***
Перемешивая сахар в кружке с горячим крепким кофе, Билл пристально смотрел на Тома покрасневшими глазами. Теперь, поумерив пыл и слегка успокоившись, он вспоминал детали их знакомства и прошлого общения. Руки его мелко подрагивали. Размешав сахар, он положил ложечку на стол и сделал мелкий глоток обжигающего напитка. Том сидел напротив и молчал. С безучастным видом он также, как и ранее Билл, перемешивал сахар. Единственными звуками, прерывающими тишину были завывание ветра и звяканье чайной ложки. — Хватит! — Билл не выдержал напряжения и, выхватив из рук Тома ложку, отшвырнул ее в сторону. — Это невыносимо, — он закрыл лицо ладонями, — нужно выбираться отсюда. — Судя по усилению ветра, снова начнется буран… — Я тебя не спрашивал! — Билл убрал руки от лица и смерил Тома злым взглядом. — И так ясно, что придется застрять в этой дыре. Он встал из-за стола, подошел к окну. Стремительно темнело, небо заволокло тяжелыми тучами. — И я же тебя не просил, — сказал он, повернувшись теперь к Тому. — Зачем именно сейчас? Теперь я вынужден остаться отрезанным от мира тут, где даже сигарет нет, — Билл снова начинал нервничать. — Мне кажется, отрезанным от мира ты был там. Явно не здесь. — Мне кажется бла-бла-бла, — передразнил его Билл, — я лучше знаю, как и что происходило в моей жизни. — По-твоему, лучше пропадать в наркоманском бреду, погрязнув по уши? — Том сжал кулаки от обиды и злости. — Даже если и так. Что с того? Это моя грязь. Моя жизнь. И ты не имел никакого права вмешиваться, — он снова отвернулся. Взгляд его скользил по заснеженному лесу и падающим снежинкам. Том, в свою очередь, смотрел на худую фигуру брюнета и, сдерживая рвущуюся наружу обиду, кусал губы. А чего он ждал, и в правду? Что Билл спасибо скажет, рассыплется в благодарности? По-своему парень прав: это его жизнь, его болото, в котором он тонул, не взывая о помощи. — Как бы то ни было, — Том решился продолжить разговор, — мы вынуждены остаться тут. Нужно переждать непогоду, а там решим, что делать. Захочешь уйти — держать не стану. Но я попытался и сдержал обещание, данное тебе на том диком пляже. Пусть и поздно, но лучше так. — Знаешь, что? — тихо спросил Билл и, не дождавшись ответа, продолжил. — Засунул бы ты свои обещания в зад и забыл обо мне. Разговор окончен. Говорить больше не о чем. Не видя смысла в дальнейшей полемике, Том вышел из кухни, прихватив с собой кружку с остывшим напитком.Враг
10 января 2017 г. в 23:40
Период мучительной ломки остался позади. Билл перенёс кошмарные боли, когда каждая клеточка его измученного тела требовала наркотика. Всё раздражало. Теперь единственным желанием было сбежать. Вернуться к прошлой жизни. Туда, где нет ограничивающих факторов, туда, где он сам себе хозяин.
К концу четвертого дня Билл сказал Тому, что голоден, и пообещал не отказываться от еды. Однако, сразу же сморщил нос при виде мороженого, фруктового желе и стакана какао.
— А ничего посущественней нет? — спросил он через дверь; руки его дрожали, когда он поднес к губам стакан с напитком.
— Есть. Но не сейчас. Иначе тебе станет плохо, — ответил Том и прислушался к воцарившейся тишине.
— Урод, — коротко ответил Билл, а затем добавил, — надеюсь, ты скоро сдохнешь.
— Приятного аппетита.
— Пошел ты…
Том спустился вниз и заставил себя успокоиться. После каждого диалога с озлобленным Биллом он испытывал нервную дрожь. Он понимал: будет непросто, но постепенно все придет в норму. По крайней мере, Билл стал меньше кричать и почувствовал голод. На фоне бесконечных воплей и требований свободы, это можно считать огромным прогрессом. Он начал привыкать к своему вынужденному положению.
Вечером Нойманн снова даст ему воды со снотворным. Это немного снимет напряжение Билла, позволив выспаться. Том же в это время наведет порядок в комнате и туалете. Он вспомнил, как оттирал унитаз от рвоты со следами крови, и его передернуло. Приятного мало, но никто не говорил, что будет легко. Билл особо не заморачивался на счет гигиены. По всей видимости, ему было наплевать, и справить нужду он мог даже в углу комнаты. То ли он плохо понимал, что творит, то ли делал это специально. На зло Тому. Он ненавидел своего пленителя и не понимал, за что и по какому праву тот удерживает его в неволе.
Как и в прошлый раз, Том вошел в комнату и, лишь мельком взглянув в сторону Билла, принялся за уборку. Он совершенно не ожидал подвоха, думая, что парень крепко спит, одурманенный снотворным. Как же он ошибался. Билл вылил содержимое бутылки в раковину и теперь, из-под прищуренных век, следил за действиями Тома. Он ждал, когда тот повернется к нему спиной. В подходящий момент он бесшумно поднялся на ноги и, собрав в себе оставшиеся силы, смешанные со злобой, набросился на «врага». Эффект неожиданности дал некой форы, но ослабленный и истощенный, против здорового и полного сил противника, он изначально был обречен на поражение. Том среагировал быстро. Он вывернулся из яростного захвата и одним ударом заставил взбесившегося Билла скорчиться на полу от боли. Но лишь на какие-то доли секунд. Не успел мужчина выбежать из комнаты, как Билл с завидным упорством снова перешел в наступление. Он бросился Нойманну в ноги и, вцепившись подобно дикому коту, заставил того упасть на пол. Том тщетно пытался спихнуть с себя обезумевшего. Они перекатывались по полу в яростном сплетении, где каждый хотел одержать верх. Том никак не мог высвободиться из цепких рук Билла, что из последних сил теперь сомкнулись на его шее. С яростной гримасой на лице Билл рычал, что задушит его здесь и сейчас, и ничто ему не помешает. В глазах сверкало безумие, придающее сил. Но силы изначально были неравны. Схватив Билла за запястья, Нойманн заставил его разжать худые, похожие на когти, скрюченные пальцы. Взбешенный своей слабостью, противник лишь сильно оцарапал щеку Нойманна, пытаясь напоследок дать хотя бы пощечину.
— Успокойся, — голос Тома срывался, — успокойся, Билл! — он подловил момент и, не давая ему вырваться, крепко прижал к себе.
— Убери свои лапы! — парень забился в последних попытках, но, заключенный в сковывающий плен сильных рук, затих.
Блондин тяжело и громко дышал. Потасовка отняла много сил, заставляя сдаться.
Какое-то время они так и лежали на полу, прислушиваясь к дыханию друг друга. Билл чувствовал, как напряжены мышцы Тома, и ждал, пока тот хоть чуть-чуть, но ослабит хватку. Он не сможет держать вечно. Всё равно устанет.
— Билл, — голос Тома слегка охрип, — давай договоримся…
— Пошёл ты, ублюдок, — Билл дёрнулся, почувствовав мимолетную слабость, но Том моментально сжал руки, усиливая и без того жёсткие «объятия».
— Давай договоримся, — продолжил он, — я отпущу тебя, и иди, куда хочешь, но сейчас мы успокоимся и не будем драться.
— Как только ты меня отпустишь, я тебя убью. Думал, я и в этот раз выпью то, что ты намешал в бутылке? — Билл зло хохотнул. — Как бы не так! Зачем ты меня запер?!
— Ты не помнишь меня?
— Нет!
— Вспомни тот дикий пляж. Мы познакомились там. Я Том. Обещал принести ключ, но так и не нашел его, а потом случилось непредвиденное, и я не смог больше прийти. Ну? Вспомнил?
Ответом была тишина и тихое всхлипывание. Том почувствовал, как напряжение спало и, на свой страх и риск, разжал руки, отпуская пленного. Вопреки ожиданиям, Билл никак не отреагировал. Он просто всхлипывал еще громче и перебирал пальцами ворот рубашки Тома. Затем кулак его сжался, комкая уже изрядно помятую ткань.
— Зачем? Зачем тогда? — Билл сел на парне верхом, как тогда, в их первую встречу на пляже. — Почему ты объявился именно сейчас? — теперь парень обеими руками схватил потрёпанный ворот рубашки и слегка встряхнул Тома. — Зачем, ответь, ты мне нужен сейчас? Ты нужен был тогда! — он отпустил своего «врага», закрыл лицо руками и, не справившись с эмоциями, заплакал — жалостливо, как-то по-детски подрагивая плечами.
— Я не смог, — Том приподнялся на локтях, даже не пытаясь спихнуть с себя почти невесомого парня, — прости.
— Прости? — Билл медленно убрал от лица ладони. — Мне не за что тебя прощать. Я не знаю тебя, знать не хочу, и не просил меня спасать. Не просил снимать браслет. Я не хотел, не ждал. У меня всё было хорошо, — сбивчивая речь напоминала бред. — Где моя одежда? — он ударил Нойманна кулаком в грудь и встал на ноги. — Я хочу уйти.
— Иди. Одежда внизу…
Пошатываясь, нетвердой походкой Билл вышел из комнаты, служившей ему тюрьмой. Всё, что ему хотелось — поскорее убраться из этого дома и поскорее закинуться чем-нибудь.
Его настоящее, его мир оставался по ту сторону наркотического бреда. А то, что происходило сейчас, являлось черно-белой копией жизни. Он чувствовал боль, от которой хотел избавиться, уйти от трезвых и таких ненужных мыслей. Чувство тяжести наполняло тело, а жажда наркотика перекрывала чувство голода и здравый рассудок.
Пока он искал свои вещи и одевался, следом спустился Том.
— Есть сигареты? — не глядя, спросил Билл и застегнул толстовку.
— Нет. Я не курю, — тихо ответил Том.
Он стоял в дверном проеме сложив руки на груди.
— Это потому, что ты урод, — отрезал Билл, надевая куртку.
В каждом его жесте угадывалась злость и раздражительность. Губы на хмуром, уставшем лице чуть слышно шептали проклятия.
Одевшись, Билл взглянул на Тома и протянул руку:
— Ключ от машины, — пальцы мелко подрагивали, — давай его сюда, — поторопил он.
— Лови, — Том вытащил из кармана джинсов ключ и, усмехнувшись, бросил его Биллу.
Как только блондин открыл входную дверь, причина усмешки Тома стала ясна. Снег. Бескрайние сугробы. Повсюду. Даже взгляда не хватало, чтобы охватить белую холодную пустыню.
Порыв ветра взъерошил волосы и ворвался в дом, занося с собой стайку снежинок.
— Закрой дверь. Холодно.
Билл хотел снова огрызнуться, но что-то в голосе и интонации Тома заставило промолчать и выполнить требуемое.
Дверь шумно захлопнулась. С чувством безысходности, Билл небрежно разулся и снял куртку…
Выхода нет. Придется остаться и, судя по всему, надолго.