***
Совершенно обессиленный, Том добрался до дома уже поздней ночью. Выпив обезболивающие он, как был в одежде, упал на кровать. Все его мысли крутились вокруг брюнета, терзая вопросами, на которые не было ответов. Билл молчал, отгораживаясь невидимой стеной, не рассказывая ничего конкретного, но и без этого было ясно — у парня крупные неприятности. Теперь же у Тома есть возможность помочь ему. Хоть как-то, хоть немного. Утром он снова отправится на прием к своему врачу, а после попробует раздобыть магнитный ключ.***
Вопреки ожиданиям, общее состояние Тома доктору не нравилось и, хмуря лоб, седой мужчина задавал вопросы: — Головные боли продолжают беспокоить? — Нет, — с удивлением для себя Том отметил, что соврал. Первый раз в жизни он сказал неправду. — Уверен? — Конечно. — Колено стало болеть меньше? — Да. Уже почти не болит. Я даже забыл про то, что оно когда-то болело и… — Том, — перебил его доктор Ригер, — зачем ты врёшь? — Я не вру. — Вижу, — Ригер снял очки и потёр переносицу, — последнее сканирование показало, что состояние твоего организма далеко от нормы, — он посмотрел парню в глаза, — я понимаю, ты хочешь поскорее закончить со всем этим и вернуть чип, начать работать, но я не могу дать разрешение. — Я так до конца жизни лечиться буду, — Том встал со стула и нервно прошелся по кабинету. Доктор Ригер не отрывал внимательного взгляда от молодого человека. — Давно начал нервничать? — Нет. То есть, я не нервничаю, — Том снова сел напротив Ригера и попытался успокоиться. — Выпишу тебе кое-какие таблетки и… — О, нет! Опять? — чуть ли не с отчаянием воскликнул Том, не сдержав эмоций. — Опять. Показатели должны быть в норме, а в твоих картах сплошная нестабильность. — Хорошо, ладно, допустим, всё встанет на свои места и придёт в норму. Скажите хоть примерно, через какое время я смогу рассчитывать на свой чип. — Примерно месяца через три-четыре и, надеюсь, ты понимаешь, что о варианте первого контроля придётся забыть? — Понимаю, — буркнул Том и забрал у Ригера рецепт лекарства, который тот выписал, — я могу идти? — Иди. Жду на приём через неделю. Не прощаясь, Том вышел из кабинета. Внутренне его потряхивало от переполнявших чувств. Он злился и не мог поверить в то, как несправедлива бывает жизнь. Доктор Ригер был и останется непреклонным. Ясно как день — разрешения он не даст. Как побороть налаженную систему, как обмануть? Как не стать тем, кем быть не хочется? Том чувствовал себя мелкой песчинкой, которую несло бурным потоком обстоятельств, на которые никак не получится повлиять. Стефани была права, и бороться с закоренелым устоем не выйдет. Всё настолько слаженно и зафиксировано, что нет ни единой лазейки, дабы пробить хоть какую-то брешь. Нет ни единой возможности обойти или нарушить этот порядок. Как повлиять на свою собственную жизнь, если за тебя уже всё начертано заранее? Преступить закон? Опять же, как? С чего начать? С тяжелыми мыслями Том бесцельно ходил по городу, комкая в кармане рецепт Ригера. Проходя мимо магазина электроники, он вспомнил о кэт-кэтчере, и мысли его вернулись к проблеме Билла. Зайдя внутрь огромного помещения, Том даже растерялся среди большого ассортимента и обилия всяческих непонятных для него штуковин. Появившийся продавец, лучезарно улыбнулся посетителю: — Ищете что-то конкретное? — Да, — ответил Том моментально, — я ищу ключ от кэт-кэтчера. — Отлично. Сейчас подберём. Пройдемте, — продавец молодой парень увлек Тома за собой в глубину зала, — вот тут всё на ваш выбор. Кстати, если модель устарела и ключ потерян, лучше купить новый кэтчер. Усовершенствованный и чувствительный, из более легкого материала. Как раз поступили новые. Животное практически не чувствует ошейника, что позволяет… — Стоп-стоп, — прервал Том поток слов парня, — новинка меня не интересует. Просто нужен ключ. — Ясно, — казалось, продавец был разочарован, — какая модель? — Модель? — Да. Вы новичок? Недавно начали пользоваться этим устройством? — Да-да, — неуверенно ответил Том, — я даже не придал значения модели. — На каждой серии кэтчеров есть цифровой и буквенный код. Без него я не смогу вам помочь. — Мой похож на этот, — вспомнив как выглядел «браслет» Билла, Том указал продавцу на схожий кэтчер. — С такими вообще уже заказов нет. Это устаревшая модель и в продаже последняя партия. Их больше не выпускают. Посмотрев и другие варианты, Том пришел к выводу, что другие значительно отличаются по внешнему виду и вернулся к старой модели. — Всё-таки я возьму этот. — Ваше право. Совершив покупку, Том внимательно осмотрел изделие. Кэтчер представлял из себя твёрдый ошейник, практически невесомый для металла, что не могло не удивить. С внутренней стороны были выгравированы цифры и буквы «27N08А». К нему прилагался тот самый ключ, который имел вид небольшой тонкой пластины. В остальных комплектующих Том разбираться не стал. Пробежав взглядом по инструкции, он нашел нужную графу о том, как открыть кэтчер. Ничего сложного. Нужно лишь провести металлической пластиной по окружности ошейника. Размагниченные скобы, скрытые внутри, разойдутся в стороны, и кэтчер раскроется, раскалываясь на две половины. Смыкается эта штуковина обратно без особых усилий, но про это Том читать не стал. Ему нужно знать лишь то, как раскрыть, а не закрыть браслет Билла.***
На этот раз Тому не пришлось долго ждать. Билл пришёл раньше и считал минуты в волнительном ожидании. Теперь уже он пошёл навстречу Тому, как только разглядел его фигуру вдалеке. — Принёс? — спросил он вместо приветствия. — Да, конечно, — Том вытащил из кармана непонятную для Билла вещь. — Как это работает? — они свернули в сторону того места, где каждый раз проводили время. — Сейчас узнаем. Билл по-турецки сел на песок и в нетерпении закатал рукав куртки. Он с интересом наблюдал за манипуляциями Тома, когда тот пытался сделать так, как было написано в инструкции кэтчера. Безрезультатно. «Браслет» издавал лишь протестующий писк, каждый раз как его касалась магнитная пластина, а синие индикаторы по периметру сменялись красными. — Ключ не подходит, — с сожалением сказал Том и, спрятав бесполезную теперь уже вещь в карман, попытался рассмотреть модель кэтчера. — Чёрт! Я уже надеялся что всё получится. Что ты там рассматриваешь? — Билл выдернул руку из руки Тома и опустил рукав. — Модель не та, — он успел рассмотреть код, который отличался от кода ключа всего-лишь одной цифрой. — Чёрт, чёрт, чёрт! — Билл, не сдержав эмоций, ударил по песку. Мелкие песчинки разлетелись в разные стороны, — будь всё проклято! — выкрикнул он и закрыл лицо руками. Какое-то время парни хранили молчание. Том боялся нарушить гнетущую тишину, понимая, как нелегко Биллу терять последнюю надежду избавиться от оков. — Я гребаный неудачник, — Билл посмотрел на Тома и, покачав головой, отвернулся. — Извини. — Ты тут не при чём. Всего-лишь хотел помочь. Где ты нашел этот ключ? — спросил брюнет, дабы хоть как-то отвлечь себя от нарастающей горечи разочарования. — Купил. — Может, еще один купишь? — Билл усмехнулся и вытащив сигареты из кармана закурил. — Твою модель уже сняли с производства, — Том отсел немного в сторону. Запах табачного дыма ему не нравился, — я постараюсь поискать. Не обещаю, но… — Слушай, — Билл посмотрел на Тома каким-то нечитаемым взглядом, — а чем ты вообще по жизни занимаешься? Просто так странно, зачем тебе мои проблемы? У тебя своих забот нет? — Есть, и еще как, — Том обнял себя за колени и посмотрел на ярко сверкающие звезды. — Я думал, в вашем мире вообще такого понятия нет, — разговор плавно приобретал иную форму. Билл понемногу успокаивался, смирившись с неудачей. — Живя на нашей стороне, ты бы так не думал. Меня тоже всё устраивало до определённого момента. — Какого? — После аварии, помнишь, я говорил об этом в нашу первую встречу? — Ну? — Билл выбросил окурок и опять закурил. — После аварии я оказался не у дел. В нашем мире существует полный контроль и наблюдение за гражданами. Когда тебе ставят чип, машина определяет, кем именно ты будешь. Определяет твою профессию и вид деятельности. Если тебя определяют слоем ниже, значит станешь работать в сфере обслуживания обучаясь другим человеком. — А тот другой, он кто? — Куратор. Проще говоря, учитель, стоящий рангом выше. Какое-то время вы связаны. Можно сказать, он передаёт свой опыт, наблюдая за тем, чтобы поведение и потребности не выходили за рамки порядка. — А если я не хочу подчиняться? — Билл нахмурился, — что тогда? — Тогда тебя списывают в брак. — Брак? — Билл сморщился как от неприятного запаха, — это в вашем обществе так к людям относятся? Как к испорченной вещи? — А в вашем мире разве такого нет? — парировал Том. — Хах! Есть. Твоя правда и, наверное, похуже вашего будет. — Так вот, — Том продолжил, — этих людей списывают на грязную и тяжёлую работу. — Например? — Например, работа на свалках, чистка канализации, и прочее. И это тоже, по сути своей, их личное предназначение. — Ты считаешь это нормальным? — Нет. У каждого должен быть выбор, но эта мысль не появлялась у меня до тех пор, пока не извлекли чип. Меня словно отключили от общей сети, если можно так выразиться, будто выдернули провод. Понимаешь? Билл отрицательно покачал головой. Откровения Тома напоминали бред сумасшедшего. — Кем должен был стать ты? — В отличие от большинства, меня, к счастью определили в более высший ранг. Не самый высокий, но с перспективой продвигаться выше. — И у тебя был свой учитель? В какой сфере? — Был. Сначала в общеобразовательном плане, как у всех. Потом меня должен был выбрать другой, но из-за аварии и отсутствия чипа, своего нового куратора я так и не узнал. Так же неизвестным остаётся то, кем я мог бы стать. — Как же всё сложно, — Билл удобнее устроился на песке, — у нас всё намного проще. Анархия мать порядка. — Эта фраза не имеет смысла, — Том не понял, что Билл имел ввиду. — Не заморачивайся. — А кто ты, Билл? — Никто. — Так не бывает, — Том снова придвинулся к парню, внимательно разглядывая его красивый профиль, — в первую очередь ты человек. Кто ты в своём мире? — повторил он вопрос. — Никто. Вот серьёзно, Том, бывает так или не бывает, но факт есть факт. В своём мире я никто. Знаешь, я даже читать толком не умею. То есть умею, конечно, просто медленно, — Билл начал оправдываться, — я рано бросил школу. — Твой учитель не искал ученика? — казалось, Том возмутился до глубины души. — Хаха! — Билл не сдержал смеха, — да моему учителю как-то насрать было, по большому счёту. — Не вижу в этом ничего смешного. — Зато я вижу. — Не понимаю. — Как бы объяснить подоходчивее, — Билл нахмурил брови и опустил взгляд, рассматривая песок под ногами, — представь, что я представитель низшей касты, который не имеет права на перспективу, да ещё и бунтарь. Так что в вашей вселенной я давным давно выгребал бы помои. Хотя мою теперешнюю жизнь можно назвать также. — И тебя это устраивает? — Конечно, нет, — Билл глянул на Тома, как на умалишенного. — Меня тоже не устраивает моя, — сказал Том и отвел взгляд в сторону, словно ему было стыдно за свои слова. — Почему? — Из-за отсутствия выбора. Почему я должен доверять какой-то программе, которая решает, кем мне быть, судя по ее общим параметрам? Я хотел пробиться выше, достигнуть чего-то, но теперь и это невозможно. Придется влачить существование низшего сословия из-за травм и сотрясения. Мой лечащий врач не даст разрешения для установки более высшего чипа. А без него я стану как основная масса. Просто учеником ниже рангом без перспектив, — в голосе Тома зазвучали нотки отчаяния, — теперь, как говорит врач, я не выдержу высокой нагрузки. И эти головные боли… Иногда они сводят с ума. — А если тебя оставят вообще без этого чипа? Свободным от остального общества. Что тогда? — Билл задал вопрос, который Тому даже не приходил в голову. — Не знаю, — парень задумался, — я никогда не встречал людей без контроля в голове. Их просто нет. Или, может, их отправляют на вечный больничный или отпуск? — Или списывают в брак, — Билл усмехнулся, — сдается мне, ваш мир не такой уж и идеальный, и есть в нем такое двойное дно, о котором вы даже не знаете. Живете, как стадо под чужим руководством, и идете куда поведут. — Нет! Ты говоришь ужасные вещи, такого просто не может быть. Мой случай один на миллион, я уверен. Без чипа я по-другому взглянул на мир, по-другому стал чувствовать его. И меня бесит отсутствие выбора в нашем обществе, — Том почувствовал неприятный озноб после слов Билла, который невозмутимо смотрел на спокойное море, — конечно, теперь стало понятно намного больше, и я не хочу идти за кем-то, лишаясь выбора, но этот самый выбор отсутствует. Может, из меня получился бы отличный спортсмен, или тренер, или… Даже не знаю, но суть в ограничении личных прав. Ты просто тот, кто ты есть. До тошноты уверенный в завтрашнем дне. Всё знающий наперед, потому что каждый раз всё одно и тоже. Безысходность устоявшегося положения — это ужасно. Не иметь возможности сойти со своей колеи, подчиняясь чужой указке, это не жизнь, а ад, — Том снова посмотрел на Билла, поймав его взгляд, — и знаешь, когда я это внезапно понял? — Когда? — Спустя пару недель после того, как мой чип был извлечён. Я начал видеть всё иначе, не так, как раньше. Начал замечать то, чего раньше не замечал. Острее воспринимать действительность, больше чувствовать, желать, осознавать. Наверное, я спал до этого, а теперь проснулся. Даже эмоции стали ярче. А после встречи с тобой я понял кое-что ещё, — Том протянул руку и коснулся волос Билла, заправляя выбившуюся прядь ему за ухо. — Что? — Биллу стало приятно ощущать тепло его ладони. Тот прочувствовал это и в нежном касании, задержал руку у щеки парня чуть дольше, чем следовало. — Я понял, что человек может быть искренним, прекрасным как внешне, так и душевно. Понял, что между двумя людьми бывает не то чтобы искра, а тёплое пламя. Я узнал, что можно общаться просто ни о чем и делить мысли, чувства. Я понял, что первое впечатление обманчиво и люди могут быть настоящими. Такими, как… — Том замолчал. — Как кто? — тихо спросил Билл. Он тоже понял для себя одну вещь. Осознание тяжёлым камнем упало на самое дно его души. Отдавая приглушённым стуком и поднимая грязную муть на казалось бы чистую поверхность. Оно заставило почувствовать горечь сожаления, когда Том продолжил: — Как ты, Билл. — Ты обо мне ничего не знаешь, — брюнет снова закурил, дабы чем-то занять руки и скрыть волнение. — Так расскажи. — Не думаю, что тебе это понравится. Я и сам-то не в восторге, — Билл сделал глубокую затяжку и, выпустив дым из легких, грустно усмехнулся. — Позволь решать мне. — Нет. — Каким бы ты не был там, в своей жизни, мое отношение никогда не поменяется. Мне не хватает этого, понимаешь? Я натыкаюсь на некую стену, которой ты отгораживаешься. И про те синяки ты так и не рассказал. Откуда они, что случилось в тот вечер, где ты пропадал все те дни? — Том взял парня за руку, видя, как тот хочет подняться с песка. Уйти. Снова. И от разговора и от Тома. — Давай не будем, — Билл начал нервничать. — Не хочу говорить об этом, — выбросив окурок, он сразу же прикурил новую сигарету. — Не хочу посвящать кого-либо в свою жизнь, откровенничать, и вообще это не твое дело! Билл высвободил свою руку из руки Тома и встал со своего места, отряхивая песок. — А не вредно курить так много? — спросил Том, и в голосе его послышалась интонация обиды. Да и понятно было, что спросить на самом-то деле он хочет совсем не это. — Не твоё дело, — буркнул Билл, повернувшись к нему спиной. — Тогда какого хрена, скажи мне, — Том разозлился и, поднявшись на ноги, в одно мгновение оказался рядом с брюнетом. — Скажи, какого чёрта ты приходишь сюда уже не в первый раз? Какого хрена ведешь со мной разговоры, если в основном они не мое дело? — он грубо схватил Билл за плечи, заставляя повернуться к нему. — Отпусти, — Биллу стало противно, но не от касаний парня, а от самого себя. — Не отталкивай, прошу. Впусти меня в свой мир. Чего ты боишься, я же сказал, что никогда не поменяю отношения к тебе и… — Я шлюха, Том, — Билл пробормотал это так тихо, что Том не расслышал. — Что? Что ты говоришь? Не понимаю. — Я продажный, меня можно купить за хорошую цену, — парень горько усмехнулся, — пока не потерял товарный вид. И я никак не могу повлиять на своё положение. Грязный, испорченный, отвратительный. Одно слово — шлюха. Или в твоём лексиконе нет таких слов? — Есть, — Том отпустил брюнета и тот снова отвернулся, — к сожалению есть. — Всё еще хочется узнать мой мир и принять меня таким? — спросил парень, даже не взглянув в сторону своего друга. Он ждал отрицательного ответа, слов сожаления или даже грубости в свой адрес. Песок скрывал звук шагов, и Билл не сразу заметил, как парень подошел ближе. Он слегка вздрогнул от неожиданности, когда теплые пальцы коснулись его шеи, убирая в сторону непослушные пряди волос. — Ты очень напряжен, — тихо сказал Том, обнимая брюнета со спины. — Не нужно, — Билл хотел отстраниться, но объятия были крепкими, уверенными и такими уютными… — Нужно. Если ты еще не понял, повторю — я тебя не оставлю. Мы встретились, так распорядилась судьба, а значит всё не просто так. — Ты веришь в судьбу? — Билл слегка улыбнулся, оттаяв от холодных мыслей,. — Благодаря той аварии и встрече с тобой — да. Теперь уже верю. — Это, конечно, хорошо, но... — брюнет повернулся к Тому и взгляды их встретились, — не скажется ли на нашем общении то, что ты узнал обо мне? — Хм, — Том, нахмурившись, сделал вид, будто размышляет, — думаю, нет. Не каждый же день выпадает такой шанс познакомиться, да еще и пообщаться с падшим человеком. — Дурак, — Билл улыбнулся, — шутник из тебя так себе. — Знаю. — Хотя дурак это я, причём полнейший. Сам себя обрёк на этот ад, — прижавшись к Тому, он обнял его и, склонив голову, сказал тяжело вздохнув, — жаль, что ключ не подошёл. — Я найду другой. — Обещаешь? — в голосе Билла звучали нотки надежды. — Обещаю, — пальцы Тома коснулись подбородка Брюнета, заставляя того посмотреть ему в глаза. — Я верю тебе, — Билл почувствовал неведомую до этих пор теплоту и трепет, коих не испытывал ранее. Во мраке ночи, под холодным светом луны тут в застывшей тишине дикого пляжа, в крепких объятиях Тома, он ощутил себя внезапно счастливым. — Не знаю почему, но… — Том не договорил, замолчав в смущении, но прочувствовав настроение Билла, продолжил, — на мгновение мне показалось, что ты хочешь… — Поцеловать тебя, — прошептал брюнет, заканчивая фразу. И, не давая Тому опомниться, оставил на его губах легкий мимолетный поцелуй. Встретившись взглядом с парнем, Билл увидел, как округлились глаза Тома. Шок, смущение, смятение и испуг. Целая гамма чувств сконцентрировалась в его взоре и он отстранился. Билл сразу же, почти физически, ощутил волну холода, исходящую от Тома. — Извини. — Всё нормально, — слишком быстро ответил Том, — просто это было как-то неожиданно и необычно и я просто… Чёрт, — он выругался, не найдя нужных слов. Положение столь щекотливого момента спас тихий писк кэтчера, который так и не удалось снять. — Мне пора, — в голосе Билл была неподдельная грусть. — Знаю. Когда ты сможешь прийти? — Думаю также, через пару дней. Надеюсь, придёшь? — Конечно, и принесу ключ. Теперь хоть известно, какой нужно искать, и, может быть, в следующий раз получится. — Спасибо тебе, Том. Я буду ждать. Снова. Парни попрощались, и в душе каждого на тот момент присутствовало смятение.***
Билл считал часы до их новой встречи, и спустя два дня пришел в условленное время, как договаривались. По закону подлости браслет на его руке молчал и брюнет, продрогнув до костей, прождал практически всю ночь, но Том так и не появился. Парень вернулся домой под утро. Он винил себя, думая, что виной всему тот поцелуй. Скорее всего, это испугало Тома и, взвесив всё «за» и «против», тот решил не продолжать столь сомнительного знакомства. Что же, он, Билл, все испортил. Как же иначе? Зачем он нужен этому беззаботному парню со своими проблемами. Он грязный, никчемный и потасканный. Горечь обиды была настолько сильна, что брюнет еле сдерживал жгучие злые слезы. Он больше никогда и никому не доверится. Том стал последним человеком, кто смог заставить Билла поверить в светлую сторону жизни. Он же эту веру и сломал.