Голос крови

Страдания, которые причиняет неутоленное любопытство, сравнимы по силе разве что с жаждой утомленного путника в пустыне… или с жаждой несколько иного рода. А уж переживать оба чувства одновременно – пытка поистине невыносимая. Альзес еле-еле скрывал нетерпение – он до сих пор не приблизился к тому, чтобы наконец-то разгадать тайну нежданно обретенного родственника. А сам виновник его бессонных ночей за документами будто нарочно изображал идеальное спокойствие. Толку от нового визита в клинику не было никакого. Хьюлик то ли и в самом деле не помнил ничего из своего детства в родной семье, то ли притворялся, что не помнит. Альзес изображал сочувствие и родственную любовь, пустил в ход всё обаяние и все уловки, от которых ранее таяли самые неприступные леди и самые убежденные в своей гетеросексуальности мужчины. Ноль! Рыжий лось придерживался одной и той же версии: «почти ничего не помню, знаю только, что приемный отец вывез меня с Айронкорта». Это, по мнению Альзеса, только еще больше запутывало следы. В предполагаемое время похищения на Айронкорте шла гражданская война. И преступники с одинаковой вероятностью могли быть как местными террористами, так и использовать планету как промежуточный пункт в маршруте, чтобы замести следы. Ладно. Интересно, что выяснил Жуслан из своих источников. …Как назло, чем больше ждешь звонка, тем дольше тянется время. Но едва ты сделал множество дел, включая те, до которых месяцами не доходили руки, и уже решил, что можно прилечь и расслабиться за бокалом пива – звонок по защищенному каналу! Альзес поспешил в кабинет. Вальяжно устроился в кресле, с таким видом, будто звонок отвлек его от весьма приятного времяпровождения, и принял вызов. - Жуслан, драгоценный мой, рад снова тебя видеть! – сказал он, кокетливо похлопав ресницами. – Кстати, предложение прилететь на Эменталь всё еще в силе, тебе бы не помешало отдохнуть в тишине на пляже. Вид у дорогого кузена, конечно, был тот еще: не просто уставший, а явно измученный. Интересно, что за новости его так подкосили. Уж не связан ли с этим расследованием какой-то семейный скелет в шкафу? Если так, из этого можно получить свою выгоду. - Я прилечу вместе с Ариабартом, так как дело касается и его, - холодно ответил Жуслан, не обратив внимания на кокетство и намеки. – Я сверил те материалы, которые получил от тебя, с данными из архива ветви. Вопрос требует личного разговора. - Будь уверен, всё останется между нами! – пообещал Альзес, и с намеком добавил: - Мы же семья, мы обязательно поможем друг другу. Я уверен, что при необходимости могу рассчитывать на тебя, дорогой. - Это мы тоже обсудим при личной встрече, - тем же спокойным тоном сказал Жуслан и будто между прочим поинтересовался: - Хьюлик все еще в клинике? - Можешь не беспокоиться, наш кузен пребывает в добром здравии и под надежным присмотром, - Альзес улыбнулся. – Ах, мне его даже жаль, он совсем не помнит родных и, похоже, еще не верит, что на самом деле принадлежит к такой семье, как наша. Думаю, я не стану рассказывать ему о нашем с тобой разговоре. Пусть будет сюрприз. - Я очень надеюсь, что ты отнесешься к делу серьезно, - в голосе Жуслана прозвучало раздражение. – Твои любимые шуточки и так называемые сюрпризы сейчас неуместны. И если ты думаешь, что я забыл, как ты «случайно» спровоцировал скандал на приеме у моих родителей, ты глубоко ошибаешься. - Да это же было очень давно, я был юн и неопытен, и вовсе не хотел кого-либо задеть, - с невинным видом возразил Альзес. – На меня ты можешь рассчитывать во всем. Жду твоего визита. Альзес едва удержался, чтобы не скривиться, с трудом сохранив добродушное выражение лица. Вот же сволочь злопамятная. Помнит! И дался же ему тот прием! Конечно, скандал был знатный, но Альзес нисколько не раскаивался в том, что всего парой тонких намеков довел дражайших родственников до грандиозной ссоры. Его всегда недооценивали – и он был готов любыми способами доказывать, что с ним следует считаться. А теперь еще и случай такой представился. Без него дорогие кузены не обойдутся.