Голос крови

Фан проснулся от того, что башка раскалывалась, будто после двух литров некачественного самогона или как если бы об его голову разбили барный стул… бывало и такое в его бурной юности. Он с трудом открыл глаза, а чуть-чуть приподняться на постели показалось и вовсе непосильным трудом. Брр, противно-то как! Ну и сушняк, пить хотелось, будто сто лет по пустыне шатался. Перед взглядом всё плыло, и глаза болели невыносимо. «Так, где я был, что я пил, по какому поводу так нажрался и какая тварь угостила меня пойлом, от которого такой жуткий отходняк? И какого в кресле рядом с кроватью сидит граф Альзес Титанийский и глядит с таким беспокойством? Блин, если напиваться до потери памяти еще куда ни шло, то до глюков – уже перебор. Сгинь, нечистая сила!». Фан зажмурился, снова открыл глаза… нихрена, видение не только никуда не исчезло, но еще и улыбнулось и ласковым, заботливым тоном спросило: - Проснулся? Сильно плохо? Не беспокойся, пройдет. Сейчас выпьешь таблеточки, запьешь чайком с травами, и всё будет нормально. С чего бы вдруг такая забота? По плечу гладит, как маленького ребенка, и говорит как с несмышленым дитем. А ведь еще позавчера граф Альзес недвусмысленно намекал, какая незавидная судьба ждет любого, кто станет у него на пути. Откуда сейчас такие нежности? Блин, вспомнить бы, что вчера было! Застонав от боли, Фан еще чуть-чуть приподнялся на подушках. - Пить хочется… Собственный голос звучал непривычно, каким-то хриплым шепотом. А ведь вроде бы всё вчера так прилично начиналось, даже скучновато, всё-таки светский прием, а не мальчишник в сауне. Кажется, была там какая-то симпатичная барышня в платье с декольте, бокал вина подала… а дальше всё, провал. - Пить? Сейчас, - граф поднялся, взял с тумбочки у кровати стакан с водой и подал Фану. Вода… холодненькая… истинное блаженство! Только от слабости руки дрожали. Хоть бы не пролить на себя. Граф Альзес помог удержать стакан и даже вытер ему подбородок от пролившихся капель. Нет, всё же что-то не то происходит. Чтобы такой человек нежно придерживал стакан и тихонько уговаривал не спешить и не волноваться, ну не может такого быть. Или это настолько реалистичные глюки, или даже подумать страшно, что случилось. «Так, по ходу, комната тоже не та, где я позавчера ночевал. Какое-то всё слишком белое, аж в глаза бьет. Будто в больнице… что?!». От мысли о больнице стало вообще жутко. Врачей и больниц Фан боялся с детства, с тех самых пор, как в поликлинике, в которую детдомовских ребят раз в год водили на медосмотр, старая мымра-врачиха пыталась свести его татуировку какой-то вонючей мазью. Тогда шея и плечо болели, как от ожога, а за жалобы и плач мерзкая старуха пригрозила, что еще и укол сделает такой, от которого капризничать больше не захочется. До сих пор тошно становится от таких воспоминаний. - Что случилось? Я что, в больнице? – спросил Фан, изо всех сил пытаясь скрыть страх. – Если я вчера немного перебрал, не надо было тащить меня к врачам. Я бы как-то сам обошелся. - Сам, как же! – граф поморщился. – Тебя пытались отравить. И тебе очень повезло, что ты отделался только симптомами тяжелого похмелья. А яд был сильнейший, и в дозировке, которой хватило бы свалить лошадь. От него человек превращается в слюнявого идиота всего за полчаса, а умирает часа за два. Всё это титаниец сообщил почти веселым тоном, сохраняя спокойное выражение лица. Фан скривился, от этого тона кулаки так и чесались. - Гадость какая! Только что-то не верится. На меня яды не действуют, когда-то эурианская полосатая змея укусила, от яда которой за пять минут умирают, а я вот до сих пор жив. Да и кому понадобилось травить меня, кому я нужен? Может, я просто случайно съел или выпил то, что хотели подать другому? - Я рассматривал эту версию, - спокойно ответил граф. – Но следствие доказало, что яд подсыпали именно тебе, и сделали это революционеры, узнав, что ты принял мое предложение. Если бы не защитная татуировка, тебя бы уже не было в живых. - Не может быть! – воскликнул Фан. – За что революционерам травить меня, я же им ничего не сделал. Вы мне врете, чтобы я согласился на ваши условия. Сами, наверное, всё подстроили! - Тише, не нервничай, - граф Альзес снова перешел на тон заботливой мамочки, поглаживая Фана по плечу. Это взбесило еще больше. - Убери от меня свои мерзкие лапы, извращенец! – он стряхнул с плеча холеную узкую ладонь. Но титаниец только засмеялся. - Мерзкие лапы, значит? Вчера ты был обо мне более высокого мнения. Демонстрировал восторг от моей красоты вполне недвусмысленно. А нынче всё косишься в сторону? Нельзя же быть таким непостоянным! - А это еще что за намеки?! – в ярости Фан сжал кулаки. Руки так и чесались врезать по холеной наглой харе. – Я на мужиков не западаю! А ты меня тем более в этом плане не колышешь. - Не веришь? Видеозапись сохранилась, могу показать, - кокетливо улыбнулся граф. – Ну, по правде говоря, вчера ты меня принял за девушку. Побочный эффект антидота, от его активации перед глазами всё плывет. Так что можешь не переживать насчет своей ориентации. Фан глубоко вздохнул и потер лоб кончиками пальцев. Точно, вот что-то такое всплывало в памяти. Он помнил, что с какой-то красоткой обжимался в коридоре, еще и так в кайф было… фигурка стройная, тоненькая, изящная, как тростиночка, такую держишь в руках и трепещешь, настолько хрупкой она кажется. А длинные локоны, мягкие, как шелк… к барышням с длинными роскошными волосами Фан всегда неровно дышал, ему нравилось во время прелюдии расплетать прическу возлюбленной, нежно перебирать локоны. А от той вчерашней русалки еще так восхитительно пахло! Изумительный цветочный аромат… Ох, то-то и возникало ощущение какой-то подставы, когда этот титанийский извращенец склонялся заботливо и по плечу поглаживал. Вот засада! - Антидот? Да ты феромонами, наверно, обливаешься! – сердито обвинил Фан. Вот только не хватало еще вестись на этот крышесносный аромат. Небось, еще одна хитрая разработка. Как в одном древнем ужастике, в котором мужик изобрел гениальный парфюм, вызывающий у всех чувство неземной любви. Только сильно печально там всё закончилось. - И не думал! – с видом оскорбленной невинности ответил граф. – Обычный травяной настой, которым моют волосы. Так что у меня нет, и не было, намерений тебя соблазнять. И обманывать тебя мне тоже нет смысла. Как только тебе станет лучше, просмотришь некоторые материалы. К тому же, в процессе следствия выяснилось еще кое-что… - граф сделал многозначительную паузу. – Твоя татуировка доказывает, что ты принадлежишь к семье Титания. Разве я могу обманывать родственника! Фан прикрыл глаза ладонью. Блин, эта гадюка издевается, что ли?! - Еще скажи, что я твой брат-близнец и нас разлучили при рождении! – возмущенно ответил он. – Не думал я, что ты фанат мыльных опер. - Так, похоже, на конструктивный диалог ты сегодня не способен. Ничего, твой анализ ДНК будет намного разговорчивее, - ехидно ответил титаниец. – Степень родства на данный момент не выяснена, не такой уж это простой процесс…но в узор вплетен код на мертвом языке, который используется только в клане. Это неопровержимое доказательство. - Всё равно поверить не могу… - прошептал Фан. Разговоры на тему семьи, кто бы их ни заводил, всегда заставляли его нервно дергаться. То, что он ничего не знал о своих родных, ранило до глубины души. Но Фан был точно уверен, что никто не знает, насколько ему важно найти своих родных или хотя бы узнать, что с ними случилось. Он ни с кем эту тему не обсуждал. Даже с любовницами в моменты откровенности после секса. Даже с лучшими друзьями во время пьянок. Это было слишком личное. К тому же, он почти смирился с навязанным судьбой одиночеством. С иллюзиями насчет того, что родные папа и мама окажутся самые-самые лучшие, Фан распрощался еще в детстве, насмотревшись на ребят, которых социальная служба забирала в детдом от беспросветно пьющих или сидящих на игле предков. Да и в школе он убедился, что домашним и вроде как благополучным детям иногда живется хуже, чем в приюте. Была в классе одна девочка, которую дома нещадно избивали за любую оценку ниже «отлично». А Фан не помнил даже, чтобы воспитательницы в приюте хоть раз повысили голос на ребят. Хотя в наказание за всякую шкоду и за дневник с замечаниями и двойками по этике он немало часов провел на кухне, помогая поварихе чистить картошку. Полезный навык, в армии пригодился, поскольку шило в одном месте регулярно давало о себе знать, а политинформация была ничем не лучше этики. Да, золотое было время – никаких ошеломляющих новостей. А ведь Фан думал когда-то, что готов к любой горькой правде! Не зря же говорят, что хорошие родители своих детей в чужие руки не отдают. Но в родство с кланом Титания ему совсем не верилось.