Как я тут, черт возьми, оказался?

       Какое хорошее утро! Я потянулся и растёкся на Кае. Лей, сорян, но мне всегда больше нравилось спать с левой стороны и на левом боку, а тут ещё тушка такая привлекательная. Уткнулся носом в шею и плавно потянулся. Ох, как же он обалденно пахнет! Странно, что никогда не замечал этого. Так и хочется лизнуть! А когда я себе в этом отказывал? Да никогда! Прошёлся языком по гладкой солоноватой коже, слегка прикусил, и снова лизнул. Какой же он всё-таки вкусненький! Огурчик солененький!        — Это что ещё за укусы с утра пораньше? — меня сжали в крепких объятиях.        — Ва-а! Хитрый дракон! Не спал ведь! — я шутливо ударил Кая по плечу и захихикал.        — Чего смеешься? — он заглянул мне в глаза, нежно улыбаясь. Сердце забилось как бешеное, а дыхание стало прерывистым.        — Ты волосами меня щекотать перестань, и не буду смеяться! — я потянулся к таким манящим губам. О да, он так целуется! Мамочки родные, да я сейчас умру, обкончавшись! — М-м-м, — простонал я в рот супругу и сел на него верхом. Вот это бугор упирается мне в попу. Какой же Кай всё-таки милый! Только проснулся: личико помято, чёрные волосы раскинуты по подушке в разные стороны, а глаза были ещё мутные и сонные, и на лице расплылась нежная улыбка!        — Хей, малыш, ты как себя чувствуешь? — мужчина огладил меня по бедрам и положил ладони на ягодицы, слегка сжав их. Я нервно выдохнул. Фига себе, моё тело оказывается настолько чувствительное?!        — А ты разве не видишь? — я ткнул его в грудь.        — Вижу-вижу! — хохотнул он. — В боеготовности!        — Оборону держать? — изогнул бровь я. — Но от кого? Вроде это всё ваше, — я медленно прошёлся ладонями по своему телу.        — Конечно, наше, которое мы будет тщательно откармливать!        — У-у! Тогда я буду колобком! — наклонившись, я поцеловал в щечку Кая. — Кругленьким таким, с жирочком, пузиком, — тело подо мной затряслось от тихого смеха. — Не хохочи, конь!        — Иди уже сюда, — меня притянули за подбородок и поцеловали. Нежно, аккуратно, глубоко и нереально вкусно. А пальцы-первопроходимцы моего мужа ласкали мой член, а другие кружили у заветного входа. Я бессовестно стонал. К тому же спал голеньким! Какая прелесть, даже раздеваться не надо, а то мы ещё Лея разбудим… Чёрт!        Я промычал что-то, отстранился и глянул на Лея. Ну ёбана! Лежит довольный и смотрит на нас. Как кот, который сначала украл хозяйскую сметану, а потом всю сожрал. Сиреневые глаза с толикой возбуждения разглядывали наши тела. А на хитрющей морде лица расплылась пошлая улыбка.        — Ты спал! — начал я. — Вот отвернись и спи дальше! — он 100% от меня такого не ожидал. Так лицо вытянулось, а я заржал.        — Ах так! — Лей приподнялся на локтях. — Доброе утро, любимый мой, — мурлыкнул мужчина и поцеловал Кая. Ох ты ж мать! Меня от этого зрелища трясти от возбуждения начало.              — Доброе утро, родной, — причмокнув губами, томно произнёс Кай.        — А меня, а я? — обиженно надул губы и скрестил руки на груди.        — А для тебя я сплю! — сделав глаза а-ля кот из Шрека, я взглянул на Лея. -Ой, радость моя, доброе утро, — и он резко перетащил меня на себя.        Я выгнулся, встал на четвереньки и оттопырил попу. Сзади устроился Кай и начал плавно обводить моё возбуждённо сжатое колечко своим влажным и горячим язычком. О боже! Лей не давал мне что-то сказать, потому что жадно трахал мой рот. Я стонал: мне хотелось большего. Тело требовало разрядки, глотка воздуха. Я издал протяжный стон. Всего трясло от перевозбуждения. Кай отстранился и шлепнул меня по ягодицам. Перед глазами всё плыло. Я задыхался от переизбытка эмоций. Хочу-хочу-хочу! А наверное я это сказал вслух, потому что уже через минуту скакал на Лее, неимоверно быстро то опускаясь, то поднимаясь.        Я выгнулся и с криком кончил, изливаясь на тело мужа. Тяжело дыша, пытался придти в себя от этой безумной скачки. Напрягло то, что сзади всё это время был Кай. Я почувствовал, что он пытается войти в меня! Но там же фиговина Лея! Нет, ничего не получится! Это же безумно больно!        — Кай… Нет! Стой! Ааа, — я вцепился в руку Лея, а из глаз хлынули слезы. Это безумно больно! Больно и до ужаса смущает! Я задыхался из-за эмоций, бурлящих во мне. Но, чёрт, член опять стоит! Никогда не замечал в себе пристрастий к мазохизму.        Первый толчок — и я замер. Ощущения, которые у меня возникли в этот момент, были непонятные, и я попытался разобраться. Неприятно жгло, но мне это нравилось. Во-оу, Давид, да вы мазохист! Это безумно круто, до хоровода звёздочек, до искр в глазах. Видимо, мужья тоже тащились от этого. Их стоны — теперь моя самая любимая мелодия!

***

       — Моя голова, — прокряхтел я как дед. — И куда все ушли?!        Я был абсолютно один. Липкий и мокрый. Надо в ванную. Ой, а комнату я так и не разглядел. Внушительных она размеров однако. Белые стены с зелёным цветочным рисунком. Огромная кровать. Блин, она реально огромная! Таких как я сюда поместится человек десять, а то и больше! И всё. И всё?! В такой большой комнате только одна кровать и окно? А нет, ещё белоснежные тумбочки.        Так, надо помыться и пойти к наставнику. И лучше ещё поесть, ибо товарищ желудок сообщает, что я офигел и совсем не забочусь о нём. Так, две двери. Завернулся в простынь и подошел к ближней. У меня явно интуиция по отгадыванию нужных дверей! Ибо я в очередной раз нашёл, где ванная! Опять же белая, только пол из голубой плитки. В центре небольшая ванночка. О, зеркальце! Я быстренько к тебе!        Как же мне нравится мое гладкое лицо. Такое! А-а! Стоп. А почему гладкое?! Я же должен волосней на физиономии покрыться! А тут ни-ни! И на ногах, подмышках и лобке тоже нет! А-а-а! Надо обязательно обо всём спросить! Куда это моя волосня делась? И без разрешения! Совсем обнаглела! А хорошо вообще, что её нет! Проблем меньше.        Ох, водичка! Мягкая, тёплая, вкусно воняющая! Где же шампунька? Чёрт! Далеко! Вот же дурень, мог сначала бы оглядеться и понять, что шампуни и всякие скляночки вообще в другом конце ванны. Прохныкав, вылез, и направился к стеллажу. Ого, настоящие лохмы, когда так отрасти успели? И я только что заметил, что волосы у меня уже по лопатки! А свой цвет на сантиметров семь от челки отрос. О, ножницы! Таак-с, аккуратненько!        Обстриг все чётко по чёрной линии волос и был доволен. Не длинные и не короткие. Стоп. Вот бублик! А эти волосы куда деть?! Пакетик тут есть? О, мешочек какой-то. Вроде никаких волосиков больше на полу не лежит. А какой я из зеркала выглядываю! Самому нравится. Так, теперь нужен шампунь. О, похожую жидкость я уже видел — берём. Мылится? Очень даже хорошо! Прям замечательно.        Утреннее пробуждение до сих пор мелькало перед глазами, вызывая улыбку. Как же это было круто! Только куда мои благоверные подевались? Офигели совсем! Над люлей вставить! А то совсем… того и этого. Натрахались и разбежались. А мне вообще-то вылезать уже пора! Наскоро смыл с себя пену, завернулся в полотенца, которые лежали в корзиночке у входа. Кстати, они так обалденно пахнут свежестью. Просто муа!        А где моя одежда? Очень даже хороший вопрос! Не ходить мне же целый день в полотенце. О, комодик. Со стенкой слился! Фига себе система! Я, сама наблюдательность, и то не сразу заметил его! Воры тоже не заметят. А хотя, как они тут окажутся? Это же остров. Ну… три больших острова, а маленьких много. Как же называется… О, архипелаг! Молодец Давид, вспомнил!        Так-с, а где моя одежка? Я подошел к комоду и открыл первый ящик: одежда Кая. Второй: одежда Лея. О, в третьем ящичке моя одежка! Труселя. Мои любимые штаны-алладины, белая майка, кардиган который мне по колено и какие-то лёгкие сандали, которые стояли рядом. И когда успели купить их? Особенно под мой достаточно маленький размер по сравнению с теми, что носят местные жители. У них 45-50 наверно, а у меня 39. Ну пардонте, у них средний рост более двух метров.        Так, оделся, теперь и покушать можно. А куда идти-то? Вышел в коридор, а там никого. Вообще никого! И мне тут стоять и ждать? Ой, чьи-то шаги. О-о! Один из мужей Цинииля! Злобненький который, с глазками красными. Идет, бумаги в руках вертит. А идет-то в мою сторону. Может, не нужно его отвлекать? А как я по другому узнаю куда идти?        — Извините… — пропищал я.        — М-м? — он посмотрел на меня сверху вниз. Боги, Цинииль! Как Вы с ним живете! Он же выше нас на целых три-четыре головы! А еще так смотрит, будто убьет сейчас. — А, Авид, проснулись? Доброе утро, вернее день.        — Простите, добрый день. Можете сказать, куда мне идти? — я потупил взгляд и смотрел в пол.        — А тебе куда?        — Не знаю…        — Ты чего, меня боишься? — он присел и глянул мне в глаза. — Не бойся, дурашка! Хотя Цин говорил, что ты еще младенец. Так, Авид, меня зовут Татлас. Ты кушать хочешь?        — Очень приятно… Да, пожалуйста…        — Ох, все-таки ребенок! — хохотнул Татлас, встал, приобнял меня за плечо и пошел со мной по длинному коридору. Изящное сочетание кроваво-красного и бежевого. Колонны, цветы похожие на лилии находились в округлых больших горшках. Мы спустились по прямой лестнице и пошли под нее. Я напрягся. Там была неприметная дверка в которую Татлас постучался.        — Миастри, разрешите войти! — с некой усмешкой сказал он.        — Ой, господин Татлас! Уже бегу! — дверь нам открыла полная женщина с румяными щеками. В белом платье, на поясе серенький передник. Большие синие глаза озорно глядели на нас. Льняные волосы были заплетены в косы и убраны на макушке, а выглядело это очень красиво.        — Покормишь?        — Да, конечно, не беспокойтесь! — меня затащили внутрь, а дверь хлопнула. Я оказался на кухне. Все убрано и просто. Две комнаты, в одной кровать и стол, а во второй столешницы, плита и тумбы. Пахло очень вкусно. — Меня зовут Миастри, а как Вас господин?        — Не… Не надо господин… Просто Авид. Очень рад знакомству.        — Вы очень похожи на Господина Цинииля, — усмехнулась она. — Садитесь. Вам чего приготовить?        — Возможно, что и похож. А можно какого-нибудь супчика?        — Ты такой милый! — рассмеялась она. Я заметил на ее руке супружескую нить, которая была черной. Возможно, ее супруг мертв? Раз она здесь на острове. — Сейчас все будет, — она отошла к плитам.        — Миастри, а можно Вам вопрос задать?        — Отчего же нельзя! Конечно, спрашивай, мальчик мой.        — Говорят, что Цинииль не очень любит женщин, а вы тут.        — Да, это так. Эх, это все из-за смерти его сына. Раньше нас пять было, а теперь я одна. Сжалились надо мной. Идти-то некуда. Супруг уже как пятьсот лет умер, а детям не до меня. Привыкла я к этому дому, — она вошла в комнату и поставила передо мной тарелку. О, я такой вчера ел! — Приятного аппетита, Авид.        — Спасибо большое! А что с сыном Цинииля произошло? — я приступил к поеданию этого восхитительного блюда.        — Двадцать один год назад, что-то прорвало защитный барьер на острове, и супруги Цинииля пошли разбираться с проблемой. Сам же он остался оберегать сына. Но не уберег. Сил было мало для того, чтобы превратиться в аффи, так как все было передано сыну. Пришли смерти. Необычайной силы. Они всегда не любили аффи, и убили Авиторицанто. Он только родился и сразу умер. Как правило, смерти — это женщины которыми заправляет один мужчина. Если бы Цинииль смог превратиться, то ничего бы не произошло, потому что сила у него могущественна.        — Смерти… Меня тоже похищали они. Меня тогда Кай с Леем спасли. Спасибо, суп просто выше всех похвал!        — Подлиза! — усмехнулась она. — Сейчас чаю с пирогом и отправлю тебя к Циниилю.        Она принесла мне большую чашку с чаем, у которого был восхитительный аромат. И пирог на вкус как черничный йогурт, горячий и очень вкусный. Я хотел многое расспросить у нее, но в мини-квартиру кто-то постучался и Миастри пошла открывать двери. С кем-то поздоровалась и в комнату зашел вчерашний рыжик, муж моего наставника. Он игриво рассматривал меня. А я с независимым видом продолжал наслаждаться пирогом. Вроде взрослый мужчина этот рыжик, а ведет себя как ребенок.        — Авид! — резко возмущенно заявил он, что я даже подавился. — Кушай быстрее! Пошли играть!        — Господин Листрон, дайте ребенку поесть. Вы сами будете?        — Нет, не хочу, спасибо. Играть с Авидом хочу!        Я тяжело вздохнул и допил последние глотки чая. Повздыхал, поблагодарил хозяйку за чудные угощения, напрашивался помочь ей с мытьем Посуды. Ну не хочу я играть! Я что, маленький, что-ли? Но меня отважно уверили, что помощь не нужна. И схватив за руку вывели в сад. Чудный сад, хочу сказать! Множество высоких деревьев с обильной листвой и ярким цветом. Под одним из них сидел Цинииль спасаясь от палящего не на шутку солнца и мы шли к нему.        — Нашел! — гордо заявил Листрон.        — Вот и хорошо, — начал Цинииль, но я его не слушал.        Мой взгляд зацепил Лей, который был по пояс раздет и ходил между деревьями, разглядывая что-то. Нет, я залип не только на полуголого мужа, но бледнел от ужаса. Ведь на него сзади охотилась огромная змея. Я уже наплевав на все, шел вперед к мужу и задыхался от ужаса, а сказать ничего не мог.        — Лей…- прокряхтел я. — Лей! — вырвался мой крик, и Лей повернулся, а змея его укусила за живот. Я как шёл, так и застыл, немея от ужаса. Издавал какой-то непонятный писк из моего открытого рта. Лей, как будто ничего и не происходило, снял змею и пошел ко мне.        — Ты чего? — он помахал ладонью перед моим лицом.        — Лей, родной мой, только не умирай! Не надо! — я обнял его.        — С чего это мне умирать? — не понял он.        — Тебя только змея укусила!        — И что?        — Тебе к врачу надо!        — Зачем?        — Как зачем?! Яд, Лей!        — Ахаха, — залился смехом этот придурок. — Авид! Я сейчас умру от смеха!        — Умирай.        — Я же змея, глупенький мой! На меня их яд не подействует!        — Как жаль, — я обидчиво пошел обратно к наставнику. И этот придурок, ели сдерживал смех и был краснющим от этого. — Ха-ха, как смешно. Во что играть будем?        — Листрон! Какие игры! Ему учиться надо!        — Ну он же маленький! — надул губы рыжий. — Ему играть нужно!        — Я не буду играть, — я положил руку на живот, который очень разболелся, это наверное из-за волнения. Присел рядом с наставником.        — Не нравится мне твои боли! Родной, позови Филлоригона!        Рыжий исчез, а я дальше продолжал сгибаться от боли. Пришел Лей и начал прижимать меня к себе и шептать что-то успокаивающие. А потом пришел Кай, какой-то дядя и рыжик. Мою майку задрали чуть ли не до груди, и мне стало неловко. Дядя надавил по бокам, я сказал, что мне там не больно, а когда нажимает в центр, я прям взвываю от боли.        — Хе, это не болезнь, — усмехнулся врач. — Поздравляю, ваш ребенок развивается с необычайной скоростью, поэтому у Вас такие боли. Тело, видимо, было не подготовлено к беременности. Меньше волнуйтесь, господин, и всё будет хорошо, — с такими наставлениями он и ушел.        Все ликовали, а я был в шоке. Мужья шепчут какие-то нежности-приятности и целуют. А я в шоке. Что?! Я беременный! Хуже не бывает! Не хочу! Не буду! Мне же скоро рожать… Не-не-не! Епт… Все, я пип пип пип…        — Милый, я так счастлив, я же говорил, что у нас будет ребенок первый от тебя, — над ухом немного туманно, но я осознал голос Лея.        — Э?! А меня спрашивали?! Я же по вашим меркам несовершеннолетний! Рано мне ещё! — показал я свое недовольство.        — Ничего страшного! — вклинился в разговор наставник. — Дети — это большое счастье!        — А у Вас их сколько? — да, темную ауру исходящую от меня, можно ножницами резать.        — У нас? Их… — он вылупил глаза и посмотрел на Татласа.        — Я лично выносил двадцать, — он примирительно поднял руки. — Крант — сорок четыре, а Листрон пятьдесят девять.        У меня аж челюсть на земле оказалась и я невольно пропищал. Нетушки, я детей не люблю, и не упаси Господи у меня столько, я же с ума сойду. Мне и одного отпрыска много будет. За ними же убирать надо, а я этого не люблю! Меня даже когда с Анькой оставляли, этот ребенок творил, что хотел, а я спал или читал. Больше меня с ней не оставляли.        — А я ни одного, — грустно хмыкнул Цинииль. — Так, Авид, успокой свою истерику! Да, рожать детей очень больно, но оно стоит этого.        — Так это ещё и больно?! — я взвыл и закрыл лицо, перебирая в уме все маты, которые только знал.        — И что такого в том, что ты беременный? Это же классно! Не дури! — Листрон выдал все недовольство.        — Простите за мою истерику, но я не могу пока принять это. У нас же в мире нет беременных мужчин…        — Как нет? — удивился Крант. — А кто тогда детей вынашивает?        — Только женщины. И только в нескольких странах разрешены однополые браки.        — А у Вас так много стран?        — Всего стран 197 если брать Океанию. В 118 странах разрешены, а в 75 — являются нелегальными, — да, Вики — сила. Что делал Давид когда скучно? Мда-а-а…        — Интересный у Вас мир, — Кай почесал свой подбородок.        — Это Ваш интересный, обхохотаться можно, — кисло выдал я.        Я ахуел и не выхуел обратно. Я беременный! Даже их волосатые курицы угорать надо мной будут! Вот что я смогу дать своему ребенку? Уроки стеба и сарказма?! Я никогда не хотел детей, поэтому и был геем! Ну, еще потому что, мне парни больше нравятся. Полюблю ли я своего ребенка? Да за ним только Кай и Лей будут смотреть. Не готов я еще быть отцом. Убить ребенка… ДА НИ ЗА ЧТО В ЖИЗНИ! Я всегда ненавидел тех девушек и женщин которые делают аборт! Живого, маленького и беспомощного человечка убить! Это как? Если ребенок не нужен, не убивай ты его! Сдай в детский дом,о нём там позаботятся, если ты такая никудышная мать. В любом случае, ребенок останется с нами, но вряд ли я смогу дать ему свою любовь. Теперь смутные чувства и больной живот. И рожать его очень больно, а боль я не могу терпеть. Ну вот как так то…        Давид, вот, что ты нюни развел? Соберись! Проглоти те слезы которые подошли к горлу. Расслабься. Дыши полной грудью и попытайся успокоиться. Может это не так уж и страшно? Ну подумаешь какой-то ребенок! П-ф-ф! Родишь и сделаешь своих мужей счастливыми и больше не поддашься на такую аферу. Так, проглатывай скорее слезы и все будет хорошо. Я пытаюсь успокоить себя всеми способами, чтобы не расплакаться. Я очень расстроен. Надо не так сильно переживать по этому поводу и станет легче. Все. Я спокоен. А вообще, у нас первое занятие! Цинииль видимо понял мои мысли и быстренько разогнал всех.        — Всё-таки, беременность — это хорошо. Будешь молодым папочкой. Правда роды — это вещь не очень приятная, я тебе скажу. А потом бессонные ночи. Недотрах, ибо ребенок растет, у него появляются страхи и где искать убежище? Конечно же, у своих родителей! Но все это прекрасно! Как же я опять хочу маленького! Эй, Авид, ты чего? Яйцо неразумное, т-ш-ш, не плачь! Глупенький! ребенок — это не наказание, а подарок!        — Для кого… как… — я всхлипывал и пытался утереть позорные слезы которые предательским ливнем стекали с щек. Вот кто его за язык тащил мне все это говорить?! Мне же…        — Вот скажи мне причину твоих слез? — он обнял меня от чего мне стало спокойно и я только шмыгал носом. Прикосновения наставника успокаивали меня. Они были необычайно теплые, такие нужные. Складывалось глубоко внутри меня ощущение, что когда-то я чувствовал что-то подобное.        — Я боюсь… Я боюсь брать на себя такую ответственность… — наставник прижал меня к себе и звонко рассмеялся. Вроде мне должно быть обидно, но я не смог сдерживаться и тихо смеялся с ним. Не могу понять, почему? Смех Цинииля такой звонкий, яркий и добрый.        Успокоившись мы приступили к первому занятию. Я понимал, что это будет сложно, поэтому отклонил мысли о беременности в долгий ящик. Есть и есть. Для Лея и Кая подарок, я перетерплю как-нибудь. Человек ко всему привыкает, и я привыкну. Наставник мне рассказывал о воздухе, небе. Что мы чувствуем все, что твориться в мире, нам это шепчет ветер. Аффи могут переноситься в далекие места и смотреть, что там происходит. Так наставник и следит за своими детьми, которые живут далеко и в разных городах.        — А можете, ну… превратиться? — я смутился и опустил глаза.        — А ты уверен в этом? — с усмешкой спросил он.        — Я-то любое потрясение переживу! Превращение Лея пережил, Кая тоже. Новость о беременности с трудом, но тоже переварил. И это тоже смогу.       — Какие у Вас выражения странные. Переварил… Ну смотри, раз готов!       Я с восхищением смотрел как наставник погружается в синий яркий свет. Складывалось ощущение, что это был синий огонь, языки которого окутывали его тело. Выглядело это потрясающе. Яркая синяя вспышка заставила меня зажмуриться.       — Ва-а-ау! — передо мной стоял огромный ворон. Синий ворон. Складывалось у меня ощущение, что крылья больше тела. Два черных больших глаза. Два длинных пера на хохолке. Сказочно красив! Я потрогал его крыло: перья на ощупь мягкие и пушистые. Я немного покружился вокруг, оценивая своего наставника. Хорош то как! Лелеет мысль о том, что я буду скоро таким же. После, наставник вернулся в свой прежний вид, и мы просидели с ним в саду до самого вечера.       Говорить с ним легко: он понимающе относиться ко всем вопросам, спокойно отвечал на них. До практики мне еще далеко, сначала надо освоить всю теорию и только тогда вступать в свободный полет. Аффи — это птицы, которых оберегает сама Сестрица. Она относиться к ним более великодушно и мы все для неё дети. Не поэтому ли она меня тогда довела до дома и не дала замерзнуть на улице? Об этом я решил умолчать. А еще они способны видеть воздух как и все летающие существа, и мой дракон тоже может!       Нас позвали на ужин, мы ели ту самую жижу… Но блин, она действительно ничего такая! На вкус похожа больше всего на яблоко. Но что это за фигня я так и не понял. Как мне позже пояснил Кай, это у них традиционное блюдо. После мы попрощавшись с любезными хозяевами и пожелав им спокойной ночи, удалились к себе. Я еще много чего хотел спросить, но меня уверили мужья в том, что наставнику нужно уединиться со своими мужьями. Это меня смутило, и я красный как рак, заикаясь прощался на ночь.       — Ну и как дитя назовем? — я завалился в кровать и задрал ноги вверх. Схватил руками пальцы ног и потянулся, а после начал раскачиваться из стороны в сторону.       — Дитя — это ты тут на данный момент. Давай раздеться помогу, — Кай схватил меня за ноги и принялся меня раздевать.       — А что в вашем мире твое имя значит? — спросил Лей и сам раздевался. — Даавид — это красивое имя.       — Давид — это древнееврейское имя и означает оно «любимый», «любимец». А на вашем языке, что означает имя «Авид», « Лейкоцешлавиц» и « Канойкарко»?       — Вот точно любимый! — мурлыкнул Лей и лег рядом. — Авид на нашем, тоже означает «любимый». Лейкоцешлавиц -«ранний рассвет» и Канойкарко — «небесное очарование».       — Вам очень подходит. Очарование и рассвет, спокойной ночи, — я нежно поцеловал мужей и завернулся в одеяло. И куда делись мои дневные психи? Волшебник этот Цинииль, не иначе…