Приключения Ромула

      Ромул высоко вскинул шашку. Пусть все видят и слышат своего командира.       — Вперед к вечной славе!       Именной Леман Русс врезался в строй врагов, опрокинул первые ряды. Море пехоты хлынуло вслед за ним, в сердце каждого солдата билась гордость за военачальника. Вместе с ним хоть в ад! Они кололи врагов, прошивали тысячами вспышек лазганов.       Ромул неистово размахивал клинком, словно рассекал волны еретиков. Танковая башня сотрясалась от выстрелов. Он принесет освобождение этому миру, и неувядающую славу своему полку.       Внезапно тучи потемнели, раздался громогласный булькающий смех, словно кто-то захлебывался, но при этом торжествовал. С неба вынырнула огромная уродливая рука, вместо пальцев похожая на рот присоска. Полковник замахнулся, но присоска уже впилась в увешанный орденами китель. Шашка выпала из ладони, и он полетел в черное небо…       Ромул Павел резко открыл глаза. Над головой вибрировала и буравила сознание струна, звук проникал под каску, обволакивал уши, гипнотизировал. Барабанные перепонки подрагивали, следом задребезжали зрачки. Ромул сморгнул, заставил себя отвлечься, глаза привыкли к полумраку и отметили на потолке рваные края сталактитов. Пещера. С губ сорвался невольный стон. Замкнутые пространства не несли ничего кроме беспокойства и скованности. Он привык к широким просторам родины, лугам и долинам. Чтобы почувствовать защищенность, потянулся к лазгану — руки оказались намертво приклеенными. Провел взгляд вниз: шинель, синие штаны, голенище сапог… опутаны паутиной.       Немой крик замер на губах. Он лежит на огромном паучьем ложе, паутина призрачными нитями стягивает конечности, позволяя двигаться только шее. Густым коконом она опутывала всю пещеру, сдавая позиции лишь потолку и арочному входу впереди. Страшно подумать, какими размерами в таком случае обладает хозяин берлоги. Истлевшие кости болтались тут и там, знаменуя, что он вовсе не первая жертва. Черепа, обрывки формы, вороненая силовая броня. Руки похолодели. Если тут даже Астартес потерпели крах, то дела неважны.       Нить над головой снова закачалась, вереница паучков выскользнула из норки в стене, замерла перед лицом гвардейца. Испугавшись натужного сопения, волосатые членистоногие засеменили дальше по своему пути. Император всеблагой, почему он редко помнит, как оказывается в безвыходных ситуациях?       Проход закрыла тень, и Ромул притворился спящим. Нити паутины раскачивались, отмечая приближение неизвестного врага, будто кто-то дергал гамак. Завоняло блевотными миазмами, следом окатило горячее дыхание, словно просунул голову в машинное отделение. Гвардеец не выдержал и открыл глаза. Святая Терра!       Дряблая туша на паучьих ногах, из складок шершавой кожи торчат четыре пары вполне человеческих рук, только нижние оканчиваются присосками. Как в том сне. Две пары бездонных черных глаз над пастью с гнилыми зубами смотрели осмысленно. Огромный живот сотрясался от каждого движения. Казалось, он сейчас лопнет от испещряющих его широких пор; сочилась слизь, выползали личинки и паучки.       С лица человека разом схлынула вся кровь, с побледневших губ сорвалась лента блевоты, желто-бурые капли заблестели на плотном слое паутины. Что-то неистово билось о ребра изнутри, словно страх заставил всю кровь собраться в один холодный комок в районе селезенки и теперь пытался эвакуироваться из тела.       Демон обмакнул палец в содержимое желудка Ромула, слизал шершавым языком.       — Как мило. Проснулся, человечек? — булькающий голос вполне соответствовал облику. — Это хорошо. Ты удостоишься дара Бога распада. Я отложу в твой пищевод десять тысяч яиц, и ты возродишься в полчищах моих детей.       Камень, сотрясающий ребра, замер и оборвался, упал куда-то в бездну. Лучезарный Император, разве просить быструю смерть — это так много?       Из брюха монстра вывалилась кожистая трубка, истекала белесым секретом, посыпались обещанные яйца. Как бы Ромул не восхищался Императором, но вдруг резко перехотелось встречаться с ним именно сейчас, особенно, таким способом. Как же выпутаться? Эта тварь умеет разговаривать, возможно, удастся ее заговорить. Один раз вышло, почему бы не попробовать сейчас? Хотя этот демон не в пример отвратительнее.       — Не ешьте меня, я вам живым пригожусь, — пискнул Ромул.       — Чем же, ничтожный почитатель трупа на троне? — спросил булькающий голос.       Имперец не понял, что его оскорбило больше — явное богохульство или то, что трубка коснулась щеки. Он услышал шелест десятков вытекающих яиц. Это может оказаться в нем. Солдат мысленно призвал все имеющееся самообладание, благословение всех известных святых. Вспомнил моменты, когда встречался с высшим командованием. Чему-чему, а выправке и полному безразличию на лице в армии учат отменно. Невозмутимая физиономия такая же непременная черта гвардейца, как и выглаженная чистая форма.       — Р-разве вы не знаете, — запинаясь, начал Ромул. — Ч-что у каждого уважающего себя лорда хаоса должен быть личный п-повар. У себя в полку я славился умением готовки, а теперь готов услужить вам…       — Ну, я не лорд, — заскромничал демон.       — Неужели? — притворно удивился Ромул и продолжил уже смелее: — Судя по вашему устрашающему виду, должны занимать должность никак не меньше.       Чудовище явно проглотило лесть, тем не менее, продолжало упираться:       — Все равно мне не нужен повар.       — Моя мама говорила, что хорошего… демона должно быть много. А ваш живот просто образец для подражания. К тому же вы ничего не потеряете — отведайте лишь одно мое блюдо, и, если не понравится, можете съесть меня. Или что вы там хотели сделать…       Демон задумался, паучки показались из живота и взобрались на плечи. Кожистая кишка соскользнула в сторону, и человек облегченно выдохнул.       — Что за блюдо?       — Каша из лазгана. Получается густая, склизкая, дурно пахнущая, то есть, как вы любите.       Глаза чудовища сфокусировались на человеке, то же проделали паучки.       — Ладно, только без глупостей. Если попробуешь удрать, я узнаю. Видишь моих детей? Они мне обо всем докладывают.       Одним движением вырвав имперца из кокона, демон потащил за собой. Спасибо хоть не присоской схватил. Наметанный глаз Ромула внимательно подмечал детали пути, где-то может быть выход. Грубо выбитые из скальной породы ниши отслаивались от главного прохода, большинство облепила ветхая паутина. Целые подземные катакомбы. Смрад стоял такой, что слезились глаза, в воздухе прожилками стелился едкий туман, он, кстати, и светился, давая подобие света. В некоторых пещерках бурлила сера, выплескивалась из глубоких ям, иные заполняли кучи металлолома или заросли мха в добрый метр высотой. В одном из проходов среди кучи обмундирования заметил свое оружие и вещмешок, скромно лежали с краю пирамиды.       — Эм… господин, позвольте взять лазган?       — Зачем еще? Стрелять собрался? — спросил демон и поднял человека перед собой. — Я не дурак, знаю ваши штучки. Конечно, меня не свалит даже пушечный выстрел, но неприятно, неприятно.       — Да нет… мне только зарядная батарея нужна. Для вкуса каши она даже предпочтительнее.       — Тогда бери скорее, я уже проголодался.       Под строгим надзором Павел вытянул необходимый для стряпни ингредиент — разряженную обойму. В куче разномастного снаряжения свалялось множество оружия от автопистолетов, до мельтаганов, нагрудники брони, баулы с одеждой, мотки тросов, стандартные болты для Химеры. Правда, вездесущая плесень изъела коррозией панели экипировки, вгрызлась и наградила дырами стволы. Потянулся за гранатами, выглядят целыми…       Демон резко дернул за ногу, Ромул распластался.       — Что ты там возишься? Пошли скорее кушать.       Туннель оканчивался просторным залом кухни. Дальше поднималась насыпь, вдалеке тускло маячил свет. Ромул возликовал, но заставил себя отвернуться — просто так его никто не выпустит. На выбитых в стенах полках импровизированной столовой рядами громоздились банки зловещего вида. За грязным стеклом виднелись засушенные когти, глаза, насекомые, и даже целые головы разных животных. Недоразвитые эмбрионы плавали в растворе и скребли стекло ногтями. Некоторые банки треснули, содержимое грязными пятнами прорастало в стены.       Демон деловито поставил полный чистой воды котел.       — Хорошая вода, — не сдержал удивления Ромул.       — А ты думал? Для моих медицинских экспериментов нужна только чистая родниковая.       — Каких экспериментов?       — Чуму создаю, болезни разные. А еще сыворотки, чтоб мои паучки не хворали и быстро росли. Они у меня молодцы, вырастают большие и умные. Когда-нибудь моя семья выберется наружу и покроет весь мир. Это будет воистину прекрасное место на радость Дедушке.       К горлу подкатил еще один ком рвоты, когда Ромул представил, как эта нечисть заполняет целый континент. Хуже ереси не придумать.       Вода тем временем закипела. Солдат бросил зарядную батарею, сдобрил черпаком серы и дозой зеленой жидкости из контейнера со знаком радиационной опасности. Было страшно брать, но деваться некуда. Следом посыпалось все подряд из банок на стенах. Наблюдавший действо демон к изумлению Ромула только довольно покачивал головой. Стая пауков под ним металась по кухне, лезла под сапоги. Солдат старался не топтать, чудищу едва ли понравится. Но принимая во внимание количество мохнатых шариков и туман, от которого слезились глаза, а в горле копилась слизь, выживали паучки редко.       — Хорошо бы соли, — сказал человек, помешивая кипящее варево.       — Обязательно? — недовольно осведомилось порождение варпа. — Я могу и недоваренным съесть. Только бы побыстрее.       — Ни в коем случае. Без нее вкус не тот, боюсь огорчить вашу милость.       Паук нехотя вывалился в коридор. Проводя тушу взглядом, Ромул принялся за главную часть плана. Скрестил руки на груди — крылья-ладони и вера в сердце. Рубашку под нижней ладонью продавливала аквила на цепочке, вселяла уверенность.       — Бог-Император, да услышь меня. Не отринь верного подданного в час нужды. Наполни сосуд передо мной праведным гневом своим, дабы стала вода в нем кровью Твоей — пищей для праведных и ядом для отринувших Тебя. Да станет каша телом Твоим, да осияет бульон благость Твоя.       На миг показалось, что жидкость засияла, а может просто игра воображения, за удушливой пеленой сложно разобрать. Хотя, зная, что он набросал в котел, удивительно как пещера еще не взлетела на воздух.       — Что это ты там нашептывал? — спросил появившийся демон.       — Да вот приговариваю: варись-варись каша вкусная, варись-варись каша сытная, — вздрогнув, отозвался Ромул.       — Это хорошо, — булькнула уродливая пасть. — Вот соль.       Ромул принял из присоски белый камень, растер над горячими лопающимися пузырями.       — Почти готово…       — Все? Можно попробовать?       — Нет-нет, — осадил демона солдат. — Непременно нужны специи. Базилик, майоран, лавровый лист, на худой конец.       — Так… нет такого, — растерялось страшило.       — Тогда ничего не получится, — отрезал гвардеец. — Никакой каши.       — Что?! — взревел монстр и сжал кулаки, ядовитая слюна полетела из пасти.       Ромул в страхе отскочил. Похоже, перестарался и сейчас станет главным блюдом.       — В принципе, сгодятся любые растения или грибы, — поспешно обнадежил рядовой. — Или мох.       — А, ну, такое имеется, — нечистый успокоился и вышел прочь.       Внезапно гнев захлестнул солдата. Да как смеет это тупое животное держать его в страхе? Человек — это венец творения Галактики, ее царь и повелитель, величайшее творение пастыря человечества.       — Я тебе покажу, мерзкое ты отродье…       Ромул подошел к котлу, собрал во рту слюны, плюнул. От души высморкался, благо от едкого тумана из носа лилось, как из дырявой крыши в дождь. Затем снял портки, упругая струя перевалилась через край котла, дополнила варево.       — Вот тебе дождь Императора! Святая вода да в рот порождению варпа!       Послышался шорох. Ромул поспешно отвернулся и застегнул штаны. Демон принес охапку светящихся грибов на длинной ножке. Они походили на обычную плесень с корки лежалого хлеба, только значительно разросшуюся. Если уж обычная ядовита, то об этой и говорить не стоит. Как-то его брата едва откачали, любит брать в рот что ни попадя.       Человек порвал растения и бросил в котел. Осторожно склонился, чтобы понюхать результат трудов… И чуть не рухнул без чувств.       — Прошу, — откашливаясь, пригласил Ромул.       Оттолкнув человека с пути к вожделенной пище, хаосовый дух опрокинул посудину, вязкая жидкость полилась в рот и по брюху. Паучки возбужденно скакали вокруг. Ромул замер, ожидая или приговора, или спасения.       — У-мням-мням, вкусно… человек не обманул, не обманул. Давай еще!       Демон бросил котел и выжидающе взглянул на почитателя Имперского Кредо. Казан сделал несколько кругов на ребре, погудел и затих. Ромул в отчаянии прикусил губу. Невероятно! Судя по списку ингредиентов и запаху это зелье должно проедать танковую броню, никак не меньше. Похоже, демону любая отрава нипочем. Что же делать?       — Да-да, конечно, можно и еще, надо только лазган…       Демон схватил Ромула за шиворот, притянул к себе.       — Быстрее! В этот раз я не собираюсь ждать так долго! Иначе я тебя сам съем…       Но тут раздался стреляющий гул, словно в паучьем брюхе разрывались пистоны. Демон застонал и выпустил человека, присоски обхватили живот. Из пор выплескивались потоки слизи, дряблое тело ходило ходуном, волосатые ноги тряслись, глаза лезли из орбит.       — Ох, что ты сделал?.. Какие ужасные колики… Такого не было, даже когда я проглотил взвод эльдарских ведьм… Это ты виноват!       Паук пошатнулся и бросился на гвардейца. Перекатившись, Ромул провел подсечку. Демон бессильно рухнул на колени. Сейчас он совсем беспомощен. Телеса тряслись, паучки выползали из пор только чтобы упасть к верху брюхом. Недавний пленник нашел под ногами увесистый булыжник.       — Будешь знать, выблядок, как покушаться на благородных солдат Императора.       — Нет, не произноси его имя в моем…       Камень не дал договорить. Загривок с хрустом проломился, морда врезалась в каменный пол, разливая кровь и слизь. Демон как-то размяк, а потом начал расползаться, как нагретый кисель. Ромул поспешно отступил от зловонного потока. Спрятал лицо в рукаве, чтобы тут же не задохнуться в миазмах. Скорее наверх, обследовать пещеру он сможет потом, пусть немного выветрится.       Солдат поднялся по насыпи, вывалился к дневному свету. Свежий воздух ударил в голову, опьянил. Громко хохоча, Ромул повалился на спину.       — Император хранит!