Приключения Ромула

      Дорога от храма пронзала лес и скрывалась в тени. Сосны наступали на полотно, рокрит скрипел, трескался, но еще держался, как одинокий воин перед лицом превосходящего противника. Островерхие враги обступили со всех боков, лазутчики из стана сорняков прогрызали незащищенное брюхо. Даже ветер и дождь подтачивали след имперских технологий. Когда опустился вечер, дорожные недочеты начали замечать сапоги, постоянно спотыкаясь и оступаясь в ямы. Насколько заметил Ромул, темнело здесь внезапно, будто по стартовому свистку.       Луна скалилась и кровоточила изорванными краями кратеров на поверхности. Никак затеяли масштабное строительство. Ромул опустил голову и взглянул на холм вдалеке. Да это издевательство какое-то! Пологий склон с уютной пещерой солдат приметил как место для ночлега, но прошло несколько часов упорной ходьбы, а кусок ландшафта так и не приблизился. Он уже начал подозревать, что расстояния и время, впрочем, как и все остальное, в этом месте не в ладах с логикой.       - Б… библиарий тебя подери.       Вздохнув, Ромул свернул в лес, чаща уже давно заманивала, обещала дать укрытие, хотя попахивало откровенными проблемами. Что могут скрывать черные дебри, если на этой планете даже храмы стали рассадником губительных сил? Страшно подумать. Но и на дороге торчать, как голый кол, тоже не хочется. Ромул плотнее запахнул шинель, втянул голову, избегая низких ветвей, впрочем, те дотягивались до каски и царапали своими когтями. К ночи становилось прохладно, сквозняк лез под одежду, вынюхивая тепло, словно живое существо, если дать волю, обязательно вопьется в обнаженную кожу.       Впереди забрезжил свет, тени плясали вокруг стволов. Горелый запах пробился сквозь хвою.       - Мясо! – раздался со светлой стороны вскрик.       Ромул вздрогнул и замер, рука легла на лазган. Постоял с минуту, всматриваясь в темноту, начал украдкой приближаться. Похоже, это не его нарекли сим гастрономическим изыском. Так и есть – полевая стоянка с костром, поваром и разбросанными вокруг вещами. Толстяк возлежал на боку, вожделенно покручивал вертел, роняя слюни на густую бороду. Мохнатый живот впечатляющих объемов проглядывал сквозь изорванную рубаху и пальто, когда-то бывшими офицерской формой, холод его совершенно не тревожил. Бородач вполне мог сойти за обычного человека, если бы не восьмиконечная звезда на рукавах и эполетах и отвратительная извивающаяся бородавка, марающая щеку – червь то ли вырастал, то ли пытался вползти вовнутрь. Ромул знал символ, видел в одном из донесений инквизиции. Перед ним приспешник хаоса. Губы скривились в отвращении, благородная лють наполнила душу имперца.       - Жарься, парень, жарься, - хрипло приговаривал толстяк. – Ох, и давно же я не ел нормального мяса.       Гвардеец потянулся за оружием, чтобы расправиться со скверной одним выстрелом, но шорох позади остановил.       - Ты чего стоишь? Присаживайся, сегодня добычи на всех хватит.       Силуэт незнакомца терялся в темноте, но все равно ярко алела и кровоточила звезда хаоса на лбу. Проклятые культисты, похоже, принимают за своего. Ромул не знал, радоваться или плакать. Конечно, во вражеском тылу неплохо сохранять анонимность, но одна мысль, что могут принимать за еретика, заставила поежиться. Лучше без лишних движений.       Солдат уверенно прошествовал к огню и уселся напротив толстяка, выбрав гладкий пень, рюкзак примостил сбоку, но лазган придержал. За бородачом угадывалась горка мяса, наверняка, то самое, что болтается над костром. Тут же валялись окровавленные листы железа. Кровь черная, даже, показалось, отдавала зеленью. И почему на звере броня? Если броня. Странно все это. Мало ему что ли хаосни под боком? А вдруг тут целая планета таких?       От горького аромата зудело в носу, но желудок заурчал, близость пищи явно понравилась.       - Ты привел новенького? – спросил кулинар. – Какая красивая шинель. Где взял?       Ромул уставился на него, скрывая отвращение и боязнь выдать себя. Но на помощь пришел товарищ.       - Не приставай, Толстобрюх. Захочет, сам расскажет.       Теперь Ромул разглядел его: худой и высокий, левая рука выглядывала из шинели не пятерней, а уродливой клешней. Глаз на той же стороне тела жил независимо от хозяина, произвольно метался во всех направлениях. Гадость.       - Ладно, главное, чтобы свой, - примирительно отозвался бородатый. - Я Брюх, а он – Косой. Видишь, какой у него глаз, хе-хе? Говорит, видит даже то, что у него за спиной.       - Вижу. Только попробуй покуситься на мой тыл, - огрызнулся Косой и примостился на раскидистое бревно.       - Нужен ты мне, я лучше с гостем потренькаю. Как зовут-то тебя, молчаливый незнакомец?       - Ромул, - ответил солдат. Надо втереться к ним в доверие, а потом пристрелить.       - Повезло тебе, сегодня сытный ужин – мясо. Будешь? – спросил толстяк и указал грязным пальцем на вертел. - Надеюсь, ты не из этих самых, вегетарианцев?       - Ничего не имею против хорошо прожаренного стейка, - осторожно ответил имперец. – И пахнет отлично. Думаю, дело в поваре. На моей родине говорят, что дикий грокс не столько боится выстрела охотника, сколько ножа кухаря.       - Спасибо за комплимент, тысячу лет удовольствий тебе. А то с этим и доброго слова не услышишь, а я же все для общего дела, все в дом, так сказать. Вот и тушенкой разжился, еле из панциря выковырял, - Брюх недобро покосился на товарища, но быстро развеселился и почесал бородавку, воспаление вокруг было видно даже в багровом сиянии костра. - Бери пример, Косой, все хаоситы как хаоситы, один ты - веган.       - Чтобы ты знал, - фыркнул высокий еретик, и тавро на лбу зажглось ярче. – Я это делаю ради здоровья и хорошего самочувствия. Демоны предпочитают сильные и чистые тела.       - Что?! – Брюх от удивления привстал на локте. – Да когда в твое жалкое тело вселиться демон, я стану аватаром Слаанеша!       Ромул впервые услышал имя, но ребро неприятно дернулось, захотелось блевать.        - Дурацкая причина, сам, небось, и выдумал, - хмыкнул толстяк. – Лучше бы тебе расколоться, хотя бы из уважения к нашему гостю, и выложить правду. Глядишь, и тебе шинель новую подгонит. Так, где взял?       - С гвардейца снял, - ответил Ромул, успевший продумать парочку ответов, если спросят, - Вообще-то их двое было. Я подошел, приняли за своего, даже накормили. Ну, потом и того… порешил. В голову целился, чтоб шинель не замарать.       - Это правильно, тактическая мудрость, так сказать, - кивнул толстяк, не обратив внимания на сходство ситуации. - Видишь, Косой, пока ты тут кобенишься, привередничаешь, другие дают просраться всяким гвардеишкам, для вящей славы наших Богов.       - Ладно, расскажу, надоел уже, - Косой примостился удобнее, весь залез на бревно, оба глаза на миг сфокусировались. – Был однажды я на сходке наших братьев. Хорошо все шло: обменивались опытом расчленения и совращения, рисовали пентаграммы, возносили хвалу владычице порока, все как обычно. Но тут заявились нурглиты. Какой-то придурок попросил их приготовить принесенных в жертву… - Косой вздрогнул, словно его самого собрались съесть. – Неважные из них повара, даже имперцам, нашим заклятым врагам, не пожелаю. Лучше быстрая смерть, расстрел или повешение. До сих пор перед глазами это мясо, полное опарышей, червей, слизи… От одного запаха шестеро скончалось.       - Да-аа… уж, - протянул Брюх. – Я этих парней тоже никогда не понимал. Зачем только еду портить?       Повисло задумчивое молчание. Толкуют о чем-то своем, лучше и не пытаться вникнуть, а то можно сойти с ума. После такой встречи комиссар запер бы его в карцере на месяц. Еще эти словечки, какие-то нечестивые имена. Ромул прикинул свои шансы. Он вполне справится с двумя, к тому же безоружными. Хотя с другой стороны - они мутанты. С такими никогда не сталкивался. Слышал, что мутант намного сильнее обычного человека, и не чувствует боли.       Внезапно мясоед вскинул перст в небеса, на лице застыло выражение ошеломленного понимания.       - А ведь я решил твою проблему, - произнес падший офицер и указал на тушу, что уже покрылась корочкой. – Вот прям только что и решил.       - И как же? – скептически отозвался друг.       Толстяк поднялся, пузо подпрыгнуло и осело, по инерции сделало еще два небольших вскока. Заложил руки за спину и назидательно обратился к Ромулу:       - Дражайший гость, вот ты как относишься к оркам?       - А что к ним относиться? – искренне удивился имперец, указал на оружие. – Заряжаешь лазган и сносишь голову. Потом достаешь пистолет из кобуры. А как патроны закончатся, прикладом его, прикладом.       Толстяк округлил глаза и взглянул на Косого обладателя клешни.       - Вот он и попался. Настоящий кхорнит, - у Ромула внутри опять что-то дернулось. – Только больно спокойный. Подозрительно спокойный.       Брюх уставился на солдата из-под хмурых бровей, ждал ответа на незаданный, но витавший в воздухе, вопрос. Фракционный вопрос.       - Наверно воздерживается, - снова невольно пришел на помощь сухой как палка хаосит. – Говорят, после перерыва получаешь больше удовольствия. Ну там, ощущения более свежие убить кого или если с демонеткой…       - Что же ты мне не рассказывал? – спросил бородач и пнул кусок металла, похожий на наплечник.       - Да нечего рассказывать. Продержался всего три дня, потом передернул.       - Не хватает тебе терпения, не хватает. Не то, что нашему гостю. Глянь, какое лицо напряженное, вцепился в лазган. Я бы тоже сторожил свеже-сворованное. А про то, чтобы терпеть, вообще молчу. Жизнь это удовольствие, сплошное удовольствие. И надо… удовлетворять, все чувства. Желательно сразу.       - Упертый попался гвардеец, чуть руки не выломал, пока лазган отнимал, - Ромул попытался расслабиться, а то чего доброго раскусят, положил оружие перед собой, что далось с трудом. – Вот и не выпускаю. Без оружия тяжело врагов убивать.       - Ты же говорил, что застрелил их? – резонно вопросил кулинар.       - Лазган отнял и застрелил.       - А, теперь ясно, это по-нашему. Ты не беспокойся, дорогой гость, мы вашу братию уважаем. А если это особые тренировки, то у кого их нет? Я вот с каждым разом пытаюсь съесть больше, а Косой с глазом развлекается, все пытается его остановить, а то двоится постоянно… Мясо я добыл болью и кровью, как вы любите, - Брюх уважительно кивнул Ромулу, почти поклонился, вновь обратился к другу: - А ты как к оркам относишься, Косой?       - Примерно так и отношусь. Туполобые животные. Иногда можно договориться, правда, ненадолго. Хотя какое с ними удовольствие? Воюют да воюют, никаких наслаждений.       - Так-то оно так, но я не это хотел от вас услышать, - Брюх насупил брови. – Косой, об одном неоспоримом плюсе наших зеленых братьев ты забыл. А именно – вкус!       - А что с ним?       Толстяк задумался, глубоко погрузил палец в ноздрю, поднатужился и вытащил нечто зеленое, возможно, зародыш орка. Не поэтому ли о них заговорил? Не станут же они поедать орков? Толстый бросил козявку в огонь. Этот любит лицо руками трогать, подумал Ромул, прям не отрывается – то пиявку за хвост потеребит, то палец в ухо. Да какое лицо, настоящая рожа. У тощего и то лучше.       Тем временем любитель своей физиономии вновь упокоил руки за спиной, видимо, удовлетворился, продолжил:       - Не согласитесь ли вы со мной, господа, что орк, по сути – растение или даже гриб. Посудите сами – размножается как какой-нибудь чертополох, спорами. Пускает корни, прорастает, а потом вылупляется, а вовсе не рождается. Вырастает из земли, как настоящее растение с корнями и листьями. Хотя со стороны похож на мясо, за исключением цвета. Передвигается, бегает, вон даже космолеты строит. Поэтому несведущему человеку орки могут показаться мясными животными, млекопитающими или еще какими-то. Но это лишь на беглый взгляд, поверхностный. Если копнуть глубже вилкой окажется, что они самые настоящие растения. Просто во рту похожи на мясо. Слышишь, Косой?       - Подожди, - худой культист махнул клешней. – Как-то мудрено говоришь, никак не пойму.       - Да что тут понимать. Орк – это гриб, так что можешь спокойно есть. Этого твоя веганская вера не запрещает. А то, что он вкусом походит на мясо, так это просто совпадение. Замечу, очень приятное совпадение, – Бородач звонко шлепнул пузо, зазвенело, как бронзовый котел. Выхватил сочный кусок с вертела, часть сунул камраду. – Ха-ха, я решил извечный спор вегетарианцев и мясоедов. Растительное мясо! Можно жрать и тем и другим!       - Действительно, как я раньше не догадался, - благоговейно прошептал Косой, левый глаз хищно метнулся в сторону мяса. – Давай сюда, быстрее, я слишком долго терпел!       Бывший человек впился зубами в прожаренный шмат, брызнул мутный сок. Ромул поджал ноги, спасаясь от капель. Косой жадно чавкал, постанывал от удовольствия. Печать на лбу мерцала, жир тек по губам, клешня отрывала куски и бросала в пасть.       - Моя повелительница должна наградить за эту без малого гениальную идею, - толстяк выглядел довольным, почти счастливым, даже забыл почесывать бородавку. - Теперь всякий будет доволен. Хаоситы всех стран, объединяйтесь!       - Воистину! – воскликнул Косой с набитым ртом.       Культисты с удвоенной силой набросились на еду, словно действительно почувствовали помощь всей своей братии. Челюсти работали без устали, заставляя кадыки ходить ходуном, жир капал на подолы, брызги шипели в пламени костра.       Ромул с содроганием осознал, что разговор они вели не просто так. Теперь понятно, чье оружие и доспехи валяются вокруг - животы набивали самой настоящей орчатиной! Мыслимо ли взять в рот плоть убитого врага, ксеноса, тем более орка? Это же… фу…       - А ты чего не ешь? – Брюх оторвался от лакомства, что далось с трудом.       - Что-то не хочется, - процедил сквозь зубы Ромул, а сам думал, как бы прихлопнуть этих двух насекомых.       - Странный он, я это сразу заметил, - сказал Косой и Ромул похолодел.       - Эй, не ты ли его защищал? – удивился кулинар и перекривлял: – Мол, не спрашивай, сам расскажет, я воздерживаюсь… То да се.       - А вот теперь не защищаю. Странный. Может, не снимал он шинель ни с кого? – культисты переглянулись.       - Тогда мы щас его спросим. Ты кто такой будешь, пацан? – Толстобрюх подошел и тыкнул жирным пальцем Ромулу в грудь.       - Да я свой, просто живот разболелся, вот и не хочется, - Ромул потянулся к лазгану, хоть какая-то помощь в рукопашном бою, стиснул зубы. Проклятье, как назло открутил штык.       - Врет он, - не унимался Косой. - И божьего знака хаоса на нем нет.       - Да, и даров на теле не заметно, - согласился Брюх. – Весь гладенький, кожа чистая, аж противно. Весь как, ну, как имперец с пикта. Где твои дары?       - Какие еще дары? – наивно округлил глаза Ромул.       - Отметины богов. Как его клешня, - толстый указал на Косого.       Культисты приближались, солдат пятился, пока не уперся в ствол сосны. Бежать некуда. Из-под каски проступил пот, смахнул. Лазган под рукой, но кто знает, чего от них ждать.       Внезапно Ромул рассмеялся. Парочка немного успокоилась, отступили.       - А, дары! Так бы сразу и сказали, - солдат нарочито закивал. – Да у меня вся грудь одарена.       - Ну так, покажи, чтобы мы не сомневались.       - Вот, пожалуйста.       Легким движением, словно сам Император направлял руку, Ромул скинул шинель. Цепочка с аквилой раскачивалась на шее, весомо замерла. Показалось даже, что засияла, как древний артефакт дохорусовых времен. На самом деле по гладкой от касаний Ромула поверхности пробежалось пламя костра. Двуглавый орел ослепил еретиков, они попадали на колени, сокрушенные силой Бога-Императора. Он так и знал, что это впечатлит их. Нет ничего хуже для оскверненного разума, чем святой символ.       - Нееет! Убери, спрячь! – Косой прикрыл дерганый глаз, Брюх почему-то вцепился в живот, наверное, прячет самое дорогое.       - А теперь десерт – лазерные заряды! – выкрикнул Ромул и затараторил проклятья, словно в отместку за все те диалоги, что пришлось выслушивать. - Жрите, проклятые каннибалы. Извращенцы. Ксеножоры. Предатели. Шлюхи извечного врага! Дары вам подавай?! Вот вам дары, целая обойма горячих конфет. Что это вы корчитесь, вы же пожрать любите? На здоровье, с приветом от Императора. – С каждым новым оскорблением Ромул нажимал на курок. – Отправляйтесь в варп! Пока я жив, духу вашего тут не будет! Да я ваше Око Ужаса заткну, погань!       Им хватило нескольких выстрелов, пробиваемость мутантов оказалась обычной, кожа легко пропускала заряды. Почти все попали в цель, несколько полос света юркнули в лес, пуская тени между стволов. И без того грязную одежду заляпала кровь, Косой лишился и клешни и глаза. Ромул на его месте порадовался бы, этот, может тоже, но теперь уже не поведает. Толстобрюх хватался за пупок, потом за внутренности – не спасло.       Обойма закончилась, но пустоту наполнило чувство выполненного долга.