Как я тут, черт возьми, оказался?

      Когда я его впервые встретил?       Мы с другом тогда ехали в столицу и были вынуждены задержаться в маленьком уездном городке. Мы стояли рядом с домом местного птичника с целью купить мяса. Погода была прекрасной. Небо было безоблачным, ясным. Задумавшись не сразу заметил, что в меня кто-то врезался. Услышав слова извинений, решил посмотреть, кто это был. На меня смотрел мальчишка. Глубокий взгляд, синие бездонные глаза. Тёмные волосы красиво заколоты на затылке. Тоненькое личико уродовал глубокий шрам, который начинался с левой брови и заканчивался на середине щеки. Это не вызвало у меня отвращения, наоборот. Хотелось прижать к себе этого чудного малыша. Он смотрел на меня с неподдельным восхищением.       Его уводил и просил одновременно прощение не менее привлекательный мужчина. Белая кожа, острые скулы, две милые крошечные родинки под сиреневыми глазами. Взъерошенные светлые волосы. Аристократ. Они пара? Красивые…       Очаровательные мальчики ушли. Я не смею и мечтать о них. О таких красивых. Вряд ли смогу забыть те синие глаза, которые с восхищением разглядывали меня, сиреневые, которые удостоили меня пронизывающим и холодным взглядом. Это их счастье. Не могу. Я не смею хотеть их. Это не моё… Нельзя, Кай, нельзя… Жрицлан вывел меня из оцепенения, сообщив о том, что определился с выбором мяса и ждёт моего согласия. Хорошее мясо, хорошее…       Давид? Какое странное имя. Откуда он? Не смотря на ангельскую внешность, на свой чудный язычок он весьма дерзок. «Он наш!» Вставил своё твердое слово пацанёнок, когда его муж ввалился в столовую не в самом хорошем расположении духа. А я был в ступоре: красные нити на указательном пальце…       Никогда не смогу забыть наш первый поцелуй. Такой трепетный, нежный, робкий. Именно в этот момент я влюбился в этого мальчика окончательно. Любил каждый сантиметр его тела. Маленького, хрупкого… А раньше этот ангелок был бы только плодом моего воображения.       Не простим себе с Леем, что оскорбили его чувства и смеялись над его боязливостью. Из-за этого глупого поступка его украли прям перед нашим носом Смерти, приняв его за потаскуху. Я летел как можно быстрее. Надо спасти его любой ценой. Мой мальчик, мой бедный, любимый. Я успел. Был прав по поводу того, что Лей аристократ. Воспитан по высшим нормам. С самого первого дня не удивлен тем, что он такой правильный. Видно по его родителям, что его воспитали по их ценностям и нормам морали. Но когда мы зашли в отдельную комнату, я был поражен: маска вежливости и воспитанности была снята. Лей метался по комнате, истерил, ругался и чуть ли не плакал. Я стиснул его в объятиях. Мы оба виним себя в случившимся. Первый поцелуй с Леем. Жаркий и напористый. Теперь мы супруги. Мы будем вместе.       Нас срочно вызвали к нашему хрупкому малышу. Врач сказал, что теперь он здоров и ему ничего не угрожает. Но по-прежнему было не ясно, почему Авида трясёт, он синий и мёрзнет. Мы с Леем легли вместе в кровать и ангелочка перестало трясти, щёчки приобрели здоровый розовый цвет, дыхание выровнялось.       Все было хорошо: совместное пробуждение, мой малыш оказался аффи, первая брачная ночь жаркая и страстная. Я был счастлив. Но я сделал глупость. Ненавижу взрывной характер драконов, который я ещё не в состоянии сдерживать. Звонкая пощечина. Я ударил Авида. «Кай, ты ужасен!» Сколько раз я повторял эту фразу? Один, два, семь, сто? Пока мы его искали по дворцу, я ругал себя последними словами и ненавидел всё своё существо. То, что я не разобрался во всем перед тем, как обвинить его… так никогда себе этого и не прощу. Моего мальчика хотели изнасиловать, а я… Мразь, тупой дракон. Лей со мной не говорит. Он не испытывает ко мне ненависти или пренебрежения. Я это чувствую. После брака всегда так. Ты точно чувствуешь все эмоции супруга, абсолютно. Мы его нашли, замёрзшим и запуганным. Он боится нас. Лис­ти­не­ет­та сказала, что будет свадьба.       Это были самые ужасные дни перед свадьбой. Авид не подпускал нас к себе, как бы мы не упрашивали его и не успокаивали. Злился, кусался, дрался и кричал. Не ел и фактически не пил. Сидел в ванной и пел. Чудесный у него голос. Мне нравится, я люблю его. Вечно бы слушал. Всю жизнь. Ранним утром нас вывезли на поле, и мы без интереса играли в къест. Внутри всё перемкнуло. Меня зовут. Всё разрывается. Дракон, сидевший внутри вырвался. Нет ничего более важного. Убить того, кто лишний. Моя семья! Никому не отдам! Моё! МОЁ!       Он снова с нами, все убиты. Никто больше не посмеет прикоснуться к моим мужьям. Это самое важное. Новое, гладкое, чистое лицо и синие глаза, которые уже не боятся, а доверяют. Внутри разливалось счастье и не только у меня. Лей был тоже неимоверно рад. Улыбался и чуть ли не прыгал от переполнявших его эмоций.       Мил. Зачем родители её привезли с собой?! Ненавижу эту мелкую девчонку! Она не мой ребёнок, так зачем она называет меня своим отцом? Да и родители не лучше, ужасные зануды! А-а-а! Наш малыш опять падает в обморок. От голода.       Наконец-то он проснулся. Его пришлось накормить искусственным путем. Лей на меня злился из-за дочери, но я ему всё объяснил, и он меня понял и успокоился. Родители не давали мне покоя. Бесконечные вопросы, на них ещё и ответы нужно найти. Поэтому, никому ничего не сказав и оставив лишь записку, на всякий случай, мы улетели к наставнику Авида. Каждый аффи должен прибыть к нему. Цинииль самый старший и мудрый. Он знает всё в этом мире. Его почтенный возраст не говорит о том, что он стар, нет, наоборот. На вид ему больше четырех тысяч лет-то и не дашь. А внешность… точь-в-точь наш Авид. Но они из разных миров, ведь так?       Я буду отцом! Самое лучшее, что может быть! Не смотря на то, что зачат младенец от Лея, главное в том, что мой мальчик вынашивает этого ребёнка… Я счастлив. И Лей счастлив, все счастливы, кроме Авида. Он гневается, говорит глупости. Я надеюсь, что он образумится. Я уже люблю этого ребёнка, это не то, что было с Мил, это нечто иное. Более чистое и светлое. Невероятно люблю их. Моя любимая семья. Мои самые дорогие…