Голос крови

Почти до самого утра Жуслан проворочался в постели без сна. Тревожные мысли неотступно преследовали его. Он вглядывался в темноту комнаты и не мог прогнать воспоминаний о том, как в детстве вместе с родителями летом отдыхал на море и по ночам, когда боялся темноты, приходил в спальню к Ренли. Тетя Джессика, в отличие от мамы, не говорила, что детские страхи – это глупость, и что следует вести себя по-взрослому. Она всегда разрешала Ренли включать на ночь маленький светильник. Жуслан помнил, как приходил к Ренли, и вместе с ним сидел на кровати, глядя на пляшущие по стене тени. Помнил, как братик шептал: «Не бойся, даже если чудовища вылезут из-под кровати, я их прогоню!». И после таких воспоминаний было еще больнее возвращаться в реальность, в которой самый родной человек оказывается врагом. Закрыв глаза, Жуслан пытался представить себе, что разговор с Альзесом ему приснился. Но даже эта мысль не приносила покой. * Бывают такие моменты, когда понимаешь – после них тебе уже не быть таким, как прежде. И в подобные дни кажется диким то, что для других ничего не изменилось. Жуслан проснулся после нескольких часов неспокойного сна. Всё было как всегда – привычная мелодия будильника, завтрак в малой гостиной и разговоры с матерью о семейных делах за чашкой чая. Не верилось даже, что вчера случилось что-либо, нарушившее неспешный поток будней. Но микрокарта со всеми доказательствами лежала в кармане. Жуслан твердо решил, что расскажет Ариабарту обо всем сегодня же. К чему время тянуть? Чем дольше откладывать, тем труднее придется. И лучше пусть Берти узнает правду от близкого человека, чем от кого-то случайного и безразличного. Плохие вести не лежат на месте. Всё было как всегда… когда Жуслан приехал в ведомство, сотрудники привычно обсуждали за утренним кофе свежие сплетни вроде новых нарядов жены посла Тюранджии и недавнего скандала на приеме у графа Ньюэла. При появлении начальства дамы привычно спрятали каталоги косметики, судорожно доставая рабочие документы. Рутина будней поражала своей такой стойкой и непоколебимой обыденностью. Те же встречи, звонки, переговоры. Но где-то на краю сознания навязчиво зудела мысль: всё изменилось. Ренли нашелся. Вспомнил ли он родных? И что он чувствует сейчас? Хотя, не всё ли равно! Это же враг, чужой человек… детство давно прошло! Занимаясь текущими рутинными делами, Жуслан чертил квадратики и решетки на полях блокнота, и прокручивал в уме варианты того, что скажет Берти, когда увидится с ним вечером в том самом домике на окраине, где они привыкли проводить время. Как назло, ничего не шло в голову.