Славные рогалики

      Прошла неделя с тех пор, как мы играли на улице. Собственно говоря, тех денег, что мы собрали, не могло хватить ни на что, кроме огромной пиццы, которую мы и купили. Майки в тот вечер сразу ушел спать, впрочем, как и Джерард, который аргументировал это все тем, что день был излишне эмоциональным. Хотелось аж всплеснуть руками и спросить, серьезно ли он, но я сдержался. В тот миг я был слишком счастлив.       Так вот с этого момента прошла неделя. Джи всегда выходил из дома чуть пораньше, потому что он не хотел, чтобы нас видели вместе. Честно говоря, меня это даже немного обижало, но сказать я это ему не мог. Не хотел, может даже. Жизнь казалась слишком радужной, чтобы выяснять какие-то отношения.       Тогда я даже понятия не имел, какого черта он выходил раньше.       Все начиналось так же, как и всегда. Мы с Майки перекидывались шуточками, материли учителей и школу и говорили обо всем на свете. Короче говоря, делали то, что подобает парням из старшей школы, которые никогда не были особенно популярны. Я никогда не думал о том, как бы я жил, если бы был таким же популярным, как чирлидерши или футболисты, но, наверное, так даже лучше. Так продолжалось до пятого урока.       Мои мысли привлекла знакомая черная макушка, которую я успел научиться отличать от других. Этого человека я бы легко узнал среди миллиардов, потому что для меня он стал особенным. Не таким, как все. Джи был, в учительской, куда студентов не особенно пускали, но волновало ли меня это?        Я радостно улыбнулся, намереваясь поздороваться с Уэем, даже собирался идти, пока Майки не схватил меня за рукав так крепко, что мне пришлось злобно шикнуть на него. А после я перевел взгляд на дверной проем и понял, что же такого увидел Майки. Джерард страстно целовал Баллато. Так, как никогда не целовал меня. От такой картины мне сначала даже захотелось поинтересоваться, как они друг друга не сожрали. А после… После не было никакой злобы. Пустота, гнетущая и медленно разъедающая.       У меня как-будто почву выбили из-под ног, но я все равно не мог отвести взгляда от Джи. Нет, нет, нет. Зачем он это делает? Зачем тогда вообще было все это начинать? — Иди домой, Фрэнки, — вздохнул Майки, кладя руку на плечо. Вот, что было мне нужно. Вот тот Уэй, которому я был дорог, а второй… Второй позволил себе играть со мной, хотя… Что я вообще должен был ожидать? Я кивнул другу, не в силах что-либо сказать, потому что чувствовал, как в горле комком вставало желание рыдать. Я просто сорвался с места и побежал. Подальше отсюда. Домой.

***

      Я лежал на полу своей комнаты и молча выкуривал одну сигарету за одной. Дым в воздухе висел такой плотный, что я не видел ничего на расстоянии полутора метров, но это меня мало смущало. Саморазрушение — это просто замечательно. Раньше умру — меньше буду страдать. Я изогнулся на полу и залился истерическим хохотом, совершенно не замечая слез, которые уже лились рекой битый час.       Джерард. Д ж е р а р д. Это имя заставляло меня выворачиваться, плакать и чувствовать, что я умру. Очень скоро умру.       Из тела моего что-то выпало, ничто не стало взамен, осталась на его месте одна лишь пустота. Из-за этого тело было неестественно легким, звуки лишь пропадали в пустоте.       «Никогда в меня не влюбляйся»       Неужели он уже тогда, уже в тот вечер знал, что так и будет. На фоне где-то запиликал мобильный, но я прекрасно знал, что мама или Майки позвонили бы на домашний. Рукой я лениво потянулся к буфету, вытащил бутылку какой-то хуй-знает-какой-очень-дорогой херни и сразу выхлебал полбутылки. Телефон надрывался электронной мелодией, но сил отвечать не было. И желание. Я просто не мог слышать его голос, я понимал, что расплачусь. Сейчас то ничего не мог сделать с желанием завыть на луну. Помогал лишь алкоголь и сигареты.       Боже, боже, Айеро! Сидишь в задымленной комнате, пьешь из горла и переживаешь из-за парня.       Но мне совершенно не стыдно за это. Мне не стыдно, потому что за эти дни он успел стать дорогим мне человеком. Он успел завоевать и покорить меня, а теперь… Я покинут и брошен, мне чертовски жаль себя.       Да когда же этот телефон умолкнет?!       Я дополз. На экране светилось улыбающееся лицо Джи, а чуть ниже была пара дурацких смайлов. Хотелось швырнуть мобильный о стену, но не было сил. Хотелось самому биться о стену, но я и без того испытал слишком много боли.       Два тридцать ночи на часах, мобильник все еще надрывается — как он еще не разрядился? — и настойчиво верещит о том, что Джерарду стыдно. Хотя с чего я взял, что ему стыдно? Он вполне может просто позвонить и сказать, что я ему не нужен. А для чего я ему? Для чего он вообще все это начал?       У меня в душе не осталось ни-че-го.       Телефон наконец пиликнул, говоря о том, что разряжен, и я позволил себе глубоко вздохнуть. Впрочем, об этом я сразу же пожалел, потому что спустя секунду я загибался на полу в приступе кашля. Чертов Уэй, я и теперь не могу дышать.       Я не могу дышать без тебя. Смешно очень. Настолько, что я снова засмеялся. Слишком сопливо, слишком нереалистично, слишком похоже на романы для девочек. Слишком страшно.       Я такой дурак, господи. А он же говорил, говорил, чтобы я никогда в него не влюблялся. Он еще, кажется, говорил, что никогда меня не обманет.       Это ли не обман?       И я понял, что в мире не найдешь ничего во второй раз, и захотел крикнуть: «Не теряйте, люди!»       А мне всего лишь хотелось надеяться, что я его все-таки не потерял. Ведь если бы ему было плевать, мой телефон бы не надрывался до трех часов ночи, так?