Брошенная и забытая

Кагура не раз замечала задумчивый взгляд Гин-тяна, направленный на класс. Саката хмурился, нервно прищуривал свои глаза, а потом просто отворачивался. Кагура знала, что ему так будет проще. Не обращать внимания на ненужные воспоминания, которые и вовсе можно принять за глупость и выдумку. Она и сама не раз задумывалась над этим. Сомнения пожирали её и так измученное сознание изнутри, будто червяк, который прогрызает яблоко к самой сердцевине, а после решает опять выйти наружу, но с другой стороны. Почему только она помнит те события? Почему ей только сейчас начали снится кошмары? Она будто и не жила в этой жизни, а все происходило без её участия. Это глупо, потому Ято посылает двусмысленные намеки своим друзьям, чтобы они хоть как-то показали ей, что тоже помнят. А жизнь Там существовала, а не просто выдумка её больного сознания. В первый день, ей совершенно не известно, как она добрались до своего дома. Высокое двухэтажное здание, которое явно не принадлежало бедной семье. Кагура задумывается над тем, как отличается её жизнь Здесь, от жизни Тогда. Может мамми жива? Лысый не уходил из семьи? Глупый старший брат не пытался убить отца? Кагура стучит в дверь, но ей никто так и не открывает. Девушка громко выдыхает, убеждая себя, что это совсем не её дом. Её домом была планета Ято и небольшой домик в затопленном вечными дождями городе. Там она родилась. Но никак не здесь. Только когда в дверном проёме появляется заспанный Камуи, её надежды окончательно рушатся. Ибо в огромном доме совершенно пусто. Фотография мамми стоит на камине, а Кагура подсознательно чувствует, что её уже нет. Брат чешет затылок, зевает и что-то бормочет об очередном уезде отца и о деньгах, на которые нужно купить еды. Но она игнорирует его, просто проходя мимо на второй этаж. Почему-то, ей кажется что её комната наверху. Разум шепчет ей проснуться, обратить внимания на брата, но Кагура идёт к себе. Не нужно ей этого. Всех роскошей и огромного дома. Ей было хорошо и в крошечном шкафу в штабе Ёродзуи. Когда Шинпачи будил их с Гинтоки по утрам, проклинал все на чем свет стоит, когда видел устроенный ими бардак, но потом только нервно выдыхал и брался за работу. Потом они бы вместе позавтракали, а если не найдётся задания, то Гин-тян ляжет читать свой Джамп, допивая клубничное молоко, Шинпачи то ли пойдёт домой, то ли останется у них смотреть телевизор. Она же пойдёт выгуливать Садахару, есть суконбу и ругаться с Садистом. Кагура любила такую простоту, в такой же любимой Ёродзуи. Защищай свой дом, своими руками,да? Но ей не удалось этого сделать. И пустой, такой же как и Там взгляд Гин-тяна тому подтверждения. Шинпачи умер ещё в третий день Семидневного Ада. Аманто отрезали ему голову световым мечом. Но тогда рядом были только она и Анего. Их должны были тоже казнить, но когда убили и Сестренку, Кагура чуть ли не порубила себя на кусочки, чтобы добраться и отомстить, но подоспевший Кондо успел её спасти. Горилла даже не мог двигаться, заметив мертвую, такую любимую Отае-сан. До самой своей гибели на Пятый день, он винил себя в её смерти. Но Кагура же знала, что никто не виноват. Их сковывали лазерными цепями — одно движение, и нету половину конечностей.       — Гин-тян, — спрашивает Ято, когда Саката в очередной раз просит её хоть немного поспать. Но девушка несогласно качает головой, говоря что один он не справится. — А где Цукки? — об Отосе она даже не спрашивает. Та погибла в Первый же день. Кагура видит как крепко сжались челюсти самурая, и она успокаивающее сжимает его руку. Что ей ещё ему сказать? Он не хуже её знает, что мёртвых не вернуть. А без своих близких, они никто.       — Кагура-чан, нам нужно с гордостью и без слез проводить их, — после долгого молчания говорит Саката, и пытается выдавить ухмылку, но ничего не получается. — Это же "Гинтама", здесь все со своими закидонами и точно никто не хочет быть оплаканным. Это как умерший персонаж в Джампе, которому присуждают целую арку. Он говорит что-то о героях Джампа. О любимом и таком лелеянном Сэнен-Джампе, который покупал каждую неделю, иногда соревнуясь с Зензо за последний экземпляр. Саката Гинтоки в попытках не сломаться, прогибается от веса бремя, что он несёт ещё с войны Джой. Теперь, к воспоминаниям о бывших товарищах, добавились и воспоминания о семье, друзьях, любимых, к которым он так и не успел. Гинтоки крепче сжимает ладонь Кагуры, которую ещё можно спасти. Ято улыбается, заметив растерянный взгляд Садиста, который на уроке истории, вздрогнул, узнав о том, что Токио когда-то звалось Эдо. Сого сам не понимает, но поворачивается к ней и прижимает руку ко лбу. Их жизнь Тогда, закончилась крайне трагично. И теперь, тем кто хоть немного, но помнит, приходится переживать все заново. Смотреть на умерших на глазах друзей и обещать себе больше никогда их не терять. Кагура понимает, что нужно идти вперёд. Оставить прошлую жизнь там, где она и закончилась. Но что-то тянет её обратно, будто камень тащит её ко дну Марианской впадины. Девушка поднимет один уголок губ, когда Окита трясет головой, чтобы развеять ненужные в голове образы. Кошмары будь преследовать Кагуру ещё долгое время. Воспоминания будут догонять её, как бы она не убегала.