***
— Бля! — заебись пробуждение! Пинок от родного мужа, и я на полу! — Авид? — выглянул Кай. — Ты упал? — Нет! Ты чего? Я решил полетать! Я же птица! Вот только полёт не удался! Кай стал красный как рак, закусил губу и пытался не заржать. Вот что за муж у меня?! Сам столкнул и ещё ржёт! Вот, если его в голос сейчас осмелится, то я обижусь. Всё, обиделся! Нет, чтобы взять и помочь любимому мужу подняться, а он хохочет! Сам ведь меня столкнул. Труперда четырёхколёсная… — Прости, родной мой, — сквозь смех выговорил этот монстр и одним движение руки закинул меня на кровать. И опять продолжил дико ржать. — Как полетал? — даже слезы потекли из наглых глаз. — В следующий раз ты летать будешь. — Я и так умею! Мне учиться без надобности. — Какая жалость! — я залез на этот шкаф и начал тыкать пальцем в грудь. — Ой… А где Лей? — Хороший вопрос. Не знаю, проснулся его уже не было, — вот и на нём волосни нет. Ни на груди, ни на подмышках, на лобке тоже нет, я это помню, и на ногах тоже отсутствует! — Кай, а где волосня вся? — Ммм? — Ну, вот харя лица твоя гладкая, на груди волос нет, да и в прочих местах тоже! Только на тыкве твоей чёрные лохмы растут! Так, если ты, рожа красная, сейчас заржешь, я тебя укушу! Больно укушу! — Зачем там волосы? — взял себя в руки супруг. — Это только у котов, и то, когда они в облике зверином. Но нам-то зачем? У вас на Земле такое есть? — Ага. Поэтому приходилось бриться. Но волосы на физиономии у меня слабо растут, так что, не особо приходилось бриться ежедневно. Тем более, что выходил на улицу раза два в неделю. За спиной хлопнула дверь. Пришлось оторваться от черных глаз и перевести свой взгляд на сиреневые. Но, чтобы первый не обиделся, чмокнул в губы. Так Лей, а тебя ждёт расправа! Из-за того, что тебя не было под боком, меня вынули из кровати, причём очень нестандартным образом. И что же такого сделать? А-а-а… — Доброе утро, мои любимые! — а харя счастливая такая! — Лей… — встал с кровати и подошел к нему. — Да? — обнял меня, а руки устроил на пояснице. — Любимый… — потянулся к уху. Не даром у меня живот урчит. — Я ЖРАТЬ ХОЧУ! — прям в ухо. Ой, мы потеряли его. Глазки закотились, а личико такое несчастное. Сзади начали дико ржать. Не, ну, а что? Он сам виноват! Я тут с утра мир полюбить готов, а тут от одного пинок, а второго на месте нет! Ой, я похоже перестарался. — Эй! Лей? Ациилия! Приём! Я Земля! — не, ноль реакции. — Ух, чёрт. Может, еще раз крикнуть? Чтобы проснулся, ну, ожил. — Нет, это защитная реакция, к тому же, у него очень чувствительный слух. Не советую еще раз повторять, а то оглохнет ещё. — Ох… И зачем так орать? — очнулся! — Ты мне когда-то так же сказал. Есть хочу. — Когда это я так говорил? — ой, какие глазки-то круглые! — Когда мы Кая впервые увидели, ты ещё приревновал к нему! — Не помню такого! — а краснющий! Как рак. — Что-о-о? — Кай залился смехом. — Во конь! Все ржёт и ржёт! Дракон, ты где смешинку подхватил? — вот чего ему так весело? — Расскажи всем, вместе посмеёмся! — режим училка в школе, включён! — Ы-ы-ы! — смотрит морда наглая и опять ржать! Дурдом на выезде, господа! Теперь, кроме ржущего дракона, у меня ещё ржущая змея, которая видимо подхватила ту же самую смешинку. — Я обиделся, — сел на кровать, но через секунду уже лежал, а меня щекотали. — А-А-А-А! Отпустите! — мы орали и бесились. Били друг друга подушками. Целовались, кусались, хохотали, щекотали. Но такое счастье продлилось недолго. В комнату зашёл наставник и сказал, что желает видеть меня через полчаса в зале. Этот факт меня очень расстроил, я есть хочу. Любимые мужья: одели, поцеловали, по попе пошлёпали и выгнали. Так, мне опять идти к Миастри? Уже спускаюсь по лестнице. Какой же всё-таки дом большой и красивый! Всё изящно и утонченно. Продумано наверно всё, до мельчайшей детали. Абсолютно чисто, хоть слуг я так и не увидел. А если слуг нет, то как они порядок в таком большом доме наводят? Это же невыносимо долго! Сказал супер ленивый человек. То есть, я. Вот и дверь. Постучал. — Да? — о Боже, как же быстро я дошёл! — Это Авид, я могу войти? — Здравствуй, мальчик мой! — мне быстро открыли дверь и я смогу зайти в комнату. — Доброе утро, Уважаемая Миастри, — я вежливо склонил голову. — Дитя, какая «Уважаемая»?! — она тихо засмеялась. Эта женщина выше меня на пол головы. — Просто Миа. Ты кушать? — Да, если можно… — Не можно, а нужно! Садись, сейчас чего-нибудь дам. Это хорошо, что ты ко мне приходишь. А то мне, старухе, и поговорить не с кем. Цинииль любит есть в гордом одиночестве. Супруги его едят вместе, в столовой, а я все дни одна. — Вы старше Цинииля? — Нет, — с кухни послышался тяжелый вздох. — Я младше его, ровесница Татласа. С Циниилем вообще всё сложно, но ты не нагружай себя, вот, — передо мной была каша. Каша с фруктами. КАША! — Приятного аппетита! — она засмеялась видя мои блестящие глаза. — Спасибо! — Боги, я очень люблю кашу! А какая же она вкусная! — Вы просто Богиня кухни! Это нереально вкусно! — Ох, паяц! Кушай, кушай! — она опять ушла на кухню, а я в это время уже опустошил тарелку и ухомякал кусок белой булки. — Вот тебе чай, вкусный очень, и пирожное. — М-м-м, — в том, что это вкусно, я даже сомневаться не мог, но это было изумительно вкусно. — Скушал? Какой ты быстрый! — А сколько сейчас времени? — Хм… Четверть девятого часа, а что? — Меня же Цинииль ждёт! Где главный зал? — Поднимаешься на второй этаж по этой лестнице, идешь налево, там одна дверь, скорее всего, он там. — Спасибо большое и за информацию, и за угощение! Вы моя Богиня кухни! — Иди уже, паяц! — рассмеялась она, а я убежал. Так, вроде туда прибежал. А чего за крики? Приоткрыл дверь, высунул любопытный нос. Вот зачем я его высунул?!День семнадцать
27 марта 2016 г. в 19:50
Вот, что может делать обычный человек ночью? Например, спать или проводить время под жаркими поцелуями своих супругов. Но я не обычный человек. Поэтому, проснувшись ночью по непонятной причине, сижу на окне, свесив ноги наружу, и мычу тихо что-то непонятное. Как же прекрасно полнолуние на Ациилии. Луна огромная, и виден космос. Всё манит к себе. Сзади тихо сопят Лей и Кай, и этот звук вселяет спокойствие. Отчего же я не сплю? Скорее всего из-за событий, которыми был наполнен вчерашний день.
Хочется ото всех спрятаться, напиться в хлам и реветь разрывая глотку. Я привык, что моё мнение уже давно никто не учитывает, да и я сам не лучше. Никогда не мог отстоять свою позицию, поэтому и соглашался всегда и со всем. Тут также. Выбора-то больше нет.
Вдали, на глади моря, отражалась лунная дорожка, которая манила меня к себе. Хотелось спрыгнуть со второго этажа и побежать к ней. В кустах около дома кто-то мелькнул — я уставился на растение. Из кустов вышел Цинииль, огляделся и посмотрел прямо в наше окно. Заметив меня, поманил к себе. Я что, из окна ему спрыгну? Начал, забираться обратно в комнату, чтобы спуститься по лестнице, но меня окликнули:
— Авид, прыгай! Я поймаю! — он подошел к стене дома.
— Я боюсь! — выглянул я в окно и зыркнул на наставника. Заметив мой недовольный взгляд, Цинииль закатил глаза. Я глянул в комнату, чтобы проверить: не простудились ли мужья из-за наших переговоров.
— Если ты сейчас же не спустишься, то я скормлю тебя птиридаксорам или попрошу твоих мужей тебя отшлепать!
Ой, а не так уж и страшно спрыгнуть! Птиридаксорисам звучит довольно жутко, а чтобы Лей и Кай меня отшлепали, так вообще ужас! Так Давид, всего один шаг, а Цинииль должен поймать. Ничего страшного. Совсем ничего! Зажмурился и сделал шаг. Ох бля! Ай, молодчик поймал! Стоп… Он чё, птица?! И куда мы летим?!
— Стой, — шепчу я: кричать физически не получалось. — Давай ножками! Боюсь… Высоты… Мама…
Мои мученья продолжались меньше минуты, ибо на необычайной скорости летел Цинииль, и вот мы оказались на пляже у моря. Еще одна фобия — вода. Особенно если это море, да ещё и ночью. Так, вроде пляж широкий и камни большие есть, значит, можно туда спрятаться. Заметив, что я иду боком, как крабик к камням, Цинииль шикнул на меня и я оказался рядышком.
— Раздевайся, — наставник начал закатывать свои штанины, делая из них шорты.
— Э?! В смысле "раздевайся"?!
— В прямом! Только не полностью, этого мне не надо. Протру нашей водой, так надо. Без лишних вопросов!
У-у-у! Какой сурьезный бабай. Напугал дитятко! Бу-бу-бу! Раздеваться, так раздеваться! И стоял Авид перед наставником в трусах. Циинииль на меня вообще внимания не обращал, с какой-то тряпочкой в воде плещется и хоть бы что. Кстати, было совсем не холодно и дул приятный ветерок. Хорошо. Вода слегка прохладная, но сойдет. Стоим прям на лунной дороге, ну Цинииль стоит, а я на песочке лучше пока постою. Водичку пальчиком потрогал, да и хватит. А то вдруг там какая-нибудь фигня плавает! А я её не увижу, а когда она коснется моего тела, у меня ж инфаркт случится! Цинииль закончил плескаться и повернулся ко мне, его аж перекосило от моего вида:
— Мальчик мой! Так и хочется взять, да и накормить тебя! Ты чего худющий-то такой?! Совсем мужья не кормят? Надо исправить!
— Да все кормят, но ничего не растет. Раньше что-то на подобии мышц было, а сейчас ни-ни. Родители думали, что разжирею пока два года дома сидел, а нет, всё наоборот оказалось.
— А что случилось, что ты два года дома просидел? — он дернул меня за кисть, и я оказался по колено в воде. По всему телу табуном мурашки пробежались.
— Давайте не будем про это…
— Как скажешь, — меня начали протирать этой тряпочкой. — Лей рассказал, что ты всё время в своих мыслях. Что-то случилось?
— Нет… — я честно пытался не показывать своих эмоций. Но я как нервная девица каждый раз или в обмороке или в истерике, иногда и в слезах. А беременность меня вообще выбивает из колеи! Не хочу!
Моего живота коснулась мягкая и мокрая материя, а на душе стало гадко. Что-то разливалось внутри, но мне от этого становилось только хуже. Хотелось опять плакать. Закусил губу и посмотрел на наставника. Хорошо, что он не смотрит на меня, а то позора-то было.
— Хочешь покажу его? — тряпочку сменили теплые пальцы.
— Не желаю видеть.
— Почему же?
— А зачем? Мне этого не нужно. Ребенок как бы и мой, но с ним я нянчиться не буду. Пусть Лей и Кай его воспитывают, а я не подойду к нему.
— Почему?! Ты больной?!
— Почему же?
— Вот все вы так! Не буду любить, ребенок только для мужа и тому подобное! Вам дано родить ребёнка! А мне нет… Это всё из-за того, что я слишком истеричный. Авид, вот я сорок тысяч лет живу, ты представить не можешь как это долго… И за всё это время у меня родился лишь один сын… И того спасти не смог. Слишком поздно встретил своих мужей. Вот как ты думаешь: Татлас меня старше и на сколько?
— Ну старше, а вот сказать не могу… Пять тысяч лет?
— А вот и нет, яйцо глупое. Он младше меня. На пятнадцать тысяч лет. Встретились мы конечно давно, мне тогда двадцать было… Люблю их, конечно, абсолютно всех, но из-за своего омерзительно характера, спасибо маменьке с папенькой, я на них постоянно ору и виню во всем. Ох, во всем виноват, конечно же, я… Не глупи, Авид. Будь со своим ребёнком, видишь? Он тебя любит!
Пальцы нажали на живот, и он засветился желтым светом, прямо как УЗИ! Внутри был черный шарик, совсем небольшой. А внутри этого шарика было нечто белое и оно двигалось.
— Это твой ребенок. Переживаешь ты, переживает и он. Видишь, он обеспокоен тем, что его папочка его не любит и, наверное, плачет.
— Мне говорили, что он не знает эмоций.
— Знает те, которые испытываешь ты. Мой бы ребенок постоянно волновался и был бы дерзок на язычок. Ты много волнуешься и ругаешься, поэтому не следует этого делать, а то и дитя будет таким. Полюби его, и он будет любить весь мир.
— Я очень постараюсь…
— Пойдем домой. Пора уже, да и я закончил — одевайся.
Дальше всё происходило в тишине. Я оделся, мы долетели так же быстро, что я ничего не понял, пожелали друг другу спокойной ночи, и разошлись. Мои мужья не проснулись, но теперь смешно лежали в кровати. Лей, видимо, очень любит лежать по диагонали, а Кай занимать оставшуюся часть. Тихо посмеялся, снял с себя одежду и прилег рядышком, крепко закрыл глаза и, наконец-то, уснул.