Sugar? Yes, please.

      Рождественские каникулы ещё даже не думали заканчиваться, что, несомненно, было огромным плюсом, но сразу после мы обязаны были отыграть спектакль, мы и так его слишком надолго отложили, хоть и не по своей вине. Поэтому были назначены еще две репетиции во время нашего отдыха. Это не было чем-то плохим из-за самого факта репетиций, наоборот, я хотел петь и участвовать во всем этом. Но это было неприятно, потому что на репетициях не удастся избежать соприкосновений меня, Митчи и Кирсти, что вряд ли хорошо закончится, только если последняя не соберётся и не возьмёт себя в руки, в конце-то концов. Но до репетиций у нас ещё была парочка свободных дней, поэтому я откинул эти мысли подальше, наслаждаясь тем, что есть сейчас. А сейчас, собственно, я был один в своей комнате, доедая кусок пирога с тёплым молоком.       Митчу были несказанно рады в моем доме, но ему все-таки пришлось уйти после просмотра фильма, потому что «не стоит чересчур пользоваться гостеприимством твоей семьи. Пока что».       Ближе к вечеру мы договорились пойти прогуляться, потому что погода, наконец, утихомирилась, позволяя любоваться шедеврами, которые она сотворила на улице.       Прошло всего несколько часов с того момента, как брюнет покинул мой дом, а я уже дико скучал по нему, чувствуя себя сопливой школьницей уже не первый раз. «Потому что ты и есть сопливая школьница» — участливо напомнил мне мой разум. И был прав, вообще-то. Но я был таким только из-за Митча.       Я изо всех сил сдерживал себя, чтобы не написать ему слащавую смс о том, что я не могу без него и часа прожить, но телефон в моих руках ожил сам.       Я открыл смс'ку, которая мне пришла. «Я скучаю.»       Без подписи, без смайликов, просто и честно. Я решил не отвечать, а позвонить. Трубку на том конце подняли моментально. — Алло, — раздался в трубке желанный голос и в сердце кольнуло. Нет, я определенно не в порядке. — Я скучаю, — мой голос звучал тише и ниже, чем я ожидал. — Я почти освободился, — сказал Митч, а затем крикнул что-то в сторону, зажимая динамик рукой. — Папа с мамой вернулись, наконец-таки, и теперь пытаются наверстать со мной рождественский ужин, потому что им стыдно за то, что они бросили меня одного, — я был уверен, что Митч сейчас закатывает глаза в своей обычной манере. — Но ты не был один. — Не был.       Я больше не хотел ничего говорить, слушая тихое дыхание на том конце, как и Митч. Тишину прервал громкий мужской голос. — Мне пора, — извиняющимся тоном сказал мой ангел. — Я зайду в шесть? — Да. — До вечера.       Я откинулся на кровати, уставившись в потолок. Как получилось, что моя жизнь перевернулась с ног на голову?

***

      Я был сам не свой в ожидании вечера, и мама прекрасно видела мои метания по дому. — Скотт, хватит мельтешить, голова уже кругом. — Я просто не знаю, чем себя занять. — Не знаешь, чем заняться? Так я быстро тебе сейчас полезное дело найду, — начала в шутку распаляться та, откладывая книгу, которую читала. Всё семейство играло в настольные игры в библиотеке, а мама предпочла почитать здесь, сидя перед камином. — Всё-всё, понял, — я упал на диван рядом с ней. Не уверен, что хотел сейчас разговаривать, но теперь этого было не избежать. — Он тебе действительно нравится, — очень тихо сказала мама, чтобы, не дай Бог, папа не услышал. Я не понял, был это вопрос, или она просто высказала свои наблюдения. — Очень, — шепотом ответил я. — Тебя это беспокоит? — Да, — я был немного шокирован её ответом. — Тебе не нравится Митч? — слишком обеспокоено спросил я. — Или ты расстроена тем, что я… Гей?       Кажется, я впервые вслух описал себя так, и это было немного сложно. Но сколько я ещё мог увиливать не только от мамы, но от самого себя? — Нет, господи, Скотти, милый, — она нежно обхватила мою голову и уложила себе на колени, ласково поглаживая и перебирая мои волосы. — Я люблю тебя, солнышко, независимо от того, кого любишь ты. А Митч просто замечательный. — Я не понимаю. — Скотт, я переживаю о том, что ты слишком к нему привязываешься. Я помню себя в твоём возрасте и знаю, ты думаешь это навсегда, но посмотри вокруг. Много ли ты знаешь пар, которые вместе со школы? Я не спорю, что такие есть, но ничтожно мало. Почему ты думаешь, что это твой случай? — А почему ты думаешь, что это не наш случай, — неосознанно исправил её я. Я видел, что она не хочет меня обидеть или переубедить, она правда переживает. — Милый, — она глубоко вздохнула, начиная говорить в полный голос. — Я бы очень хотела, чтобы это было так. Но давай посмотрим правде в глаза, это огромный риск. Я просто не хочу, чтобы это разбило твоё сердце, учитывая то, как ты уже вовлечён. Может быть тебе всё-таки не стоит кидаться с головой во все эти чувства?       Я начинал раздражаться и встал с маминых колен, смотря на неё в упор. — Я ценю твои переживания, мам, — я не смог скрыть нотки сарказма. — Но, если уж говорить о реальности, то правда в том, что я не собираюсь терять возможно свой единственный шанс на счастье из-за страха и какого-то ничтожного риска потерпеть неудачу. И я уж точно не собираюсь удерживать себя подальше от Митча или что-то в этом роде. А что я собираюсь делать, так это наслаждаться тем, что у меня есть сейчас, потому что даже если это когда-нибудь ранит меня, то это будет того стоить на сто процентов. И, что еще я собираюсь делать, прямо сейчас пойти к нему, чтобы вместе прогуляться.       Я высказал свою тираду, все больше распаляясь к концу, и резко подорвался с места, взбегая по лестнице в свою комнату. Настроение было испорчено. Я чувствовал себя раздражённым, немного злым и очень расстроенным. Впервые за всю мою жизнь у меня было такое ощущение, что мы с мамой говорим на абсолютно разных языках. Если раньше я чувствовал дома поддержку хотя бы одного моего родителя, то теперь лишился и её.       Из-за моего раздражения, оставшийся час пролетел практически незаметно, и я, тщательно собравшись, взял машину, чтобы доехать к Митчу, заправившись по пути. Проблем на дорогах не возникло, поэтому я был у его квартиры даже на 20 минут раньше положенного.       Я позвонил в дверь, ожидая, что мне откроет Митч, но на пороге стоял его отец. — Здравствуйте, мистер Грасси, — я немного растерялся и, к тому же, все ещё чувствовал себя неудобно из-за нашей прошлой ночной встречи. — Привет, можно просто Майк, — ответил тот и пропустил меня внутрь. Я прошёл в гостиную, не раздеваясь, из-за двери в комнату Митча высунулась голова брюнета. — Ты рано, — я кивнул, смущаясь говорить при Майке. — Но я почти готов, пять минут, — сказал он и снова скрылся за дверью, а я присел на диван. Мистер Грасси стоял у самого входа в гостиную и чувствовал себя не менее неловко, чем я. — Так вы, парни, идёте на свидание… или что-то типа того? — неуверенно спросил тот, делая паузу почти после каждого слова.       К слову, никто из нас не называл это свиданием, но, думаю, это оно и есть. — Полагаю, да.       Больше никто из нас ничего не сказал. Митч появился через пару минут, и он был накрашен. Глаза подведены черным, на губах виднелся блеск. Волосы безукоризненно уложены. Это точно было свидание. И это снова был тот агрессивный Митч, которого я не видел уже долгое время. Несмотря на то, что весь его образ кричал о его дерзости и панковости, он смущенно улыбался, закусив губу, пока я его рассматривал. Хотелось сделать комплимент, прикоснуться к этому произведению искусства, обнять и целовать, пока блеск для губ не сотрется до последней капли, но в комнате все ещё был мистер Грасси. — Ты выглядишь идеально, — я ограничился одним комплиментом. — Спасибо, — тихо поблагодарил тот и прошёл мимо отца, попутно обняв его на прощание. Я последовал за ним, наблюдая, как тот пытается надеть шапку, не испортив при этом укладку. Я не выдержал и усмехнулся, за что получил полный ненависти взгляд и кинутую в меня шапку. — Митчи, там холодно, — я подошёл, аккуратно надевая шапку на голову брюнета и заправляя под неё непослушные пряди. — Но я так хуже выгляжу, — обиженно сказал тот, мельком бросая взгляд в зеркало и снова возвращая на меня. — Я люблю тебя и в шапке, — тихо сказал я, чтобы Майк не услышал, и нежно прикоснулся губами ко лбу своего парня. — И я не хочу, чтобы ты заболел.       Митч быстро чмокнул меня в губы и, крикнув, что мы ушли, мы собственно и ушли.       Когда мы вышли, на улице уже начало темнеть, а вокруг очень медленно и плавно кружились снежинки. Создавалось такое ощущение, будто они и вовсе не двигались, а мы словно были в огромном шаре-сувенире с падающим снегом внутри. Вокруг было волшебно. Повсюду были магазинчики, витрины которых были по-новогоднему украшены и мерцали огнями. Рождественское настроение физически ощущалось в воздухе. Мы прогуливались по ярким от гирлянд улочкам, держась за руки и почти не разговаривая. Я периодически полностью поворачивал голову в сторону Митча, откровенно любуясь им и давая меня вести куда-то, совсем не смотря на дорогу. И выглядел он изумительно. Румянец, покрывавший его щеки, проглядывался даже сквозь тональный крем, а снежинки идеально украшали его. Я остановился, когда заметил, что одна снежинка упала брюнету прямо на ресницы и растаяла, оставляя под глазом маленькое пятнышко растёкшейся туши. Митч развернулся ко мне с читаемым вопросом в глазах. — Постой, — я нежно взял лицо брюнета своими ладонями, и большим пальцем попытался стереть это пятнышко так, чтобы не оставить следов и не испортить макияж. Губы Митча слегка приоткрылись, показавшись от этого ещё полнее, чем обычно, и мне дико захотелось поцеловать их прямо сейчас, не заботясь о том, что это увидят проходящие мимо люди и возможно даже кто-то из знакомых. Я просто хотел этого и поддался соблазну, осторожно прикасаясь своими губами к его.       Поцелуй от начала до конца так и остался нежным, но не менее чувственным от этого. Глаза Митча были закрыты, а мои ладони все ещё обхватывали его лицо. Брюнет положил свою вторую руку поверх моей, и я почувствовал, какой ледяной она была. — Черт, ты замёрз? — резко и слишком обеспокоено спросил я, собирая его руки в своих, чтобы согреть моего котенка. Тот кивнул, открывая глаза и смущенно улыбаясь. Порой я просто не могу осознать того, что это все тот же человек, которого я встретил в начале декабря. — Хочешь есть? — спросил я, собираясь направиться в какое-нибудь кафе поблизости. — Нет, но хочу кофе.       Я кивнул и осмотрелся в поисках подходящего места. Я хорошо знал этот район когда-то, и я точно знал, что где-то здесь было кафе, в котором мы раньше часто ужинали с семьёй. Ничего особенного, на первый взгляд, но не для меня. Все мои лучшие воспоминания из детства были об этом месте, и я надеялся сейчас, что его не закрыли. Наконец, я увидел бледно-фиолетовую вывеску вдалеке, которую искал, и стремительно направился к ней, желая, чтобы сокровище, которое сейчас было у меня в руках, согрелось как можно быстрее.       Мы сдали свои вещи в гардероб, заходя в кафе, и сели за столик. Я почувствовал, как моё тело оттаивает, а Митчи даже издал нечто похожее на стон, закатывая глаза. — Как же хорошо.       Нам принесли меню, и я сразу же открыл его на десертах. — Что ты хочешь? — спросил Митч спустя несколько минут, перелистывая одну и ту же страницу уже, наверное, в четвёртый раз, и я его понимал. Десертов тут было очень много, поэтому я любил это кафе, когда был маленьким. Но сейчас глаза разбегались, и выбрать было очень сложно.       Мы выбирали около пяти минут, обсуждая десерты и постоянно смеясь от той чуши, которую мы говорили. Я чувствовал себя так расслабленно сейчас рядом с Митчем и так правильно. Наконец, сделав выбор, я подозвал к нам официантку. — Готовы сделать заказ? — проворковала она чуть ли не мне в ухо, доставая блокнот и ручку. Я заметил как Митч закатил глаза, а его челюсти недовольно сжались. Я с трудом сдержал смешок. Видеть ревность Митча было на самом деле смешно.       Брюнет озвучил то, что он выбрал, в своей неповторимой Грасси-манере, даже ни разу не посмотрев на девушку. Впрочем, меня она тоже не особо волновала. Я сделал и свой заказ, неотрывно глядя на Грасси. Смотреть на его Дьявольскую натуру, когда он использует её не по отношению к тебе, очень даже забавно. — Что-нибудь ещё для вас? — снова обращаясь ко мне, пропела официантка. Ей только волосы на палец осталось накрутить, чтобы сделать свой флирт ещё очевиднее. — Да, скромность и порядочность, — буркнул Грасси достаточно тихо, но я все равно услышал, и смешок вырвался наружу. — Что? — переспросила девушка, наконец заметив, что за столом сидит ещё кто-то помимо меня, а все её напускное дружелюбие в момент испарилось. — Ничего, — ядовито улыбнулся ей Грасси, кидая злобный взгляд. Девушка явно смутилась, и я её понимал, потому что я знал, как Грасси может влиять на людей. — Больше ничего, спасибо, — как-то сочувственно улыбнулся я девушке и отдал ей оба меню. — Нет ну ты видел! — возмутился Митч, как только официантка отошла. Я мягко улыбнулся парню напротив и взял в руки его ладошку, лежащую на столе. — Кто-то ревнует, — с издевкой пропел я, а тот фыркнул. — Да, ревную. Ты себя в зеркало то видел? Любая захочет тебя у меня отобрать, — обиженно бурчал тот, делая мне комплимент. — Но люблю то я тебя, — я снова сказал эти слова, и мне жутко они нравились. Митч улыбнулся мне, и я подсел к нему на диванчик, одной рукой все еще держа его руку, а другой приобнимая за талию. — И я не могу поверить в это до сих пор, — почти прошептал тот. Я повернулся к нему, подняв его голову за подбородок и нежно целуя, замечая как женщина, сидящая впереди, неодобрительно покачала головой. — А теперь?       Брюнет глупо, но мило хихикнул, а через мгновение к нам подошла официантка с нашим заказом и абсолютно ошарашенным лицом в придачу. Митч выглядел крайне самодовольно, а я просто пытался не смеяться над выражением её лица. Когда она отошла, Митч немного отсел от меня подальше к стене. — В чем дело? — Нас могут увидеть, Скотт, — серьезно сказал он, и был прав. Я знаю, что очень рисковал сегодня, ведя себя неосмотрительно.       Вряд ли Митч переживал, что кто-то ещё узнает о том, что он гей, вряд ли он переживал, что его увидят целующимся с другим парнем, потому что он был намного более храбрым, чем я. Но он переживал о том, что кто-то увидит целующимся с другим парнем меня. Не то, чтобы я был каким-то супер популярным парнем, чьё признание в том, что он гей, разрушило бы всю его жизнь и настроило против него всю школу. Но я всё ещё не был уверен, что готов открыться хоть кому-нибудь, даже Кирсти. Особенно Кирсти. Хотя, я не был бы удивлён, если она уже обо всём догадалась. Плюс, был ещё мой отец, который может отреагировать как угодно.       Я инстинктивно огляделся по сторонам в поисках знакомых лиц, но никого не обнаружил. Митч выглядел грустным. — Прости, — выдохнул я. — Скотт, всё в порядке, — заверил он меня, но я видел, что его это расстраивает. — Не ври мне, ладно? — я серьезно посмотрел ему прямо в глаза. — Хорошо, — сказал тот, откладывая вилку и тоже становясь серьезным. — Да, меня расстраивает то, что мы с тобой вынуждены скрываться, но я честно понимаю, как для тебя это сложно, и мы уже обсуждали это. Я готов ждать.       Я кивнул, целуя его в последний раз, снова получая взгляд неодобрения от женщины напротив, и приступил к своему пирожному.       Когда мы вышли из кафе, было всего восемь, но на улице уже совсем стемнело. Мы направились в сторону дома Митча, что означало скорое прощание. Ещё и недавний разговор с мамой неожиданно всплыл в голове. Я потряс головой, пытаясь выкинуть его из моих мыслей. — Что такое? — поинтересовался Митч, замечая. — Ничего. — Не ври мне, ладно? — использовал он мои же слова, что уже прочно вошло в нашу привычку. Синергетика. — Мы с мамой немного поссорились перед тем, как я уехал к тебе. — Из-за чего? Я не хотел расстраивать Митча, но ещё больше я не хотел ему врать. — Из-за тебя, на самом деле, — Митч поджал губы, пытаясь скрыть обиду, но я видел. — Она не одобряет того, что ты гей? — С этим у неё все в порядке. — Тогда в чём дело? Я думал, я ей понравился, — Митч выглядел абсолютно растерянным и подавленным. — Да, но её пугает, что всё может стать слишком серьёзным для меня. — А это становится? — А для тебя? — ответил вопросом на вопрос я, но, увидев, что Митч не собирается отвечать, всё же ответил сам. — Я не думал ни о чем конкретном, я просто наслаждаюсь тем, что наконец чувствую себя как никогда правильно, наслаждаюсь тобой, наслаждаюсь нами, — я нашел своей рукой руку своего парня, переплетая наши пальцы. Тот кивнул, замолчав на пару минут. — Что если я надоем тебе?       Я не хотел этого. Я даже не хотел думать о этом. Всё, чего я хотел — это парень, держащий мою руку прямо сейчас. Это я и озвучил, как ответ, и больше эту тему мы не поднимали.       Скоро мы вернулись туда, откуда всё началось — во всех смыслах — к квартире Митча. Мы стояли в подъезде, обнимаясь, уже минут 15, потому что Митч не хотел отпускать меня, а я не хотел уходить. — Останься. — Я не могу. — Почему? — Из-за твоих родителей. Наше знакомство прошло не очень гладко, — усмехнулся я, вспоминая. — Они, наверное, не очень хорошего мнения обо мне теперь. — Вообще-то, они думают, что ты очень милый, а мама считает, что я тебя не заслуживаю.       Это заставило меня улыбнуться, потому что я думал с точностью, но наоборот.       После еще нескольких минут самого жалостливого взгляда, на который Митчи только был способен, я сдался, и тот буквально затащил меня в квартиру. Я был уверен, что мама определёно будет недовольна, особенно после нашего сегодняшнего разговора. И я не был бунтарем, в отличие от Митча, из которого бунтарский дух прямо рвался наружу, но рядом с ним мне хотелось нарушать все правила, хотелось быть плохим.       Я позвонил маме и тоном, не терпящим возражений, сказал ей, что остаюсь у Митча, добавив, что не хочу приходить домой, а она вздохнула и повесила трубку, ничего не сказав. Я понятия не имел, что значила эта реакция, да и вообще я впервые так разговаривал с мамой с четырнадцати лет, когда я хотел проколоть уши, а она не разрешала. К слову, тогда я их проколол.       Я не стал зацикливаться на этом, не желая вообще думать о чем-то плохом. Родители Митча и правда общались со мной дружелюбно. Правда, когда я встретился с миссис Грасси, она сказала, что рада видеть меня сегодня одетым, заставляя чувствовать себя крайне неловко, но больше ничего подобного не было, и они были не против того, что я останусь и буду спать с Митчем. Последнее шокировало меня больше всего.       Весь вечер мы провалялись на кровати, греясь в объятиях друг друга и смотря Нетфликс. Я думал, что Митч будет приставать ко мне после того, что случилось утром, но он не предпринял ни одной попытки и, кажется, даже не думал об этом. А затем мы разделись и, забив на душ, просто легли спать, ложась как две ложки и соприкасаясь всем, чем только можно. Но это не возбуждало, и я не чувствовал себя некомфортно. Я чувствовал себя дома.