Денег, которые отдал Тому Билл, еле хватило, чтобы закрыть долг перед Джертом. Забирая немалую сумму, Джерт усмехнулся:
— Обращайтесь, если что, — он подмигнул Биллу, заставляя того потупить взгляд.
Парню в этот момент стало не по себе. Случилось это не от чувства некого стыда или смущения. Нет. Всё намного банальнее: Билл узнал Джерта, у которого неоднократно покупал наркотик.
Билл вздохнул свободно только тогда, когда они с Томом вышли на улицу. Морозный воздух обжигал лёгкие, редкие снежинки срывались с неба.
Они не спеша шли по улице.
— Куда теперь? — спросил Билл, не поднимая взор на идущего рядом Тома.
— Думаю, тебе не очень это понравится.
— Почему? Куда ты собрался?
— К твоему работодателю.
— Нет, — Билл остановился. — Зачем? К чему это? Не нужно! Эдди меня убьёт.
— Не паникуй. Идём, — Том мягко взял его за предплечье и уверенным, но не грубым жестом, заставил того сдвинуться с места. — Он должен тебе деньги и не только те, что ты заработал.
— Всё равно не пойду. Ты не знаешь его.
— Поверь, знаю, — Том усмехнулся, — и он тебе ничего не сделает.
— Но откуда? Как? Почему?
— Скоро поймёшь. А теперь идём. Ничего не бойся, — повторил брюнет.
То, как уверенно и спокойно говорил Том, внушало доверие, и Билл последовал за своим спутником.
Перед самым домом Эдхе Билл снова остановился:
— Может, не надо?
— Билл, — Том снова подтолкнул неуверенного парня, — он должен тебе. Без денег, без твоих денег, — на последнем мужчина сделал акцент и пристально посмотрел ему в глаза, — я не смогу забрать тебя с собой. Бесплатно новое имя, новую жизнь и историю никто не создаст. Но и без этого есть кое-что куда важнее. Слышишь меня?
— Слышу, — ответил Билл, понимая, какой, должно быть, у него и вправду отсутствующий вид.
— Прозвучит абсурдно, но это твой шанс и путь к свободе.
— С ума сошёл?
— Билл…
— Нет. Я передумал!
— Подожди, — Том бросился следом за юношей, который собрался уйти.
— Извини, я… я просто не знаю, как отреагирует Эдхе. Я его не боюсь, но мне страшно.
— Возьми себя в руки, — Том заставил его остановится и, схватив за плечи, слегка встряхнул. — Мы не можем теперь остановиться на полпути. Извини, но мне порядком надоела игра в «Буду-не буду». Я потратил время и силы для того, чтобы стушеваться теперь? Перед самым финалом?
— Я тебя не просил! Говорил же, — Билл разозлился и отпихнул Тома.
— В первую очередь, это нужно тебе! Не мне. Ты снова бежишь, но бесконечно бежать и скрываться не получится, — эти слова, прозвучавшие у блондина за спиной, всё-таки возымели действие: Билл остановился.
Он буквально кожей чувствовал напряжение и запредельно натянутые нервы. Взяв себя в руки, приказав страху замолчать, парень повернулся. Возмущенный Том часто дышал. Дыхание вырывалось на холодный воздух облачками пара.
— Ладно, — он слегка замешкался, но заставил себя вернуться, — не знаю, что из этого получится.
— Говорить буду я. Ты только слушай внимательно и отвечай уверенней, если потребуется.
Билл лишь посмотрел на Тома скептически и ничего не сказал: слишком уж тот держался спокойно и самоуверенно. Хотя, чего ему бояться?..
Подойдя к высоким кованым воротам, парень нажал на кнопку звонка. И без того замерзшие пальцы неприятно свело от холода металла.
— Да. Говорите, — раздался такой же холодный металлический голос охранника.
— Не узнал? — Билл поднял голову и посмотрел во встроенную чуть выше маленькую видеокамеру. — Открывай, — он шмыгнул носом, — очень холодно.
Раздался тихий писк, и запертая дверь открылась.
Том поразился метаморфозе, произошедшей с Биллом. Взгляд его стал жёстким, но пустым, прозрачным, как стекло. В жестах появилась уверенность, а в интонации дерзость. Он, как злобный бродячий пёс, ощетинился, готовый в любую секунду цапнуть случайного прохожего.
— Стоп, — охранник у входа в дом преградил им путь, — а это кто? — кивнул амбал в сторону Тома.
— Он со мной.
— Новенький? — охранник хмыкнул. — Не похож.
— Если ты нас не пустишь, и Эдхе узнает об этом, а он узнает, от тебя и мокрого места не останется.
Глупая улыбка стёрлась с лица мужчины. Отойдя в сторону, тот достал сигареты и закурил, делая вид, словно на крыльце дома, кроме него, никого нет.
— Пойдем, — тихо сказал Билл, и Том последовал за ним.
Тяжёлая дверь особняка открылась и закрылась неслышно. Окунуться в долгожданное тепло помещения было чертовски приятно. Они не стали снимать куртки: оставаться надолго в планы не входило, да и замёрзли парни слишком уж сильно. Оставляя за собой грязные мокрые следы, они прошли в просторный холл, направляясь в кабинет хозяина.
— По вечерам он обычно сидит тут, занимается своим бизнесом, — прошептал Билл, взглядом указывая на дверь.
Том промолчал, просто кивнув в ответ. Он понял: блондину нужно было что-то сказать, сбросить напряжение хоть немного, перед тем, как войти… Билл коснулся дверной ручки — закрыто. Постучал. Сначала тихо, потом громче и увереннее.
— Да чёрт бы вас побрал! — раздался приглушенный крик. — Сказал же всем: я работаю, — щёлкнул замок, — и отвлекать меня… — дверь резко распахнулась, — не надо! — в тишине большого особняка окончание фразы прогремело подобно взрыву.
Эдхе застыл, не веря своим глазам:
— Ты?! Где ты был, сучёныш?
Он замахнулся в порыве, но Том, незамеченный ранее, перехватил его руку.
— А ты ещё кто? — в глазах мужчины застыло непонимание.
— Надо поговорить, — Том отпустил Эдхе, — спокойно.
Билл сделал шаг назад, опасаясь новой вспышки гнева, коей не последовало. Подавив рвущиеся наружу эмоции, Эд вернулся в кабинет. Парни зашли следом.
— Назови хоть одну причину, Билл, по которой я не могу тебя сейчас прибить, — Эд старался говорить ровно, но голос предательски срывался, выдавая нервное напряжение.
Небрежным жестом он открыл графин с бренди и плеснул в стакан немного напитка. Несколько капель упало на стол. Руки мужчины дрожали от злости.
— Это уголовно наказуемо, — ответил Том вместо блондина и, не спрашивая разрешения, сел в одно из шикарных кресел.
Он спокойно посмотрел на мужчину, который глянул в его сторону лишь мельком. Билл, в свою очередь, зарядившись от друга спокойствием, подошёл к нему и встал рядом. Приглушенный свет и огонь в камине окутывали теплотой и умиротворённостью, несмотря на сложность ситуации.
— Что ж, — Эдхе сел в кресло напротив и закинул ногу на ногу; в жестах угадывалась нервозность, — давайте разберёмся. Повторю вопрос: кто ты такой?
Холодный колкий взгляд снова метнулся в сторону Тома, в этот же момент Билл испытал чувство тревожного беспокойства. Он смотрел на мужчину и терялся в догадках о теме разговора, которую Томас оставил в тайне. Эдхе постукивал пальцами по подлокотнику кресла. Волосы его были слегка взъерошены, домашний костюм от известного дизайнера хоть и стоил огромных денег, но выглядел неопрятно. Да и весь вид мужчины в целом был слегка помятый. Билл детально осматривал хозяина и находил новые изъяны, такие, как усталый вид, легкая небритость и синяки под глазами. Похоже, последнее время он мало спал и много нервничал. Неужели это из-за его пропажи? Нет, не верилось, что Эд мог за что-либо, кроме денег, переживать настолько сильно. Или, может, Вайс потребовал крупной компенсации?..
— Для Вас я никто, но можете называть меня герр Ригер. Это моя фамилия, — голос Тома заставил Билла отвлечься от раздумий.
— Так. И что дальше?
— Дальше? Вы возвращаете Биллу его документы, разрываете контракт, выплачиваете всю сумму, что лежит на его счёте и, сверх того, даёте ему столько денег, сколько он скажет сам. Будем считать это моральной компенсацией.
— Умом тронулся? — Эдхе засмеялся. — Большего абсурда я даже не ожидал услышать, — он взял со стола сигару и лёгким жестом прикурил.
Теперь хозяин дома немного успокоился: ситуация не стоила и выеденного яйца. Осталось выгнать взашей этого клоуна и вернуть Билла к работе, предварительно, что естественно, устроив взбучку.
— С моим умом всё в порядке, — монотонная интонация Тома теперь казалась Эдхе смешной: слишком уверен в себе этот сопляк. — А вот у Вас могут быть очень крупные неприятности.
— Расскажи, — Эд выпустил струю ароматного дыма и удобнее устроился в кресле, на губах его появилась полуулыбка: ситуация становилась забавной.
— Начну с того, что дом Билла, где он жил последнее время перед вашей встречей, сгорел.
— И?
— Также сгорели все семейные документы, не считая паспорта: он у вас.
— И? — повторил Эдхе, плохо понимая, к чему клонит парень.
— Теперь, — Том расстегнул куртку и вытащил из внутреннего кармана сложенный вдвое листок, — посмотрите на это, — он протянул лист мужчине, который вырвал у него из рук ни в чём неповинную бумагу.
Эдхе начал читать и, по мере чтения, Билл заметил, как лицо хозяина приобретало неестественную бледность.
— Это бред! Фальшивка! — не справившись с эмоциями, он вскочил на ноги и, порвав бумагу, бросил обрывки в сторону парней.
— Я предвидел такое развитие событий. К Вашему несчастью, документ настоящий. Восстановленный после пожара. Разорвав его, Вы ничего не добились. Историю не переписать, и в архиве учёта данных таких бумаг можно заказать хоть сотню копий. Простите, Эдхе, но выполнить наши требования Вам придётся.
В кабинете воцарилась тишина. Эдхе снова сел в кресло, взгляд его бегал, ни на чём не концентрируясь. Указательным пальцем мужчина тёр подбородок. В пепельнице на столе тлела забытая сигара. Абсолютно ничего не понимающий Билл молча смотрел то на Эдхе, то на своего друга.
— Как такое могло случиться? — теперь мужчина казался растерянным.
— Просто случайность, которая для Вас, герр, может оказаться роковой.
— Сколько ты хочешь? — мужчина исподлобья посмотрел на Билла.
— Я хочу то, что по праву принадлежит мне, — блондин презрительно сощурился, — свободу. Ты вернёшь её и выпишешь чек… —
решившись, наконец-то, отойти от Тома, Билл подошёл к столу и, бесцеремонно раскрыв ежедневник Эдхе, написал в нём желаемую сумму.
Стоя рядом с мужчиной, он чувствовал исходящий от него знакомый аромат парфюма, что сразу же навеял ассоциативные воспоминания, далеко не из приятных. Странно, но также он ощутил почти неуловимое чувство то ли сожаления, то ли пугающей свободы, когда ты настолько привык к обстоятельствам, что до последнего не можешь поверить в благоприятный исход. Когда ненавистный образ жизни становится настолько привычным, что оторваться от него не то, чтобы не можешь, а даже не желаешь, страшась лучшей, новой, неизвестной жизни.
— Это всё, что ты хочешь?
— Для меня достаточно.
— Дешёвка, — голос Эда дрогнул, и сказать обидное слово получилось совсем не с той интонацией, с которой ему хотелось.
— Не тебе судить, — Билл вернулся к Тому, чувствуя себя рядом с ним будто защищённым.
— Теперь, герр, Вы напишете бумагу о расторжении договора и отдадите бывшему подчинённому оригиналы расписки и прерванного контракта. Вы вернёте паспорт и чек.
— Хорошо, — Эдхе нервным жестом затушил в пепельнице тлеющий окурок и снова закурил, только на этот раз уже сигарету.
Спустя некоторое время, счёт которого потерял каждый из присутствующих в кабинете, общее дело, наконец-то, было улажено. Перечитав каждый документ более чем внимательно, Том, по итогу, остался доволен. Брюнет кивнул и встал со своего места:
— Нам пора. Всего хорошего, герр, — застегнув расстёгнутую ранее куртку, он забрал подписанные бумаги, свернул их трубочкой и махнул Биллу. — Идём.
Повторив манипуляции со своей курткой — снять её он так и не решился — парень направился за Томом, но, как только он сделал шаг к выходу, Эд схватил его за руку. Мужчина сжал ладонь блондина, но не со злостью, без боли, а просяще, мягко, настойчиво:
— Останься, — сорвался всё-таки; не смог, не выдержал, не выстоял — сломался. — Останься, прошу. Я всё для тебя, всё сделаю, что хочешь, — самому было противно от растоптанной гордости, которой не место тогда, когда понимаешь: теряешь незаменимое.
— Умом тронулся? — Билл повторил фразу, сказанную ранее самим Эдхе. — Отпусти, — он вырвал свою руку и толкнул бывшего хозяина в грудь. — Не смей ко мне прикасаться!
— Билл! — последняя попытка остановить.
— Пошёл ты, — бросил тот напоследок небрежно и, даже не потрудившись закрыть за собой дверь, покинул кабинет.
— Прости, — тихие извинения разбились о пустоту, — прости меня, — не справившись с эмоциями, Эдхе смахнул всё, что лежало на рабочем столе.
Разорванный контракт, не имеющий теперь никакой силы, плавно спланировал на пол. Всё бессмысленно и глупо. Понимание единственных важных истин, к сожалению, приходит слишком поздно.
***
— Как у тебя это получилось? — Билл, подобно радостному подростку на первом свидании, бегал вокруг Тома, путаясь у него под ногами. — Эдхе шокирован. Невероятно! Почему ты сразу не рассказал мне? Не раскрыл карты? Расскажешь?
— Сначала давай найдем место потеплее и всё обсудим.
Они зашли в первое попавшееся по пути кафе. Позднее, сидя в уютном, теплом помещении за маленьким столиком, попивая невероятно вкусный эль, Том начал посвящать Билла во все тайны успешно завершенного дела:
— Он сразу всё понял, когда увидел дату рождения в свидетельстве.
— И? — Билл закурил свои дешёвые сигареты.
Сморщив нос, Том продолжил:
— И всё очень просто. В дате ошибка. В паспорте твой возраст завышен на целый год. Когда Джерт начал поиски, то раскапывал любую информацию. Конечно, большую роль сыграло ваше прежнее знакомство при не очень хороших обстоятельствах.
Билл кивнул и, сделав глубокую затяжку, шумно выдохнул дым.
— Он вспомнил тебя, но, по итогу, след потерялся, и поиски пришлось начинать с нуля. Джерт нашел твой дом, точнее, то, что от него осталось, затем узнал, кому принадлежит жилище, и кто вписан в документы. Благодаря этому получилось установить твоё полное имя, затем оставалось самое простое: найти тебя. Зная имя, это не составило проблемы. Он передал всю информацию мне, но, по некоторым обстоятельствам, я снова немного задержался, — Том замолчал, делая глоток эля.
— Что дальше? — Билл затушил окурок в пепельнице и нахмурился.
— Дальше я заметил несостыковку. В восстановленных документах была одна дата, а в документах от работодателя другая. Сложив два и два, я понял, что на момент начала работы у Эдхе ты ещё не достиг совершеннолетия. Для твоего работодателя этот факт мог стать роковым: огромные суммы штрафов, возможность потерять деньги, и множество далеко неприятных моментов.
— Так получается, я мог растоптать его, оставив ни с чем! Сломать его жизнь! — возмущенный Билл даже ударил ладонью по столу.
— Не совсем. Я немного разобрался в ваших законах и, хочу сказать, они неидеальны. В каждом можно найти лазейку в пользу того, у кого больше денег. В конечном итоге, Эдхе решил бы свои проблемы, хоть и затратив при этом уйму времени, ресурсов и нервов. Но! Так как между вами был заключён контракт, разорвать его мог только Эд. Он пошел бы под суд, возможно, но ты ещё в течение четырех лет оставался бы в статусе раба. И гарантии, что он не забрал бы с тебя компенсации по прошествии и окончании контракта, нет. Ты бы выиграл, оставшись ни с чем.
— Но это абсурд! Ничего не понимаю, — Билл устало потёр шею.
— Абсурд, не спорю. Совет: забудь. Всё позади с наибольшей выгодой для тебя.
— Всё равно кажется, Эд сдался так просто…
— Он согласился с нашими условиями потому, что даже в предполагаемом варианте потеря бизнеса ради отстаивания своих интересов из принципа и по отношению к тебе из вредности — перспектива так себе… Грубо говоря, ты не стоишь таких заморочек. Ему, возможно, тебя терять не хотелось, но, как бы то ни было, отпустить — более лучший и простой вариант. Эдхе же не дурак: он сразу всё понял, увидев копию, которую я ему дал. Сопоставив факты, он также понял, что не отпустить тебя выйдет затратно, а дело обрастет ненужными проблемами.
— Да я просто счастливчик, мать вашу. Подожди, Том! — Билла внезапно осенило. — Может, наоборот, ошибка в документе рождения, а паспорт верен?
— Не может. Данные о дате рождения подкреплены медицинским учреждением, где ты родился. Если сделать запрос по общей базе, можно найти момент, когда совершили эту ошибку. Скорее всего, это произошло, когда твоя мать регистрировала тебя по достижении пяти лет, как раз в том возрасте, когда пособие на ребенка больше не платят, и можно предположить, что…
— Она заметила ошибку, но специально не стала её исправлять! — Билл ошарашенно посмотрел на Тома. — Поэтому пособие она получала лишний год. По прошествии времени никто не обратил внимание на эту «мелочь», и обман сошёл ей с рук. Если бы не пожар, тайна так и осталась бы тайной.
— Именно, — Том отставил в сторону пустой стакан и жестом подозвал официанта, которого не пришлось долго ждать.
Как только парням принесли новую порцию выпивки, разговор возобновился.
— Думаю, будет проще, если ты так и останешься при своём нынешнем паспорте, ничего не меняя.
— Конечно, — Билл сделал несколько жадных глотков, будто его мучила жажда, — я не дурак, — продолжил юноша, снова глубоко затягиваясь горьким дымом.
— Всё так же много куришь.
— Брошу. Обещаю.
— Дело твоё.
— Почему ты не сказал мне заранее о том, что собирался сделать?
— Не знал, как отреагируешь и сможешь ли справиться с эмоциями. А так… ты был относительно спокоен и ничего не испортил.
— Хм, — Билл легким жестом смахнул со лба чёлку. — Даже не знаю, что сказать. Слов больше нет, и странное чувство пустоты или нереальности происходящего сейчас не отпускает.
— Это не пустота, — Том накрыл руку Билла ладонью, когда тот, затушив окурок в пепельнице, сразу же потянулся за очередной сигаретой, — это непривычное чувство долгожданной свободы.
— С которой я теперь не знаю, что делать. И ты прав, — Билл убрал руку от полупустой пачки, — я действительно слишком много курю…
***
Билл сразу почувствовал неприязнь со стороны Эцеля. Хмурый парень даже из вежливости не посчитал нужным хотя бы улыбнуться новому знакомому, что чувствовал себя лишним. Всё было чуждым, чужим, другим. Иначе, чем привычная жизнь. Каждую минуту свободного времени, коего выдавалось не так много, Эцель проводил с Томом. Он всячески избегал общества Билла, по возможности ограждая и Тома. Нужно отдать ему должное: получалось отлично. Всякий раз Билл всё больше чувствовал, как друг отдаляется. Время, проведённое вместе, отравляло щемящее чувство ненужности. Он оставался рядом, но, в то же время, был где-то далеко: встревоженный, спешащий, скрывающийся под маской нормальности. Нойманн снова погряз в своём мире и делах, что разделялись на них двоих с Эцелем. Билл мало что понимал в обстановке другого мира и, признаться честно, не хотел вникать. Ощущение оторванности крепло, и в тот момент, когда Том сообщил радостную весть о смене имени, Билл… отказался. Если тут, на пороге новой жизни, он не смог, то и там, по ту сторону, ничего не выйдет. Блондин твёрдо решил не идти дальше, испугавшись закрытых дверей. Ведь пути назад уже не будет. Взвесив «за» и «против», парень решил уйти, пока не поздно. Он чужой здесь и своим никогда не станет.
— Но почему? — Нойманн поразился отказу. — Ты ведь так хотел, чтобы я забрал тебя с собой.
— Это было тогда, а теперь я уже не знаю, — Билл замялся и, отведя взгляд в сторону, тихо сказал, — прости Том.
— Не за что извинятся, — друг сел рядом на низкую тахту, служившую блондину кроватью.
Он делил маленькую комнатушку бункера с одной из девушек, имя которой так и не получилось запомнить. Привыкнуть и к такой мелочи оказалось слишком сложно. Даже факт нахождения под землёй, зависая в состоянии ожидания, неопределённости и холодной войны, угнетал его. Для остальных обитателей происходящее — норма, и это их жизнь и борьба, но не его. Миф о другом мире и сказочной повседневности снова рассыпался в прах. Куда не иди, как не меняй образ жизни и окружающие декорации, — от себя не убежишь, пока не изменишься сам. Начинать нужно с себя, переосмысливать ценности, не подстраиваясь под обстановку. А именно это блондину и пришлось бы сделать.
— Наверное, я снова выбираю легкий путь, — Билл в волнении перебирал пальцами и разглядывал свои старые поношенные ботинки; разговор давался нелегко. — После всего, что ты для меня сделал…
— Нет. Думаю, ты, в первую очередь, выбираешь свою жизнь, а не её подобие, играя роль.
Билл удивлённо посмотрел на Нойманна. В тишине стал отчётливо слышен гул вентиляции.
— Но…
— Удивлён? Попробую объяснить. Я не держу на тебя зла и, в какой-то степени, понимаю твой выбор. Когда я поменялся местами с Ригером, который теперь навсегда останется на нашей стороне рабом, первое, чего мне очень хотелось, — вернуть своё имя и вернуться в свою жизнь, к себе на сторону. Быть собой, а не фальшивой личностью. Я понимаю, но всё рано расстроен, ведь наши пути разойдутся. На этот раз… — Нойманн замолчал, закусив губу, словно боялся закончить фразу.
— Навсегда, — произнёс Билл вместо него.
Он крепко обнял друга, а затем, чуть отстранившись, посмотрел ему в глаза:
— Хорошо, что ты понимаешь. Это обратная сторона моего мира. Поняв и переосмыслив многое, я просто хочу домой.
— В любом случае, ничего не было сделано зря.
Том хотел сказать что-то ещё, но в этот момент железная дверь бункера раскрылась с громким скрипом. Билл в момент отстранился, убирая руки с плеч Нойманна, который сразу встал с низкой тахты. Цепкий и холодный взгляд Эцеля скользнул по парням:
— Том, ты нужен сейчас. Надо поговорить где-нибудь. Наедине, — шатен снова глянул в сторону Билла.
— Хорошо, сейчас…
— Нет, подожди. Лучше я уйду. Если честно, мои немногочисленные вещи собраны, и смысла находится тут я уже не вижу, так же, как и затягивать с уходом.
Эцель всё-таки вошел внутрь комнатушки и, сложив руки на груди, с интересом наблюдал за развитием событий. Вытащив из-под тахты небольшую сумку и надев куртку, Билл протянул руку Тому, пожимая её:
— Спасибо тебе…
Рукопожатие получилось коротким. Бросив напоследок взгляд в сторону Эцеля, Билл вышел из комнатушки. Тяжёлая дверь, так же противно скрипя, неторопливо закрылась за ним.
В ту же минуту Том бросился следом. Ведь можно его остановить! Может, получится, всё же, переубедить, уговорить, как-то попытаться…
Мысли лихорадочно сменяли друг друга, выискивая заведомо провальные причины, по которым блондин мог остаться. Но не сам ли Том недавно сказал, что понимает…
— Оставь его, — Эцель схватил Нойманна за локоть, — пусть идёт. Отпусти.
