***
— ЧТО?! — шокировано произнесли мы с наставников в один голос. После этого мы еще долго смотрели на друг друга, а когда опомнились, то Богини уже рядом не было. Цинииль еще долго вглядывался в меня, а я не верил. Ну да, внешнее сходство есть, но мои родители — это мои родители! Тест ДНК прямо об этом говорил! Я не могу в это поверить! То я еще как-то понял, смирился с тем фактом, но сейчас… Это уже слишком! — Авид… — Цинииль осторожно коснулся моего плеча. — У тебя… есть на левой лопатке родинка? — Не знаю, — я сглотнул. — Я могу посмотреть? — его руки дрожали точно так же, как и голос. — Ну да… Непослушными руками, Цинииль, приоткрыл мое левое плечо. Провел рукой по моей коже. Всхлипнул. Задрал мою кофту и осмотрел мою спину полностью. Душераздирающий всхлип со вздохом. И крепко обнял. Стопэ. Неужели он верит в этот бред?! Стоп! Стоп! — Подождите! Вы действительно верите в то, что она сказала?! — я резко вскочил. Конечно, все понимаю, но это уже слишком! Этого просто не может быть! Я сын своих родителей! — А что мне еще остается делать? — он прижал руки к груди. — Авид! Что мне еще делать?! — он выглядел таким несчастным. — Я не знаю, Цинииль, не знаю… Я обнял наставника так сильно, насколько только мог. Моя одежда промокла от слез. Я ничего не говорил. Когда Цинииль перестал плакать, мы вернулись в его дом. Змеюка и дракон, конечно же, все пытались узнать у меня, что же сегодня за день. Их любопытство удовлетворил Листрон, который вовремя нашел меня, подарил мне цветочки и поздравил меня с днем рождения. О-о-о! Как же вытянулись их лица и резко появилась паника. Я пожал плечами, цыкнул и пошел дальше искать Цинииля. Как никак, очень волновался за него. Да и самого меня одолевали смутные чувства. Вот с чего она, блять, взяла, что я сын наставника?! Смешно даже! Все же, это так настораживает. Вот почему именно я?! Цинииля найти не удалось, зато меня поймали озабоченные мужья и начали говорить, что их подарок на архипелаге Кая. Чем славятся драконы? Конечно же, своими сокровищницами! Так как мы и являлись мужьями Кая, то все сокровища принадлежала уже и нам, но у нашего дракона оказывается, есть некая заначка. Один очень редкий камень, будет именно моим. Насколько я понял, камень составляет часть кулона. А Лей, как услышал название этой драгоценности, то его челюсть мы искали где-то на полу пару минут, а потом еще приводили в чувства. — Откуда он у тебя?! Он же нереальных сокровищ стоит! — ожила наша змейка. — Там же! О, Сестрица! Он стоит столько же, сколько тысяча таких островов! — ну тут уж и приофигел я. — Любовь моя, сколько я уже лет живу-то! Я же побывал на различных точках Ацилии. С моими друзьями мы как-то решили поплавать по морю в поисках сокровищ. В одном месте решили погрузится на дно, а там оказался давно затонувший корабль. В одном из сундуков лежало три оскола. — А названия камней у меня не получалось даже понятно услышать! У них в языке несколько согласных могут идти подряд, так в этом небольшом слове всего две гласные среди множества согласных. — Один из них достался мне. — Вау, — присвистнул я. — И он будем моим? — Да, милый мой! — произнесли и чмокнули меня в нос, от чего я поморщился. — Я кстати, попросил у работника кухни испечь тебе вкусный подарок. Такая милая женщина! Ты, кстати, ей уже породнился. Когда успел-то? — меня посадил к себе на колени Лей. — Мне бы только узнать! Я уже успел всем породнится, а мне вот только вы. Ты — противная змеюка, — сказал и тыкнул Лея в щеку. — И ты — вредный дракон! — пытался дотянулся до Кая, но мне не дали. — Опять я противная змеюка! — возмущались сзади. — А ты думаешь, что в сказку попал?! — искренне удивился я. — Так вот, хочу заверить, что вы не в сказке, а в жестокой реальности. — А почему я — вредный дракон? — Потому что ты дерешься! — Кай втянул щеки и вылупил глаза. — Ой не паясничай! Я уже не обижаюсь. Не обижаюсь я, ага, конечно. Аж три раза! Я напоминать тебе это постоянно буду, не мечтай даже, что забуду. Потом я уснул под тихий разговор супругов, а после затащил Кая в постель…***
Помывшись, несмотря на усталость, я нашёл в себе силы, чтобы одеться и выйти из комнаты. Так, и что же теперь делать? Вниз по лестнице, вторая дверь слева и я в саду. Темно… Хоть глаз выколи. — Авид! Авид! — зовет меня… Цинииль? — Наставник? Вы где? ЙА! — меня кто-то подхватил на руки, и я вернулся обратно в здание. — Цинииль, вы похожи на безумного ученого. — Аха, прости… Я теперь на все сто уверен, что ты мой сын! — Чего?! — Я целый день проводил следование на связь крови! И наша с тобой кровь является родственной! Авид, ты — мой сын! — меня крепко обняли. — Чего?!***
— О боже… Я в таком дерьмище! — до моей глупой головушки только все начало доходить. И что для этого нужно было? Две бутылки красного сухого вина. Хочу заметить, что вино выше всех похвал! Где я его нашел, без понятия, но знаю точно: это было после того, как я стал убегать от наставника. Он мой отец… ЧТО, БЛЯТЬ?! Предположим, что в бред про истинную любовь и другое я еще верил, но это… Пипе-е-ец! Да что за фигня тут вообще творится? Я слышу шаги, черт… Затаив дыхание, я слушал, как кто-то подходил все ближе и ближе. — Ты всегда прячешься от своих проблем, Рогов Давид! — Сестрица… — Да, это я. И почему же тебя так шокирует факт о том, что Цинииль — твой отец? — Ты сама слышишь, о чем говоришь?! Какой нафиг отец?! Ты… — Подожди, — она накрыла мой рот своей ледяной ладонью. — Я расскажу тебе жестокую правду. Когда ты только родился, и родился в этом мире, я разрушила барьер и призвала Смертей, чтобы убить тебя. И отправила в другой мир. Зачем? Мне было интересно, как будет расти в ином мире так называемый пришелец. Ты был как… кхм… подопытной кролик. Я всегда была рядом, но не сразу, догадаешься? — Кем ты была? — в голове раздался до жути знакомый смех. — Аня… — Да, я была твоей младшей сестренкой! — звонко засмеялась она. — Когда поняла, что ты скоро покончишь жизнь самоубийством, потому что ты сходил с сума с каждым днем все больше и больше, доходя до безумия, я подумала, что уже пора. Но кто бы мог подумать, что сосуд, в котором ты находился, настолько прочен! Какой диагноз тебе поставил психиатр? — Шизофрения… — в горле пересохло. — Ты заметил, что твои приступы прекратились? — спросили меня, и я кивнул. — А все потому что ты вернулся домой. Я виновата в том, что так поступила, но как же я могла лишить себя удовольствия в развлечении с чистокровным аффи с кровью демона?! — Развлечение, говоришь? А ты о чувствах других думала?! О том же Цинииле! Стоп… С кровью демона? Но ведь Крант не демон… — А кто тебе сказал, что именно Крант твой кровный отец? Цинииль настолько похотлив, что даже сам не знает, от кого у него рождаются дети, да, не спорю, что внешне ты похож на всех четверых. Но, твой кровный второй отец — это Листрон. Да, и такое бывает. Именно из-за того, что твой отец Листрон, ты и выжил, а так бы умер, как и другие, еще не родившись. — Это жестоко. — Я верну тебе твое детство на Ацилии, которое отняла у тебя 21 год назад. Все равно ты еще ребенок. Но ты забудешь ту жизнь, которая у тебя была раньше.***
Голова противно гудела. Я был в чьих-то теплых и родных объятиях. Я вроде что-то пил. Не помню. Как будто в голове что-то вычеркнули. В памяти провал. Я пытался вспомнить, что было до этого момента. Мы отмечали мой день рождения. А дальше… Что-то очень смутное. — Проснулся? — прошептал нежный голос. Меня почесали по голове и звонко чмокнули в щеку. — Папа… — Что, радость моя? — Я пить хочу. Где водичка? — мне протянули стакан воды. — А где супруги? — Спят уже наверное. Хочешь к ним? — я отрицательно покачал головой. — Они тебя обидели? — опять покачал головой. — А что тогда? — Я просто хочу так посидеть. Пап, а почему вода такая прозрачная? И вот, смотри, у воды из разных источников разный вкус, почему? — Ну, вода не совсем прозрачная. Лед, пар — это же тоже вода. — Я знаю. Все, мне больше не интересно. — Какой капризный малыш! — начал смеяться отец. — Отпусти-и! — я выбрался из объятий. — Спокойной ночи! — Спокойной ночи, милый мой, — меня обняли и поцеловали в лоб. Кажется, я уменьшился в росте, или папа стал выше… на пол головы…***
Я зашел в спальню. Одинокая свеча блекло горела своим красным огнем, освещая комнату. Мужья мирно спали. По комнате лишь витали звуки их тихого сопения. Медленно и очень тихо я направился в ванную. Сняв с себя одежду, начал разглядывать свое отражение в зеркале. Худощавое белоснежное тело было покрыто множеством темных шрамов. Откуда они? Самый большой был внизу живота с правой стороны. Откуда все это? Вроде никто никогда меня не бил. Даже руки никогда не поднимал. Да и с самого рождения меня берегли, поэтому я никогда не падал сильно, чтобы прям уж до шрамов. Так, были маленькие ссадины да и все. Странно… Наскоро приняв ванную, я вернулся в спальню. Все было так же. Задув свечу, я лег рядом с Леем. Все же хорошо, быть вот так с семьей и ни о чем не заботиться, так как еще ребенок. Но смутное чувство, что со мной что-то сделали, не давало мне уснуть. Как будто стерли память и переписали. — Ну чего ворочаемся? — шепнул Лей и поцеловал за ухом, от чего табун мурашек пробежался по всему телу. — Перестань! — шикнул на него. Ну вот сколько раз ему можно повторять, что не люблю этих милостей-приятностей, а особенно когда он за ухом целует! Вот Кай да, пожалуйста, хоть уцелует там. Мне неприятен его раздвоенный язык! Ладно бы просто целовал, так он еще там проводит. Но как я могу отказывать в удовольствии мужа? Но этот супруг знает, что не люблю я всего этого! Не спорю, что при поцелуях его раздвоенный язык самое то, что уж прямо обкончаюсь только от поцелуев. — Не знаю я, чего не спится! А ты чего проснулся? — Так ты тут шевелишься, вот и проснулся. — Вот теперь засыпай обратно! — тыкнул его в лоб не поворачиваясь, пригрелся я в его объятиях и незаметно для себя уснул. С утра в кровати лежали только я и Лей. Кай улетел на свой архипелаг где-то на дней пять, по крайней мере, мне так сказали. Так что он должен прилететь к званому ужину с его родителями, моими и Лея. Каю надо было привести в порядок свое имение. Последний раз он там был лет сорок назад и дом «немного» разрушился. Как мне сказали, его острова чуть меньше островов отца Татласа. Но главный остров был у моего супруга больше, да и рельеф горный, а тут плоский, а горы только на отдаленном южном острове. Папино имение представляет собой три больших острова и семь маленьких, совсем небольших по площади. А у супруга два больших и четыре поменьше. Из-за частых столкновений тектонических плит, нередко происходящих на главном острове, его небольшой домик мог запросто разрушиться. Я начал уж беспокоиться, как мы будем жить, если там постоянные землетрясения, но меня успокоили и убедили в том, что будет стоять сильное заклятие и мы ничего не почувствуем. Однажды я поинтересовался у Кая, почему дом такой маленький. Он ответил довольно просто. Ну и верно, зачем ему одному огромный дворец? Жил он один, ни друзей, ни родителей, даже слуг к себе не приглашал, вернее, их там просто не было. Супруга устраивала жизнь вольного и свободного дракона. Сокровищница была надежно спрятана, что никто бы никогда в жизни не догадался, где он её скрыл. Только я успел сладко потянуться и обнять мирно спящего Лея, как в комнату постучались и вошли. Конечно, кто же это может быть кроме папы? Опять хочет забрать меня на свои уроки. Ну, черт! Мне так лень. Вот лежал себе спокойно, трогал только Лея, но он не против. Может, я притворюсь спящим, и он не станет меня беспокоить? Закрыв глаза, я лелеял надежду о том, что меня не потревожат. Ага, размечтался аж три раза! Был чуть ли не пинками выгнан с кровати, намыт, одет, накормлен и отправлен на занятия. Папа мечтал, чтобы я наконец-то хотя бы частично перевоплотился, но увы. Он в моем возрасте мог полностью стать птицей, а я… Пять дней ада. Реального ада. Подготовка к приему, хлопоты, суета. И пережили бы мы это, но из-за того, что я был в гневе, все шло насмарку. Вы спросите: «Авид, что случилось?» А я отвечу! На одном из занятий, дня три назад, папа забыл, что у меня очень хороший слух, и, когда Крант к нему подошел, он шепнул ему на ушко: «Авид бесполезен!» Я виду не подал, но потом весь вечер Лей пытался меня успокоить. Была ужасная истерика, а когда мой много обожаемый папочка, зашел спросить, что за вопли на весь дом, то в него полетела ваза. Тяжелая такая. Нас, кстати, пересилили в другую комнату, которая была значительно больше. Не кровать, а траходром, я вам скажу. Все стены красные, мягкие белые кресла, столы, комод, огромное зеркало. — Бесполезен! Лей! Понимаешь?! — наматывал я километры по комнате, ходя туда-сюда и сильно жестикулируя руками. — Может он не это имел ввиду? — сзади меня обняли нежные, горячие и сильные руки супруга. — Ой, не знаю… Ну это же надо было додуматься сказать такое! — продолжил я, после чего мы сели на кровать. — Я не считаю тебя бесполезным, любимый, — произнёс Лей, всегда такой спокойный, нежный и добрый. Ком, подошедший к горлу, сковывал голос, и я громко всхлипнул. — Эй? Ави? Ты плачешь? — Нет, не смотри! — я закрыл лицо ладонями. — Тш-ш-ш, милый, все будет хорошо, слышишь? Сегодня Кай возвращается! Приедут наши родители и родственники, наконец-то познакомишься! — Ну да. Это очень хорошо. Я по нему очень соскучился. И ты. И он. — Тоже чувствуешь? — Да… Он уже в пути… За завтраком я взбеленился. Меня бесило это спокойствие. Нейтралитет, можно так сказать. Я сверлил почти всех присутствующих ненавистным взглядом. — Милый, ты чего-то в последнее время слишком эмоционален, что случилось? — как ни в чем не бывало спросил папа. Я даже кашей задавился. Кстати, он теперь не в одиночестве ест, а со всеми, как положено. — Да ничего, пап. Не парься, — произнёс я, съев еще пару ложек, и встал. — Дорогой, — взял меня за руку Лей. — Может, ты все-таки скажешь? — Что он должен сказать? — поинтересовался Татлас. — Что ты хочешь услышать от бесполезного? Который ничьи надежды не оправдал! Что?! — наблюдая а тем, как все ошеломленно смотрят на меня, я вышел из столовой и направился на улицу. — Бесполезный! Да я из кожи вон лезу! — Привет! — раздался голос за моей спиной, вынуждая обернуться. — Кай! Любимый! — я очутился в объятиях моего любимого дракона и жадно его целовал. — Как же я соскучился! — А как соскучился я! Ты даже не представляешь! — я глядел в черные глаза и тонул в них. — Кай! — сзади раздался голос Лея, который прислонился к столбу и с умилением смотрел на нас. — Иди ко мне! — Кай протянул ему руку, и Лей, сияя улыбкой, кинулся к нему в объятия. Я стоял и млел. Как же хорошо, когда вся семья вместе. Тишина и спокойствие. Кай управился с работой намного раньше, чем планировал, и это очень хорошо. — А теперь рассказывайте, что случилось? — Не могу, — Лей потерся пахом о его ногу. — Хочу вас, — страстно выдохнул в ухо Каю супруг. Мы лишь облизнулись. Дракон закинул нас к себе на плечи и быстрым шагом направился в комнату. Какой же он сильный. Кай — силач, Лей — элегантность, и я. Бесполезный карлик Ави. Иногда мне кажется, что что-то идет не так. Я говорю слова, которые никто не понимает, делаю слишком легкие движения, пою песни, которых нет в этом мире. Ладно я бы их придумывал и забывал, но не тут то было. Я их помню, все. Они постоянно вертятся у меня в голове. Я удивляюсь тому, что раньше видел много-много раз, потому что для меня это почему-то в новинку. Из-за этого возникает слишком много вопросов. Порой я задаю их отцу, что приводит его в шок. — Мальчики мои, покажите мне красоту, — облизнулся Кай и сел в кресло. Мягкие одеяло и подушки нежными объятиями выстрелили меня и Лея. Супруг нежно взял меня за подбородок и аккуратно поцеловал. Но мне не хотелось нежностей, я вцепился в его волосы и прижал к себе. На смену нежным поцелуям пришли горячие и страстные. Робкие касания стали резкими и грубыми. С меня буквально сорвали кофту. Вот что значит освободить внутреннее «Я» нашей змейки. Мне хотелось чего-нибудь нового, поэтому я навалился на Лея. Поцеловал и облизал шею, оставляя красные пылающие следы на нежной коже. Спустился ниже, снял рубашку. Одной рукой ласкал правый сосок, а левый нежно покусывал и посасывал. Лей выгибался и постанывал. Его кожа очень чувствительна и нежна. Притянув его обратно к губам, впился в них, кусая красные сладкие уста. Отстранившись, поласкал в пупок и спустился ниже дорожкой поцелуев. Облизнулся от предвкушения, снимая его штаны. Я еще никому не делал минета. Но, когда делают его мне, то схожу с сума. Безумие овладело мной. Вот и красивый, аккуратный и большой член Лея качнулся перед моим лицом. Оценив ситуацию, я медленно прошелся языком по всей длине. Сверху судорожно выдохнули. После этого меня порядочного как-будто выключили. Я вылизывал, заглатывал, а мой благоверный сходил с сума. Сзади слышались сдавленные стоны Кая. — Хочу тебя, — выдохнул я в губы Лея и впился в любимые губы. В руках очутилась баночка с маслом и я, макнув туда пальцы, хорошенько смазал пульсирующую дырочку Лея. Один палец вошел спокойно, второй, третий тоже вышли относительно легко. Проведя пальцами по комочку нервов, я наблюдал потрясающую картину: Лей, захлебываясь от удовольствия, выгнулся, руками порвав простынь. Мда, почти неделя без соития, а тут такое. — Хочу, хочу, хочу! — как обезумевший повторял Лей. Меня не надо было долго заставлять. Смазал свой член маслом, я резким движением вошел в супруга. Стал вбиваться с каждым толчком все сильнее и размашистее. Лей уже не стонал, а орал. Кай видимо не выдержал, и уже вовсю дрочил Лею, и они горячо целовались. Я издавал какие-то животные рыки. Испарина скатилась по моему лбу. Лей схватил меня за спину и прижал к себе. Ноготки вошли в кожу, оставляли после себя красные полосы. Тело мужа задрожало, и он кончил, изливаясь себе на живот. Тяжело дыша, Лей отпустил меня и отрубился. Я вышел из него. — Какая красота, — Кай лизнул меня в шею. — Этого я никак не ожидал, — меня подхватили на руку и меня понесли в ванную. — Я тоже этого не ожидал, — присосался я к шее, оставляя большой засос. В ванной мы с супругом тоже пошумели знатно. Вода была везде, просто везде. По всей комнате началось наводнение. Баночки-скляночки, полотенца были раскинуты. Мы тяжело дыша легли в кровать и отрубились. Разбудил нас папа сказав, что у нас есть полчаса, так как родители и родственники моих мужей уже прибыли. Меня посетило какое-то тревожное чувство. В голове раздавались голоса. Много голосов. Два мужских и два женских, но второй был детским. Они мне что-то рассказывали. Называли Давидом. Очень странное имя. Кому вообще такое дать могут? Я находился в прострации, кое-как понимая, что мне говорят. Меня это заботило. Стало интересно. Недавно, совсем недавно, мне казалось, что мою память переписали. А что если это так? Да не, бред какой-то! Или же это правда? Обычно я никогда не ошибаюсь, но, а вдруг. — Ави, сынок! — окликнул меня папа. — А? — повернулся я. — Золото мое, принеси нам мячик! Мы его случайно на крышу закинули! — Да-да, сейчас… — я как в другом мире бродил по дому и поднявшись на крыше, нашел белый маленький мячик. Кинул его вниз и услышал: «Спасибо!» решил вернуться. Повернувшись, я потерял дар речи. Смерть! Откуда она?! Горло сжали и подняли высоко над землей. Ни единого звука не пыталось вырвать из сжатого горла. Её черное отвратительное лицо было покрыто коростой, маленькие склизкие глазки смотрели на меня, противный смех и я лечу вниз. — ПАПА! Перед глазами все плывет. Тело судорожно трясется. Я хватаю рукой камушки со своей кровью. Трудно дышать. Пытаюсь глотнуть воздуха, но все мешает. Дикая боль. Я умираю?***
Какой противный писк! Откуда он? Ели оторвав глаза я увидел перед собой белый потолок, зеленые приятные на глаз стены. Рядом сидит женщина с черными волосами и вяжет что-то. Я где? Что я тут делаю? Кто эта женщина? И самый главный вопрос: кто я? Сняв противную кислородную маску, я вдохнул воздуха. Женщина обернулась и её синие глаза наполнились слезами: — Давид! Сыночек мой! — она обняла меня и расплакалась. — Миша! Миша! - Вы… кто? — еле произнес я сухими губами. В комнату зашел пожилой мужчина. Его темные волосы уже тронула гордая седина. Голубые глаза сияли счастьем. Ааа… Это же мои родители! Продолжим цирк. — Милый, ты меня не помнишь? Это же я! Мама! А это папа! — Я вас не знаю… — Надя, тихо, не плачь… — папа обнял маму, у которой были слезы на глазах. — Давид. Ты наш сын, тебе 21 год. Зовут тебя Рогов Давид Михайлович. Ты попал в аварию ровно десять месяцев назад. В палату зашел врач, а дальше все смешалось. Голоса, люди, звуки. Все раздражало, хотелось выгнать их и остаться одному. Вспоминать все. Судя по погоде, сейчас лето. Что же со мной случилось? Что произошло? — О, неужели ты соизволил проснуться? — в комнату зашла невысокая девчонка со светлыми волосами и синими глазами. — Аня… — Ты её помнишь? — мама подошла ко мне, присела и взяла меня за руку. — Рогова Анна Михайловна, 16 лет от роду. Моя младшая сестра. — Ого, а нас не помнишь… — в палату зашли высокий парень и не очень. — О, шкаф! — улыбнулся я Стасу. — Леха! — И их ты помнишь! Так почему же…? — Ма, я помню-помню тебя! — Дурак! Ну не смог я избежать такой эпичности! По классике жанра он просыпается, ничего не помнит и так далее. Ну, что я действительно не помню, так это мой сон…