебе точно двадцать пять? - улыбнулся краешком губ англичанин. Порой он смотрел на Теллер и видел пятнадцатилетнего подростка, а порой -взрослую и мудрую женщину. Почему-то на свои двадцать пять она совсем не походила ни в каких ситуациях. Существовал либо ребёнок, либо взрослая женщина. Возможно, только Илье повезло увидеть ту Габи, какой она должна была быть сейчас, и то, это была тщательно спланированная игра. - А сколько по-вашему? - резонно спросила немка, но Увеверли оставил её без ответа. Её бокал заметно опустел, осталось уже совсем немного, а у Александра была уверенная половина. - Тебе нравится здесь? - Увеверли снова кивнул на город. - В Турции? - Да. - А я откуда знаю? Мы же с вами только в номере и сидим, я бы с мальчиками погуляла уж лучше. Скучно, - Габи осуждающе посмотрела на начальника. - Тебе нельзя с ними. Ладно, потерпи, завтра выберемся в город. - Правда? Куда? - обрадовалась немка. - На пару деловых встреч. Старые связи. - ответил Александр, замечая поникший взгляд девушки, - Но после нам нужно будет ещё выбрать тебе платье для вечера, - добавил, улыбаясь. - Хорошо быть агентом, - хихикнула та, довольно приобнимая Увеверли за локоть. - Только убить могут в любой момент. - Ну так... У меня в автомастерской, знаешь, домкраты какие старые были - ребята делали ставки, сколько они ещё продержатся, пока какая-нибудь машина не рухнет на меня, - легкомысленно ответила Габи, пожимая плечами. Она не считала, что потеряла что-то существенное, бросив свою прежнюю жизнь. - Домкраты? - Домкраты. - Хочу заметить, Габриэлла, что на тебе что рабочая одежда прекрасно смотрится, что вечернее платье. Даже не знаю, что лучше, - миниатюрная немка благодаря своему характеру приковывала к себе взгляды в любом виде. *** После всех их медицинских и водных процедур у Ильи и Наполеона остался всего лишь час до встречи с начальником. Ложиться спать на час американцу было глупо. Он стойко воспринял эту новость. Курякин после душа довёл его до комнаты и на этом наконец оставил в покое, уходя к себе. За это время Илья успел убраться в ванной, отнести их вещи в чистку при отеле, переодеться и привести себя в порядок. Когда до встречи осталось чуть меньше десяти минут, он тихо постучался в комнату напарника. Ответом ему служила тишина. Тогда он аккуратно толкнул дверь, заглядывая внутрь. - Ковбой? - Илья зашёл и застал достаточно милую картину. Кажется, они поменялись местами, теперь Соло собирался проспать встречу с начальником. Однако американец был не так опрометчив как Илья и в полотенце на бёдрах не спал. Кровать была заправлена, а Наполеон лежал на ней, уже одетый во всё чистое, с уложенными волосами и даже обутый. Он явно долго сопротивлялся сну и усталости, но собрался чуть раньше и прилёг "на пару минут". Русский усмехнулся. Он был рад снова видеть того напыщенным франтом, а не бомжом. Всё же американцу действительно шли все эти костюмы и укладки. Илья прошёлся по комнате, на автомате осматриваясь и сканируя всякие мелкие детали. Соло был аккуратен, и ничего лишнего на виду не лежало. Курякин подошёл к кровати и сжал плечо напарника, - Ковбой, нам пора, - Соло нахмурил брови, явно не желая просыпаться, но всё же спустя несколько секунд сонно заморгал. - Большевик? Куда пора? Встреча с Азиром только вечером... - хрипло пробормотал он. - Ты как никогда прав, - заулыбался Илья, - только ещё не завтра, - хихикнул Курякин. - В каком смысле? - мысли Соло наконец прояснились, и он осмотрелся, - Чёрт. - Да. Зато ты готов, - похвалил Илья, а американец удивлённо опустил глаза и обнаружил, что кровать заправлена, а он одет. - Ты меня об асфальт головой ударил, - пробормотал он. Наконец все события восстановились в памяти. - Надеюсь, то, что я извинился, ты тоже запомнил, - нахмурился Курякин. - Расслабься, я всё помню. - хмыкнул Наполеон, садясь на кровати и приглаживая уложенные волосы рукой, - Боже, какая-то извращённая пытка отсутствием сна, - он поднялся и презрительно посмотрел на большевика, когда тот хотел предложить ему руку. Мышцы под коленкой всё ещё ныли, но он не намеревался хромать. Почти что лёгкой походкой Соло сам вышел из своей комнаты. Илья хмыкнул, отмечая, что это должно быть достаточно неприятно - нормально разгибать колено, но зато это был лучший способ вернуть его в рабочее состояние. Курякину ничего не осталось, как последовать за своим коллегой. Почему-то сейчас он был вполне доволен им и даже горд. Соло выхаживал впереди не хуже павлина, что-то бормоча, наверняка оскорбления в его сторону. *** - Мальчики пришли. - дёрнулась Габи, услышав стук в дверь. Увеверли замечал, что она часто была как будто бы наготове, прислушиваясь к происходящему вокруг даже без видимой на то причины, - Я открою, - она рывком допила виски и скрылась в номере. Александр задумчиво посмотрел на свою недопитую половину и просто перевернул бокал, выливая дорогой напиток в пропасть и надеясь, что какой-нибудь бедняга не курит где-нибудь внизу. Вышел следом за Габи.