Приключения Ромула

      Сапог ступил на взявшийся сеткой трещинок рокрит. Ромул изумленно рассматривал покрытые пылью и плющом, но такие знакомые сердцу очертания руин. Даже каску снял и подвязал к рюкзаку. Приятный глазу серо-голубой тон камнебетона, как его шинель. Прямые углы домов, ровные перпендикуляры улиц, квадраты площадей. Юдоль порядка, некогда процветающий город.       Он все больше утверждался мыслью, что в более благоприятные времена мир принадлежал царству человека. Судя по виденной ранее статуе Императора, присоединенного после Великого Крестового Похода. Утраченная колония, одна из тысяч, а может, миллионов. Что же привело к краху? Возможно, скверна хаоса приобрела планетарный масштаб и начала встречаться повсюду, а не только в лесных чащах.       К центру города здания сохранились значительно лучше. Несмотря на запустение и незримо витающий дух ушедшей жизни, Ромул испытывал воодушевление. Трава межевала дорогу яркой мозаикой, провалы окон, казалось, подмигивали, приглашали внутрь, а нависающие высотки тепло обнимали. Ромул представил, как по дороге снуют автомобили и грузовики, толпы на тротуарах. Вот служащий покупает в ларьке утреннюю газету, дети спешат в школу. Каблуки стучат по мостовой, разговоры, шум двигателей.       Дикая жизнь и вынужденное одиночество сделали встречу с городом необычайно яркой, заставили работать воображение. Так хочется кому-то душу излить, просто поболтать. Хаоситское отребье не в счет. Где-то здесь могли затаиться верные Императору бродяги или переселенцы.       Солдат зашел в ближайшее здание. От касания отвалилась ручка, а потом и дверь. Возможно, здесь был большой магазин или отель. Ветра выдули всю облицовку, сквозняк гулял по коридорам. От стойки осталась только шероховатая плита. Провел ладонью, вдохнул знакомый запах каменной крошки. Поднялся по скрипучим ступенькам. Дерево прогнило и сыпалось трухой. Стены растеряли былую красоту, лохмотья обоев шуршали под ногами.       В одной из квартир, в ванной, отыскалось целое зеркало. Дыра в стене, точнее, полное ее отсутствие, позволяли рассмотреть отражение. Ромул опасливо взглянул, ожидая увидеть изможденное лицо с запавшими глазами. Ничего подобного – все так же пышет здоровьем. Если подумать, товарищи всегда завидовали его способности припеваючи жить на одних сухпайках. Как будто от этого они становятся вкуснее. А вот бороду следует сбрить. Вдруг наткнется на офицера? Или хуже – комиссара? Только гладковыбритый солдат достоин Царства Императора.       Без ухода разрушенная инфраструктура развалилась, краны высохли. Зато в тумбочке чудом сохранилась пена для бритья. Раскладное лезвие послало солнечного зайца скакать по плитке. Суховато, зато начисто. Из зеркала выглядывала гладкая и довольная физиономия. Одинокая алая капля сорвалась с ямочки на подбородке. Ну, не без этого.       В отеле больше ничего не оказалось, гвардеец продолжил пытать удачу в других домах. Одни слишком обветшали, чтобы появилось желание войти, другие оказывались удручающе пустыми. Люди покинули город-призрак, забрав пожитки, и увели родных.       Твердыня арбитров стояла нетронутой, без каких-либо признаков штурма бунтующего народа. Воронки и дырки от выстрелов не пятнали пилястры, гарь от коктейлей молотов не перекрасила колоны, даже стекла уцелели. Внутри отыскались первые следы жизни. Зола от костра на первом этаже, иссушенные шкуры и разный мусор: бутылки, дырявые матрасы, ржавые бытовые приборы. Кто-то тащил все подряд.       Ромул осторожно прошел мимо, в подвал. С плаката на стене сурово хмурился мужчина в черненой броне: «Арбитр – ваш закон и порядок». Ромул приветственно отдал честь. Хороший солдат – хорошо подготовленный солдат. Здесь должно быть одно место, тайник. Щелкнуло, отсек пола поднялся. Горячо любимая черта имперских технологий – дьявольская износостойкость. Обоймы пролежали в нише десятки лет, но сохранили заряд. А если нет, то любой солнечный денек быстро накормит энергией. Выпотрошил аптечку, из своей кое-что уже потратил, гранаты - никогда не помешают. Автоматический пистолет с парой магазинов упокоился на поясе.       Почистив нычки, Ромул отправился к самому сердцу города, гнезду имперских службистов, свитому из отчетов и докладов.       Башня здания Администратума возвышалась последним оплотом забвению, но безликое время и ее наградило дырами в стенах и трещинами в фундаменте, а грозную черноту камнебетона превратила в унылую серость. Внутри та же разруха, промозглые ветра выели каменные внутренности. Редкие пергаменты, что не рассыпались в руках от первого касания, пестрели цифрами унылой статистики.       Ромул продвигался вглубь дворца счетоводов.       Устланный плиткой пол сменился ненадежными досками. Поздно гвардеец смекнул держаться поближе к стенам. Когда уже отправился в полет. Тренированное тело отозвалось моментально, ноги подогнулись, встретили землю и помогли Ромулу перекатиться. Ушибленный затылок не помешал тут же среагировать на темноту и потенциальную угрозу. Загорелся фонарик, луч света разгонял мрак, бегал по стенам. Его окружали бесконечные стеллажи, заполненные старинными фолиантами, папками и бумагами. Ромул потянулся к одному из томов, но пол предательски скрипнул. Опять. Какой фрагоголовый додумался строить хранилище бесценных знаний из хлипкого дерева?       На сей раз полет оказался дольше, а посадочная полоса отличалась жесткостью. Стараясь защитить добро в рюкзаке, недавно пополненном, солдат повернулся боком и встрял в пол плечом. Неприятно захрустело. Невольно вырвался стон, а когда поднялся на ноги еще один. Но не бывает худа без добра - в подвалах работало освещение. Ромул выключил фонарь, дал глазам привыкнуть к полумраку, руки прощупали кости на целостность. Кажется, все в порядке. Предсмертно захрипела сломанная доска, а не внутренний костяк.       В отличие от верхних этажей, подземное хранилище явно возводили техноадепты. Вокруг маячили вычислительные машины, многочисленные табло с рунами. Стены высокотехнологичного прохода украшали ряды мониторов, сейчас не активных, с налетом древней маслянистой пыли. Сотни матовых глаз разглядывали неожиданного гостя, следили за каждым шагом. Похоже на нижний ярус библиотеки с более совершенными накопителями информации. Побуждаемый чувством поиска правды и справедливости, имперец продвигался в нутро комплекса. Вскоре любопытство привело в высокий холл. Под сводами тянулись ветви проводов, на массивном столе застыла установка гололита. Ромул не удержался и нажал руну.       Почти сразу голограмма ожила, одарив взор солдата пиктами высочайшего разрешения. Человек крякнул от удовольствия. Похоже, здесь собирали славную историю Империума, его победоносного шествия по Галактике. Изображения плыли перед лицом, раскрашивая его всеми цветами радуги. Ромул улыбался как ребенок, получивший вместо конфеты ведро мороженого. Доблестные Ультрамарины расправляются с орками, Кровавые Вороны дают отпор тиранидам, танковые полки жгут неверных тау, генералы вдохновляют тысячи на ратные подвиги. Большую часть орденов и расцветок видел впервые, многие герба оставались загадкой. Тайны лишь подстегивали интерес. Мать всегда восторгалась его умением совать нос во все щели и никогда не злилась. Даже когда разбивал банку с вареньем с дальней полки, или когда влез в автомобиль, а остановился только в заборе. А вот отец говорил, что любопытство погубит. Когда узнал, что сын собрался в Гвардию, повторял чуть ли не ежедневно.       Ромул протянул пальцы, изображения заскользили дальше, делясь новыми картинами. Безупречно выполненные миниатюры войск, наверное, их используют для тактических симуляций; всевозможные описания вооружения и брони; схватки древних времен, возможно, времена предательства. Бесчисленные пикты Астартес во всей красе и его братьев – Имперских Гвардейцев. Сердце Ромула наполнилось солдатской гордостью, мальчишеская улыбка засияла на широких скулах. Не мог поверить своему счастью. Это же бесценная информация, он обязательно должен с кем-то поделиться. Даже стало немного не по себе, едва ли рядовых, даже младших офицеров допускали сюда. Свезло так свезло.       Программа перед ним, этот шедевр Бога Машины, напоминал своеобразный форум. Под каждым снимком можно было вывести поле с развернутыми сносками и комментариями. Также присутствовало пиктографическое изображение двух рожиц – улыбающейся и грустной. Видимо, это должно символизировать успешность материала. Интересно, а он сможет оставить свое мнение?       - З… а… и… м… Ага, вот так. За Императора!       Сентенция Ромула Павла появилась в самом низу списка.       Солдат возликовал, правда, ненадолго. Что-то пошло не так, и он укорил себя за беспечность. Следовало ожидать, что духи взбунтуются на действия необученного солдата, не знающего ни литаний, ни молитв, ни таинств Омниссии. Наверное, он активировал не ту руну. Зря вообще полез. Ромул засуетился над столом, но поздно – взгляд залила грязь и безумие, наполняя душу омерзением. Отмеченные отвагой и пафосом картины сменились сомнительными поделками и карикатурами. Нарисованные и снятые без толики вкуса, профессионализма и просто здравого смысла. Словно любой, даже недоразвитый ребенок или еретический пропагандист, получил доступ к архивам. Пикты становились извращеннее и богохульнее с каждой страницей. Такое мог создать только изувеченный хаосом разум.       Лошадка с розовой шерстью. В одежде комиссара. Капеллан, отбросивший долг ради кружки пива и округлостей официантки. Еретики, имперцы и ксеновыродки под одной крышей смеются и празднуют как закадычные друзья. А дальше еще хуже. Святотатство! Орки смастерили из Золотого трона пародию на танк. А как вам всеблагой Император с головой кота? Кощунство!       Ромула трясло от ярости, он отвел глаза и поспешил в зев прохода впереди. Это место смердит ересью, и кто-то должен ответить. Если сейчас встретит хаосита, прикончит на месте самым жестоким образом. Солдат рыскал по коридорам подобно голодному зверю, изголодался по праведности и возвышенности имперских истин. Словно чувствуя негодование, экраны на стенах замерцали всплесками помех и отобразили картины человеческих грехов и отклонений.       - Пока я жив, пока глаза видят ересь, руки мои будут уничтожать ее! – солдат дал очередь по стеклянным стенам, но на месте потухшего экрана загоралось три новых.       Ромул бежал, пока не оказался в обитой деревом комнате с фресками святых на потолке. В этом месте абсолютная скверна сочеталась с благочестивой красотой. Это тоже ересь. Все, что соприкасается с хаосом – ересь! В центре зала застыл сутулый силуэт в ветхих одеждах. Балахон износился, из плеши выходило несколько проводов. Почуяв человека, сервитор-старик ожил, давно несмазанные приводы исторгли скрежет.       - Добро пожаловать в архив, господин.       Голос такой же неприятный как у всей полумеханической братии, но звучит бодро. Разорвать его на части сразу или потом? Хотя, возможно, этот несчастный служитель стал заложником болезни хаоса и в глубине остатков сознания ждал спасения. Тогда он поможет сравнять здесь все с землей. Точнее, похоронить, раз уж они под поверхностью. Змеи и гады всегда прячутся в глубокие норы. А потом можно застрелить и его.       - Желаете ли экскурсию? – поинтересовался сервитор.       - Да, покажи тут все, - скомандовал имперец. – И без лишних движений.       - Слушаюсь и повинуюсь… Прошу за мной.       Сервитор шаркал впереди. Экраны ожили, превратились в одну широкую картину, показывая неизвестный мир. Изображение сопровождало зрителей, монотонный голос полумашины раздавал комментарии. Похоже на историю планеты над ними. На первый взгляд выглядит радужно, обычный цивилизованный мир, один из многих, самые большие города едва набирали пару десятков миллионов жителей. Синее небо, множество зелени и океанов. Красивая планета, как и его собственная.       Но постепенно изнеженность жителей вылезла наружу, как раковая опухоль. Со стороны Ромул ясно это увидел. Жестокие времена войн забылись, катаклизмы не донимают. Власть принадлежит не храбрым войнам, а женщинам, изнеженным франтам и даже наивным подросткам. Мужчины предпочитают мужчин, повсеместное рабство, коррупция и растление. Но самое ужасное – Бог-Император забыт! Да святится имя его. Храмы стоят в забвении, немногочисленная паства поклоняется ему лишь как мертвому идолу, а не живому воплощению истины.       - Что за ужасы ты показываешь мне? – бурля гневом, выговорил Ромул.       - Некорректный запрос. Стандартный исторический набор, - ответил стандартный сервиторский голос.       - Какой, фраг тебя раздери, некорректный? Что это за темные времена? Прошлое?       Ромул отпихнул с пути шаркающую рухлядь и устремился по аллее экранов. Его долг отыскать сердце порочного музея и уничтожить его. Туннель закруглялся и опускался ниже, подобно спирали. Или же порочному кругу. Гололиты продолжали светить, пытались распространить смятение в сердце гвардейца. Разум отказывался поверить в еретическую вакханалию вокруг. Словно извечный враг набросился в одночасье, показывая самые отвратные эпизоды жизни вселенной. Зрелище, достойное оскверненных умов псайкеров и ведьм. Так сказаться могло только долгое облучение варпа.       Мужеложство и скотоложство в рядах космодесантников казались детской забавой среди прочего разврата. Имперские женщины делили ложе с мохнатыми звероподобными монстрами. Благородные Сороритас в объятиях склизких ксеносов, каждый с десятком щупальцев, что проникают под броню. Селестианки поедающие испражнения. Статуя титанической фиолетовой женщины с рогами и оргия у ее подножья. Хранилища порнопиктов размером с линкор класса «Император»…       Проход расширился, просторная комната встретила тупиком из экранов. В центре маячила скульптура, мрак скрыл черты. Ромул сощурил веки. Изображение вспыхнуло позади, развеяв сомнения. На него уставилось миловидное женское лицо. С бородой. Нет, все-таки мужчина. Но в юбке и с талией?       - Ересь… ересь!       Гвардеец занес лазган, приклад лишил мерзкую статую головы. Подоспел престарелый сервитор. Пытаясь предотвратить варварство, схватил Ромула за локоть.       - Остановитесь, вы разрушаете ценные экспонаты.       - Если, по-твоему, это ценности, отправляйся к Хорусу!       Лазган съездил и этого по лысине, служитель оступился, растянулся на полу. Подол откровенно задрался на упавшем. Гвардеец не был готов увидеть на деде женские половые органы.       - И тут обман… - отшатнулся Ромул и вместо него заговорил лазган.       Заряды раскроили плешивый череп, потушили экраны. Вместе с запахом озона Ромул вдыхал аромат очищения. Для подобного безумия никакой мельта-бомбы не жалко. К сожалению, у него недостаточно взрывчатки, но нельзя оставлять музей уродства, любое богохульство должно кануть в небытие.       На глаза опять попалась безголовая статуя в юбке. В гневе Ромул накинулся на мрамор, обхватил руками, мышцы под шинелью вздулись. Изваяние опрокинулось, звон расколотого камня стал симфонией, раскатившиеся по углам глыбы – прекрасным танцем. Под ногами оказался люк, словно приглашал опуститься еще ниже, дабы узнать все тайны, найти ответы. Железная лестница уводила во мрак.       Найдя подошвами опору, Ромул зашарил по стенам в поисках выключателя. Белый свет ламп открыл небольшую комнатушку с серыми боками. У стены одиноко простаивал стол с одной-единственной красной руной, спал утопленный в стену дисплей. Над ним кто-то желтым мелом изобразил Астартес в полном комплекте брони. Ромулу он показался агрессивным, такие же алые, как и кнопка визоры излучали угрозу. Злой космодесантник. Но интуиция подсказывала, что угроза направлена не на него, а на скверну. Желтый хранитель кнопки предлагал нажать ее и покончить с этим.       Более не сомневаясь, Ромул вжал руну. Экран включился и отобразил шесть сот шестьдесят шесть секунд. Число не вызывало никаких ассоциаций, лишь сообщало о том, что времени должно хватить. Хотя оно значится в его личном порядковом номере. Совпадение? Вряд ли…       Рядовой вдыхал свежий воздух и с чувством глубоко удовлетворения созерцал, как расширяется воронка. Здание Администратума, черный камень тьмы, монумент над могилой растления уходил под землю.       Ромул встал на колени, сложил ладони крыльями орла. Почему постоянно натыкается на всякую гнусность? Лучше просто сражение, лоб в лоб. Пускай даже враги превосходят числом. Праведностью все равно не превзойдут. Но не будет же он жаловаться, это мужчине не к лицу, а тем более солдату. Произнес другое:       - Мой Император, клянусь здесь и сейчас, что ты никогда не будешь забыт. Однажды свет твой засияет на всю Галактику.       Забросив за спину рюкзак, Ромул Павел направился прочь из города.