Как я тут, черт возьми, оказался?

       — Чеерт, — прошипел я, отряхивая свою одежду от грязи и листьев. Все-таки надо было задуматься о том, что это был мой первый полет, и, естественно, сил потратится слишком много. Оглянувшись по сторонам, я застыл в ужасе. Дело в том, что это место я уже видел и оно было связано не с самыми хорошими воспоминаниями. Сзади послышалось некое трещание и шуршание, повернувшись, я увидел небольшого паучка.        — Привет! — нервно рассмеялся я, «маленький» паучок поднял на меня свои множества глазок, от чего стало мерзко. — Ты же не хочешь ко мне подходить, да? Ведь я буду вопить. Давай по-тихому разойдемся, а? — паук поднял свои глазки чуть выше и пискнул. — Что ты там увидел? — повернувшись, я замер и побледнел. Там, стояло чудище в два метра в высоту и все глаза этого монстра были устремлены на меня.        Я так и встал как вкопанный. Сил дышать даже не было. Чудище прикоснулось ко мне своей волосинкой и тогда, на весь наверно остров, раздался душераздирающий и истошный вопль. Сам не понял того, как оказался в своей комнате, стоя под струйками воды и отмываясь. Вышел уже после помывки я более-менее спокойным. Закутался в одеяло и успокаивал сердцебиение. Открылась и закрылась входная дверь:        — Кай, когда мы уже полетим к тебе?        — Милый, — супруг взял кокон а-ля «Давид» и посадил к себе между ног. — Ты чего кричал? Мы чуть с сума не посходили! А Люциан расплакался, вот сейчас Лей его спать пытается уложить.        — Паук… Он был прямо перед моими глазами, и страх у меня внутри был необъяснимый! Ты понимаешь, насколько сильно я боюсь насекомых?!        — Тихо-тихо, малыш. Ты чего так нервничаешь? Мы с тобой теперь рядом. Никаким пау… укам я тебя не отдам, ты же мой! А в наш дом мы полетим на рассвете, там уже все готово. На послезавтра назначена встреча: будут мои друзья и Лея. Познакомишься со всеми! Будут игры, музыка, танцы! Тебе понравится, моя любовь! Попрощаешься с родителями?        — Насыщенно однако. Да, сейчас схожу. — Я повернулся, посмотрел в глаза супругу. Они такие черные, потрясающие. Все налюбоваться не могу. Мягко поцеловал возлюбленного и ушёл.        Идя по коридору, понимаю, что буду скучать по этому дому. Все же, по идее — это мой родной дом. Место где я родился и должен был жить, воспитываться, обитать тут до своего совершеннолетия, потом поехать в какое-нибудь училище, затем, возможно, встретился бы со своими супругами. А вообще, встретились бы мы с ними? С невозможным, правильным, до безумия любимым, прекрасным, элегантным и изящным Леем? Который своей прозрачно-белоснежной кожей поражал, а своими длинными и тонкими пальцами и ледяными ладонями проводя по моему телу, заставлял поежиться от неожиданного холода. А Кай? Наш потрясающий, сильный и могущественный дракон. Который сводит с ума лишь одним жарким и разжигающим внутри что-то невероятного, взглядом. Его теплые, нет, жаркие прикосновения и объятия, растопят даже вечный лёд. Сейчас, я даже представить жизни без них не могу, моих любимых и самых дорогих.        Услышав из главного зала голос Цинииля, я направился туда. Постучав в тяжелую и огромную дверь, подождал несколько мгновений и, зайдя, наблюдал следующую картину: Татлас лежал на диване, Листрон кормил его ягодами, а Цин и Крант разговаривали с моим братом и сестрой. Напрягают они меня. С таким отношением смотрят на меня, как на говно! Видимо, моего появления вообще никто не ожидал, поэтому я кашлянул в кулак и Цинииль в мгновенье ока очутился рядом и до хруста обнял меня.        — Вы завтра улетаете? — обеспокоено спросил он, заглядывая мне в глаза и гладя по щеке.        — Да. — Прильнул к его теплой ладони.        — Ой! — резко подскочил он. — Так ты же у меня не собран! Тат! Быстро встал и пошли! — папа схватил меня за руку, и быстрым шагом мы вышли на улицу. Следом шел Татлас.        — Цини, милый, мы в сокровищницу?        — Да, надо приданым ребенка одарить! Завтра на рассвете они вылетают. Не по традициям младшего мужа без приданного отдавать.        — Я помню-помню!        Мы зашли в какую-то узкую пещерку. С каждым нашим шагом она становилась шире и светлее. Пещерка оказалась обтянута тонким слоем драгоценного стекла. Освещением служил потолок с яркими кристаллами, в основном белыми и желтыми.        Дойдя до огромной железной двери. К этому времени стены и потолок были внушительных размеров. Цинииль остановился у входа, а Татлас подошел к нему, приобнял, поцеловал в макушку. Потом прислонил ладонь к двери и она, озарилась ярким зеленым светом и медленно отворилась. Мои глаза и челюсть были где-то внизу! Я тут в шоке стою! А они как ни в чем не бывало просто прошли внутрь! Ого-го! Пещера просто огромная! Везде было золото, драгоценные камни, ювелирные украшения, сундуки, ковры и прочее. Папа аккуратно закрыл мой непроизвольно открытый рот, шепнул что-то Татласу, тот понятливо кивнув ушел. Цинииль порылся в куче монет и достал от туда гребень и повел меня на диван, узор его поражал гармоничностью красок и узоров.        — Давно заметил, что у тебя волосы криво подстрижены. Кто стриг-то? — спросил он, гладя меня рукой по голове.        — Сам себя.        — О! Горе-то! — он нашел ножницы и, встав позади меня, принялся причесывать меня и изменять причёску.        — Ты куда Татласа послал?        — Увидишь, маленький мой, это сюрприз. Тебе он понравится! Обещаю.        — Ну… ладно, верю.        — Все держи! — он перекинул целую кучу волос через плечо. Че?        — Как?! — Я от шока аж подскочил. Волосы оказались чуть ниже задницы. И честно, я ахуел.        — А вот так! — хитро засмеялся Цинииль. Порылся снова в монетах и нашел что-то вроде диадемы и надел на меня. — Смотрись! — сказал отец и протянул мне зеркало.        — Вау… — Я не смог подобрать иных слов: густые, серо-седые волосы, красивая серебряная корона с большим синим сапфиром.        — У нас с тобой очень красивый ребенок! — сказал Татлас за спиной, я повернулся и улыбнулся отцу. — Я принес всё, что ты просил.        — Дай серьги, — попросил Цин.        — Пап, у меня уши не проколоты!        — Не боись! Сейчас все будет! — он показал мне две серебряные серьги в сантиметров пять обе, на конце у каждой болтались маленькие бусинки.        Я перестал дышать в тот момент, когда острый конец серьги коснулся моей мочки. Секунда, другая и в ухе раздалось три щелчка и папа быстро закрепил серьгу. Так же было и со второй. Больно не было, но уши горели.        Обратно мы дошли быстро. На меня надели браслеты, кольца, кулоны. Папа сказал, что серьги — это мой оберег, он будет меня защищать от невзгод.        Легонько постучал в дверь, подождал, и дверь открыл Кай. Как встал, так и замер.       — Кто там? — шепнул Лей. — Кай? Кто там?        — Любимый… — сглотнул Кай. — Это… ты обворожителен!        — Ави? — выглянул Лей и тоже застыл.        — Нравится? — смущенно спросил я.        — Спрашиваешь ещё! Проходи скорее! — Кай аккуратно завел меня в комнату и закрыл дверь. — Тебе безумно идет этот образ, родной! Ты выглядишь просто нереально!        Я смущенно рассмеялся и медленно пошел в ванную. Ме-е-едленно и нарочито снимая с себя кофту, оголяя сначала плечи, лопатки, затем и всю спину. Перекинул волосы через плечо и приспустил штаны. Сзади что-то рухнуло и меня на руки подхватил Лей. Я и успел только охнуть, но через минуту уже стонал от умопомрачительных поцелуев сидя на теплой тумбе. Обхватил супруга ногами за талию и сознание унеслось далеко-далеко.